Любовь бродяги

Глава 17

— Хлипкий народ эти англичане, — проворчал Рэмзи, подхватив падающего Бейли, прежде чем тот успел коснуться пола.

Как только агент вновь оказался на ногах, он сразу приосанился и, со спокойной деловитостью оглядевшись вокруг, сдержанно извинился за минуту слабости:

— Простите, со мной это не часто бывает.

Его уши слегка порозовели от смущения, но лицо выражало лишь доброжелательную сдержанность делового человека. Он медленно покачал головой и заявил, что нисколько не сомневался в истинности полученного по факсу сообщения. Его агентство всегда досконально проверяет все медицинские, налоговые, полицейские и другие записи, касающиеся клиентов. И поэтому ошибки быть не может. Таким образом, когда британское консульство на Багамских островах, связавшись с ним вчера, сообщило им это имя, он, ни минуты не колеблясь, сразу же вылетел на Багамы, чтобы лично удостовериться в существовании Рэмзи О'Кифа. Хотя еще перед отлетом, получив послание, был вполне уверен в том, что все написанное на конверте истинная правда. И теперь рад убедиться в неизменной правоте своей компании. Он счастлив, что проблема так быстро и легко разрешилась и он повстречал у мисс Гамильтон нужного ему человека.

— Короче, — прервал этот словесный поток Энтони. — Что же вы хотите от мистера О'Кифа?

— Я не могу сообщить этого, пока не получу убедительных доказательств идентичности имени и личности.

Бейли внимательно осматривал Рэмзи, будто хотел обнаружить приклеенную где-нибудь за ухом бирку с указанием имени и даты изготовления интересующего его объекта. Тот же в свою очередь не менее внимательно изучал самого Бейли, гадая, что же на самом деле нужно этому пузатому замухрышке.

— Что-что? — переспросил он, услышав последние слова агента, и, подбоченившись, окинул его пренебрежительным взглядом.

Но не так-то просто было смутить англичанина. Он хорошо знал свои обязанности и знал, что дело превыше всего.

— Я хочу убедиться, что вы тот самый Рэмзи О'Киф, которого ищет моя компания.

Поскольку Рэмзи совсем не был убежден, что он и есть тот самый срочно понадобившийся толстому англичанину Рэмзи О'Киф, то насмешливо пожал плечами и отвернулся к окну как раз в тот момент, когда к дому подкатила небольшая темная машина и из нее, грациозно шагнув стройной ножкой на песчаную дорожку Двора, вышла высокая, изящно одетая женщина.

— Мисс Клэрис Тулиф, — пробормотал Энтони, задумчиво улыбаясь. — Похоже, ваше дело, мистер Бейли, придется отложить, если вы не возражаете. Поскольку это время было назначено именно ей.

— Хорошо, — кивнул англичанин, проявляя свою профессиональную деликатность. — Вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном? Ведь если мистер О'Киф действительно тот, за кого себя выдает, мне нужно попросить посыльного принести мне документы из отеля.

— Пожалуйста, — сказала Пенни, подумав, что все это бессмысленная трата времени.

Между тем женщина, приехавшая в небольшой темной машине, подошла к порогу их дома. Черты ее лица говорили о том, что в ее венах течет кровь американских индейцев. Очки в широкой черепаховой оправе не очень ловко сидели на ее носу, постоянно соскальзывая вниз. Переступив порог, она обвела взглядом присутствующих и, узнав знакомое лицо, обратилась к Энтони:

— Доброе утро, мистер Уэйнрайт.

Приветливо кивнув, она поправила сбившуюся прическу и вошла в дом.

«Симпатичная», — подумала Пенни, ревниво покосившись на Рэмзи, в то время как Тони представлял ей гостью. Но О'Киф даже не смотрел в сторону Клэрис. Он был занят своими мыслями. И все же какие-то мрачные предчувствия волновали Пенелопу.

Она слегка растерялась уже тогда, когда на пороге ее дома внезапно возник! Бейли. Теперь же, с появлением Клэрис, ее растерянность возросла еще больше. Волнение мешало ей собраться с мыслями, лишало возможности трезво оценивать сложившееся положение. Она не привыкла к такому количеству гостей и не знала, как себя вести с ними. Стоя посреди комнаты, Пенни всю свою волю сосредоточила на том, чтобы черты ее лица не выдали мучающего ее беспокойства. И Рэмзи, встретившись с ней взглядом и поняв ее состояние, приветливо улыбнулся ей, подбадривая и давая почувствовать, что ничего страшного не случилось.

Его улыбка наполнила душу Пенелопы теплом и спокойствием. Она благодарно взглянула на него и ласково улыбнулась в ответ.

— Позови на помощь Мэгги, — шепнул он ей на ухо, и Пенни, нажав кнопку звонка, вызвала миссис О'Халерен к гостям, Проскрипев своими мягкими тапочками по полу гостиной, появившаяся с уже заготовленной на лице широкой приветливой улыбкой Маргарет радушно предложила мистеру Бейли и мисс Тулиф отведать горячего колумбийского кофе и, сопровождаемая благодарной улыбкой Пенни, увела несносных гостей в столовую. Пенелопа облегченно вздохнула и сердито взглянула на Энтони.

— Не сердись, — улыбнулся он, поцеловав ее в щеку. — Не могу же я всегда и обо всем предупреждать тебя заранее. К тому же Бейли пришел именно к тебе, не забывай об этом, пожалуйста. Так или иначе, а тебе все равно придется объясняться с ним. Так что иди к ним и помни, что для любого постороннего человека ты прежде всего кинозвезда. — Видя, что она не двигается с места, он тихо добавил ей на ухо:

— Ведь это нужно еще и Рэмзи. — И осторожно подтолкнул ее к двери.

Пенни украдкой взглянула на О'Кифа и увидела, что тот ничуть не обеспокоен вторжением незапланированных утренних визитеров и гораздо больше внимания уделяет ее груди и ногам. Его пристальный взгляд вновь взволновал ее. Поправив прическу, она искоса поглядела на него и не спеша двинулась к приоткрытой двери, стараясь идти изящной и легкой походкой.

Рэмэи внимательно следил за ней. Ее мягко покачивающиеся бедра вызывали сухость у него в горле, хотелось откашляться или выпить воды, словно ее красота как кость застряла поперек гортани. Он знал, что Пенни специально для него движется так грациозно, и был благодарен ей за это. «Бог да отметит ее милостью своей», — думал он, не отрывая от нее влюбленного взгляда.

— Что ты хотел сказать, назвав ее звездой? — спросил он Энтони, когда Пенелопа скрылась за дверью.

— Ты же знаешь, что звездами называют знаменитых людей, — ответил Тони. — А Пенни — очень известная актриса, едва ли не лучшая в Америке.

Рэмзи недоуменно пожал плечами, потом нахмурился. Он не раз видел театральные представления и был от них отнюдь не в восторге, актеров же считал никуда не годными бездельниками, способными лишь тешить толпу гогочущих болванов да строить мерзкие шутовские рожи, уместные лишь в сумасшедшем доме или, пардон, в доме терпимости. Пенелопа была ничуть не похожа на них. Она не была тщеславна и не кривлялась, выставляя себя напоказ. Не верилось, что она — артистка.

«Не может быть», — думал Рэмзи, идя следом за Тони по какому-то узкому темному коридору, пока они не вошли в небольшую, отделанную черным деревом комнату. Запах полированного дерева и дубленой кожи напомнил О'Кифу его оставленную в далеком прошлом каюту. Энтони закрыл дверь и, подойдя к широкому массивному столу, присел на его краешек.

— Что с тобой, Рэмзи? — спросил он. — Ты, кажется, чем-то удивлен?

— Да, я не знал, что Пенни — вдова, — ответил тот, опускаясь в мягкое просторное кресло, которое тихо скрипнуло под ним, будто выразив свое удовлетворение по поводу приятной встречи.

— С чего ты взял? — удивился в свою очередь Энтони. — Она никогда не была вдовой.

— Откуда же тогда такая роскошь? Дом, экипаж и прочее. Не хочешь же ты сказать, что все это куплено на деньги, полученные от лицедейства?

— Именно это я и хочу сказать. Ее последний фильм, например, заработал почти сто миллионов.

Рэмзи охнул и выпрямился в кресле.

— Фунтов? — завороженно пробормотал он.

— Нет, долларов.

О'Киф пожал плечами и, вспомнив виденный им сегодня в газете валютный курс, попытался перевести доллары в фунты, но сбился со счета и вновь удивленно взглянул на Тони.

— Не сочти мое любопытство за навязчивость, но не будешь ли ты так любезен объяснить мне, что означает слово «фильм».

— Как это что? Ну кино, кинематограф. — Энтони тоже пожал плечами и, видя, что О'Киф смотрит на него все с тем же недоумением, решил уточнить:

— Двигающиеся на экране картинки.

Рэмзи вообразил бегающие по галерее старинные полотна, и ему едва не стало плохо. Но он успокоил себя тем, что прогресс человечества не стоит на месте, и, вполне возможно, нынешние изобретатели, приделав ноги к картинам, заставили их двигаться по экрану. Ведь читал же он сегодня в книге о диковинной машине по имени фотоаппарат, которая сама рисует на маленьких бумажках все, что увидит. Так что удивляться не стоило.

— Ладно, — решительно заявил он. — Оставим эту тему. Думаю, со временем я и сам все пойму.

— Ты удивляешь меня, Рэмзи, — развел руками Энтони. — Где же ты жил все это время?

О'Киф насмешливо посмотрел на него. «Там, где мы здорово отделали твоих предков», — хотел ответить он, но сдержался и спросил:

— Кто такая мисс Тулиф? Весьма странная у нее фамилия.

— У нее есть кое-что для тебя, — загадочно улыбнулся Тони. — Я думаю, тебе понравится. Давай-ка позовем ее к нам.

Он нажал кнопку переговорного устройства и попросил Маргарет пригласить к ним мисс Тулиф. Когда через пару минут на пороге комнаты показалась Клэрис, Рэмзи галантно привстал с кресла, приветствуя ее появление.

— Мистер О'Киф, — сказала она, грациозным жестом протягивая ему руку, — приятно познакомиться с вами.

— Мне тоже весьма приятно, сударыня, — ответил он, любезно целуя протянутую руку, чем очень смутил мисс Тулиф, которая, порозовев от волнения, одарила его робкой кривой улыбкой.

— Что вы, что вы, — пролепетала она, подумав, что напрасно не выбрала для этой встречи более женственный костюм из своего гардероба. Положив на стол небольшой черный портфель, она, щелкнув замком, приоткрыла его крышку. — Мистер Уэйнрайт дал мне возможность оценить вашу монету. — С этими словами она достала из портфеля лежащий на бархатной подушечке испанский золотой и какой-то документ, заверенный у нотариуса. — Откуда у вас такая редкость?

Рэмзи скрестил руки на груди и насмешливо оглядел ее с головы до ног. Ему показалось крайне смешным их преувеличенное восхищение этим невзрачным кусочком металла.

— Я выиграл ее в карты, — небрежно произнес он.

— Да? — удивилась Клэрис. — Тогда я должна вам сказать, что вы действительно выиграли. Это золото самой высокой пробы. Монета почти не содержит меди и была отчеканена лишь один раз. Судя по проведенному анализу, ей около двухсот семидесяти лет. И здесь, — она указала на лежащий на столе документ, — сертификат ее подлинности.

— И что же это за монета? — спросил Энтони, с улыбкой глядя на Рэмзи.

— Это испанский дублон, — ответила мисс Тулиф, — причем в очень хорошем состоянии. Качество чеканки намного лучше, чем у тех монет, что найдены на «Атосии». А они, как известно, считаются очень ценными.

Рэмзи испытующе взглянул в лицо Клэрис и медленно опустился в кресло, подумав, что если Пенелопа доверяет Уэйнрайту, а он в свою очередь, похоже, доверяет этой деловой девице, то, вероятно, не будет особого греха, если О'Киф позволит им распоряжаться своими деньгами по их усмотрению. Ведь ему в общем-то терять нечего, в случае же удачи он, возможно, приобретет некоторые средства, которые ему сейчас ой как необходимы. Правда, несколько смущала упомянутая девицей «Атосия». Ведь, как он знал, это судно затонуло в нескольких кабельтовых от острова Мэйткамбес в 1622 году, а глубина там, что он тоже хорошо знал, весьма и весьма порядочная. Неужели кто-то все же смог добраться до ее груза?

— Какова же ваша цена? — вернул его к действительности вопрос Энтони.

— Прежде чем ответить вам, — сказала мисс Тулиф, — я от лица компании обязана осведомиться у мистера О'Кифа, действительно ли он желает продать эту монету.

Рэмзи загадочно улыбнулся и, помедлив, не епеша осмотрев свои новые изящные туфли на мягкой подошве и будто пригладив двумя пальцами воображаемые пышные усы, наконец решил, что выдержал достаточную паузу, и снисходительно кивнул головой:

— Да.

— Хорошо, — сказала терпеливо ждавшая его решения Клэрис. — Мистер Уэйнрайт, я выполнила вашу просьбу и узнала сегодняшние цены на частных аукционах. Я опросила потенциальных покупателей из тех, что могут позволить себе такую роскошь, и цены с утра значительно возросли. Вот, — она достала из портфеля какие-то бумаги, — два наиболее выгодных предложения.

Рэмзи взял у нее из рук два листа бумаги и просмотрел то, что на них написано. Лицо его покраснело, затем побелело, после чего приняло странный зеленоватый оттенок. Он вновь привстал с кресла и хрипло пробормотал:

— Вы издеваетесь надо мной?

— Я не понимаю, что вас смущает, — пожала плечами мисс Тулиф, — Аукцион проводился на конкурсной основе. И предложенные цены вполне достойны такой редкой находки.

Цвет лица Рэмзи продолжал оставаться таким же зеленоватым. Он недоверчиво покачивал головой и нервно постукивал по полу ботинком.

— Вы принимаете предложенные цены? — спросила его Клэрис.

— Да, — тихо пробормотал он, но потом справился с голосом и повторил это громче, передав бумаги с любопытством наблюдавшему эту сцену Энтони.

— Ну, Рэмзи, — весело произнес тот, насмешливо поглядывая на него, — каково чувствовать себя таким неприлично богатым?

«Странные люди живут в двадцатом столетии», — подумал О'Киф, переминаясь с ноги на ногу, пока мисс Тулиф доставала из портфеля еще одну бумажку.

— Мы знали, что вы согласитесь, — сказала она, протягивая ее еще не пришедшему в себя клиенту, — поэтому моя компания уполномочила меня вручить вам чек на означенную сумму.

Словно в тумане Рэмзи подписал протянутый ему чек и, обессилев, медленно опустился в кресло. Клэрис удивленно посмотрела на него. В силу своей работы она видела самые разные реакции клиентов на те или иные сообщения, но чтобы взрослый мужчина столь могучего телосложения падал в обморок при вручении ему денег — такое с ней было впервые.

— Приятно иметь дело с таким выдержанным человеком, — сказала она, пряча монету в небольшой бархатный мешочек и убирая его вместе с бумагами в портфель. Щелкнув замочком, она пожала на прощание руки обоим джентльменам и не спеша отправилась к двери. Остановившись на пороге, мисс Тулиф оглянулась и деловым тоном произнесла:

— Если у вас будет еще какое-либо дело ко мне, то вы знаете, как меня найти. — Она кивнула и закрыла за собой дверь.

Энтони проводил ее взглядом и подошел к О'Кифу, все так же ошеломленно созерцающему полученный чек.

— Забавно, не правда ли? — сказал Тони, с улыбкой глядя на его растерянное лицо.

— Да, — невнятно пролепетал тот, словно не совсем понимая, что он говорит. — Минуту назад я был нищим, а теперь поди ж ты…

Энтони усмехнулся и добродушно похлопал его по плечу. Он был доволен, что сумел помочь Рэмзи. Подойдя к невысокому шкафчику, он достал из него бутылку золотистого ликера и разлил вино по бокалам. Когда он обернулся, то увидел направленный на него пристальный взгляд О'Кифа.

— Почему ты беспокоился обо мне? — спросил тот, недоверчиво покачав головой. — Ведь ты ничем мне не обязан.

— Потому что надеюсь стать тебе другом, — ответил Тони, протягивая ему бокал с ликером.

— Насколько я знаю, так поступают финны. Но ты, кажется, не финн.

— Упаси меня Боже! Ты опять сосватал меня с каким-то чужим мне народом. А ведь я уже несколько раз говорил тебе, что я по национальности валлиец.

Ничего не отвечая на это, Рэмзи просто протянул Энтони руку. И тот с воодушевлением пожал ее.

— Спасибо, Тони. Я не забуду твоей услуги. Еще сегодня утром я ломал голову, как оплатить этот пиратский счет. — О'Киф вынул из кармана маленькую бумажку и помахал ею в воздухе. — А теперь знаю, что делать.

— Все это ерунда, — отозвался Уэйнрайт. — Но теперь тебе надо заняться лондонским агентом. А это деле может оказаться нелегким.

— Ничего, я приму этот вызов судьбы, Рэмзи приподнял бокал с ликером, приглашая выпить за благополучное решение всех проблем. И они, не долго думая, осуществили этот торжественный обряд. «А он — крепкий орешек», — подумал Энтони, гадая, как О'Киф справится с новым делом. Ведь лондонская фирма, от лица которой было передано послание, давно уже стала легендой в деловом мире. Начинала она со страховки морских судов и их грузов, теперь же стала едва ли не самой престижной страховой компанией, занимающейся в том числе оценкой картин, бумаг, документов и даже отдельных людей и частей их тела, подлежащих той или иной форме страхования. Компания существовала уже более двух сотен лет. И каждый ее сотрудник очень гордился ее значительностью и деловой репутацией. Так что Тони, как и Бейли, не верил в то, что они могли допустить ошибку. И думал, что Пенелопе волей-неволей придется разбираться с их посыльным.

Энтони прекрасно понимал ее беспокойство. Никто во всем свете ничего не знал о ее происхождении. Лучшие детективы, нанятые, чтобы хоть что-нибудь выяснить в этом вопросе, лишь беспомощно разводили руками. Получить же послание, пришедшее из прошлых столетий, казалось теперь совсем невероятным. И все же было любопытно, что содержит загадочный конверт, какие секреты об их прошлом таит он в своей глубине. Быть может, именно там скрываются ответы на все еще не разрешенные вопросы.

Тони покачал головой и нажал кнопку звонка. Через некоторое время дверь комнаты распахнулась, и на пороге появилась Пенни, за спиной которой виднелась сосредоточенная физиономия Бейли. Увидев Рэмзи, она резко остановилась, вглядываясь ему в лицо. Его широкая сияющая улыбка вновь поразила ее. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, небрежно выставив вперед полусогнутую ногу. Вся его фигура дышала неукротимой силой и уверенностью в себе. Он высился в углу комнаты, словно памятник извечной мужской красоте. Так, что хотелось возложить венок на алтарь его совершенства. Горделиво поглядывая на Пенелопу с высоты своего роста, он будто ждал, что та принесет дары восхищения к его милостиво попирающим ее ногам.

— Ага, — недовольно проворчала она, заметив на столе полупустую бутылку ликера, — выпиваете по утрам? Не слишком ли рано, джентльмены? Я вижу, встреча прошла удачно.

— Еще бы, — отозвался О'Киф, подмигнув Уэйрайту.

Тони рассмеялся и пригласил Бейли присесть в большое кожаное кресло у стола. Тот, ни минуты не колеблясь, принял его приглашение и, положив на стол огромный черный портфель, видимо, доставленный ему курьером из отеля, вынул из него не менее огромный, запечатанный круглой печатью пакет, а следом за ним — какие-то покрытые мелкими буквами листы бумаги. Пенни с любопытством следила за его манипуляциями, думая о том, что не пожалела бы и трех золотых монет, подобных той испанской, которую им показывал О'Киф, лишь бы тайна, что так деловито готовился раскрыть Бейли, так навсегда и осталась бы тайной. «А впрочем, — подумала она, не спеша присаживаясь в одно из стоящих в комнате кресел, — пусть делают что хотят. Эти мужчины слишком любопытны. Они все равно не успокоятся, пока не выяснят все до конца».

Рэмзи опустился в кресло рядом с ней. Медленно покачав головой, он внимательно оглядел ее с ног до головы и, наклонившись, тихо сказал на ухо.

— Весь век бы смотрел и смотрел на тебя.

Ее ушко слегка порозовело от смущения. И, заметив это, он подумал, что теперь, когда его финансовые проблемы так удачно разрешились, ничто не мешает ему заняться более планомерной осадой еще не окончательно павшей крепости.

Решив не откладывать осуществления своих стратегических планов надолго, он тут же пустил в дело тяжелую артиллерию страстных взглядов и любовных вздохов. Не ожидавшая такой стремительной атаки, Пенни почувствовала, как вздрогнуло ее пораженное любовью сердце. Она с удивлением наблюдала решительную перемену, произошедшую в настроении атакующего ее кавалера. Еще совсем недавно он казался удрученным и испуганным какой-то известной лишь ему опасностью, теперь же его лицо излучало сияние уверенности и полного довольства собой.

«Неужели деньги так изменили его?» — подумала она, настороженно поглядывая на Рэмзи. Хотя беспокоило ее, конечно, не это. Наибольшее волнение вызывало то, что она так чутко улавливает любые изменения в его душевном состоянии. Похоже, он становится все ближе и ближе ей. Делается родным и необходимым.

Ни с одним мужчиной Пенни еще не чувствовала себя так хорошо. Все, кого она знала раньше, хотели одержать «ад ней окончательную победу, стать ведущими в их любовных отношениях, чтобы самим диктовать ей ту роль, которая им будет угодна. И все же она чувствовала, что это только игра, развлечение, недолгий, ни к чему не обязывающий роман, который может окончиться в любую минуту.

С Рэмзи же все было совсем по-другому. Он был искренен, честен в каждом своем желании, не озабочен неизбежным и необходимым финалом. Он не знал в точности и, казалось, не хотел знать, кто она по роду своих занятий, беспокоясь совсем о другом. И Пенелопа радовалась этому, надеясь сохранить секрет как можно дольше. Взгляд О'Кифа волновал ее так, как не волновал взгляд ни одного мужчины. Это радовало и пугало ее одновременно. Рассчитывая выиграть время, чтобы узнать его получше, она тем не менее чувствовала, как все более и более уступает его мощному страстному напору, не в силах остановиться и спокойно обдумать то, что с нею произошло.

А Рэмзи, глядя на Пенелопу, думал о том, что заставляет ее быть такой осторожной и осмотрительной. Возможно, какая-то глубокая душевная рана не дает ей покоя и вынуждает относиться с опаской к незнакомым людям. И то, что она актриса, помогает ей скрывать свои истинные чувства, разыгрывать в жизни ту роль, которой от нее заранее ждут окружающие. И все же с каждым новым днем, проведенным с ней, О'Киф все глубже и глубже постигал скрытые от других глубины ее внутренней жизни, все больше и больше чувствовал настоящую сущность ее души. Теперь он знал, сколько терпения и выдержки придется ему проявить, чтобы хотя бы отчасти завоевать доверие этой необыкновенной женщины. Но судьба и время дали ему шанс осуществить это. И как бы ни сложились дальше обстоятельства, он не намерен был отступать от раз избранного пути.

Тем временем пока Рэмзи и Пенелопа были так увлечены загадками своих взаимоотношений, Себастьян Бейли с напряженным любопытством разглядывал лицо О'Кифа, решая другую — историческую загадку. Он почти не сомневался, что этот человек и есть тот самый клиент, которого вот уже второе столетие разыскивает его компания. Профессиональное самоуважение не позволяло ему предположить что-либо другое. Авторитет компании был превыше исторических феноменов, и если для его подтверждения требовалось совершить чудо, то, Бейли был совершенно уверен, чудо будет совершено. Волновало его не это. Беспокойство вызывали некоторые юридические формальности Ой вновь внимательно осмотрел конверт, который держал в руках. Об этом необычном деле знали еще лишь два сотрудника фирмы. Вообще передача документов о наследстве или правах на имущество была делом особым, к таким делам относились в компании с благоговением. Что ни говори, а собственность — это святое. У нынешней же миссии Бейли было к тому же богатое прошлое. Ведь послание Блэквелла Рэмзи О'Кифу давно уже стало юридической легендой.

О содержании документов никому ничего не было известно. Они были запечатаны еще в прошлом столетии. Переходя из рук в руки, они в 1955 году поступили наконец на хранение к мистеру Бейли, и он со всей ответственностью исполнял эту важную обязанность вплоть до сегодняшнего дня. Теперь же ему предстояло вскрыть ценную историческую реликвию, прошедшую через руки нескольких поколений хранителей. И не было ничего удивительного в том, что его руки, завершающие эту славную, бюрократическую цепочку, дрожали. Он осторожно положил бумаги на гладкую полированную поверхность стола и с волнением торжественно откашлялся.

— Если вы не возражаете, — произнес он, — вначале мы займемся делом мисс Гамильтон.

Бейли положил на стол рядом с Пенелопой запечатанный конверт. Она не торопилась взять его в руки. Странная тревога мешала ей прикоснуться к конверту. Рэмзи нахмурился, почувствовав ее состояние.

— Пенни! — негромко окликнул он ее. И та, словно очнувшись от сковывающего забытья, зябко повела плечами.

Себастьян с сочувствием наблюдал за нею. Он понимал эту женщину. Недавно она потеряла близкую подругу, и теперь ее вновь ждала встреча с чем-то неизвестным.

— Это послание хранится в нашей компаний с 1830 года, — пояснил он, — и мне неизвестны обстоятельства его создания.

Он говорил правду. Инструкции, полученные в свое время от отправителя, были довольно странными. Конверт следовало вскрыть именно 16 июня этого года, не раньше, не позже обозначенного на нем срока. И не вина Бейли, что указанная дата совпала с личной трагедией Пенелопы, Он всего лишь исполнял свой долг. Престиж фирмы требовал точного исполнения инструкций. А престиж фирмы важнее личных переживаний.

— Члены вашей семьи были знакомы с кем-нибудь из Блэквеллов? — спросил он.

И тут Рэмзи почувствовал, как тревожно забилось его сердце. Он стиснул подлокотник кресла и, затаив дыхание, ожидал ее ответа.

— Нет, — сказала Пенни, все еще не решаясь взять со стола конверт.

— Тогда все это очень странно, — покачал головой Бейли, раскрывая толстую, переплетенную темной кожей' тетрадь. Старая желтоватая бумага сухо шелестела под его пальцами, пока он искал нужную ему запись. — Наши данные всегда были очень точны. И здесь, как я вижу, стоят подписи неких Т. Блэквелл и Д. Блэквелл. И хотя обстоятельства, связанные с этим делом, несколько странны… — Он запнулся, увидев рядом с подписями точный адрес того дома, где он сейчас находился. Запись была сделана в прошлом столетии. — Скажите, а ваша семья давно живет в этом доме?

— Я купила его десять лет назад, — ответила Пенелопа, недовольно поморщившись. Ей уже надоели и вопросы, и загадки, которые он предлагал. Она не сомневалась, что лондонская компания ошиблась и конверт предназначен не ей. Ведь она сама себя придумала. И раскрывать теперь перед кем-либо тайны своей жизни было ей совершенно ни к чему.

Бейли пожал плечами и протянул ей толстую кожаную тетрадь, а также небольшую шариковую ручку, предупредительно сняв колпачок, чтобы Пенни могла расписаться в получении предназначенного ей послания. Когда она увидела на старой пожелтевшей странице свое имя, у нее потемнело в глазах, и, поставив свою подпись, она вновь бессильно опустилась в кресло.

— Пенни! — окликнул ее Энтони, делая шаг вперед и недоуменно переводя взгляд с Пенелопы на Рэмзи. Он не понимал, что происходит. Она словно была готова вот-вот разрыдаться, а О'Киф, казалось, готовился упасть в обморок. — Что случилось?

— Это почерк Тесс, — глухо пробормотала она, потянувшись за конвертом.

Странность происходившего поразила ее. Она многое бы отдала, чтобы все это оказалось всего лишь шуткой, забавным розыгрышем, но уже одно присутствие серьезного, степенного Бейли говорило о том, что все происходящее — правда.

— Это невозможно, — шептала она, разглядывая потемневший от времени конверт, — Тесс не могла послать этого.

Сломав печать, она заглянула внутрь. Нахмурившись, достала оттуда обвязанный черной узкой ленточкой старинный ключ и вопросительно посмотрела на мистера Бейли.

— Ящик вам доставят вечером, — ответил он на ее немой вопрос. — Ключ, вероятно, от него.

Лондонский агент был спокоен. Все шло как положено. Сегодня утром он еще раз осмотрел старый сундук, чтобы убедиться в его сохранности. Сундук был сделан очень надежно и крепко. Конечно, Бейли не мог не интересоваться тем, что находится внутри. Но воля клиента — превыше всего. А инструкции на этот счет были четкими: никто, кроме Пенелопы Гамильтон и Рэмзи О'Кифа, не имеет права видеть содержимое сундука. И Себастьян ограничился лишь внешним осмотром.

Он удовлетворенно потер руки и перевел взгляд с Пенелопы на мистера О'Кифа. Его лицо выразило такое неподдельное изумление, что Пенни невольно обернулась по направлению его взгляда. Увидев Рэмзи, она испугалась. Он был бледен, как покойник. Казалось, он не замечает ничего вокруг.

— Рэмзи, что с тобой? — позвала она его.

Но он не откликнулся на ее призыв. Посмотрев на Тони, она взглядом попросила у него совета. Но тот лишь покачал головой, показав жестом, что не стоит сейчас беспокоить Рэмзи.» Что с ним творится?» — подумала Пенелопа, заглядывая в пустые, словно отрешенные от всего мира глаза О'Кифа.

А его мучило прошлое. Боль невосполнимых утрат терзала сердце.» Все умерли, — думал он. — И Дэйн, и Тесс, и Дункан, и Камерон, и даже матросы «Тритона». От них ничего не осталось «, А он выжил, он ускользнул из смертельной ловушки времени. Но оно вновь настигло его, чтобы заставить, пережить нестерпимую боль и сострадание к умершим.

От его века ничего не осталось. Не было уже ни континентального флота, ни тех колоний, которые он знал еще подростком. Прошлое исчезло, испарилось, будто его никогда и не было. Сохранились лишь желтые полуистлевшие кости да горстка серого пепла. И это то, что называлось некогда его жизнью. Он чувствовал себя безмерно одиноким, оставленным всем человечеством. Хотя и знал, что сам виноват в этом. Ведь его никто не принуждал прыгать с корабля в этот жуткий туман времени.

Он ушел из прошлого. Но оказывается, Дэйн и Тесс не забыли его. И сладко, и горько чувствовать их заботу, прорвавшись сквозь века и пространства. Что же случилось с ними после его исчезновения? Как жили они все это время? И что могли передать ему из прошлых столетий? Так или почти так думал Рэмзи.

Услышав свое имя, произнесенное шепотом возле самого уха, он вздрогнул и недоуменно огляделся вокруг. К своему удивлению, Рэмзи обнаружил себя в небольшой тихой комнате, отделанной темным деревом. Рядом сидела молодая рыжеволосая женщина, с состраданием глядящая на него, а чуть поодаль у широкого массивного стола стояли два джентльмена, замерших в благоговейном ожидании.

Рэмзи тряхнул головой и вспомнил, как зовут джентльменов. Тряхнув головой еще раз, он догадался, что за женщина с таким переживанием, отразившимся в ее больших зеленых глазах, смотрит на него. Пенелопа. Это именно она ищет свою подружку посреди Карибского моря. И возможно, ее подружка — Тесс. Ведь только такую женщину и можно искать где попало.

Но тогда О'Киф мог бы успокоить ее. Он мог бы сказать, что Тесс не просто жива, а жива как никто другой. Ибо существует теперь во имя и на благо любви. Но не сказал этого. Он не был уверен, что Пенелопа поверит ему, и хотел по примеру Бейли прежде убедиться, что Т. и Д. Блэквеллы — те самые Тесс и Дэйн, которых он так хорошо знал в прошлом. Ведь если Пенни убедится в том, что ее подружка попала в прошлое, ее легко будет убедить и в том, что он из этого прошлого попал в двадцатое столетие.

С сочувствием глядя ей в глаза, Рэмзи очень хотел, но не решался рассказать ей то, что случилось с ним в море, сказать, что сама судьба свела их и надо следовать указаниям судьбы. И тут он вдруг вспомнил, как Тесс упомянула однажды о той краже, на которую она пошла ради Пенни, Какая-то Слоун, по словам Тесс, хотела опубликовать в газете материалы, компрометирующие Пенелопу. Та попросила свою подружку раздобыть их и сказала, где можно найти сумку, в которой они хранятся. Но оказалось, что все это было лишь разыграно, чтобы поймать Тесс в ловушку и убить, застав на месте преступления. И она лишь благодаря своей ловкости избежала подобной развязки.

Рэмзи ничуть не сомневался в невиновности Пенни. Он верил, что та ничего не знала о подстроенной западне. Но он не мог не думать о том, какие компрометирующие материалы искала она в тайнике с бриллиантами. О'Киф искренне сочувствовал Пенелопе. Он знал, какие мучения ей должна причинять мысль, что она сама послала свою подружку на верную гибель. Но пока он не мог утешить ее, боясь разоблачения собственных секретов.

— Что ты так смотришь на меня? — спросила Пенни, подозрительно покосившись на него.

Услышав страх в ее голосе, он заставил себя изменить выражение лица и, широко улыбнувшись, небрежно произнес:

— Просто так, не могу отвести от тебя взгляда.

Она облегченно вздохнула, и Рэмзи, обняв ее за талию, нежно поцеловал в губы. Теперь он не жалел, что оказался в другом столетии. Ведь в его руках был самый дорогой для него человек.