Любовная мишень

Глава 9

Эта ночь показалась Джейн бесконечной. Беспокойно ворочаясь на жестком матрасе, она чувствовала себя попавшей в ловушку. Остаться она не смела, ибо это грозило катастрофой. А если уедет, то больше никогда не увидит Энрико. Одна мысль об этом уже была нестерпима.

Поразительно, как быстро, за каких-то несколько часов все ее принципы и представления о мире встали с ног на голову. В то время как она должна была горевать о Поле…

Должно быть, я сильно поглупела, подумала Джейн. Раньше она считала любовь прочной связью двух разумных людей, усиливающейся благодаря внутренней симпатии и общим интересам. Оказалось, что любовь — это мучительная тоска, желание и ревность, неподвластная сознанию физическая тяга друг к другу. Любовь не оставила камня на камне от прежнего спокойного существования.

Это не любовь, молча возразила она себе. Это похоть. Может, похоть умрет так же быстро и непредсказуемо, как и родилась, захватив ее врасплох. Остается лишь молиться, чтобы так оно и случилось.

Но Джейн мешали уснуть не только тревожные раздумья. Тут было и чувство сексуальной неудовлетворенности, хотя признаться в этом было тяжелее всего. Возбужденная до предела, Джейн громко застонала от. неизбывной тоски и душевной боли. Тело, уже предвкушавшее любовный экстаз, требовало удовлетворения желания. Но этого никогда не случится, думала она, кусая губы и ощущая на языке вкус свежей крови.

Руки ее, помимо воли, блуждали по разгоряченной коже, повторяя путь губ и пальцев Энрико. Сгорая от стыда и желания, Джейн зарылась лицом в тощую подушку. Временное облегчение не поможет. Удовлетворить ее полностью сможет только Энрико. И никто другой.

Приближался рассвет, когда Джейн наконец забылась тревожным сном. Ей показалось, что прошло всего несколько минут до того, как она подскочила, словно мячик, от вопля Себастьяна:

— Просыпайся, Дженни, я проголодался!

Мальчик, стоя на кровати, проверял ее прочность серией энергичных прыжков.

— Себастьян, это не батут, — устало сказала Джейн. — Иди одеваться, а я сейчас встану.

— Мы хорошо себя вели? Уже прошли двадцать четыре часа?

— Нет, придется еще немного потерпеть. Делай что велят.

Когда несколько минут спустя Джейн вошла в детскую, Себастьян натягивал майку и шорты. Уже полностью одетая Мария сидела на кровати и читала. Она посмотрела на Джейн осторожно, но дружелюбно.

Завтракать обитатели флигеля отправились на виллу. На стойке буфета их ожидали холодные закуски, сыры, фрукты и теплые булочки. Довершали картину изобилия кофейник и высокий запотевший кувшин с только что выжатым апельсиновым соком. Джейн накормила детей, а себе взяла хлеб, вишневый джем, персик и едва успела присесть, как появилась Кармен. Она приветствовала всех равнодушным кивком, подошла к стойке и не оборачиваясь бросила:

— Тетя желает завтракать у себя в комнате. Э-э… Джейн, кажется… вы не отнесете графине ее поднос?

У Джейн закружилась голова. Она посмотрела на Кармен, облаченную в безукоризненно белые шорты и топ, и представила себе, что будет, если она запустит в эти белоснежные одеяния вишневым джемом. При виде радостной улыбки Марии Джейн поняла, что эти мысли отчетливо написаны у нее на лице.

— Конечно, — она сделала паузу, — мисс… э-э…

— Спеннер, — холодно бросила Кармен, пошла к столу и с отвращением посмотрела на Себастьяна. — Фу, как он выпачкал рот!

Джейн, которая только что собиралась сделать мальчику замечание, пожала плечами.

— Мне нравятся дети с хорошим аппетитом, — бросила она и вышла из комнаты.

В кухне Хуанита поставила на поднос сервиз из расписанного золотом китайского фарфора и дымящийся серебряный кофейник, положила сверху белоснежную салфетку, скорчила гримасу и сочувственно похлопала Джейн по плечу.

Взяв поднос, Джейн пошла к лестнице, но вдруг услышала позади голос Энрико:

— Что вы делаете?

Девушка медленно обернулась. На фоне открытой двери фигура Сальвадоре выглядела темным силуэтом. Молясь, чтобы ей не изменил голос, Джейн сказала:

— Несу графине завтрак в ее комнату.

— Чье это распоряжение? — Граф подошел поближе.

В первый раз за время их знакомства великолепный Сальвадоре выглядел небезупречно. При виде его отросшей щетины и кругов под глазами Джейн почувствовала угрызения совести. И одежда на нем была та же, что накануне вечером…

— Тети Монсерат, дорогой, — ответила вышедшая из столовой Кармен. — Пожалуйста, не задерживайтесь, э-э… Джейн. Графиня не любит остывший кофе.

— А мисс Колдер не любит, когда с ней обращаются как со служанкой, — ледяным тоном отрезал Энрико. — У твоей тетушки есть собственная горничная. Где она?

— Наверно, гладит одежду тети Монсерат. — Кармен неодобрительно прищурилась. — Что здесь такого, дорогой? Всего-навсего поднос с завтраком…

— Да, конечно. — Граф забрал у ошеломленной Джейн поднос. — Я все равно иду наверх, так что отнесу его сам. А заодно развею ее заблуждения о том, какую роль играет Джейн в этом доме.

В смехе Кармен чувствовалась злобная нотка.

— О, я думаю, мы все это поняли, дорогой! — Она пожала плечами. — С другой стороны, кто я такая, чтобы мешать твоим маленьким… шалостям? Я и сама не без греха.

Скривившись от отвращения, Джейн пошла в столовую допивать остывший кофе. За ее спиной раздался театральный шепот Кармен:

— Дорогой, если ты хотел заставить меня ревновать, то должен был выбрать кого-нибудь получше, чем эта бледная поганка!

Что ж, это я заслужила, уныло подумала Джейн.

День обещал быть жарким. Пытавшаяся сначала занять детей какой-нибудь тихой игрой, Джейн вскоре отказалась от этой идеи и повела их в бассейн.

Мария явно побаивалась воды, но не желала в этом признаваться, а Себастьян, плававший с надувным кругом, был как всегда не прочь подразнить сестру. К счастью, в чулане с шезлонгами и матрасами нашелся мячик, и вскоре дети весело играли в том месте бассейна, где было мелко. Но идиллия продолжалась недолго.

— Какой ужасный шум! — кисло сказала Кармен, остановившись на бортике. За ее спиной виднелся Пол, почему-то казавшийся серьезно больным. У Кармен поверх черного с золотом купальника был накинут шелковый жакет тех же цветов, на ногах красовались черные босоножки с золотыми каблуками. Вылитая оса, ехидно подумала Джейн. — Я приехала сюда отдыхать, — капризно добавила Кармен. — Не могло бы это хулиганье поиграть в другом месте?

— Мы только что пришли, мисс Спеннер, — спокойно возразила Джейн.

— Какая разница? — Кармен поправила элегантную соломенную шляпку. — Уходите! Я нуждаюсь в тишине и спокойствии. — Бегло улыбнувшись Полу и презрительно осмотрев бикини Джейн, она добавила: — Я уверена, тетя Монсерат не позволяет наемной прислуге пользоваться бассейном наряду с ее гостями.

Едва сдерживая гнев, Джейн вытащила протестующих детей из воды и завернула их в полотенца.

— У всех моих друзей в Англии есть няни, — повествовала Кармен, наблюдая за ее действиями, — и если бы вы так же вели себя там, то в два счета лишились бы места… И не слишком воображайте о себе, моя милая, — вполголоса добавила она, — только потому, что Энрико обратил на вас внимание. У него это рефлекс, вот и все.

Джейн застегивала свой халатик нарочито неторопливо. Она была довольна: у роскошной, холеной Кармен оказались слишком толстые ляжки.

— Кого из нас двоих вы хотите убедить в этом, мисс Спеннер? — холодно спросила она, коротко кивнула смущенному Полу и увела детей, не дав Кармен возможности ответить.

Завидев графиню, нетерпеливо притопывающую ногой, дети бросились к бабушке со всех ног.

— Наконец-то — щелкнув пальцами, сказала Монсерат. — А я гадала, долго ли мне еще ждать! К хозяйке дома следует являться за указаниями каждое утро. — Она смерила Джейн негодующим взглядом. — Это что, ваша рабочая одежда? Джейн тихонько вздохнула.

— Нет, графиня, я как раз собиралась переодеться.

— Рада слышать. — Монсерат сделала паузу. На ней было элегантное темно-красное платье с жакетом, на пальце по-прежнему сверкал родовой рубин Сальвадоре. — Я собираюсь съездить на ланч к друзьям и хочу взять с собой Себастьяна. Будьте любезны, оденьте его как следует.

— Бабушка, — жалобно протянула Мария, — дядя Энрико обещал отвезти нас в больницу к Кристине!

— Твоя дядя мог бы придумать что-нибудь получше, чем ездить к прислуге! — оборвала внучку графиня и обернулась к Джейн: — Когда Себастьян будет готов, приведите его на виллу. Я хочу выехать как можно скорее.

— Только Себастьян? — осторожно спросила Джейн.

— Я думаю, вы меня слышали. — Графиня изучала лак на ногтях. — У моих друзей много ценных вещей, а Марии, к несчастью, нельзя доверять.

— Я бы и сама не поехала! — гневно крикнула Мария. Джейн, успокаивающим жестом положив руку на маленькое плечо, почувствовала, как девочка дрожит. — Я ненавижу тебя, ненавижу!.. — Фразу прервали рыдания.

— Что за крик? — Голос графини был холоден как лед. — Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне? Сеньорита, вы уверены, что сумеете справиться с этим трудным ребенком?

— Конечно, — не менее холодно ответила Джейн. — Тем более что эти трудности создаются специально.

— Вы дерзите!

— Нет, всего лишь говорю правду. — Она положила руку на плечо Себастьяна. — Дорогой, иди в дом и подожди меня.

— Я хочу остаться здесь! — Мальчик поглядел за спину Джейн и радостно запрыгал. — Дядя Энрико, а Джейн и бабушка ссорятся!

— Что здесь происходит? — Граф обвел присутствующих холодным взглядом. — Почему Мария плачет?

— Буря в стакане воды, — недовольно заявила графиня. — Но я должна сказать тебе, дорогой Энрико, что сеньорита Колдер недостаточно подготовлена для того, чтобы заботиться об этих детях Она подает им плохой пример. Я требую, чтобы ты немедленно рассчитал ее!

— Ты опоздала, Монсерат. — Красивые губы Энрико слегка сжались. — Кажется, сеньорита разделяет твою точку зрения и еще вчера вечером заявила об уходе.

— Как? — вздрогнула Монсерат. — И кто же займет ее место?

— Кузина Хуаниты. Правда, ее еще надо найти. — Энрико повернул Марию лицом к себе. — Что такое, маленькая?

— Бабушка говорит, что я воровка!

Графиня пожала плечами.

— Я только сказала, что не повезу Марию на ланч к своим друзьям, пока ее поведение не улучшится.

— Тогда я сам приглашаю тебя на ланч, дорогая, — сказал Энрико и пальцем утер ручьем побежавшие слезы девочки. — Ступай умываться и одеваться.

Улыбка Марии напомнила солнечный лучик, прорвавшийся сквозь тучи, но взгляд, которым девочка напоследок наградила бабушку, был полон злобы. Себастьян нехотя поплелся следом за сестрой.

— Мой милый Энрико, ты не можешь бросить гостей на произвол судьбы! — пропела графиня. — Что подумает Кармен?

— Это твои гости, — отрезал Энрико. Его задумчивый взгляд упал на перстень. — Я вижу, ты снова надела кольцо Сальвадоре. — Он сделал паузу. — Я еще раз требую, Монсерат, чтобы ты немедленно вернула мне кольцо. Это больше не твоя собственность.

— А я повторяю, дорогой Энрико, что буду счастлива вернуть его твоей нареченной, и никому другому. Так велит традиция. — Меняя тему, графиня смерила Джейн суровым взглядом. — Вы еще здесь, сеньорита? Вам следует переодевать Себастьяна!

— Думаю, Джейн, вам и самой следует переодеться, — учтиво сказал Энрико. — Мы вскоре отправимся.

На графе были темные брюки и белая шелковая рубашка с расстегнутым воротником и засученными рукавами. Ничто не говорило о том, что совсем недавно он был взъерошен и небрит. Джейн нервно облизнула губы.

— Вы ждете, что я поеду с вами?

— Естественно. — Он пожал плечами. — Пока не прибудет замена, вы продолжите выполнять свои обязанности. Мы поедем на машине, и Марии потребуется сопровождающий— на случай, если она снова испугается или ей станет плохо. — Энрико посмотрел на часы. — Пятнадцати минут вам хватит?

Джейн кивнула и шмыгнула во флигель. Поднимаясь по лестнице, она слышала, как графиня яростно трещит по-испански, а Энрико холодно бросает ей в ответ лаконичные реплики. Увидев, что дети с интересом прислушиваются к разговору, Джейн решительно отогнала их от окна и закрыла ставни.

— Они ссорятся из-за большого красного кольца, которое носит бабушка, — доложил Себастьян, когда Джейн повела обоих в душ.

— Это не ее кольцо! Она не должна носить его! — страстно заявила Мария, когда Джейн намылила ей шампунем голову, чтобы смыть хлорку с волос. — Я слышала, как папа много раз говорил об этом маме!

— Это дело взрослых, а вовсе не ваше, — твердо сказала Джейн и переключила их внимание: — Лучше подумайте, что вы наденете.

С Марией проблем не было. С важным видом девочка облачилась в красную юбочку и белую блузку, а потом стала сушить волосы феном Джейн.

Однако засунуть Себастьяна в выбранные Джейн в расчете на вкусы графини бархатные шорты и шелковую рубашку оказалось намного труднее.

— Ненавижу эту одежду! — проворчал малыш и вдруг хитро улыбнулся. — Я люблю ходить на ланч к друзьям бабушки. Они дарят мне подарки!

— У тебя и так слишком много игрушек, — буркнула Джейн, зачесывая мальчику волосы назад.

Когда дети оделись, Джейн снабдила их книжками с картинками и послала вниз, строго-настрого велев сидеть тихо, не пачкаться и не ссориться.

Я играю с огнем, сказала она себе, торопливо надевая узкое светло-желтое платье с разрезом и стягивая волосы на затылке лентой того же цвета. Но мне безразлично все, кроме возможности побыть с ним еще раз… хотя бы недолго.

Вскоре в гостиную большого дома вошли невероятно чистые и опрятные дети. Отложив журнал, Паула обняла сына и дочь и велела им не шалить. В этот момент графиня властно окликнула внука и повлекла к выходу.

Когда Себастьян отбыл, помахав всем в окно, Энрико подогнал к подъезду свой автомобиль.

— Я хочу сидеть впереди! — заявила Мария, оказавшись в роскошно отделанном салоне.

— Нет, маленькая. — Не слушая протестов, Энрико решительно усадил ее на заднее сиденье и приподнял брови, увидев, что Джейн устраивается рядом с девочкой.

— Это что такое?

— Вы же сами сказали, что могут быть проблемы, — спокойно ответила Джейн и твердо посмотрела графу в глаза.

Наступила короткая пауза.

— Простите меня, Дженни. Хорошо, что напомнили. — Энрико улыбнулся Марии. — Давай поиграем, дорогая. Сделай вид, что ты принцесса, я твой шофер, а Джейн — фрейлина.

— А где мой принц? — недовольно надула губки девочка.

— Придется немножко подождать. Но в один прекрасный день он непременно появится, можешь не сомневаться. — Энрико сел за руль и включил двигатель. — Ну что ж, вперед! — провозгласил он, обернувшись. — Куда прикажете, принцесса?

— В город, дядя Энрико, ты сам так сказал, — засмеялась девочка.

— А вдруг я забыл? Ты должна указывать мне направление, иначе мы заблудимся. Но говорить тебе придется громко, потому что я старый и глухой.

Довольно хихикнув, Мария стала смотреть в окно, дожидаясь первого дорожного знака.

Иногда на пути попадались выбоины и машину трясло, а однажды навстречу промчался грузовик, при виде которого Мария побледнела. Но тут Джейн негромко подбодрила девочку, и веселая игра продолжалась до самого города.

— Спасибо вам, — пробормотала Джейн, когда они вышли из машины на площади в центре города. — Вы были очень добры.

— Пожалуйста, — слегка насмешливо сказал граф. — А вы думаете, что жестокость — это моя наследственная черта?

Почувствовав неловкость, Джейн не ответила, отвернулась и стала разглядывать площадь.

Автобусы подвозили туристов, киоски торговали открытками, сувенирами, сладостями и мороженым. Прокладывая путь между уличными художниками и продавцами акварелей, граф повел своих спутниц к киоску с ювелирными изделиями.

— Не хотите купить какую-нибудь цепочку на память об Испании?

— Увы, придется ограничиться сувениром подешевле, — огорченно сказала Джейн и выпрямилась, разыскивая взглядом Марию. Девочка отошла от них на несколько метров и любовалась выставкой картин. — Вы очень добры ко мне.

— Может, сегодня настал мой срок делать добрые дела. — Энрико посмотрел на Джейн сверху вниз, прикрыв янтарные глаза пушистыми ресницами. — Но я хорошо помню, что не всегда был добр к вам, голубка. И, возможно, в конце концов мне снова придется совершить жестокость… во имя доброты.

Внезапно рука Сальвадре опустилась на ее плечо, и на одно короткое мгновение Джейн ощутила головокружительное прикосновение его губ. Все произошло так быстро, что никто из стоявших рядом зевак ничего не заметил. А затем она вновь оказалась на свободе и, прижав руку к пульсирующим губам, посмотрела вслед уходившему от нее Энрико, сознавая, что вскоре он уйдет из ее жизни навсегда.

Это и станет той последней жестокостью, о которой он говорил. Но жаловаться не на кого — ее предупреждали…

В центре площади был старинный фонтан, дно которого было усыпано монетками! Туристы из разных стран отдавали дань традиции и бросали монетки в воду, чтобы еще раз вернуться в этот прекрасный город.

Отвернувшись, Джейн прошла мимо фонтана. Она знала твердо — никогда она не найдет в себе сил вновь вернуться в Испанию.