Любовный вираж

13

Хадсон рубил дрова и складывал поленья, пока руки не покрылись волдырями и не заломило плечи. Он вытер содранные ладони о лицо и осмотрел аккуратно сложенную поленницу. Даже если он останется здесь на целую зиму, этого запаса, пожалуй, хватит с лихвой.

Рей был рад приехать сюда. Хижина в горах, на севере штата Нью-Гэмпшир, была единственным местом, где он и его отец могли существовать в согласии, без лишних споров и ненужных пререканий. Точно это была святая земля. Жители округи общались с ним, как с сыном, потому что знали и уважали его отца. Хадсон не злоупотреблял их доверием, отбрасывая свои привычки всякий раз, когда приезжал сюда. Вот почему отец оставил ему эту землю и хижину, когда умер.

Хадсон последний раз ударил топором и, отложив его в сторону, опустился на толстое бревно, которое еще ждало своей очереди. Это место, во всяком случае до сих пор, поистине было для него убежищем, думал он, вдыхая полной грудью чистый горный воздух.

Проклятие!..

Линда… Где она сейчас? Как они с Викки справляются без него? Наверное, прекрасно, ответило его раздражение. Пока с ними дорогой дядя Паоло. Но что будет, когда братец уберется восвояси? Не может же он опекать их постоянно… Хотя он способен уговорить Линду переехать в Кливленд.

Хадсон надеялся, что, когда приедет сюда, боль успокоится, а расстояние притушит остроту потери. Но на деле уединение и окружающая красота дарили ему лишь время для размышлений. Он знал: если даже Линда останется в Кливленде, возросшее расстояние не повлияет на его чувство к ней.

— Итак, отец, — проговорил Рей, рассматривая голые ветки над головой, — со мной произошло именно то, что ты предсказывал.

Разве что ты не угадал насчет денег, подумал он. Никто не мог предположить, что его работы с металлом окажутся столь успешными. Но он остался одинок, как и предупреждал отец, предвидевший, что он не будет счастлив, хотя и уверен, будто это то, чего он хочет.

Когда Рей узнал о беременности Моники и столкнулся с ее родителями-святошами, отец советовал ему бороться за ребенка. Не бросать Монику, не отказываться от дочери, потому что потом он пожалеет об этом.

Рей вздрогнул, словно от удара, вспомнив, как Линда и Викки впервые появились в его жизни. Судьба даровала ему еще один шанс, он получил любовь из первых рук и… потерял ее. И сейчас он вдруг ясно понял: такого больше не будет в его жизни никогда.

Так что же ему делать? Поступить так, как он сказал Тимоти: загрузить фургон и гнать по дороге, нигде не задерживаясь? Но ведь единственное место, где он хотел бы находиться, был Монтгомери.

Он оглянулся на хижину, которую строил вместе с отцом, и постарался вообразить, что сказал бы ему сейчас отец. Ответ пришел быстрый и убедительный.

Ему не изменить прошлое, потерянное много лет назад. Его заверили, что дочь счастлива и живет в прочной хорошей семье. Если он попробует сейчас войти в ее жизнь, то это будет продиктовано собственными эгоистическими побуждениями и навряд ли окажется хорошо для нее. Может быть, когда-нибудь, когда она станет старше… Но Линда и Викки… Они одиноки так же, как и он. И они нуждаются в нем сейчас, еще можно что-то сделать для них.

Рывком вскочив, Рей поднялся на крыльцо, сбросил бутсы на коврик и вошел в дом. Через мгновение он уже набирал номер Тимоти.

Решение бороться было принято.

— Линда, это тебя, — позвала мать.

Линда отложила в сторону наполовину очищенную картофелину и, на ходу вытирая руки, направилась в гостиную к телефону.

— Слушаю…

— Линда?

Она с удивлением узнала голос Юджина.

— Что случилось?

Юджин ответил не сразу. Казалось, он подыскивал слова.

— Ты сядь, мне нужно сказать тебе что-то очень важное.

Сердце Линды забилось в панике. Дочь была здесь, рядом, с семьей все в порядке. Она беспомощно огляделась и придвинула к себе стул.

— Хадсон? — еле выговорила она. — С ним что-нибудь случилось?

— Нет, — ответил Юджин, затем заставил себя сказать: — Это касается Фрэнка.

— Его убили, Паоло, — тихо закончила Линда.

Она и Паоло сидели в темноте на застекленной террасе, выходившей в заснеженный двор. Прошло несколько часов со звонка Юджина, и добрая половина жителей Кливленда уже знала новость от семьи и друзей. Но Линда все еще пыталась осмыслить то, что случилось тогда.

— Я никогда не верил, что Фрэнк мог покончить с собой, — заметил Паоло.

— Я тоже, — кивнула она.

Линда никогда не могла поверить, что Фрэнк мог преднамеренно оставить их с Викки. Но официальное заключение гласило: самоубийство. Это повлекло за собой множество расспросов о ее муже, об их совместной жизни. Ее тогда осуждали… А Юджина как ближайшего друга ее мужа даже временно отстранили от работы.

— И что же произошло сейчас? — спросил Паоло.

— Юджин рассказал, что все выяснилось в ходе другого процесса. Парень, который состоял в той группе, что недавно попыталась напасть на Юджина, признался на суде, в надежде избежать высшей меры. Оказалось, что Фрэнк был внедрен в эту группу, чтобы раскрыть их преступления, но они вычислили его. А потом под страхом смерти заставили сделать магнитофонную запись, ту самую, где он признается, что участвовал в делах банды. Они убили его и инсценировали самоубийство.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Об убийстве Фрэнка? — Линда смотрела в темное окно на первые снежинки начинавшейся метели и глубоко дышала, как будто холодный воздух мог успокоить горечь в душе. Теперь оба они, и Фрэнк, и она сама, очищены от подозрений, как и Юджин. — Теперь все знают то, во что я всегда верила: Фрэнк не был плохим.

Они долго молчали. Потом Линда, взглянув на старшего брата, спросила:

— Так ты теперь согласен, что я хорошо разбираюсь в людях? Да или нет?

— Или нет, — ответил Паоло, усмехнувшись.

Мысли Линды обратились к дочери. Как все случившееся отразится на ней? Она осталась без отца, но это не значит, что она должна расти не защищенной и без любви.

— Что ты ответишь, если я скажу тебе, что подумываю об уходе из полиции? — поинтересовалась она небрежным тоном, просто чтобы увидеть его реакцию.

— Я всеми руками за. Знаю, тебе всегда хотелось чего-то стоящего, но никогда не понимал, почему надо рисковать жизнью ради этого.

Линда слегка усмехнулась.

— Верно, я действительно хотела делать что-то рискованное, отличное от спокойной жизни в кругу семьи. Фрэнк понимал меня.

— Я думал, ты это делала потому, что общая работа связывала вас. Но…

— Фрэнка больше нет, — закончила за него Линда.

— Да! Но у тебя есть Виксен.

— Теперь я завидую тому, что у тебя большая семья, дом… Я хочу, чтобы Викки узнала, что это такое.

— Послушай, сестренка! Знаю, я говорил тебе это уже сто раз, но не устаю повторять: не хочу, чтобы ты уезжала отсюда. Можешь жить с мамой, продолжить учиться, стать юристом или учителем — тебе лучше знать… Ты можешь начать все сначала.

Начать все сначала… Внезапно лицо Хадсона всплыло перед глазами Линды. Если она и Виксен переедут в Кливленд, ей больше никогда не увидеть его. А если они вернутся в Монтгомери… есть шанс. Слабый, незначительный, но шанс. Она хочет увидеть Рея, по крайней мере хотя бы еще раз. Наконец просто следует извиниться перед ним за неприятную сцену у Хилари.

— Я подумаю об этом. Но должна предупредить тебя: Викки спрашивала меня сегодня, когда мы поедем домой. Она соскучилась по своим друзьям и новому велосипеду.

— Мы оба отлично понимаем, что она может завести друзей и в Кливленде. И если она останется жить здесь, у нее будут санки. А возможно, и новый папа.

Линда улыбнулась.

— Тебе не надоело? Ты думаешь, в Монтгомери совсем нет подходящих мужчин?

Паоло покачал головой.

— Если свет клином сошелся на этом твоем рокере, тогда тебе нужно ехать, и поскорее.

— Мама, можно, я пойду погулять? — спросила Викки. — Такой чудесный снег.

— Метель очень сильная, Викки. Давай подождем, пока чуть-чуть утихнет, — ответила Линда. — И ты еще не закончила свой завтрак.

— Я съела всю ветчину…

— Доешь яичницу и хотя бы половину тоста, — сдалась Линда, составляя посуду в раковину. Она мельком глянула в окно, но не смогла разглядеть ничего, кроме соседнего дома и снега, падавшего тяжелыми мокрыми хлопьями. Пришлось ей идти в гостиную, к главному окну.

Пока сама она не может гулять с Викки, надо убедиться, что дочь не окажется одна, что другие ребятишки тоже выйдут погулять в парке в это снежное субботнее утро.

Двое мальчишек играли с далматином. Линда рассмеялась, наблюдая, как собака, прыгая вокруг одного мальчика, толкнула его и он с визгом повалился в глубокий сугроб. Именно в тот момент, когда он, отряхиваясь, поднялся на ноги, желтая машина, притормозившая около дома, привлекла внимание Линды.

Окна машины, запотевшие и припорошенные снегом, не давали возможности разглядеть пассажиров. Остановилась машина в неопределенном месте — между их домом и соседним.

— Мама, ты ждешь кого-нибудь? — поинтересовалась Линда.

— Да нет. Не знаю, кто бы это мог быть.

Она встала позади дочери. Викки выскочила из кухни и прибежала к ним.

Пока они стояли в ожидании, передняя дверца машины распахнулась, и на тротуар шагнул мужчина в длинном драповом пальто. Когда он поднял голову, чтобы рассмотреть номер дома, сердце Линды рванулось и, казалось, перевернулось в груди.

— Мама! — крикнула Викки. — Это Рей! — И девочка бросилась к дверям.

— Надень пальто! — машинально напомнила Линда, едва ли понимая, что говорит. — И поосторожнее, ступеньки очень скользкие. — Сама она повернулась к окну, боясь отвести глаза. Ее дочь выбежала на дорогу, не обращая внимания на снег, и устремилась к мужчине, о котором Линда постоянно думала, боясь, что никогда не увидит его.

— Кто это? — спросила мать, лукаво улыбаясь.

— Друг, — ответила Линда, не отрываясь от окна.

— Друг Виксен? — продолжала допытываться мать.

— Нет, мама, мой друг… — отмахнулась Линда. Вдруг страшная мысль пронзила ее. Ну это просто ужасно! Хадсон всегда появляется без предупреждения. Откинув волосы со лба, Линда нервно спросила мать: — Как я выгляжу?

— Ты выглядишь отлично. — Мать несколько натянуто улыбнулась и похлопала ее по плечу.

Держа в одной руке дорожную сумку, а другой прижимая к бедру Викки, Хадсон приближался к дому. По крайней мере девочка ему рада. Еще шаг… Осталось шагов тридцать, и он войдет. Рей чувствовал себя сопливым подростком, отправившимся на первое свидание. Ему это не нравилось, но он еще в хижине знал, что придется иметь дело с ее родственниками, если Линда согласится на что-то серьезное.

— Как твоя мама? — спросил он Викки.

— Она купила луноходы, чтобы предохранить гипс от снега, — сообщила Викки, как будто это была самая важная новость. — У меня тоже есть такие, голубые. Ты приехал забрать нас домой?

— Это как мама решит…

Невинный вопрос Викки успокоил его больше, чем он предполагал. Значит, Линда еще не успела найти в Кливленде работу и начать новую жизнь. По крайней мере пока.

— А твой дядя Паоло здесь?

— Нет, только бабушка, — ответила девочка. Но она уже потеряла интерес к вежливой болтовне. — Ты поможешь мне сделать снеговика?

— Конечно. Но сначала я должен поздороваться с твоей мамой и бабушкой, — ответил Рей, медленно поднимаясь по заметенным снегом ступеням к входной двери.

Хадсон успел постучать, прежде чем Викки дернула дверную ручку и ворвалась в дом. Дверь распахнулась, и его взгляд приковался к темным глазам женщины, которую он хотел видеть больше всего на свете и, казалось, не видел целую вечность.

— Линда…

— Рей!

Ее голос прерывался. Рей не мог бы сказать, рада она ему или встревожена.

Его сердце бешено билось. Он нагнулся и поставил сумку на пол. Викки взяла его за руку и потянула вперед. Но Линда все еще стояла в дверях, загораживая вход.

— Я могу войти? — спросил Рей.

— Мама, пусть он войдет, — потребовала Викки.

Линда очнулась.

— Конечно, входи. — Она отодвинулась в сторону и тут же обратилась к дочери: — Викки, посмотри, на кого ты похожа. Твои носки и ботинки… Ты совсем промокла.

— Я забыла надеть луноходы. — Викки виновато посмотрела на мать.

— Оставь пальто и ботинки здесь и поменяй носки.

— Я помогу ей, — проговорила мать Линды, появляясь на пороге, — а ты…

Она не договорила, в нерешительности взглянув на Хадсона.

— Извини, мама. Это мистер Хадсон, Рей Хадсон. Моя мама Лавиния.

— Рад познакомиться с вами, мэм, — сказал Рей, начиная снимать пальто.

— Мне тоже очень приятно, — искренне откликнулась миссис Лавиния. — Линда, возьми пальто мистера Хадсона. Я пойду с Виксен наверх, нужно переодеть носки.

— Но я хочу поговорить с Реем, — упиралась Викки, нехотя поднимаясь по лестнице вслед за бабушкой.

— Потом, потом, успеется, — убеждала внучку Лавиния.

Оставшись с Линдой в холле, Рей вдруг подумал, что дом как-то съежился и затих. Им овладело гнетущее предчувствие, что не следовало приезжать сюда. Все проблемы остались, и не имело значения, дружелюбна ли мать Линды.

Линда подошла взять пальто.

— Ты не рада мне? Я могу уехать. Прямо сейчас… — Ему нужно было услышать ее ответ.

Она удивленно встретила его взгляд. Глаза ее стали теплее и смягчились. Это было все, что ему удалось сделать, не прикасаясь к ней.

— Не говори глупости, — пробормотала она, потянулась за пальто и оказалась в кольце его рук. — Я рада видеть тебя. — Слова звучали глухо, потому что она уткнулась лицом в его грудь.

Рей уронил пальто и крепче обнял ее.

— Линда…

Больше он ничего не мог сказать. Лишь прижался щекой к ее волосам и позволил своему телу говорить за него. Если она хочет быть с ним, он никогда не отпустит ее. А семья может делать что угодно…

— Я должна так много сказать тебе! — наконец воскликнула Линда.

— Я тоже, — ответил Рей, но оба не могли найти слов.

Когда Линда наконец отклонилась, чтобы посмотреть на него, в ее глазах сверкали слезы. Но она рассмеялась.

— Как ты нашел нас?

Хадсон смотрел на нее, и все слова, которые он заготовил, застревали в горле. Он уже успел забыть, как она прекрасна, как ее улыбка заставляет сердце переворачиваться в груди. Отведя за ухо несколько темных прядей, он провел пальцами по нежной щеке, словно все еще не веря, что наконец видит ее, и лишь затем ответил на вопрос:

— Ты забыла, что Юджин Дерви — сыщик. Он быстро справился с заданием. — Рей наклонился и потянулся к ее рту.

Как только Линда встретила его губы, ее тело стало легким, рванулось куда-то, подобно воздушному змею, трепещущему на сильном ветру. Как она могла так долго существовать без его поцелуев?

Поцелуй, сначала нежный, превратился в медленный, влажный поток тепла, постепенно согревавшего все ее тело. Линда не могла сдержать глубокий вздох, когда он закончился.

— Ну, здравствуй, — сказал Рей, не совсем оторвавшись от ее губ. — Ты не забыла меня?

Забыла? Много ночей она старалась забыть, но напрасно. Линда нежно поцеловала его в уголок рта.

— Все возвращается. Ты можешь сказать мне, почему ты здесь?

Рей набрал в грудь побольше воздуха, как бы собираясь с силами.

— Я решил, что не могу позволить тебе и Викки уйти. Приехал, чтобы бороться.

— Бороться? — Линда в недоумении взглянула на него.

— Мама! — раздался с лестницы голос Викки.

Хадсон округлил глаза, довольно рассмеялся и выпустил Линду.

— Что тебе, детка? — спросила Линда.

— Бабушка спрашивает, можно ли нам спуститься вниз?

Итак, мать пустила Викки на разведку. Ну что ж, улыбнулась Линда, я ведь сама заявила, что он мой друг. Что скажет на это Паоло?

— Да, можете сойти вниз, дорогие.

— Не уверена, что это хорошая идея, — сказала Линда. Она стояла на лестнице и с сомнением смотрела на широкую спину Рея.

Он взглянул на нее через плечо.

— Думаешь, я уроню тебя? — Обернувшись, он притянул ее к себе.

— Мама, давай! — восторженно закричала Викки.

— Ты уверена, что тебе не будет холодно?

Линда оглядела дочь с ног до головы, медля и не решаясь забраться на спину Рея. Затем махнула рукой и рассмеялась. На Викки было так много надето, что она выглядела как чучело.

— Ну, мама!

— Хорошо, хорошо, — успокоила дочь Линда, сдаваясь. Она придвинулась вплотную к Рею и ухватилась руками за его плечи. Мягким движением он поднял ее. Никто не возил Линду на спине с тех пор, как она была маленькой девочкой. Рей сделал первый шаг, и она крепче обвила руками его шею.

— Ты уверен, что донесешь меня?

— Едва ли ты тяжелее, чем Викки. Думаю, справлюсь. Если ты не задушишь меня, — смеясь, хрипло добавил он.

Вместе с Виксен они пересекли улицу и вошли в парк. Рей опустил Линду, но сначала поставил на ноги, а затем смахнул снег со скамейки, чтобы она могла сесть. И тут он допустил первую ошибку, повернувшись спиной к Викки.

Снежок попал ему точно в плечо, и, обернувшись, он увидел смеющееся лицо девочки. Она прыгала, радостно хлопая в ладоши.

— Ты видишь, мама? Один — ноль в мою пользу. — Она нагнулась, чтобы слепить следующий снежок.

Линда наблюдала за их игрой, пока оба не задохнулись от изнеможения. Чистый, нетронутый снежный покров был нарушен маленькими и большими следами их шагов к тому времени, как Хадсон объявил перемирие. Задыхаясь, он опустился на скамейку рядом с Линдой.

— У этого ребенка никакого уважения к старшим, — притворно нахмурился он и, наклонившись, стряхнул снег со своей головы.

— Так добивайся победы, — предложила Линда с усмешкой. — Ты немножко старше, чем она.

Он ответил ей самой обворожительной улыбкой, которая напрочь лишала ее возможности здраво мыслить. Любой аргумент, который она приводила себе, доказывая, что они не могут быть вместе, растворялся в этой улыбке без остатка. Вне всяких сомнений, Линда понимала, что любит его. И что же ей теперь следует делать?

— Рей! — Викки подбежала и потянула его за руку. — Пойдем, ты обещал… Сделаем снеговика.

— А ты знаешь как?

— Конечно, — кивнула Викки. — Сначала нужно слепить большой шар. — Она как можно шире раскинула руки.

К тому времени, как снеговик начал обретать форму, несколько других детей присоединились к ним. Когда Рей увидел, что Викки больше не нужна его помощь, он оставил детей и присел рядом с Линдой.

Отвернув рукав своего пальто, он взглянул на часы.

— Ты не замерзла? — спросил он. — Уже час, как мы здесь.

В одной из самых теплых курток, хранившихся для гостей в шкафу ее матери, Линда чувствовала себя уютно.

— О, мне тепло. — Ей еще не хотелось возвращаться в дом. Теперь, когда Викки была занята, она решила воспользоваться возможностью поговорить с Реем. — Я хочу извиниться за тот вечер у Хилари, когда мой брат приставал к тебе с глупыми вопросами. — Она выдержала его взгляд. — Мне было так неприятно…

Рей отвернулся, глядя, как стараются дети.

— Ерунда! Мне давно пора стать менее чувствительным к тому, как люди относятся к моей жизни. И я полагаю, твой брат был прав, стараясь защитить тебя…

— Нет, не прав, — возразила Линда, заставив Рея удивленно посмотреть на нее. — Он защищал свою территорию, проверяя тебя. Но ему было отлично известно, что я не позволю никакому мужчине войти в мою жизнь, если он хоть в мыслях обидит Викки. Я ведь полицейский и к тому же мать. Я все это чувствую. — Линда перевела глаза на свои руки. — Прошу прощения, что не защитила тебя тогда. Больше это не повторится.

Хадсон смотрел на нее несколько долгих секунд, прежде чем спросить:

— Что значит «не позволю никакому мужчине войти в мою жизнь»? — Он, казалось, задумался, как бы получше сформулировать вопрос, и, не дав ей ответить, продолжил: — Послушай, я знаю, что не похож на Фрэнка и что не смог стать отцом собственному ребенку, но я прошу тебя позволить мне заботиться о тебе и Викки…

— Да, ты не похож на Фрэнка, — согласилась Линда. — Но ты здесь. И я поняла, что мне очень нравится, когда ты рядом.

— Нравится?

Ей некуда было скрыться от его пристального взгляда.

— Да, очень, — сказала она тихо, надеясь, что он найдет подтверждение в ее глазах. — Больше, чем я думала тогда, на новогодней вечеринке. И у меня есть некоторые сомнения по поводу белого забора. — Она улыбнулась. — Я решила, что это не самое главное в жизни.

— Ты так думаешь?

— Да. Жизнь не определяется тем, где ты живешь. — Она перевела глаза на заснеженный парк. — Я видела, как ты лепишь снеговика с Викки, и подумала, что это и есть та реальность, из которой складывается жизнь. Это главное в тебе, Рей, — добавила она, взглянув на него, — что скрывается под маской плохого парня, которую ты носишь для всего мира.

Его улыбка согрела ее, словно луч солнца.

— Тогда твоему брату Паоло вряд ли удастся избавиться от меня.

Когда Рей потянулся, чтобы поцеловать ее, Викки протиснулась между ними, задыхаясь и едва держась на ногах.

— Пойдите и посмотрите, — потребовала она, показывая на снеговика. — Мы сделали ему глаза и рот.

— Замечательно, — ответила Линда, не отрывая глаз от Рея.

— Нет, мама, посмотри, — настаивала девочка.

Линда взглянула на дочь вместо того, чтобы подчиниться ее капризу. Нос и щеки Викки были красными, как клубника, на руках не оказалось варежек.

— Где твои рукавицы? — спросила Линда. И, не дав дочери ответить, добавила: — Пойди найди их. Я думаю, нам пора домой, пока ты не превратилась в ледышку.

— Но, мама…

— Я попрошу бабушку приготовить тебе шоколад, — слукавила Линда. — Пойдем, дорогая. Ты сможешь погулять попозже.

Без дальнейших уговоров Викки отправилась за варежками. Рей помог Линде подняться, затем, опустившись на колени, подставил ей спину.

— Мне нравится этот способ передвижения, — засмеялся он, поднимаясь на ноги и подтягивая Линду повыше.

— Ты дьявол! — Линда рассмеялась и слегка укусила его за ухо.

— Любовь — страшная сила. Она творит с мужчиной невероятное.

— Любовь? — Линда затаила дыхание.

— Конечно. Именно так называется то, что происходит между мужчиной и женщиной. Любовь. Навсегда.

Она крепче обняла его и поцеловала за ухом.

— Да, — прошептала она. — Я знаю.

Миновав несколько машин, припаркованных вдоль улицы, они прошли последние десять шагов по тропинке, протоптанной Реем и Викки.

Прежде чем Викки нажала на кнопку звонка, дверь открылась. На пороге стоял Паоло.

— Что ты здесь делаешь? — недружелюбно поинтересовался он, уставясь на Хадсона.

Пока Рей осторожно опускал Линду, которая продолжала держаться за него, посылая брату молчаливый укор, Викки просто ответила на вопрос дяди:

— Рей приехал забрать нас домой.