Любовная мишень

Глава 6

Слава Богу, никого из семейства поблизости не оказалось и ничего сразу же ей доказывать не пришлось. За закрытой дверью гостиной слышался неясный гул голосов, в числе прочих раздавался дискант Себастьяна.

В кухне Джейн нашла Хуаниту — полную, улыбающуюся женщину, вовсю гремевшую кастрюлями и сковородками, — сухо представилась, красноречивым пожатием плеч ответила на поток вопросов, заданных на испанском, и чинно двинулась к флигелю во дворе.

Увы, домик оказался не слишком просторным. Наверху располагались две спальни и крошечная ванная, а на первом этаже — комната, объединенная с кухней.

Сжав зубы, Джейн стала думать, как здесь разместиться. Хорошо, что дети еще достаточно маленькие и могут спать в одной комнате. Значит, надо поставить обе односпальные кровати в большей комнате, а самой занять меньшую, в которой была еще раскладушка с довольно твердым матрасом. Все правильно. Даже графиня не придерется к ее выбору.

Двери в домике были узкими. Джейн тащила, толкала и в конце концов расставила кровати как хотела. Если когда-нибудь я потеряю работу, то всегда смогу устроиться горничной, подумала она, устало поправив волосы, и поморщилась, задев шишку.

Затем она нашла постельное белье и как раз подбирала простыни и наволочки, когда послышались быстрые, энергичные шаги и голос Энрико Сальвадоре. Больше всего в этот момент Джейн хотелось залезть в огромный старинный шкаф и спрятаться там.

Ненормальная, обругала она себя. Рано или поздно все равно придется встретиться с ним.

Сделав три глубоких вдоха-выдоха, чтобы успокоиться, Джейн стала спускаться по лестнице. Энрико в это время хмуро озирался по сторонам. Девушка остановилась на предпоследней ступеньке, чтобы хотя бы смотреть на Сальвадоре сверху вниз. В борьбе с ним не надо пренебрегать даже такими мелочами.

— Что-нибудь не так, сеньор? — холодно спросила она.

— Все не так, сеньорита, — откликнулся Сальвадоре, передразнивая ее официальный тон. — Я пришел извиниться перед вами.

— В этом нет никакой необходимости… — начала удивленная Джейн.

— Вы ошибаетесь. Необходимость есть, — пророкотал он. Не оставалось сомнений: граф взбешен. — Я просил вас остаться здесь, чтобы помочь Пауле и детям. Я не ожидал приезда Монсерат и гостей. И не ожидал, что она выселит вас в этот сарай. Но моя мачеха никогда ни с кем не считалась. — Энрико тяжело вздохнул. — Естественно, прибытие Монсерат меняет все. И я освобождаю вас от всех обязательств. Вы можете уехать, когда пожелаете.

А затем настала тишина.

Странно, с недоумением подумала Джейн. Только что она раздумывала, как ей поскорее уехать, и вдруг является Сальвадоре и отпускает ее. Вот только уезжать ей почему-то не хотелось.

— А что будет с детьми? — тихо спросила она.

— У них есть мать и бабушка…

— От которых нет никакого толку, — язвительно закончила Джейн. — Вы что, готовы принять эти хлопоты на себя?

— Я?! — повторил сбитый с толку Энрико.

— Я так и думала, — насмешливо кивнула Джейн. — В таком случае я остаюсь, сеньор. Но только ради детей и лишь до тех пор, пока вы не найдете мне замену.

— Ваше присутствие вызовет трудности, — резко бросил Сальвадоре. — Вы не представляете себе… кто эти гости.

— Вы ошибаетесь. — Джейн подняла подбородок. — Я прекрасно знаю, кого вы ожидаете. И уверяю вас, мне это безразлично. Так что можете не беспокоиться.

— Смелые слова… Но что будет, когда вы столкнетесь с действительностью? — Энрико беспомощно развел руками. — Я не хочу, чтобы вам было больно, Джейн.

Мне больно уже сейчас, хотелось крикнуть ей. Разве ты не видишь, что я истекаю кровью? Но не надо показывать, как она увлечена им. Наоборот, встреча с его невестой, подобно шоковой терапии, должна вылечить ее.

— Пожалуйста, не тревожьтесь. — Джейн расправила плечи. — Мне очень жаль, если у вас сложилось превратное представление о моих чувствах.

Настала напряженная тишина. Затем Энрико сказал:

— Понятно. — Его тон был вежливым и бесстрастным. — Значит, мое первоначальное мнение о вас было совершенно правильным. — Пока Джейн обдумывала его слова, Энрико указал на два чемодана. — Я нашел детскую одежду. И желаю вам успеха в новой роли, дорогая. Надеюсь, она будет не слишком тяжелой. — Ни о чем не беспокойтесь, — повторила Джейн. — Я буду помнить свое место.

Энрико резко повернулся.

— Ваше место? Я покажу вам ваше место.

В два шага преодолев разделявшее их расстояние, граф обхватил Джейн за талию, рванул на себя, и девушка упала к нему на грудь. Затем грубо и жестоко овладел ее ртом. Казалось, этот жадный поцелуй продолжался целую вечность. Ошеломленная яростью нападения, Джейн уступила, беспомощно раскрыв губы. Но когда ее сознание окончательно затуманилось и она готова была сдаться, граф внезапно выпустил ее, отстранился и презрительно бросил:

— Запомните и это. Еще один банальный случай для вашей коллекции. — И вышел из флигеля, хлопнув дверью.

Судорожно вздохнув, Джейн сжала пальцы в кулаки. В голове гудело. Она была готова расплакаться от гнева и досады.

Этот жадный поцелуй был намеренно оскорбительным. Неужели он действительно считает ее злобной дурой?

К ее стыду, очевидно, граф прекрасно догадывался о той сумятице, которая царила в ее голове, прекрасно видел ее притворство и наверняка был убежден, что Кармен сразу же заметит то же самое, а потому и пытался как можно скорее избавиться от нее.

Но его невеста ничего не заподозрит, молча поклялась про себя Джейн. Отныне граф Энрико Сальвадоре для нее — запретная зона, и надо будет сделать все возможное и невозможное, чтобы их дороги больше никогда не пересеклись.

Первым серьезным испытанием стал ланч. Облаченная в собственную одежду, Мария продолжала дуться, а Себастьян, все утро пользовавшийся безраздельным вниманием обожавшей его бабушки, казалось, задался целью всем показать, как плохо он может себя вести.

Красивый ребенок, но чудовищно избалованный, подумала Джейн после того, как помешала Себастьяну выкинуть на пол содержимое его тарелки.

За столом графиня говорила только по-испански, улыбаясь и бурно жестикулируя. Смущенная Паула несколько раз пыталась заговорить по-английски и вовлечь в беседу Джейн, но Монсерат тут же пресекала эти попытки и демонстративно не обращала внимания на присутствие няни. Детям преподавался наглядный урок грубости, завуалированный светскими манерами.

А Энрико хмуро сидел во главе стола и вяло ковырял вилкой приготовленный Хуанитой великолепный эскалоп со шпинатным соусом. Исподтишка Джейн поглядывала на графа. Конечно, он думает о своей ненаглядной Кармен. Очевидно, не может дождаться ее приезда… Девушка, беззвучно вздохнув, стала гонять по тарелке листья салата.

Когда трапеза наконец закончилась, Паула тут же заявила, что детям надо отдохнуть.

— Но я уже спала! — бурно запротестовала Мария. — Пусть Себастьян спит, а я пойду в бассейн!

— Но не сразу после еды, — наложила вето Джейн, за что удостоилась злобного взгляда девочки и пинка в лодыжку. Она охнула от боли, но этот возглас остался незамеченным из-за негодующего крика мальчика, который тоже не желал отправляться спать.

— Себастьян, дорогой… — Паула приложила руку ко лбу. — Какой шум! Джейн, не могли бы вы?..

— Конечно, может, — нетерпеливо прервала графиня. — Ради этого ее и наняли. Сеньорита, уведите детей.

— Не нужно. — Отодвинув кресло, Энрико поднялся из-за стола. — Я еду на виноградник и могу взять детей с собой. Но только если они будут хорошо себя вести, — веско добавил граф, когда племянники накинулись на него с радостными воплями.

— Ты уезжаешь? — недовольно спросила графиня. — Но ведь с минуты на минуту прибудет Кармен.

— Доверяю тебе встретить ее… а заодно и ее приятеля, — холодно ответил Энрико. — Как-никак, но это твои гости, дорогая Монсерат. — Он вышел из комнаты, ведя племянников за руки.

Тягостное молчание после их ухода прервал взрыв серебристого смеха Паулы.

— Мама, разве ты еще не поняла, что Энрико — взрослый мужчина и не позволит собой командовать? Он женится на Кармен, только когда будет готов к этому. А до тех пор… — Паула красноречиво пожала плечами, — они вольны развлекаться как им угодно. Ошарашенная Джейн застыла на месте.

— Воспитание Карменситы следовало бы доверить мне. — На щеках графини вспыхнули два красных пятна. — Тогда она не позволяла бы себе никаких похождений и дело бы давно уладилось.

— Возможно, — на сей раз равнодушно пожала плечами Паула и властно обратилась к Джейн: — Я нашла в своих вещах несколько детских книг и игрушек. Поднимитесь со мной, я вам их отдам.

Спорить не приходилось. Оказавшись на лестнице, Паула тронула Джейн за руку.

— Дорогая, если бы вы знали, как я вам рада! Не обращайте внимания на то, что мама держится так… отчужденно. По правде говоря, она ненавидит все английское. Ее любимая младшая сестра Эстелла вышла замуж за англичанина и умерла вскоре после рождения Кармен. Мама обвинила в ее смерти мужа Эстеллы, английских врачей и больницу, хотя никто не был виноват. Это был трагический несчастный случай, который мог произойти где и когда угодно. Но мама так с этим и не смирилась. — Паула выразительно закатила глаза. — Более того, она написала моему дяде и предложила — нет, потребовала — отправить малышку в Испанию и отдать ей на воспитание. А когда он отказался… О Боже, какой был шум!

— Вы хотите сказать, что человек, потерявший жену, должен был расстаться и с ребенком? — удивилась Джейн.

— Маму переубедить невозможно, — огорченно призналась Паула. — Когда она вышла замуж за графа Сальвадоре, мы с Энрико были детьми. Она очень надеялась родить еще одного ребенка, причем обязательно сына. Когда из этого ничего не вышла, мама решила, что мы с Энрико должны пожениться…

Она покачала головой.

— Что за чушь! Мы не были влюблены друг в друга… хотя Энрико очень привлекателен, — добавила Паула, шаловливо и в то же время чувственно изогнув полные губы. — Кроме того, я никогда не знала, о чем он думает, и это сводило меня с ума. Зато об Антонио я знаю все, и это прекрасно.

Джейн слегка напугала откровенность собеседницы.

— Сеньора… — сдержанно начала она.

— Ох, как церемонно! Не выношу церемоний. Кристина нам как родная, и вы мне тоже понравились. Зовите меня Паулой. Вас удивляет, что я рассказываю о таких вещах? — Она провела Джейн в спальню и прикрыла дверь. — Видите ли, это не просто сплетни. Раз уж вы присматриваете за моими детьми, вам следует кое-что знать… — Паула сделала паузу. — У нас большие проблемы с Марией.

Как будто я слепая, иронически подумала Джейн.

— Очень жаль, — осторожно сказала она. Взяв книжку с картинками, Паула повертела ее в руках.

— Конечно, когда Мария родилась, мама была рада. Как-никак, первая внучка. Но когда на свет появился долгожданный мальчик, она чуть с ума не сошла от счастья, как будто Себастьян был ее собственным сыном. Мы с Антонио думали, что это пройдет, но не прошло. А Мария все видит… и ревнует.

Паула тяжело вздохнула.

— Однажды мама вошла в комнату Себастьяна и увидела, что Мария стоит у его кроватки со стаканом в руке. Вода была повсюду… на одеяле… на лице мальчика… Мария сказала, что пыталась напоить его… — Голос Паулы увял.

— Возможно, это правда, — предположила Джейн.

— Но мама просто взбесилась. — Паула возвела глаза к небу. — Она обвинила девочку в том, что она хотела причинить Себастьяну вред, а Мария закричала, что все любят брата больше и что она ненавидит его.

— Соперничество между братьями и сестрами — неотъемлемая черта детства, — пожала плечами Джейн. — Мои племянники дерутся как сумасшедшие…

— Был и еще один случай. Когда Себастьян только начал ходить, Мария повела его в наш бассейн. Она сказала, что научит его плавать. Но она сама едва умела держаться на воде. Если бы Себастьян поскользнулся на мокром бортике… — Паула передернула плечами.

— Но ведь этого не случилось. И было это давно… — успокаивающе произнесла Джейн. — Антонио говорит то же самое, но мама не дает нам этого забыть. — Бархатные темные глаза Паулы внезапно наполнились слезами. — А Себастьян теперь знает, что ему все можно, и действительно, стоит ему упасть или набить себе шишку, как мама утверждает, что в этом виновата Мария. Но это еще не все. Недавно Мария украла… какой-то пустяк, несколько тысяч лир… не то из моей, не то из маминой сумки. Представляете… — Паула развела руками. — Поэтому мама считает, что мы должны отослать девочку в католическую школу для трудных детей, которой руководит ее школьная подруга, опытный психолог. Пока что мы… достигли компромисса. Я наняла Кристину, чтобы она присматривала за Марией. Но если… что-то случится, нам придется всерьез подумать об этой школе.

— Вы говорили об этом Энрико?.. — Джейн проглотила комок в горле. — То есть графу Сальвадоре?

— Нет, — покачала головой Паула. — Понимаете, когда мама вышла замуж за его отца, Энрико было всего лишь четырнадцать. Он очень любил свою мать и не мог смириться с тем, что ее место заняла другая женщина. А мама… тоже делала ошибки. И теперь ей трудно поделиться с пасынком бедой… признать, что ее внучка… в некотором роде больна.

— Ну, возможно, все изменится, когда он женится… на Кармен, — странно бесцветным тоном сказала Джейн.

— Бедная мама. — Улыбка Паулы напомнила солнечный луч, прорвавшийся сквозь пелену облаков. — Не сумев женить Энрико на мне, она задалась целью свести его со своей племянницей. — Женщина хихикнула. — Это ее навязчивая идея! И я думаю, Кармен будет ему хорошей женой, потому что у них одинаковый образ жизни и деловые интересы. Я на такое не способна. — Улыбка Паулы перешла в лукавую усмешку. — Антонио не требует, чтобы я занималась делами.

Джейн ничуть этому не удивилась. Сразу было видно, что, хотя Паула дружелюбна и обворожительна, но не обременена ни интеллектом, ни глубиной натуры. Кроме того, она явно находится под башмаком у графини. Джейн уже сбилась со счета, сколько раз Паула сказала слово «мама».

— Но на этот раз Кармен заставила маму сердиться, — продолжала Паула. — Она решила привезти с собой своего последнего дружка. До сих пор моя кузина не позволяла себе хвастаться перед Энрико своими связями.

— Может, она хочет заставить графа ревновать, — деревянным голосом произнесла Джейн.

— Наверно, вы правы. — От подобной неожиданной мысли Паула захлопала в ладоши и залилась очаровательным журчащим смехом. — Браво, Джейн! Очень умно. Интересно, чем Энрико ей отплатит? Думаю, в ближайшие дни скучать нам не придется, верно?

Не думаю, что мне это будет так же забавно, мрачно думала Джейн, возвращаясь во флигель с ворохом книг и игрушек. Разобрав детские вещи, Джейн попыталась скрасить спартанскую обстановку их жилища, постелила на стол яркую скатерть и принесла со двора несколько горшков с цветами. Уюта ее усилия почти не добавили, но она сделала все, что смогла, с коротким вздохом подумала Джейн.

Хотя ставни в доме были прикрыты, от жаркого послеполуденного солнца во флигеле было очень душно. Оттянув ворот блузки от потной шеи, Джейн решила, что имеет полное право выкупаться в бассейне. Она надела черное бикини, накинула просторный шелковый халат, взяла темные очки и положила в сумку книжку и лосьон от солнечных ожогов.

Казалось, в этот час все живое в округе погрузилось в сон. Умолкли даже цикады. Листва не шевелилась. Джейн немного помедлила, глядя на бирюзовую воду, вспомнила вчерашнее непристойное веселье, а затем погрузилась в непривычный покой.

Взяв надувной матрас, Джейн разложила его в тени старого дерева, сняла халат и скользнула в прохладную воду. Немного поплавав, она выбралась на кафельный бортик бассейна, села и стала выжимать волосы.

В голове у нее все еще вертелись признания Паулы; как Джейн ни пыталась убедить саму себя, что дела этого семейства ее не касаются, ничто не помогало. Насмешливо фыркнув, она пошла к надувному матрасу, взяла полотенце и стала вытираться. Затем постелила на матрас полотенце, легла на него лицом вниз, положила голову на скрещенные руки и закрыла глаза. В мозгу тут же закружился вихрь образов — хмурое лицо Марии, тревожные глаза Паулы, презрительное и высокомерное лицо графини. Но все эти видения заслонили янтарные глаза Энрико Сальвадоре и его губы — то гневно сжатые, то насмешливо улыбающиеся. Его гибкое стройное тело и сильные, умелые руки.

Джейн крепко зажмурилась, однако даже вспыхнувшие под веками огненные круги не смогли уничтожить этот образ. Теперь от него никуда не деться, как от собственной тени. Она будет думать о нем днем, а ночью он станет являться ей в снах.

И тут Джейн поняла, что полюбила, полюбила на всю жизнь, раз и навсегда.