Любовная ловушка

Глава 24

– Никогда я еще не видел такой красоты, – удалось выдавить ему.

Ивлин стояла не двигаясь. Ее спина была напряжена. Коналл видел на ее плечах плед с расцветкой клана Бьюкененов. Элинор виляла хвостом, но она не встала и не подошла к нему, будто помнила, при каких обстоятельствах они расстались в хижине Ронана. Только Бонни заблеяла и, неловко вскочив на ноги, подбежала к нему и несколько раз ткнулась ему в ногу. Коналл рассеянно погладил ее по голове. Он хотел, чтобы Ив заговорила, повернулась и сделала хоть что-нибудь.

Казалось, что они простояли так целый час.

– Ив, я могу… – ему пришлось замолчать, чтобы прочистить горло, – подойти к тебе?

– Лучше не надо, Маккерик, – наконец заговорила она. Сердце Коналла радостно забилось от одного звука ее голоса.

– Но почему? – умоляющим тоном спросил Коналл. Он сделал один короткий осторожный шаг в ее сторону. – Боже мой, Ив, я так скучаю по тебе!

– Я не хочу видеть тебя, Маккерик, – отрезала она и слегка повернула, к нему голову. Коналл почти увидел ее профиль. – Возвращайся домой.

– Нет, – сказал Коналл, – я не вернусь. – Коналл протянул ей руки, хотя знал, что она их не видит. – Пожалуйста, Ив, поговори со мной. Или хотя бы послушай, что я хочу тебе сказать.

– Ну да! – воскликнула она. – Еще одна порция лжи?

– Нет, лжи больше не будет, – тихим голосом пообещал он. – Никогда.

Она ничего не сказала, и Коналл сделал еще один осторожный шаг. Ему требовалась колоссальная выдержка, чтобы не кинуться к Ив и не заключить ее в объятия.

– Ты, конечно, не понимаешь, почему я тут, в городе Бьюкененов, – сказал он, надеясь, что это заявление заставит ее заговорить. Но Ивлин продолжала молчать, и Коналл упрямо продолжил: – Я рассказал Ангусу Бьюкенену обо всем, что с нами случилось, о том, как сильно я тебя люблю. И он дал согласие на нашу свадьбу, если только ты этого захочешь.

– Я уже была замужем, – сухо сказала Ив. – И больше не хочу. Так что можешь с чистой совестью возвращаться к себе домой. Мой ответ – нет.

– Я не вернусь, – твердо повторил Коналл. – Я буду ждать тебя тут до конца жизни. Если ради этого я должен до конца дней работать на этого негодяя Эндрю Бьюкенена, то я буду это делать. Я люблю тебя. Люблю всем своим сердцем. И буду рядом до того дня, когда смогу наконец убедить тебя дать мне шанс искупить свою вину.

Она ничего не сказала. Коналл перевел взгляд на волчицу, боясь, что в итоге потеряет над собой контроль и бросится к Ив, а та испугается и убежит.

– Привет, Элинор, – поздоровался он с ней. – Где ты была?

Элинор опять забила хвостом по земле, смотря то на него, то на Ивлин.

– Тебе просто нужен мой ребенок, – вдруг обвинила его Ивлин. – Тебе всегда был нужен только он.

– Это неправда, – сказал Коналл и шагнул вперед. – Ив, пойми ты наконец! Если бы мне был нужен от тебя только наследник, то почему я просто не нашел другую женщину, которая забеременела от меня, после того, как ты созналась, что не имеешь никакого отношения к Бьюкененам? Так было бы гораздо легче. Я ведь не урод, в конце концов, и был вождем клана.

Она пожала плечами.

– Если бы я не любил тебя, то не привел бы к врагам Дункана и мать, хотя ужасно этого боялся. Я бы не стал бередить старые раны. Не стал бы ломать жизнь Дункану. И не отказался бы от своего положения в клане, не поселился бы среди людей, которые меня ненавидят, и все это только ради того, чтобы увидеться с тобой. – Он с трудом перевел дух. – Я отказался от всего, чего когда-то желал, Ив, потому что знаю, что сейчас мне нужна только ты и наш сын.

– Ты отказался от своего положения в клане? – едва слышно шепнула Ивлин. – Что это значит?

– Теперь вождем стал Дункан. Это место предназначалось для него, он подходит для этого гораздо больше, чем я. Мне нравится думать, что если бы отец знал, что Дункан – сын Ронана, то решил бы так же, как я.

Ивлин еще немного повернула голову.

– Я не понимаю, почему ты так поступил?

– Я попросил Ангуса Бьюкенена благословить нас. Если ты примешь меня, то мы будем жить среди Бьюкененов, раз ты этого хочешь. Я построю нам тут дом, недалеко от озера, если ты попросишь меня. Ради тебя я готов на все.

– Я хотела бы вернуться на шесть месяцев назад, – со страстью в голосе заговорила Ив. – Когда мы жили в нашей хижине и были счастливы.

Коналл подошел к ней еще ближе и заявил:

– А я не хочу этого.

– Не хочешь? – Ив опять замерла.

– Нет. – Коналл практически мог заглянуть через ее плечо, так близко он подобрался к тому месту, где Ив стояла на коленях. – Тогда нас еще разделяла ложь. Секреты. Я не стремлюсь попасть в прошлое, Ив. Я хочу вместе с тобой идти в будущее. – Он встал на колени позади нее. – Я дам тебе все, что ты хочешь. Клянусь тебе своей жизнью. – Он чувствовал, что еще немного – и он сломается. Коналл знал, что если Ив и на этот раз откажет ему, то это будет конец.

– Если бы ты просто посмотрела на меня, Ив! – проглотив комок в горле, воскликнул Коналл. – Пожалуйста! Неужели ты меня совсем не любишь?

Вдруг он услышал тихое, беспокойное хныканье. Его сын плакал, и этот звук заворожил Коналла. Ив принялась успокаивать его.

– Грегори хочет есть, – тихо сказала она.

А потом Ив повернулась к нему, и сердце Коналла чуть не остановилось. Впервые за эти месяцы он увидел ее глаза.

– Ты подержишь его, пока я расстегну платье? – спросила Ив.

«Он выглядит… настоящим красавцем», – подумала Ивлин, разглядывая мускулистого шотландца, стоявшего на коленях позади нее. Он прибавил в весе, и поношенная рубаха прекрасно облегала его грудь. Волосы у него отросли и выгорели на жарком солнце, кожа загорела, и светло-карие глаза ярко выделялись на ее золотистом фоне. В его глазах блестели слезы.

В сердце Ивлин жили надежда и мучительный страх.

В ответ на ее вопрос Коналл кивнул, и слабая улыбка появилась на его полных губах.

– Может быть, ты сначала познакомишь нас? – хрипло спросил он и посмотрел на Грегори, который прижимался к ее груди.

Ивлин, не вставая с колен, неуклюже пересекла короткое расстояние, разделявшее их, и остановилась. На одно короткое сладкое мгновение она еще раз крепко прижала сына к себе, а потом осторожно протянула его Коналлу.

– Грегори Годвин Маккерик, – мягко произнесла Ивлин, – это твой отец, Коналл.

Коналл вытянул широкие, дрожащие руки и взял пищащего младенца с таким видом, будто Ивлин вручала ему самый ценный, самый священный предмет на земле. Он посмотрел на хмурящееся личико Грегори, и свет разрывающего душу счастья наполнил его. Он прижал к себе сына, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом поцеловал его в лоб и прошептал:

– Привет, Грегори. Хорошее у тебя имя. Сильное.

Отдав единственное существо, которое целиком принадлежало только ей, Ивлин почувствовала себя одинокой и уязвимой. Она не знала, что сказать Коналлу, и потому начала расстегивать платье, готовясь кормить ребенка.

Она не успела дойти и до половины, как вдруг Коналл обнял ее одной рукой и крепко прижал к груди. Грегори оказался между ними. Он отчаянно впился в ее губы, и Ивлин почувствовала слезы на его лице.

И она наконец сдалась. Ее любовь к Коналлу, к ребенку, ее сожаление о прошлом, страх, печаль, злость – все это поднялось в сердце Ивлин и вылилось наружу тяжелыми рыданиями. Она прижалась к нему, цепляясь пальцами в его спину, уткнувшись в плечо.

– Б-больше н-ник-когда не с-смей меня бросать! – горько плача, говорила она.

Коналл еще крепче обнял ее.

– Никогда, – страстно воскликнул он. – Я клянусь, что никогда не покину тебя, Ив. Я так тебя люблю!

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Я тоже люблю тебя, – шмыгая носом, сказала Ивлин.

– Значит, больше никаких страданий и печалей. Все осталось в прошлом, понятно? – Коналл глянул на Грегори. – Теперь только счастье и наше будущее.

– Наше будущее, – кивая, повторила Ивлин. Потом она посмотрела на Бонни и Элинор. Животные встали на ноги и, похоже, хотели к ним подойти.

– Идите сюда, – позвала их Ивлин. – Вы тоже часть нашей семьи. – И Бонни засеменила к ним. Ивлин перевела взгляд на Коналла и сказала: – Но я не хочу жить в этом городе. Во всяком случае, сейчас.

– Ты хочешь пойти к Дункану и моей матери? – удивленно подняв брови, спросил Коналл.

Ивлин покачала головой.

– Я хочу, чтобы у нас был наш собственный дом. Дом, в котором жили Минерва и Ронан. Я хочу поселиться там, хотя бы на первых порах.

– Ты уверена?

– Да. – Ивлин улыбнулась ему сквозь слезы. – Я люблю Бьюкененов и люблю Дункана. Но думаю, сейчас нам лучше не селиться в городе. Раны еще слишком свежие. Я хочу, чтобы мы впятером – ты, я, Грегори и Бонни с Элинор – жили там, где мы нашли друг друга. И у нас опять будет семья.

Коналл нежно улыбнулся и поцеловал ее в губы.

– Как скажешь, Ив. Но не думаю, что Элинор захочет жить вместе с нами. – Он посмотрел куда-то через ее плечо. Ивлин обернулась.

Волчица не подошла к ним, а вернулась к двум камням. Теперь вокруг нее прыгала не Бонни, а пять пухлых волчат. Одни были черного цвета, другие – темно-серого. Зверята с упоением возились возле ее ног. Мгновение спустя большой и крепкий серый волк вышел из логова, которое располагалось между валунами, и встал между Элинор и людьми. Его шерсть вздыбилась, он зарычал.

– Ох, Элинор, – прошептала Ивлин. Она наконец поняла, что произошло в ту ночь, когда ее волчица пропала. Она поняла, почему Элинор так страдала, почему надолго покинула ее…

Элинор создала семью.

Теперь Ивлин знала, что ее любимая волчица никогда не вернется к ним в хижину. От боли она едва дышала. Невозможно было описать, как сильно она привязалась к этому огромному черному зверю. Ведь они спасли друг другу жизнь. Они выжили, хотя шансы были очень малы.

А теперь они расстаются… навсегда.

Серый волк был настроен крайне недружелюбно по отношению к трем людям и овце. Но Элинор отрывисто залаяла и слегка куснула его. Тот все понял и отошел в сторону. Элинор шагнула вперед и в ожидании уставилась на свою бывшую хозяйку.

– Иди к ней, – шепнул Коналл на ухо Ивлин.

Она кивнула и сделала так, как посоветовал муж. Она остановилась на нейтральной территории между двумя семействами – волчьим и человеческим – и стала ждать. Ивлин чувствовала, что в ее горячо любимой Элинор вновь пробудился дикий зверь, и потому дала ей время убедиться в том, что ей ничто не угрожает.

Волчица подошла, но принялась метаться из стороны в сторону, искоса поглядывая на нее.

– Все хорошо, милая, – шепнула ей Ивлин. – Я не стану заставлять тебя идти со мной. Тебе не придется делать выбор.

Волчица жалобно взвыла. Ивлин почувствовала ее смятение.

Элинор перестала метаться и кинулась к ней. Ивлин заключила в объятия ее большое черное тело, и волчица принялась как безумная лизать ее лицо. В этот драгоценный момент Ивлин опять почувствовала в Элинор свою питомицу.

Волчица скулила, лизала ее, покусывала и прыгала от радости.

«Счастлива». «Печальна…»

– Я знаю, моя дорогая, – сказала Ивлин и еще крепче обняла ее за шею. – Я чувствую то же самое. – Позади Элинор серый волк собирал своих отпрысков. За спиной Ивлин Коналл держал на руках своего сына. – Все в порядке. Все просто замечательно. Честное слово, это так.

Элинор вдруг выскользнула из ее объятий и бросилась к входу в свое логово. Ивлин увидела, как новоиспеченная мать обнюхала своих детей, а потом взяла одного из них, самого маленького и черного, за загривок и понесла в сторону Коналла. Ивлин повернулась и стала наблюдать.

Волчонок пищал и пытался вырваться из маминой пасти. Подойдя к Коналлу, волчица тронула его лапой за руку. Он ослабил усилия, с которым держал Грегори, и Элинор осторожно положила своего волчонка на согнутый локоть Коналла и подтолкнула его носом вперед. Она не обратила особого внимания на Коналла и Грегори, и сразу вернулась к Ивлин.

Своей мордой волчица коснулась ее носа. Большие, ясные глаза Элинор печально посмотрели в глаза Ивлин.

Она едва смогла выдохнуть в ответ «спасибо».

Волчица еще раз лизнула ее своим длинным шершавым языком. Ивлин в последний раз крепко обняла ее, и Элинор тихо заскулила.

– Я тоже люблю тебя, моя девочка, – шепнула Ивлин ей на ухо. – И всегда буду любить.

Элинор резко высвободилась из ее объятий. Ивлин вновь увидела перед собой дикое, смертоносное животное. Она зарычала и обнажила длинные, жемчужно-белые клыки.

«Уходи».

Ивлин кое-как встала. У нее тряслись ноги. Элинор, ее друг, любимая девочка, теперь стала лишь драгоценным воспоминанием. Она ушла, а вместо нее остался внушающий страх лесной зверь.

– Иди ко мне, Ив! – позвал ее Коналл. Его голос звучал тревожно. – Только медленно.

Ивлин начала пятиться, пока не почувствовала на спине сильные руки Коналла.

К черной волчице подошел ее серый спутник. Он угрожающе зарычал.

– Пойдем, Коналл, – шепнула Ивлин. Она схватила Бонни за длинную шерсть, чтобы та не вздумала вдруг кинуться к своей бывшей подруге. Черная волчица больше не водила дружбу с овцами, и сейчас она бы, конечно, растерзала Бонни. – Просто повернемся и уйдем. Я держу Бонни.

Коналл отдал пищащего волчонка Ивлин, потом привлек жену ближе к себе и быстро повел их через лес. Он понимал, что им угрожает реальная опасность.

Позади них раздался хор волчьих голосов – вой взрослых и тявканье щенков. Звуки были громкими, дикими и прекрасными. Но отчетливее всего Ивлин слышала высокий вой Элинор, которая прощалась с ней навсегда.