Любовники и лжецы

Глава 7

Лианна подняла глаза на Элиота, который стремительно вошел в ее кабинет и, казалось, заполнил его. Дыхание застряло в горле у Лианны, когда она почувствовала окружавшую его темную ауру и увидела свирепое выражение лица.

Элиот швырнул на ее стол визитную карточку и плюхнулся в кресло. В глубине его глаз Лианна заметила боль. Значит, гнев его был направлен на себя, а не на нее.

Она опустила глаза на стол и глубоко вздохнула, стараясь не выдать охватившего ее облегчения. Пока Лианна вертела в руках визитную карточку, взгляд ее на некоторое время затуманился, но затем буквы приобрели четкое очертание. Кей Палмер.

— Эта карточка находилась в моем блокноте, — пояснил Элиот. Его обычно приятный голос звучал сейчас резко и хрипло. — А у нее имелась моя визитная карточка.

Доктор Уорнер через силу включила диктофон. Ей не хотелось даже слышать эти слова, а уж тем более записывать.

— Значит, вы знали ее.

Элиот вскочил и принялся расхаживать по кабинету, ероша пальцами волосы.

— Сегодня ко мне приходили полицейские, чтобы допросить, — сообщил он.

Лианна снова глубоко вздохнула, стараясь сдержать эмоции. Элиот подошел к окну и повернулся к Лианне спиной.

— Хорошенькое дельце, да? Я чуть не рассказал им… — Он пожал плечами. — Понимаете, я не знал, что им говорить, поэтому струсил и в результате не сказал ничего. Они нашли в ее квартире мою визитную карточку, в ее записной книжке были мое имя и незарегистрированный номер телефона, а еще мое имя значилось в журнале регистрации клиентов салона. «Экзекьютив Стайлз».

— Но это еще ничего не доказывает, — возразила Лианна.

— Да, но есть еще кое-что. Несколько недель назад она звонила мне в офис, чтобы перенести время маникюра. Я тогда подумал, что это ошибка. Я помню, как ходил на массаж, но никогда не делал маникюр.

— Возможно, это действительно была ошибка.

Всему этому должно быть какое-то объяснение, которое исключало бы причастность Элиота к убийству. Лианна отчаянно желала найти такое объяснение, но она слишком хорошо знала, что обычно все бывает именно так, как кажется. А игнорирование правды могло не только сослужить плохую службу, но просто стать опасным.

Элиот обернулся и посмотрел на Лианну. Черты его лица исказились от муки.

— Нет, это не было ошибкой. Я отправился в салон и разговаривал с одной из ее коллег. Она узнала меня, называла по имени. Кей рассказала ей, что мы… что у нас была любовная связь. Причем она зашла настолько далеко, что Кей собиралась просить мужа о разводе. И все из-за меня. Подруга думает, что, вероятно, Кей убил ее муж в припадке ревности. Но это означает, что, даже если благодаря какому-то чуду я не задушил ее своими руками, то все равно убил ее.

Значит, у него была любовная связь с Кей. Причем настолько серьезная, что та захотела развестись с мужем, чтобы остаться с Элиотом. Неужели Кей точно так же, как и ее саму, влекло к Элиоту? Может, она тоже игнорировала возможные последствия своей доверчивости по отношению к нему? Но Кей заплатила за эту доверчивость своей жизнью!.. Лианна с трудом сглотнула слюну, пытаясь вместе с ней проглотить и охватившую ее непрофессиональную рассеянность.

— И вы ничего этого не помните? — спросила она. — Даже после посещения салона ничего не показалось вам знакомым? Может, слова ее подруги вызвали у вас какие-то ассоциации?

— Нет. Ничего. И если бы не сон, я бы подумал, что эта женщина просто лжет, что кто-то пытается свести меня с ума.

Лианна отметила, что во всех его словах сквозили симптомы раздвоения личности. Почти во всех.

— Похоже, вы проводили с ней много времени. Я знаю, что уже спрашивала вас об этом, но это очень важно. Так что хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Бывало, что у вас выпадали из памяти целые периоды времени? Например, вы внезапно осознаете, что уже ночь, но не можете вспомнить, что было вечером. Или смотрите на часы и видите, что сейчас на два часа позже, чем вы предполагали. А может, вы обнаруживали на себе одежду, которую не помнили как надевали.

Элиот покачал головой, губы его сжались в тонкую линию.

— Я не знаю. Возможно. Но ведь это нормально, не так ли?

— Нет, — тихо промолвила Лианна. Последнее препятствие для установления окончательного диагноза рухнуло, и по ее спине пробежал холодок. — Нет, Элиот. Это не нормально. Не нормально оказываться в месте, куда вы не помните как попали, или обнаруживать, что из памяти выпало несколько часов.

Элиот перестал расхаживать по кабинету.

— Я не то хотел сказать. Просто я всегда был настолько поглощен работой, что, увидев, как все уже уходят домой, вдруг вспоминал, что не обедал. Я могу ехать на машине, размышляя о сложных проблемах, и пропустить свой поворот. — Он замолчал и умоляюще всплеснул руками, — Разве такое не случается со всеми?

— Если вы это имеете в виду, то да, такое происходит со всеми. Но меня интересует, выходят ли ваши провалы в памяти за рамки нормального?

Элиот снова плюхнулся в кресло и прикрыл дрожащей ладонью рот, словно испугался слов, которые могли слететь с его губ.

— Я уже больше не знаю, что нормально, а что — нет. Наверное, я должен вам еще кое-что рассказать. Насколько я понимаю, когда у человека происходит раздвоение личности, то эти личности носят разные имена.

Лианна медленно кивнула.

— Да, очень часто бывает именно так.

— Так вот, когда я сегодня обнаружил в своем блокноте визитную карточку Кей, я подумал, что ее туда положил Эдвард.

— Эдвард? — прошептала Лианна. Ей показалось, что тень безнадежности заволокла окна, вторглась в кабинет и закралась в нее.

— В детские годы Эдвард был моим воображаемым товарищем. Сначала другим ребятам тоже нравилась эта игра, но затем у них появились иные увлечения, и я перестал рассказывать им об Эдварде. Но сам не бросил играть с ним, пока не влюбился в одну девочку. Мы встречались с ней, и я ей признался, что продолжаю разговаривать с воображаемым другом. Она посмеялась надо мной и разболтала об этом одноклассникам. Прошло много времени, пока все забылось, но после этого я уже больше никогда не играл с Эдвардом.

— Я понимаю, — кивнула Лианна, пытаясь переварить полученную информацию.

— Эту девочку звали Кей Бекер. — Губы Элиота были бледными, а голос понизился почти до шепота, когда он произносил эти слова.

— Кей Бекер… Кей Палмер. Вы хотите сказать, что это один и тот же человек?

— Убитая женщина носила фамилию мужа. Полицейские сказали, что я вместе с ней учился в школе.

— И что вы об этом думаете?

— Не знаю. Она перешла в другую школу, когда мне было четырнадцать лет, то есть сразу после нашей ссоры, и с тех пор я больше никогда ее не видел. Прошло двадцать лет, она перекрасила волосы… Да, это могла быть она, но все же я бы в этом не поклялся. Ведь я видел ее только во сне и в телевизионных новостях.

— Значит, вы отказались от своего воображаемого друга из-за девочки, которая предала вас и выставила на посмешище, и теперь, возможно, эта девочка стала жертвой жестокого убийства.

Да, картина складывалась плохая. Если Эдвард возник в детские годы Элиота, а потом почувствовал, что Элиот предал его, то он вполне мог вновь возникнуть годы спустя, чтобы отомстить той, которая явилась причиной этого предательства.

И все же Лианне очень не хотелось ставить такой диагноз, потому что это означало признать, что Элиот и был убийцей. Проявляет ли она осторожность, как это сделал бы любой врач, или же привязалась к Элиоту как к мужчине настолько, что утратила объективность? Неприятным и тревожным был уже сам факт, что она задавала себе подобный вопрос.

— Предлагаю еще раз попробовать гипноз, — произнесла Лианна хриплым голосом, пытаясь не выдать сомнений и одновременно испытывая страх перед тем, что может открыться во время сеанса.

Элиот вскочил с кресла и склонился над столом Лианны, нахмурив брови.

— Вы шутите? А что, если во мне проявится Эдвард и попытается убить вас?

Лианна инстинктивно отшатнулась. Он что, пугает ее? Да, существует вероятность, что он хладнокровный убийца, пытающийся уйти от правосудия, выдавая себя за сумасшедшего. Однако Лианна не могла… вернее, не хотела признавать подобную вероятность.

— Вы будете находиться в состоянии гипноза. Я смогу справиться с ситуацией.

Элиот помрачнел, сунул руку в карман, затем вынул ее и с громким стуком опустил на стол. Лианна вскочила, напуганная его поступком и стуком. А когда Элиот убрал ладонь со стола, она увидела, что там лежит револьвер тридцать восьмого калибра. В памяти Лианны моментально возник образ отца, настолько четкий и живой, что почти затмил реальность.

— Вы знаете, как им пользоваться? — решительным тоном спросил Элиот.

— Элиот, где вы взяли револьвер? — воскликнула Лианна, чувствуя, что задыхается.

— Я владею им на законном основании, револьвер зарегистрирован, — заверил ее Элиот. — Умеете им пользоваться?

— Мой отец очень любил охоту, он научил меня стрелять, когда я еще была ребенком, — прошептала Лианна.

Но это отнюдь не означало, что она сможет выстрелить. Она не дотрагивалась до оружия с того самого дня, как вытащила из безжизненных пальцев отца револьвер тридцать восьмого калибра, очень похожий на тот, что лежал сейчас на ее столе. Лианна медленно опустилась в кресло.

— Возьмите револьвер и давайте займемся гипнозом, — приказал Элиот.

Лианна попыталась засмеяться, однако с ее губ слетел всего лишь сдавленный смешок.

— Но это же абсурд. Вы предлагаете мне стрелять, если в вас проявится другая личность. Прошу вас… уберите револьвер. Если вас так заботит моя безопасность, мы можем пройти в какое-нибудь более людное место.

Элиот рывком поднялся с кресла, обошел стол и остановился перед Лианной. Она чуть подалась назад, напуганная его яростным взглядом.

— Простите, я не хотел вас пугать. Я никогда не причиню вам вреда. Но… — Элиот взял со стола револьвер, вложил его в ладонь Лианны и сжал ее пальцы вокруг рукоятки. Ладонь его была теплой, а сталь револьвера холодной… и смертоносной. — Я ничего не знаю о своем втором Я, об Эдварде, — продолжал Элиот. — Но в моем сне он ненавидел вас. Вспомните, что произошло вчера, когда пациент вышел из-под контроля. А Хедлунд в два раза меньше меня.

Лианна отвернулась и положила револьвер на стол. Пальцы ее горели там, где он дотрагивался до них, и коченели там, где соприкасались с холодной сталью револьвера.

— Я не стану направлять револьвер на своего пациента. Но если вас волнует эта проблема, то мы отложим дальнейшее лечение до того момента, когда я смогу принимать вас в рабочее время или попрошу кого-нибудь из коллег присутствовать на приеме.

Некоторое время Элиот пристально смотрел на Лианну, затем поправил галстук и одернул пиджак.

— Возможно, вы правы.

Он повернулся и направился к двери. Лианна вскочила и бросилась за ним, удивляясь силе своего желания остановить Элиота. Тот уже подошел к двери, когда Лианна положила ладонь ему на плечо. Элиот замер и, повернув голову, посмотрел на ее руку.

Внезапно смутившись, Лианна убрала ладонь с плеча Элиота.

— Что вы намерены делать? — спросила она.

— Я должен позвонить полицейским, которые приходили сегодня, и все им рассказать. Я не могу допустить, чтобы кто-то еще подвергался из-за меня опасности.

— Что же вас удерживает? — спросила Лианна, уловив нотки неуверенности в его голосе.

Неуклюже переминаясь с ноги на ногу, Элиот устремил взгляд на окно, а не на Лианну.

— Мысль о том, что я буду заперт в тюрьме. — Он покачал головой. — Нет, не могу.

— Тогда позвольте мне помочь вам.

Некоторое время Элиот молчал. Наконец он посмотрел на Лианну и глубоко вздохнул.

— Только в том случае, если вы сможете принять меня завтра в рабочее время и если рядом будет кто-нибудь, кто сможет прийти вам на помощь.

— Я что-нибудь придумаю, — согласилась Лианна. — А сейчас садитесь в кресло. Нам надо о многом поговорить и без гипноза.

Взгляд Элиота скользнул в сторону стола.

— Ладно, но вы садитесь ближе к двери. И держите револьвер под рукой.

— Я сяду вон там. — Лианна указала на темно-синий диван, стоявший у двери.

Элиот резко кивнул, прошел к столу, взял револьвер и отнес его на столик возле дивана. Лианна села подальше от револьвера. Элиот развернул кресло и уселся в него лицом к Лианне. Он крепко сжал ладони, демонстрируя готовность к разговору.

Лианна откинулась на спинку дивана, надеясь, что своим примером поможет Элиоту расслабиться.

— Давайте поговорим о ситуации с Кей Палмер. Вы видели ее во сне именно в тот вечер, когда она была убита?

Элиот слегка кивнул.

— И вы не помните тот вечер?

— Абсолютно. Но как мне кажется, я был дома и никуда не выходил.

— А вы уверены, что из вашей памяти не выпал какой-то период времени? Может, вы смотрели какую-нибудь телевизионную программу, а потом оказалось, что программа уже совсем другая?

— Я уже больше ни в чем не уверен.

— Расскажите мне об этом вечере, начиная с того времени, как вы покинули свой офис.

— В офисе я находился примерно до шести. Затем поехал в клуб и пробыл там час. По пути домой купил пиццу, приехав, съел ее, пока смотрел кино по телевизору. Каких-либо захватывающих моментов в сюжете не помню. Потом посмотрел новости и лег спать. Так что я не помню только то время, пока спал.

— А в какое время убили Кей?

— Газеты сообщали, что между восемью вечера и полуночью.

— Значит, это могло произойти после того, как вы уснули… Хотя новости заканчиваются в половине одиннадцатого, а это вроде бы несколько поздновато для ужина с крабовыми клешнями.

Элиот вздрогнул.

— Вовсе нет. По словам ее подруги из салона, после разговора с мужем о разводе и в случае его согласия Кей собиралась позвонить мне и пригласить отпраздновать это событие.

Его слова поразили Лианну в самое сердце. С каждым новым фактом виновность Элиота становилась все более очевидной. И все же она по-прежнему не желала верить в это. По-прежнему стремилась найти всему случившемуся другое объяснение.

— Подруга рассказала, что у Кей имелся незарегистрированный номер телефона, который я ей дал, — продолжал Элиот, — и она собиралась позвонить мне именно по этому номеру.

— Незарегистрированный номер? Вы хотите сказать, номер, не указанный в справочнике?

— Наверное, так. Мой номер не указан в справочнике, но я не думаю, что речь идет о нем. По словам подруги, этот номер настолько секретный, что я не разрешил Кей записать его, а заставил запомнить. Но ведь у Кей имелась моя визитная карточка с номером домашнего телефона.

— А нет ли в вашей квартире другой телефонной линии?

— Нет. — Элиот вздохнул. — Во всяком случае, мне об этом не известно. Завтра позвоню в телефонную компанию и проверю.

— Если бы была, вы бы наверняка заметили, хотя бы по телефонным счетам.

— А если она появилась после того, как пришел последний счет?

— Да, конечно, — согласилась Лианна, сознавая, однако, что опровергает факты, вместо того чтобы оставаться беспристрастной. Она вновь позволила эмоциям управлять собой. — Ладно, — продолжила она хриплым голосом, — завтра вы проверите это в телефонной компании.

— И еще муж Кей. Мне надо поговорить с ним.

— С человеком, у которого, наверное, жуткий характер и который, возможно, убил Кей? Вы считаете это хорошей идеей?

Элиот кисло усмехнулся.

— Он тоже будет говорить с человеком, который, возможно, убил Кей. Как вы думаете, кто из нас будет находиться в большей опасности? Ведь это я видел во сне, что убиваю ее. Как же вы объясните этот сон, если ее убил Чарли?

— Не знаю, — призналась Лианна. — Телепатия — доказанный факт, и психически больные люди иногда видят во сне сцены убийства. — Лианна задумалась: она снова пытается оправдывать Элиота или все же старается быть честной? Ей становилось все труднее и труднее различать это. — Я не говорю, что с вами произошел именно такой случай. Но перед нами еще стоит множество вопросов, на которые мы не сможем ответить, пока не получим больше фактов.

— Очень хорошо. Когда мы этим займемся? Когда вы сможете назначить мне прием в рабочее время, чтобы здесь присутствовал еще кто-нибудь и мы могли бы заняться гипнозом?

Элиот, сам того не зная, подсказал ей, как поступить.

— У меня очень плотный график приемов. Включить вас в него я смогу только через несколько недель. Однако у меня есть другое предложение. Хочу просить у вас разрешения показать вас моему коллеге.

— Нет, — моментально отрезал Элиот, и лицо его окаменело. — Вы говорили, что все мои слова останутся между нами. Я бы никогда не рассказал вам так много, если бы знал, что вы намерены разболтать об этом всему миру.

— Элиот, прошу вас. Я не собираюсь ничего говорить никому, за исключением другого врача. А по-вашему получается, что я просто сплетница. Джентльмен, о котором я думаю, отошел от частной практики. Я унаследовала от него эту практику. Я работала с ним. Он очень умен, и он — крупный специалист в области психических заболеваний, сопровождающихся раздвоением личности. Гораздо лучший, чем я. — Лианна не стала говорить о том, что присутствие другого врача, особенно такого, как Терман, позволит ей вернуть утраченную объективность. — С какой бы проблемой вы ни пришли к врачу, вы же не станете возражать против консультации у другого специалиста. Но если не хотите, то я ничего не скажу своему коллеге. Это целиком ваше решение. Однако включить вас в график своих регулярных приемов я смогу не ранее, чем через две недели.

Похоже, Элиот боролся с собой, что не удивило Лианну. С самого начала он с явной неохотой рассказывал ей обо всем, и, естественно, теперь его терзали сомнения: надо ли привлекать к его проблеме третьего, неизвестного ему человека. А после того как Элиот рассказал ей о девочке, предавшей его доверие, такого сомнения наверняка следовало ожидать.

— Хорошо, — наконец проговорил Элиот, поднимаясь с кресла. — Действуйте. А пока… — он бросил взгляд на револьвер, лежавший на столике, — возьмите его домой. Заприте окна и двери. И обещайте мне, что если я попытаюсь причинить вам вред…

Лианна покачала головой, понимая, что не может дать подобного обещания.

— Я запру двери и окна.

— И возьмите с собой револьвер.

Она посмотрела на черный металлический предмет, лежащий на столике. Так вот он какой: металл, отлитый в определенной форме, деревянные накладки на рукоятке. Эти материалы запросто могли бы быть частью столика или стоящей на нем лампы.

— И возьму с собой револьвер, — согласилась Лианна, не уверенная в том, что в действительности сделает это.

Элиот удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета. Лианна отметила, что в этот раз он не пригласил ее поужинать. Наверное, хотел, но, убежденный, что в его сознании живет убийца, был полон решимости защитить ее от этого убийцы.

Как заметил Элиот, дела его плохи. Но даже если отбросить восхищение им и стремление оправдать его, все равно решение об окончательном диагнозе следовало принимать, только будучи уверенной на сто процентов.

До сих пор в диагноз не укладывалось одно обстоятельство, но очень важное: Элиот не замечал за собой никаких провалов во времени. У больных, страдающих раздвоением личности, часто выпадают из сознания большие промежутки времени: они вдруг обнаруживают, что уже не рассвет, а сумерки, не понедельник, а среда. Разные личности таких больных носят разную одежду, бывают в разных местах. Они теряют не только память, но и время, формирующее эту память.

Однако это вовсе не означает, что Элиот невиновен. Доказательства того, что он виновен в убийстве, вполне убедительны. И эти доказательства указывают на одну из двух возможностей: либо в нем живет опасное второе Я, либо он — хладнокровный убийца, который намеренно использует ее сочувствие и влечение к нему, чтобы под видом невменяемости уйти от наказания.

И Лианна не знала, какая из этих возможностей хуже.

Грета в возбуждении вертелась вокруг Лианны, пока та накладывала ей еду в миску.

— Успокойся, малышка, ты ведь на самом деле не голодна. Честно говоря, ветеринар считает, что я тебя малость перекармливаю.

Лианна поставила миску на пол, Грета жадно набросилась на еду…

И тут раздался звонок в дверь. Лианна напряглась, а Грета, заметив это, оторвала морду от миски, повела носом, и шерсть на ее спине встала дыбом. Волосы у Лианны на затылке тоже зашевелились, и она не знала, шалят ли нервы после всего, что случилось с ней в последнее время, или ее напугала реакция Греты на того, кто стоял за дверью. Но как бы там ни было, Лианна не на шутку встревожилась.

Грета глухо рычала, следуя за хозяйкой к входной двери. Лианна включила свет на крыльце и приникла к глазку. На крыльце стоял Элиот, опустив глаза на коврик, словно его ослепил внезапно вспыхнувший свет.

Лианну охватили сомнения. Она вспомнила злого мужчину, который стоял на противоположной стороне улицы и пялился на нее. Возможно, ей следует позвонить Терману. Но, с другой стороны, может, она и преувеличивает опасность. Тот мужчина не сделал ей ничего плохого, просто смотрел на нее. И если это второе Я Элиота, то ей нельзя упускать шанс поговорить с ним. Она открыла дверь.

— Элиот, что вы тут делаете? Что-то случилось?

Но когда мужчина поднял голову и улыбнулся, когда она увидела его лицо, то внезапно поняла, что это не тот Элиот, который приходил в ее кабинет. Лианну охватил страх. Она машинально сделала шаг назад. За ее спиной Грета угрожающе зарычала. Лианна с трудом подавила желание захлопнуть дверь, запереть ее на засов и укрыться в спальне.

— Нет, ничего не случилось, — произнес он с улыбкой. Это была и та улыбка Элиота, при которой на щеке появлялась небольшая ямочка, и совсем другая. Улыбка, от которой у Лианны пробежал холодок по спине, а не стало теплее на сердце. — Я просто подумал, если вы еще не ужинали, то мы могли бы заказать пиццу, — продолжил он, заглядывая через плечо Лианны. — Вы не пригласите меня войти?

Грета яростно залаяла. Лианна вздрогнула и громко прерывисто вздохнула. Она наклонилась и взяла на руки Грету, чтобы та не бросилась на незнакомца. Но Грета не успокоилась, она ощетинилась, показав крохотные зубки. Лианне был понятен ее порыв.

— Мистер Кейн, — строго проговорила она, гладя собаку по головке, чтобы успокоить, — вы знаете мои принципы относительно взаимоотношений доктора и пациента. Думаю, вам лучше уйти.

Лианна попыталась закрыть дверь, но он перехватил ее руку. Сердце Лианны учащенно забилось. Сейчас она жалела, что не взяла с собой домой револьвер Элиота.

Улыбка готова была слететь с его лица, но он удержал ее.

— Лианна, я не предлагаю вам переспать со мной. Ладно. Если вы не хотите пустить меня в дом, то давайте пойдем в ресторан, посидим за одним столиком и поужинаем. Вы же чувствуете, что нравитесь мне, и, кажется, вы тоже испытываете ко мне симпатию. Мы же взрослые люди. Почему мы не можем вместе провести время?

Симпатию? К нему? Лианна испытала отвращение при мысли, что этому монстру известно о ее чувствах к Элиоту. Она заставила себя улыбнуться ему.

— Потому что я ваш врач.

— Но это не помешало вам вчера провести со мной наедине в вашем кабинете почти два часа. На удивление продолжительный прием, вам не кажется?

Почему он сказал «наедине»?

— Но я еще занималась с Брюсом Хедлундом, так что это нельзя назвать обычным приемом, — напомнила Лианна, внимательно следя за его реакцией.

На его лице мелькнуло замешательство, но он быстро скрыл его под маской улыбки. А вот это уже интересно. Похоже, он не целиком помнит события прошлого вечера. Любопытство врача и ученого взяло верх над страхом и отвращением.

— Да, но мы вдвоем прекрасно справились с ним, — как-то робко и неуверенно произнес он.

— Очень любезно было с вашей стороны дождаться, пока за ним не приехал его брат. — Лианна намеренно подкинула ему неверную информацию.

— Я вообще добрый человек.

— Да, добрый. А теперь прошу извинить меня, я действительно очень устала после нашей сегодняшней встречи. Спокойной ночи. — После небольшой паузы Лианна добавила: — Эдвард.

Он отшатнулся, на лице появилось испуганное выражение. Воспользовавшись этим моментом, Лианна захлопнула дверь и заперла ее.

Эдвард. Он явно отреагировал на это имя. Что это, еще одно подтверждение диагноза раздвоения личности? Трудно представить себе, что последнюю сцену Элиот разыграл намеренно. Ведь мужчина, стоявший на ее крыльце, выглядел совсем другим человеком. Он напоминал того, что наблюдал за ней с улицы.

Напрашивался единственный вывод. Если это второе Я является частью Элиота, то это почти определенно означает, что Элиот — убийца.