Любишь только дважды

Глава 21

На складе тем временем Трини мерила шагами комнату, а Космо яростно стучал по клавиатуре, вводя в компьютер все новые и новые комбинации.

– Если все это выйдет наружу, – сказала Трини, – мой отец будет уничтожен.

– То, что он сделал, было неправильно, Трини, – заметил Космо.

– Я знаю. Я также знаю, что все это закрутилось из-за меня. Если бы я не попросила тебя расшифровать эти записи… – Голос ее прервался.

– Все и так вышло бы наружу. Гас Хантер уже украл у него этот код. Во всем виноват твой отец, а не ты. Он сам навлек на себя беду, – сказал Космо как можно мягче.

– Он был не прав, я знаю, но все же он мой отец, и мне не нравится быть одним из тех людей, кто отправит его за решетку.

Космо услышал боль в ее голосе. Он перестал печатать и повернулся к ней. Трини легла на матрас и положила голову на руки.

– Ты хотела бы что-нибудь изменить?

Она потрясла головой.

– Я понимаю, что, в конце концов, справедливость должна восторжествовать.

Космо встал, подошел к Трини и обнял ее.

– Ты приняла правильное решение.

Ее плечи затряслись. Космо чувствовал себя неловко, глядя на то, как она плачет. Трини была жесткая и сильная. Он считал ее неуязвимой.

Космо не знал, как ее утешить. Взяв за подбородок, он поднял ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Наши друзья в беде. Будущее Америки зависит от того, что здесь произойдет. Мы не можем позволить кому-либо взорвать эти ракеты. Ты не понаслышке знаешь, как опасны «томагавки».

Трини кивнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Возвращайся к компьютеру, Космо. Заблокируй этот код и спаси нашу страну.

Марли спускалась в бункер, как Алиса в кроличью нору. Там было темным-темно, так что она буквально не могла разглядеть собственной ладони, даже если подносила ее к самому лицу. Темнота пахла морем.

Она стояла по щиколотку в воде, одной рукой придерживаясь за бетонную стену и наклонив голову, чтобы расслышать хоть что-нибудь, пока глаза хоть немного привыкнут к темноте.

И тут она их услышала.

Голоса.

Марли крадучись пошла на звук, не отнимая пальцев от стены. Она услышала какое-то шуршание и поняла, что это скорее всего крысы. Глубоко вздохнув, она заставила себя идти дальше.

Дойдя до места, где коридор раздваивался, она остановилась и прислушалась, пытаясь определить, из какого туннеля доносятся голоса. Звук был слишком приглушенным, чтобы можно было разобрать, о чем там говорили. Через несколько секунд Марли поняла, что люди находятся в правом туннеле.

Что делать? Она понятия не имела, что ждет ее в конце туннеля и даже кто там ее ждет. А вдруг Джоэл уже мертв? Или это его голос она слышала? Присоединились ли к нему его сообщники? Похоже на то, если вспомнить «таурус» и джип, припаркованные снаружи.

Марли перенесла вес с одной ноги на другую, и сумочка задела ее по бедру. Она услышала легкий щелчок и тут же узнала звук. Это дымовая шашка стукнула о баллон со слезоточивым газом.

Лицо ее осветила улыбка. Гениальная идея. Она бросит дымовую шашку в туннель, поспешит наружу, залезет на крышу бункера, а затем ошарашит выбежавшего убийцу слезоточивым газом. Ни секунды не сомневаясь в надежности своего плана, Марли порылась в сумочке и нашла там дымовую шашку.

Она вытащила чеку и забросила шашку как можно дальше в туннель, затем, пока дым не добрался до нее, развернулась и побежала к двери.

Черный дым начал наполнять бункер.

Лицо Эйбела побледнело. Он шарил взглядом по комнате, водя пистолетом от Дэниела к Джоэлу, от Пенелопы к Гасу.

– Что это? Что происходит? Тут пожар? Где очаг возгорания?

– Ты боишься огня, не так ли, Джонсон? Твой отец погиб в пожаре на борту «Гилкреста», когда там взорвался «томагавк». Ты узнал об этом и с тех пор панически боишься огня, – уверенно сказал Дэниел.

Джоэл был поражен способностью Дэниела так быстро соображать в опасной ситуации. Но откуда же здесь взялся дым? Это был сырой подземный цементный бункер. Гореть тут просто нечему.

А что, если это не пожар, а всего-навсего дым? Как от дымовой шашки.

Был только один человек, который расхаживал по улицам с дымовыми шашками в сумочке. Его ненормальная Марли.

– Мне нужно выбраться отсюда, – нервно проговорил Эйбел, оттягивая воротник. – Трудно дышать. – Он повернулся и побежал к выходу из туннеля.

Удушающий дым становился гуще и чернее. Джоэл не мог дать Эйбелу уйти. Дэниел, видимо, подумал о том же, потому что они столкнулись плечами, рванувшись к двери, поскольку разглядеть что-либо в густом дыму было довольно сложно.

– Я справлюсь, – сказал Джоэл. – Оставайтесь со своей женой и моим отцом. Никакого пожара нет. Это Марли с дымовой шашкой.

– Марли? – В голосе Дэниела слышалась тревога. – Поймай его, сынок, не дай ему добраться до моей девочки.

Марли ждала. Она стояла на крыше бункера, сжимая в руке баллончик со слезоточивым газом и держа палец на кнопке, готовая нажать на нее в тот момент, когда убийца выбежит из бункера.

Прошла минута, за ней другая.

Марли уже решила было, что ее план сорвался и вода в подземелье затушила дымовую шашку, когда из подземелья выбежал убийца, за которым тянулась струйка черного дыма.

Ура!

Она прыгнула ему на плечи. Мужчина упал на колени на песок. Марли сунула баллончик ему в лицо и нажала на кнопку.

Он закричал, отмахиваясь от нее свободной рукой и пытаясь другой схватить пистолет.

Но Марли была полна решимости.

– Ну, попробуй меня убить, попробуй! – кричала она, угостив его еще одной порцией газа.

Убийца, пошатываясь, встал на ноги, все еще пытаясь скинуть Марли с плеч. Он пытался направить на нее пистолет, но она сильно сжала его шею бедрами, пытаясь перекрыть кровообращение. Он пошатнулся.

– Марли, я держу его, спрыгивай!

Она повернула голову и увидела самую прекрасную на свете картину: спешившего ей на помощь Джоэла.

Он ударил Эйбела по коленям в тот самый момент, когда Марли спрыгнула с его плеч. Пистолет вылетел у Эйбела из руки и упал на песок. Они с Джоэлом повалились на землю. Завязалась борьба.

Марли побежала было за пистолетом, но в это мгновение из бункера выбежал еще один человек.

Она замерла на месте, не веря своим глазам.

Не может быть!

И все же…

– Папа? – прошептала Марли, не понимая, что это: мираж, сон, галлюцинация или все сразу.

Кивнув, ее отец раскинул руки.

Все эти годы Марли мечтала, надеялась и молилась, чтобы он не упал тогда за борт и не утонул в океане. Она проживала свои желания в комиксах, осуществив в них свою самую заветную мечту – написала, что ее отец жив, – и эта мечта сбылась. Глубоко внутри она никогда не переставала в это верить.

Марли бросилась в объятия отца.

– Малышка, малышка, малышка, – повторял он снова и снова, прижимая ее к своей груди, вдыхая аромат волос, покрывая лицо поцелуями, обнимая свою дочь со всей любовью, которую он мог ей подарить.

Марли прижалась к нему, и ее захватили эмоции – грусть, восхищение, смущение, радость. Она задрожала и уткнулась лицом отцу в шею, как когда-то делала ребенком.

Позади нее Джоэл все еще продолжал бороться с убийцей, но в мире Марли все было в полном порядке.

– Ты жив! Папочка, ты жив.

Джоэл неожиданно вскрикнул, и прежде чем Марли и ее отец успели понять, что происходит, убийца закричал в ярости:

– Нет, не будет у вас счастливого конца. У меня его не было, не будет и у вас.

Раздался громкий хлопок, и ослепляюще острая боль пронзила Марли. У нее перехватило дыхание, по плечу стекала горячая липкая кровь.

Голова закружилась, боль была просто нестерпимая. Никто никогда не говорил ей, что пулевое ранение бывает таким болезненным. Она сжала зубы, борясь с болью, стараясь не потерять сознания.

– Марли, – взмолился ее отец. – Только не умирай. Ты не можешь умереть.

Он подхватил ее на руки, слезы струились по его лицу. Ее сердце забилось сильнее, спина горела, зрение затуманилось.

– Папочка, – прошептала она, – я люблю тебя. – И замолчала.

Словно сквозь туман, Марли услышала, как какого-то доктора Джонса вызывают в лабораторию. В воздухе висела странная смесь запаха антисептика и яичного порошка, Марли услышала клацанье металлической посуды и скрип резиновых туфель по линолеуму. Матрас, на котором она лежала, был твердый и неудобный.

Она была в больнице, но понятия не имела, как сюда попала. Последнее, что Марли помнила, были глаза отца, умолявшего ее не умирать.

Папа? Неужели ей все это не приснилось?

Марли медленно открыла глаза и увидела озабоченные лица родителей. Они сидели рядышком на стульях в нескольких сантиметрах от ее кровати, крепко держась за руки.

Марли улыбалась, улыбалась и улыбалась, несмотря на боль под правой лопаткой, куда попала пуля. Как же было приятно вновь видеть родителей вместе. Раннее утреннее солнце пробивалось через восточные окна, солнечный свет наполнял палату. Новый, свежий, волнующий.

Все изменилось. В ее мире снова появились краски. И надежда.

И любовь?

Марли приподняла голову над подушкой и окинула взглядом палату в поисках Джоэла. Его нигде не было видно. От движения боль в спине усилилась, и она снова откинулась на подушку.

– Джоэл… – Его имя было первым, что она сказала, и оно прозвучало у нее словно карканье. Горло Марли было пересохшим и саднящим, как будто его скребли наждаком.

Где он? Ее эйфория улетучилась. Может быть, он тоже ранен? А что, если он…

– С ним все в порядке, – успокоила ее мама. – Он не отходил от тебя с самого момента ранения. Он не ел и не спал, но сейчас Гаса отправили на катетеризацию сердца, и Джоэл посчитал, что ему следует быть рядом с отцом, тем более что тебя перевели из реанимации и врачи заверили его, что твое состояние вполне стабильное. Он скоро вернется.

– А как дела у отца Джоэла? – Марли было трудно хорошо думать о Гасе Хантере после стольких лет, в течение которых она считала его убийцей своего отца, но она постарается. Ради Джоэла.

– У Гаса был сердечный приступ. Сейчас проводятся процедуры, чтобы определить, какой ущерб здоровью был нанесен, и выяснить, не потребуется ли ему операция.

– Мне жаль.

– Гас волновался о тебе, – сказал отец. – Он чувствует свою ответственность за то, что произошло. – Дэниел рассказал Марли все, что ей следовало знать, и закончил свой рассказ словами: – Джоэл повалил Эйбела, и, скажем так, бедняге Джонсону очень повезло, что специальный агент Доббс со своей командой появились вовремя. Опоздай они еще на несколько минут, Джоэл его убил бы, – сказал Дэниел, и в его голосе звучала гордость за Джоэла.

Голова у Марли кружилась, от лекарств соображать она стала медленнее, но на эти слова она не могла не обратить внимания: Джоэл был ее героем, он был готов убить ради нее.

– Военно-морская разведка была там?

Ее отец кивнул:

– Они занимались этим расследованием с тех самых пор, как я позвонил им и пообещал, что сдамся, если они откроют полномасштабное расследование дела о «томагавках» и пошлют Джоэла присматривать за тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– Так, значит, это вы потребовали, чтобы именно меня назначили на это задание? – сказал Джоэл, появившийся в дверях палаты.

Джоэл!

Марли села на кровати, забыв о головокружении. Ей нужно было его увидеть, нужно было посмотреть в эти потрясающие серо-зелено-голубые глаза.

– Да, – сказал ее отец Джоэлу. – Как только книга Марли увидела свет, я понял, что мне нужно что-то сделать, чтобы защитить семью. У разведки были своп условия. В обмен на мои показания они хотели сделать из Марли наживку, чтобы проследить за Херклом и Делами. Разумеется, никто ничего не знал про Эйбела Джонсона. Я согласился на это только при условии, что они назначат на задание тебя. Я помню, как ты заботился о Марли, когда тебе было десять, и знал, что ты не допустишь, чтобы с ней что-то случилось. Ты настоящий герой.

Джоэл выглядел смущенным.

– Спасибо за доверие, сэр, но я всего лишь выполнял свою работу.

Выполнял свою работу?

– Ах так, значит, я была для тебя всего лишь заданием, Джей-Джей? – уточнила Марли.

– Я не то хотел сказать… Я…

– Да уж, сынок, тут ты попался. – Дэниел подмигнул ему, поднялся и предложил руку Пенелопе: – Пойдем, дорогая, отведу тебя на завтрак.

После ухода родителей Марли Джоэл присел на краешек ее постели.

– Я и вправду не хотел, чтобы это так прозвучало. Просто твой отец смутил меня, назвав героем. Я не герой, я просто хотел защитить тебя, и у меня это не получилось.

– Почему? Получилось.

– Тебя ранили.

– Но я же жива.

– Я так боялся, что ты умрешь. – Страх отразился в глазах Джоэла.

– Но я не умерла.

– Спасибо тебе за это.

– Всегда пожалуйста.

Они посмотрели друг на друга, не зная, как вести себя дальше.

– Мы не разговаривали с тех пор, как ты узнала, что я тебя предал, – после долгой паузы сказал Джоэл. Он поерзал на месте и прочистил горло.

– Да.

– Мне следовало рассказать тебе все до того, как мы занялись любовью. – Джоэл был смущен и растерян. – Это было нечестно с моей стороны.

– Да, следовало рассказать. – Марли не собиралась ему помогать, все-таки немного злости в ней еще осталось. Она заслуживала объяснения и извинения.

– Я знал, что тебе трудно доверять людям, и я также знал, что в той ситуации ты была вынуждена доверять мне. Моей задачей было воспользоваться этим, что я и сделал.

Марли ничего не сказала, она просто смотрела на Джоэла и видела, как он борется с собой, вспоминая те решения, которые ему приходилось принимать.

– Ты не представляешь, как трудно мне было. Я хороший солдат или по крайней мере был им. – Он усмехнулся – жестко и совсем не весело. – Я делал то, что мне было поручено. Все делилось на черное и белое. Либо ты следуешь приказам, либо нет. Никакой середины, никакой нейтральной территории, никакого переходного цвета.

Марли поднесла руку ко рту и провела пальцем по губам. Что-то откликнулось у нее внутри. В ее жизни ведь тоже было только черное и белое. Внешний мир плохой, семья хорошая. В ее сердце не оставалось места для других людей, мест и вещей. Но теперь ее мир изменился. Люди стали обычными людьми. Есть среди них хорошие, есть плохие. Иногда люди тебя подводят, иногда же намного превосходят твои ожидания.

– Мое задание – наблюдать за тобой – очень мне не нравилось, но это было все же задание. Я сделал то, что мне было приказано, я лгал тебе и раскаиваюсь в этом. Но я исполнял приказы лишь до тех пор, пока не сгорел дом твоей матери, и не было обнаружено тело Херкла. Тогда Доббс приказал мне доставить тебя в управление, но я отказался. Ты не представляешь, как тяжело мне далось это решение. В конце концов, Марли, я забыл про работу и начал следовать своей интуиции. Я делал то, что было лучше для тебя.

У Марли задрожали губы. Оказывается, Джоэл так мучился из-за нее. Она не могла больше сохранять каменное выражение лица. Она простила его за то, что он воспользовался ее доверием. Она его понимала. Самой ей было трудно начать доверять кому-то, но, доверившись человеку, она уже не изменяла ему. Джоэл был верен своей стране точно так же, как она доверилась ему. Как же она могла наказывать его за это?

– Пожалуйста, Марли, прости меня за то, что я тебя обманул. Я не могу жить с такой тяжестью на душе. – Джоэл опустился на одно колено рядом с кроватью и жалобно посмотрел ей в глаза. Он был таким удрученным, что Марли едва не рассмеялась. – Я не могу потерять тебя, малышка. Я проведу остаток жизни, доказывая, что достоин твоего доверия.

– Ты уже это сделал. – Марли протянула к нему руки и обняла его.

Плечи Джоэла опустились, и вздох облегчения сорвался с его губ.

– Никакой вины нет, – прошептала Марли. – Только прощение.

Он нежно обнял ее, стараясь не причинить боль, и поцеловал в губы. Затем осторожно положил ее на подушку и отступил на шаг назад.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал он.

– Ты купил мне подарок? – вскинула голову Марли. – Еще одно платье?

– Нет, не платье, но надеюсь, что это понравится тебе не меньше. – Джоэл вытащил что-то из нагрудного кармана и положил на ее протянутую ладонь.

– Что это? – Это была бейсбольная карточка, пожелтевшая от времени. – Ты даришь мне старую бейсбольную карточку?

– Это не простая бейсбольная карточка.

– Откуда она у тебя?

– Мне ее дал Гас. У него в одном из конвертов с документами по «Буре в пустыне» хранились некоторые мои детские сокровища.

– Значит, это сверхсекретная карточка, – поддразнила его Марли.

– Секретнее некуда, – улыбнулся в ответ Джоэл.

Марли рассматривала игрока, изображенного там. Это был один из игроков «Техасских рейнджеров», любимой команды Джоэла.

– А что такого особенного в Джиме Сандберге?

– В Джиме Сандберге нет ничего особенного, важно, почему я сохранил именно эту карточку.

– И почему же?

– Переверни ее и узнаешь.

Марли перевернула карточку и обнаружила там запись, сделанную детскими каракулями: «Может, стоит переспать с Марли, чтобы она избавилась от девчачьих нежностей?»

– Я так и знала, – прошептала Марли. – Я знала, ты врал, когда сказал, что после моего поцелуя тебе придется проходить вакцинацию от девчачьих нежностей. Признай это. Ты любил меня уже тогда.

Джоэл забрал карточку у нее из рук и положил на ночной столик. Затем осторожно вытянулся на кровати рядом с Марли, обнял ее и нежно поцеловал.

– Ты любил меня тогда и любишь сейчас, – уверенно сказала она. – Признай это.

– Знаешь, как говорят?

– Как же?

– Любишь только дважды. Так что вот, ты получаешь меня.

– Ну и повезло же тебе, Джей-Джей Хантер! – Марли погладила его по щеке. – Ведь мне никогда больше никто и не был нужен.