Любовный вираж

2

Линда кашлянула, прочищая горло.

— Мой муж, — пробормотала она.

Каждый мускул его тела напрягся. Рей приподнялся, опираясь на локоть, и посмотрел ей в глаза.

— Ты замужем?

Странная интонация вопроса, смесь раздражения и удивления заставили Линду вздрогнуть. В мимолетные секунды замешательства она поняла всю сомнительность ситуации.

— Да или нет? — потребовал он ответа.

— Нет, теперь нет, — быстро ответила она, поразившись тому, насколько он разгневан, и надеясь смягчить возникшее напряжение.

Простые слова, что она вдова, готовы были сорваться с ее губ. Но нет, она не могла произнести это, лежа голой рядом с мужчиной, с которым она только что… Линда не считала необходимым обсуждать с ним свое прошлое сейчас или когда-нибудь. И вовсе не потому, что боялась его. Нет, страха точно не было. Что случилось, то случилось. И хотя это могло показаться странным, но она чувствовала себя в безопасности.

Хадсон потянулся и отбросил непослушную прядь с ее лица.

— Хорошо, — сказал он. — Хотя обычно я узнаю такие подробности до того, как… — Вздох облегчения теплом коснулся ее щеки. — Хорошо, — снова повторил он и нежно поцеловал в губы, прежде чем освободить ее от своего веса. И раньше, чем она могла оценить изящество его бегства, он повернул Линду и прижал к своему боку так, что ее щека оказалась у него на плече. — Линда, — прошептал он, выговаривая это имя так, словно произносил его впервые в жизни.

Не было необходимости отвечать. Ей снова захотелось дотронуться до него и, как бы проверяя его готовность, Линда оставила ладонь на груди, такой теплой и сильной.

— Линда, — снова прошептал он ей на ухо.

Звук растаял в темноте, а он потянулся к ней, продолжая шептать ее имя. Она повернула голову и тут же встретила его губы, и их жадное прикосновение разрушило все сомнения. Он желал ее так же, как она его. Приподнявшись и склонившись над ней, он притянул ее поближе, не встречая сопротивления. Объятия и поцелуя было достаточно, чтобы пробудить в ней неудержимое вожделение. Прижавшись к нему, Линда обвилась вокруг, подобно гибкому плющу, обвивающему мощный ствол дерева.

Когда поцелуй кончился, Линда решила, что настала пора бежать. Но ей хотелось бы осуществить это без ненужных объяснений.

— Я должна идти, — сказала она, стараясь найти в себе силы, которые поддержали бы ее в этом намерении.

— Нет… — возразил он. Вибрация его низкого голоса и мужественная сексуальность, сквозившая даже в одном слове, согревала ее кожу, подобно ласке.

Линда вздрогнула и придвинулась ближе. О, она прекрасно понимала, что он лишь на короткое время странным образом ворвался в ее жизнь, неожиданно и без приглашения. Но сейчас он лежал рядом, а она так долго была лишена секса…

И вместо того чтобы продолжать ненужные выяснения и путаться в словах, она медленно, словно невзначай, придвинулась к нему так, что ее смуглые груди с более светлыми бутонами сосков коснулись его. Она обхватила рукой его шею и притянула к себе его губы. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять ее порыв и ответить на него.

Рей пробудился и краем глаза заметил клин яркого утреннего света, пробившегося сквозь застекленную крышу потолка. Он не шевельнулся и не повернул головы. Снова закрыв глаза, продолжал лежать, смакуя приятное ощущение от близости обнаженного женского тела. Именно из-за него он нарушил большинство своих правил. Обычно он строго рассчитывал, с кем, когда и как ложиться в постель.

Эта женщина не отпускала его большую часть ночи. Жаркое воспоминание принесло с собой тепло и напряжение. Он повернулся, чтобы взглянуть на нее.

Она спала, отвернув от него лицо, а темные, почти черные волосы рассыпались по подушке.

Наконец он смог рассмотреть ее черты: закругленные скулы, изящный женственный профиль. Кожа смуглая с золотистым оттенком. Густые ресницы. Длинная стройная шея, почти детская припухлость губ. Сочетание силы и нежности.

Рей хотел, чтобы она открыла глаза. Тогда он мог бы увидеть, какого они цвета. Прошлым вечером, когда она взглянула на него, прежде чем ответить на поцелуй, цвет ее глаз был ему безразличен.

Воспоминания мелькали перед ним подобно кадрам фильма. С ним такого не случалось со дней юности, с тех пор как он был подростком. Когда они закончили танец, Рей собирался спокойно отстраниться, но она уцепилась за него, словно стояла над пропастью и боялась упасть. Никто не обвинил бы его, что он ведет себя не по-джентльменски, но невозможно было оставить ее в таком состоянии. Как-то само собой получилось, что он наклонился, поцеловал ее и увел с танцплощадки. Ее лицо после поцелуя стояло у него перед глазами, впечатавшись в его память, словно выжженное раскаленным железом. Нежные губы были слегка приоткрыты, словно приглашали…

Теперь ее веки были опущены. Рука покоилась на подушке ладонью вверх. Она дышала тихо и безмятежно, как ребенок.

Рей отыскал рукой под простыней ее обнаженный живот, зарылся лицом в волосы, слегка пахшие шампунем и… Линдой. Он не собирался будить ее, нет. Просто хотел удостовериться, что она рядом.

Когда он поцеловал ее, лаская языком мочку уха, она шевельнулась и, потянувшись, бессознательным движением прижалась к нему спиной. Неосторожный отклик пробудил его плоть. Он не мог противиться внезапному напряжению самой горячей части своего тела, неудержимому влечению. Его рука скользнула к бархатистому треугольнику между ее бедер, и она, сонно посапывая, чуть раздвинула ноги, помогая ему, открываясь для контакта.

Проклятие! Даже сейчас, когда она спала, ему не удавалось отделаться от ощущения зависимости от нее. А ведь он едва знал ее! Рей колебался, нужно ли ему остаться джентльменом и не тревожить ее сон или сделать то, к чему стремилось все его существо.

Его пальцы скользнули глубже, и она потянулась от удовольствия. Странно, но именно ее безмятежность пробудила в нем ревнивые чувства. Словно пружина, свернулось внутри напряжение. Он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему, и только ему, чтобы она не смела забыть его рот, тело, ласки. Когда он почувствовал, что не в состоянии противиться желанию овладеть ею, она вдруг сама повернулась и уткнулась лицом в его ключицу. Скользнув рукой вдоль спины, она требовательным коротким жестом притянула его ближе. Рей вспомнил о презервативе и подумал о расстоянии, которое отделяло его от ящика комода, и о том, что может разбудить ее, если потянется к другой стороне кровати. Но самое главное, он не мог заставить себя оторваться от женщины, которую хотел. Следовало с осторожностью дотянуться и достать презерватив. Но он не сделал этого. Ему хотелось войти в нее так, чтобы ничто не разделяло их, погрузиться в ее нежную плоть, почувствовать ее возбуждение. В последний момент ему, наверное, удастся уйти, обезопасив ее от последствий.

Все его тело переполнилось желанием. Заманчивая мечта становилась реальностью. Рей с наслаждением вошел в нее, а Линда лишь потянулась и с глубоким вздохом рукой привлекла его ближе. Она поцеловала шею влажными безвольными губами и пробормотала что-то, чего он не смог разобрать. Ее вялые, полусонные прикосновения странно возбуждали его. Линда обхватила его ногами, и он застонал от наслаждения, не зная, проснулась она или все еще спит. Перевернув ее на спину, Рей начал двигаться в медленном ритме, и она отвечала ему в том же ритме. С каждым толчком он ощущал, как приближается к высшей точке, и остановился на мгновение, только на мгновение. Ему показалось, что Линда проснулась. Ее ноги, вдруг утратив прежнюю вялость, крепко обхватили его бедра, а пальцы впились в его плечи, притягивая ближе, ближе…

Со сладкой жадностью, задыхаясь, он подгонял себя, стремясь разделить с ней окончательное наслаждение. Он подтянулся на локтях, чтобы успеть выйти, прежде чем произойдет непоправимое. Но Линда настойчиво притянула его назад со страстным стоном. Лицо ее раскраснелось от вожделения. Рею не удалось одолеть силу ее желанного тела, вовлеченного в оргазм. Первые конвульсии сотрясли его, прежде чем он успел оторваться от нее. Затем, уже оставив ее, он прижался бедрами к нежной коже ее живота, чувствуя, как страсть заставляет его содрогаться.

— Доброе утро, — прошептал он ей на ухо, когда дыхание пришло в норму.

— Мм, — не шевельнувшись, пробормотала она.

Рей тоже лежал неподвижно, испытывая полное удовлетворение. Сейчас он не мог представить себе ничего лучше, чем лежать с этой женщиной в постели. Счастливое начало нового года! Он пошевелился, желая заглянуть ей в глаза. Линда лениво потянулась, провела руками по его бицепсам и собиралась что-то сказать. Но внезапно выражение ее лица резко изменилось. Высвободив руку, она просунула ее к своему животу. Теплая влажность свидетельствовала о завершенной страсти.

— Презерватив порвался, — тревожно сказала она.

— Нет… Я… я собирался надеть его, но…

Рей вдруг понял, что язык не слушается его, словно он потерял дар речи. Но на этот раз совсем не от наслаждения. Надо было убедить ее, что это нетипично для него, что еще никогда он не изменял правилам безопасности секса. Теперь он нарушил все свои правила и вряд ли мог объяснить почему.

— Не беспокойся, я успел уйти, до того как…

— Не беспокоиться? — Линда выглядела так, словно собиралась немедленно звонить в Службу спасения. Но вместо этого она разъяренно толкнула его в грудь и воскликнула в панике: — Пусти меня! Я доверяла, а ты…

Ничего не оставалось, как только отодвинуться и позволить ей встать.

Она села на постели и принялась подбирать разбросанную по полу одежду. Рей пожирал глазами нежную смуглость ее обнаженной спины, темные пряди волос, свободно падающие на плечи.

— Линда!

Жесткий взгляд остановил его. Держа одежду в руках, она повернулась лицом к нему, и Рей не мог не заметить, что она пылает праведным гневом.

— Не могу поверить! Я еще никому не доверяла так, как тебе! — бросила Линда. — Где душ?

— За стеклянной дверью, — ответил Рей, наблюдая за тем, как она шла к ванной, и силясь придумать какое-нибудь оправдание. Обернув бедра простыней, он подошел к запертой двери ванной комнаты. — Я думаю, тебе не о чем беспокоиться. Клянусь, я совершенно здоров! — Ответом было молчание. — Линда!

Он испытывал желание рвануть дверь, но понимал, что это только испугает ее, а она и так была взвинчена. Прислушиваясь к шуму воды, Рей думал, что она вряд ли захочет видеть его снова.

Линда стояла под горячими сильными струями воды, пытаясь умерить бешеный бег сердца. Он сказал, что совершенно здоров, ничем не болен. Но откуда такая уверенность? Она прекрасно понимала, что такое случайная связь. Это всегда достаточно опасно. Мысль ужаснула ее, заставила почувствовать свою вину. У Виксен была только она. Если с ней что-нибудь случится, дочь останется сиротой. Затем другая мысль пришла ей на ум. Вдруг неосторожное приключение закончится тем, что она подарит Викки братика или сестричку?

Стоп! — приказала она себе. Не сходи с ума! Все будет хорошо.

Но как она могла оказаться такой дурой? Как могла позволить себе подобную ночь, не опасаясь последствий? Доверилась мужчине, ничего не зная о нем. А ведь он явно был не таким, как ее обычные знакомые. Ей оказалось достаточно того, что он ужасно сексапилен.

О, ничего бы не произошло, будь он одним из ее коллег по участку. Для мужчин, которые окружали ее на работе, Линда была просто матерью Викки. Свой парень, полицейский офицер, наконец — жена Фрэнка, даже теперь, когда его не было в живых уже три года. Для полицейских, работающих рядом с ней, она осталась женой Фрэнка навсегда, как если бы умерла вместе с ним в ту ночь. При мысли о безжалостных шуточках насчет того, что жена Фрэнка подцепила рокера, которыми станут перебрасываться парни из ее смены, у нее тоскливо заныло сердце.

От новогодней решимости не осталось и следа. Как любой женщине, ей хотелось бы найти нормального парня, создать полноценную семью. Линда всегда мечтала об уютном доме, окруженном низким белым забором. Но ведь даже Фрэнк не мог дать ей этого.

Образ Фрэнка всплыл в памяти, и чувство вины охватило ее с новой силой. Она любила его, всегда была готова помочь. Ее никогда не оставляли сомнения в правдивости тех признаний, которые Фрэнк записал на магнитофон. У Линды не было доказательств, лишь ощущение, что он попал в какую-то историю, которая привела его к гибели. Но что бы ни случилось, теперь она уже не могла помочь ему, как бы сильно этого ни хотела, и он больше не мог помочь ей. Он унес тайну с собой. Клятвы существуют, пока смерть не разлучает нас…

В конце концов, ты одинокая женщина, размышляла она, давая выход гневу. Если тебе пришло в голову связаться с рокером, то это твой выбор. И не стоит перекладывать вину за это на Фрэнка или кого бы то ни было. Что за глупость!

Она старательно намылилась. Вода всегда действовала на нее благотворно. Немного погодя Линда успокоилась и начала рассуждать трезво. Судя по обстановке, трудно поверить, что Рей — обычный рокер. Ванная комната блистала чистотой и великолепным дизайном. Большая часть стен состояла из стеклянных блоков, а через прозрачный потолок проглядывало голубое небо. Одно было бесспорно: в такой квартире мог жить человек, имеющий деньги. Линда покончила с душем и надела изрядно помятую полицейскую форму. Выдавив на палец зубную пасту, она почистила зубы. Хотя их сближало уже нечто большее, нежели зубная щетка, но не стоило испытывать судьбу. Правда, все равно пришлось воспользоваться его расческой. Пока она приводила себя в порядок, страхи снова вернулись к ней.

Рей, босой, без рубашки, в поношенных линялых джинсах, готовил на кухне кофе.

— Почему ты так уверен, что совершенно здоров? — выпалила Линда, едва переступив порог кухни. Хуже всего, что она не доверяла не только ему, но, находясь наедине с ним, — и себе самой. Зачем только он поцеловал ее на вечеринке!

Хадсон, скрестив руки на груди, стоял, опираясь на стойку, отделявшую кухню от остальной комнаты. Линда поразилась, каким он был громадным. Мгновения прошлой ночи пронеслись у нее перед глазами. Она прекрасно помнила, какими нежными были его сильные руки, каким влекущим — рот. От одного воспоминания об этом ее словно обдало жаром.

— Я сдавал кровь, — ответил Рей. — У меня исключительно редкая группа, и я часто делаю это, когда просят.

— Когда это было в последний раз?

— Три недели назад. — Рей оттолкнулся от стойки и шагнул к ней. — Я давно перестал испытывать судьбу…

Это замечание странно задело Линду. Она машинально принялась скручивать волосы в жгут, потом заколола их на затылке, все время думая о том, как бы загладить свою резкость. Ничего не приходило в голову, и наконец она пробормотала:

— Что ж, это успокаивает. Теперь одна проблема — как бы не залететь.

Рей положил обе руки ей на плечи.

— Ты не принимаешь противозачаточных средств?

Может, боится, что она решит женить его на себе? — быстро пронеслось у нее в голове.

— В этом нет необходимости.

Он закрыл глаза, отвел голову назад и, отпустив ее плечи, повертел шеей, словно от боли.

— Прекрасно, — вздохнув, произнес он и снова посмотрел на нее. — Я понимаю, мне не следовало спрашивать.

Линда почувствовала непонятную боль.

— Да, не следовало, — усмехнулась она. — Ты говорил, что всегда пользуешься презервативом.

— Действительно всегда, — подтвердил Рей, продолжая смотреть ей в глаза. — Кроме этой ночи. Думаю, все обойдется. Я был осторожен.

— Осторожен? — Линда вздрогнула, не в силах терпеть его спокойствия и собственного неодолимого желания прижаться к сильной груди и найти утешение в его объятиях. — Хорошо, — наконец сказала она. — Я дам знать, что из этого выйдет.

Повернувшись, она направилась к выходу, но не успела сделать и двух шагов, как Рей резко схватил ее за руку.

— Подожди! Нам нужно поговорить…

— Не о чем… Все сказано. Спасибо за вечер, который я надолго запомню.

— Не уходи, — попросил он. Его голос был так настойчив, что она заколебалась. — Вернись.

Линда только тут сообразила, что они уже вышли на лестничную площадку и стоят у всех на виду. Она поежилась от холодного январского воздуха. Оба не были одеты соответствующе, и идея вернуться назад выглядела заманчиво. Но мысль о дочери остановила ее. Викки уже давно заждалась в доме своей школьной подружки Салли, мать которой, Мэрион, наверное, названивает в участок.

— Послушай, мне действительно надо идти. Меня ждет дочь, я должна забрать ее.

Линда старалась высвободить руку из его мертвой хватки, но он не отпускал.

— Как я могу найти тебя?

— Телефон спасения девять-один-один, — криво улыбнулась Линда.

Рей, казалось, не оценил ее юмора.

— Я должен знать, что у тебя все в порядке, — сказал он, — и хотел бы…

— Линда? — услышала она удивленный голос позади и заметила, как лицо Рея внезапно потемнело.

Обернувшись, она увидела Юджина Дерви, приятеля своего и Фрэнка, крестного их дочери. Он шагал к ним по коридору.

— Только этого не хватало, — пробормотала она. Но было уже поздно что-либо предпринимать. Юджин всегда держался так, словно был ее братом, обязанным охранять. Больше всего ей не хотелось встретиться здесь с ним!

— Что ты делаешь здесь? — спросил Юджин таким тоном, будто имел на это право. Он окинул ее с ног до головы профессиональным взглядом бывшего полицейского, задержав глаза на руке Рея, лежавшей на ее запястье. — С тобой все в порядке? — Юджин перевел подозрительный взгляд на Хадсона.

— Доброе утро, Юджин, — нарочито вежливо проговорила Линда. — Со мной все в порядке. Я как раз собиралась уходить.

— Уходить? — удивленно переспросил Юджин.

Линда посмотрела на Рея в надежде, что он найдет повод вмешаться, но тот хранил молчание. Из страстного любовника он, казалось, превратился в осторожного незнакомца. Краем глаза Линда заметила вышедшую в коридор приятельницу Юджина. Вот уж некстати! Боже! Линда всего лишь провела ночь с незнакомым мужчиной, уверенная, что это останется в тайне. Но не тут-то было… Теперь эта история разнесется по всему городу.

— Мне действительно нужно идти, — поспешила сказать Линда, отступая назад в надежде избежать дальнейших расспросов, У нее самой достаточно вопросов к себе. — Поговорим позже, — бросила она, не забыв кивнуть Хилари и улыбнуться напоследок, чтобы исчезнуть, не теряя достоинства.

Когда она наконец открыла дверь, то неожиданно столкнулась с мужчиной. Это был не кто иной, как Тимоти Симонс, управляющий жилым комплексом «Теннесси-парк».

Он поспешно извинился и вопросительно взглянул на нее. Линда привыкла к таким взглядам. Она знала, что, когда на ней форма, люди относятся к ней иначе. Тимоти явно пытался сообразить, кого она посещала. Наконец, спохватившись, он улыбнулся.

— С Новым годом!

Линда, все еще пребывая в растерянности, не сразу ответила ему.

— О конечно, с Новым годом! — наконец откликнулась она и, повернувшись, заторопилась к стоянке, где оставила машину.

Как только Линда ушла, Рей сунул ноги в ботинки и поспешил за ней. Не найдя ее машину на стоянке, он вернулся к дому. В дверях, будто специально поджидая его, стоял Тимоти.

— Что, никто не напомнил, что на улице минус два? — спросил он, ехидно улыбаясь. — Неудивительно, что она так бежала! А ты выглядишь, как неандерталец — небритый, без рубашки… — Он покачал головой и добавил: — Думаю, тебе стоит подстричь свой хвост, чтобы женщины перестали сбегать от тебя.

Замечание Тимоти стало последней каплей. Недовольство собой и так переполняло Рея до краев. Но тут он поднял голову и погрозил Тимоти пальцем.

— Может быть, я перестану не только стричься, но и бриться. Однако, если хочешь остаться в живых, советую прикусить язык. Немедленно.

Он подождал с минуту, проверяя, не расхотел ли Тимоти жить, затем опустил руку. И, уже закрывая дверь, успел уловить брошенные вдогонку слова Тимоти:

— С Новым годом, Хадсон!