Любовь Эшли

1

Эшли сидела у зеркала, критически осматривая макияж. На кровати Эшли сидела в позе лотоса ее младшая сестра Сьюзен. На коленях у Сью лежала книга в мягкой обложке. Эшли мельком взглянула на обложку и мысленно застонала: Сью ни днем ни ночью не расставалась с этой книжонкой, которую подарила ей школьная подружка Джули. «Астрология для вас» — Сью воспринимала все написанное на полном серьезе, и в связи с этим постоянно интересовалась датами рождения всех друзей, родных и просто знакомых на предмет астрологической совместимости с собой. Особенно тщательной проверке подвергались особы противоположного пола, представляющие определенный интерес для Сью. И вот, когда все возможные кандидаты из окружения Сью были тщательно протестированы, она взялась за Эшли. И теперь, держа уже изрядно потрепанную книжицу на коленях, поучала старшую сестру, подкрепляя свои нравоучения цитатами из данного литературно-астрологического шедевра.

— Ведь твой Джон «Бык» по году, верно?

— Джон вовсе не мой, — страдальчески скривившись, ответила Эшли. — Перестань, Сью.

— Нет, он «Бык»… — продолжала упорствовать та.

— Ну и что? — Эшли прикрыла глаза.

Вчера, когда Джон пригласил ее на ужин, ей сразу надо было отказаться. Они стали видеться слишком часто, и это начинало беспокоить Эшли. Она попыталась придумать достойную причину для отказа, но он даже не дослушал ее. В голосе Джона, обманчиво мягком, слышалась сталь, и все слова просто застряли у нее в горле. В очередной раз она поступила так, как этого хотел он.

— Ты совсем меня не слушаешь.

Эшли глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Я слушаю. Очень внимательно. Продолжай. Джон — он… «Бык», правильно?

— Наконец-то ты слушаешь меня! Так вот, вам нельзя быть вместе, а тем более жениться.

— Кто говорит о женитьбе? — Эшли страдальчески посмотрела на сестру.

— Да ты, наверное, просто слепа. И глуха тоже. Разве ты не видишь, как Джон смотрит на тебя? И папа вчера за столом сказал, что вы идеальная пара.

Эшли тяжело вздохнула.

— Джон скоро сделает тебе предложение, уж поверь мне. Но он «Бык», это тяжелый знак. Особенно для тебя. Вот послушай: «Немногословен, легко выходит из себя — в эти моменты его следует остерегаться — ярость не знает границ; неразговорчив, кроме как в момент увлечения — здесь он бывает очень красноречив. Обладает превосходными умственными и физическими данными, упрям — не выносит противоречий. Смотрит на любовь, как на спорт». И еще… да, вот… «шовинист, ханжа и одержимый, властен и консервативен».

— И все это ты вычитала там? — Эшли кивнула на книжку, недоверчиво глядя на сестру. Некоторые фразы были настолько точны в описании Джона, что какой-то неприятный суеверный холодок пробежал внутри. — Может, все не так плохо? — почти просяще протянула она, как будто Сью по мановению волшебной палочки могла изменить написанное. — У него должны быть и положительные качества. Подожди, это год, а кто он по знаку зодиака?

Сью с жалостью взглянула на нее.

— Козерог!

— Да, это приговор! — попыталась пошутить Эшли, но Сью была серьезна, как никогда.

— Именно. Эшли, не искушай судьбу, сразу же откажи ему. Я предупреждаю тебя, все это очень серьезно. Ты ведь не хочешь поломать себе жизнь?

— О, Сью, — простонала Эшли, — сегодня все идет наперекосяк, а ты пичкаешь меня какими-то глупостями. Я не собираюсь замуж, а Джон не сделает мне предложения — мы просто друзья.

Сью фыркнула. Она отбросила книгу, подбежала к сестре и встала рядом с ней.

— И все-таки, Эшли.

— Хорошо, хорошо, я приму все твои советы к сведению. А теперь взгляни — как я выгляжу?

— Здорово. — Сью внимательно оглядела Эшли.

— А платье? Оно не слишком… смелое?

— Платье просто отпад, все мужики будут пускать слюнки, глядя на тебя. Жаль, что и Джон тоже.

— Сьюзан!

— Больше не буду, — подняла руки вверх Сью, как бы сдаваясь. — Ты очень красивая, Эшли. Но тебе совсем не нужно показывать это Джону.

— Опять ты за свое… Полно тебе глупости болтать.

Эшли взглянула в зеркало. Она не считала себя красивой. Привлекательной — да. Кость у нее тонкая, и из-за этого она кажется очень хрупкой. Черты лица правильные, но губы полноваты. Глаза… вот они, пожалуй, красивы: миндалевидной формы, обрамленные густыми ресницами. Только цвет подкачал, точнее, у них не было определенного цвета. Они могли показаться и насмешливо зеленоватыми, и холодно-серыми, и даже невинно голубыми… В зависимости от ее настроения. Или, лучше сказать, от освещения. Главное ее украшение — волосы. Золотистые локоны, достающие до середины спины. Густая, шелковистая и тяжелая грива. Сегодня она убрала их наверх, оставив свободными несколько вьющихся прядей.

— Извини, я уже опаздываю. Джон будет недоволен. И папа тоже. — Эшли чмокнула Сью в щеку. — Ты не видела мою накидку?

— Джон еще не подъехал. А папа очень мягок к тебе в его присутствии, демонстрирует идеальные семейные отношения. — Сью набросила сестре на плечи полупрозрачную накидку, поправила волосы.

— Мы обе знаем, что папа хочет нам только…

— …Добра, — подхватила Сью, — но иногда я в этом очень сильно сомневаюсь, Эшли. Он так давит на тебя с этим Джоном, словно тот последний оставшийся на Земле мужчина. Папочка просто болен своим компаньоном. Не знаю, вытерпела бы я такое давление…

Эшли только слабо улыбнулась, слушая Сью. Она опять ушла в себя.

Грегори не был плохим отцом. Может, немного властным и деспотичным. Но он считал, что во все периоды жизни дает своим детям не только все необходимое, но и лучшее. А сейчас он был уверен, что Джон это лучшая партия для нее. Для Эшли не было секретом, какие планы строит отец: несколько раз он говорил, что из Джона получился бы идеальный зять. Эшли оставляла его намеки без ответа, но внутри у нее все сжималось. Но не будет же он силой заставлять ее выходить замуж! Те времена давно прошли! Эшли успокаивали прохладные, чисто дружеские отношения с Джоном, и она ничего не собиралась в них менять. Джон не сделает ей предложение, для этого у него нет причин: ему не нужны деньги, поскольку он сам очень богат; он не влюблен в нее, иначе давно бы проявил свои чувства. Больше причин для брака не было, и Эшли верила, что ситуация не обострится.

— Эй, Эшли, ты где? — Сью помахала перед ее глазами рукой. — Очнись, кажется, приехал Джон…

Эшли встрепенулась, а Сью бросилась к окну.

— Ох и классная у него тачка!

Эшли подумала, что ее сестра неисправима. Что будет, когда малышка Сью подрастет и начнет кружить головы мужчинам? У нее и сейчас одни мальчики в голове…

— Сью, отойди от окна. Мне пора, пока!

Сью схватила ее руку и задержала в своей.

— Помни, о чем я тебе говорила. Пошли его подальше, Эшли, ты пропадешь с ним, неужели не ясно?

— О Боже, что за выражения… — Эшли взглянула на расстроенное лицо сестры. — Не бойся. Со мной все будет в порядке.

— Хотелось бы верить. Пока.

Эшли спустилась по лестнице. В холле ее ждал Джон, он беседовал с Грегори. Джон поднял глаза и, увидев Эшли, пошел ей навстречу. Эшли заметила в его глазах какой-то проблеск, но лицо Джона осталось невозмутимым.

— Прекрасно выглядишь, дорогая… — Он взял ее руку и легко коснулся губами щеки.

— Спасибо.

Эшли нервно поправила волосы и взглянула на отца.

— Папа, мы пойдем…

Грегори выглядел таким необычайно торжественным, что в груди Эшли невольно шевельнулось нехорошее предчувствие. Он с гордостью поглядел на красавицу дочь и кивнул. Эшли захотелось заплакать от этого взгляда, но она только улыбнулась отцу, и они с Джоном вышли. Прохладный ветерок заставил ее вздрогнуть от холода, но Джон ничего не заметил. Он предупредительно открыл перед Эшли дверцу — галантный жест, которого сейчас редко дождешься от мужчины, — и помог ей усесться в «БМВ» последней модели. Эшли мало что понимала в технической характеристике автомобилей, но не оценить хищную грацию, совершенство линий и комфорт салона этой модели просто не могла. Мотор еле слышно заурчал, как огромный сытый кот, и машина плавно тронулась, вливаясь в уличный поток.

У Эшли вдруг возникло безумное желание оказаться за рулем хищной красавицы, вдавить педаль газа до упора в пол и унестись куда-нибудь далеко, оставив свои проблемы позади. Мечты, мечты… Почему ей так тяжело в последнее время, как будто над ней висит дамоклов меч?.. Она вдруг заметила, что машина стоит и Джон выжидательно смотрит на нее.

— Все в порядке?

— Ох, извини, я немного задумалась.

Джон припарковался перед самым шикарным в городе рестораном. Эшли потерла ладони, пытаясь хоть немного согреть ледяные пальцы, а потом ей пришлось взять Джона под руку и вместе с ним пройти в зал. Их проводили к столику, и Джон сам сделал заказ. Он никогда не утруждал себя вопросами о том, что хотела бы она. И сегодняшний вечер не был исключением, но Эшли это вполне устроило. Сейчас ее заботило то, что она вся дрожит и никак не может согреться. Может, алкоголь поможет ей расслабится? Она последовала примеру Джона, подняла фужер и пригубила вино. Он наблюдал за ней, и от этого взгляда ей сделалось не по себе.

— У меня что-то не так? — нервно спросила она.

— В этом платье ты особенно хороша.

Она чуть не поперхнулась и быстро поставила фужер. В животе забегали малюсенькие паучки, а в висках застучало — верный признак надвигающейся мигрени. Может, ей удастся сбежать, сославшись на головную боль? Официант принес заказ. Эшли терпеть не могла рыбу, но взяла вилку и нож и попыталась сосредоточиться на еде. Только бы Джон последовал ее примеру и перестал сверлить ее взглядом! Джон тем временем начал светскую беседу, из которой Эшли не слышала ни слова. Ее не покидало ощущение надвигающейся катастрофы, желудок сдавливали спазмы, и она вставляла в разговор односложные «да» и «нет», молясь, чтобы попадать в такт. Когда принесли десерт, Эшли была уже в таком взвинченном состоянии, что ее вот-вот должен был охватить нервный озноб, как всегда было в тех случаях, когда она подвергалась сильному стрессу.

И вот это свершилось. Джон отодвинул тарелку и поставил перед ней коробочку.

— Открой… — необычно мягко сказал он.

Сердце Эшли заколотилось где-то в горле, но она, словно находясь под гипнозом, послушно взяла коробочку негнущимися пальцами и, чуть не уронив при этом, открыла. На синем бархате сверкал бриллиант.

— Оно такое большое… — только и смогла выдавить Эшли, лихорадочно размышляя, что еще она может сказать, чтобы это оказалось к месту. И поставила — почти бросила — коробочку на стол.

— Примерь.

— Это мне?

Джон посмотрел на нее, как на дурочку.

— Эшли, глупышка, какая ты непонятливая. Ведь это означает только одно — я прошу тебя стать моей женой.

Мог бы и сразу сказать, а не просто попросить открыть эту чертову коробочку, отстраненно подумала она и тут же задохнулась, осознав наконец смысл его слов — он делал ей предложение! А Джон, словно не замечая ее состояния, продолжал:

— Сегодня я разговаривал с твоим отцом.

Эшли невольно откинулась на спинку стула, не сводя испуганных глаз с Джона. Вот что означало выражение лица отца: Джон сначала обсудил это с ним и, судя по всему, получил одобрение своим действиям. Эшли почувствовала, как пересохло во рту, и, зашарив растерянным взглядом по столу, наткнулась на фужер с вином и дрожащими руками поднесла его к губам. Отпила глоток, чуть не расплескав остальное. Джон прервал свои излияния, из которых она опять не слышала ни слова, и с некоторым недоумением рассматривал ее. По-видимому, он ожидал, что она рехнется от счастья и сразу бросится ему на шею с криками: «О да, я согласна!» Надеюсь, ты разочарован, Джон! — злорадно подумала Эшли. Но его молчание требовало ответа, и Эшли сумела выдавить:

— Это так неожиданно, Джон. Прости, если… если я не так реагирую, но я просто… ошеломлена.

Убита — было бы точнее.

— Ошеломлена? — переспросил он. — Но мне всегда казалось, что я достаточно ясно демонстрировал свои намерения, Эшли. И теперь я официально озвучил их.

— Это… слишком быстро… Мы совсем недавно начали встречаться… О Боже, я просто не готова к такому повороту… Мне кажется, мы торопим события…

— Нисколько, — оборвал он ее, — этого времени мне хватило, чтобы понять, что мы с тобой прекрасно подходим друг другу.

Они подходят друг другу — большего абсурда она в жизни не слышала! И ни слова о чувствах! Мог бы притвориться для виду…

— Но для меня… Для меня этого времени недостаточно, чтобы понять то же самое. Джон…

Его глаза сузились, и Эшли вдруг испугалась.

— Эшли, я не приму отказа, — вдруг сказал он и взял ее за руку.

Его слова звучали очень мягко, но под этой мягкостью она различила непонятную угрозу.

— Что ты хочешь сказать?

Он молча вытащил кольцо из коробочки и, как на безвольную куклу, надел его на палец Эшли. Она была настолько ошеломлена, что и не помышляла о сопротивлении. Сейчас она чувствовала себя сторонней наблюдательницей этого спектакля.

— Будем считать, что помолвка состоялась, — он усмехнулся, — несмотря на необычную реакцию невесты. Должно быть, ты очень взволнована, дорогая?

У Эшли прорезался голос:

— Джон…

Он прижался к ее пальцам губами, пронзительно глядя ей в глаза.

— Не разочаровывай меня, Эшли.

Опять угроза. Нет, это сон, кошмарный сон, сейчас она откроет глаза и поймет, что наваждение закончилось… Эшли чувствовала себя на грани обморока, и Джон наконец обратил внимание на ее состояние.

— Пожалуй, отвезу тебя домой. Завтра ты увидишь события в ином свете. По крайней мере, я очень надеюсь на это…

— Я… да.

Уже дома, лежа в кровати, Эшли никак не могла оторвать взгляда от огромного бриллианта, лежащего на столике возле кровати. Он переливался в свете ночника, и казалось, что внутри него своя жизнь, теплая и живая. Но это был обман. Она точно знала, что кольцо холодное и тяжелое. Мертвое. Это кандалы, которые навеки прикуют ее к Джону. Эшли перевернулась на спину, натянув одеяло до подбородка. Ее знобило. Она пыталась понять, что произошло в ее жизни, почему вдруг все повернулось так, что Джон считает себя вправе управлять ее жизнью. Она потеряла контроль. Эшли честно пыталась проанализировать ситуацию, пыталась найти свою ошибку, но в голове вертелась только одна мысль — она проиграла. Сью права — Джон подавляет ее, и так было всегда. С того первого дня, как отец пригласил семейство Уоррен и Эшли впервые увидела Джона.

Она прекрасно помнит их первую встречу. Она тогда поразилась его красоте: правильности черт, атлетической фигуре. Надо ли говорить, что костюм сидел на нем идеально и ни один волосок не выбивался из прически. Но, взглянув в его глаза, Эшли почувствовала холод. Он смотрел на нее, словно оценивая качество товара. Они провели вместе день, Эшли показывала ему дом, а Джон внимал ей, делая вид, что не замечает, как она запинается и краснеет от неловкости, что все его внимание направлено на нее. Ее отец был доволен визитом Джона. Может, это началось тогда?

Потом они встретились случайно на улице — случайно ли? — и Джон пригласил ее пообедать. Потом было приглашение на деловой обед под предлогом, что ему нужна спутница. Потом встречи без предлогов. И она не подозревала, что с каждым разом все сильнее запутывается в этой паутине.

Их отношения с Джоном были идеальны: ровные, выдержанные — и безликие. Он никогда не повышал голоса, тщательно взвешивал слова и всегда говорил только то, что было нужно и уместно в данном случае. Эшли все время рядом с ним чувствовала себя маленькой глупой девочкой и поэтому чаще молчала. Это устраивало всех. И вот сегодня настал финал этой истории — Джон сделал ее предложение.

Эшли перевернулась на бок и подтянула колени к груди, сворачиваясь калачиком. Уснуть ей сегодня не удастся. Ей было по-настоящему страшно. Она представила себе много-много таких дней. Рядом с ним, нелюбимым и нелюбящим. Им придется делить постель. Может, это будет и не часто — она почему-то была уверена, что Джон предпочтет разные спальни, — но придется. Нет, она даже не должна думать об этом!.. Сегодня, когда он поцеловал ее в машине, она почувствовала все тот же холод и… отвращение. Да-да, но как ни стыдно в этом признаться, она струсила, когда он с холодной властностью положил свои тяжелые руки на ее плечи и привлек ее к себе. Она не вырвалась, не отбросила его руки со своих плеч, а покорно ждала. Ее губы даже чуть-чуть приоткрылись навстречу его холодному, скользкому поцелую.

Эшли передернуло от отвращения при этом воспоминании. Почему Джон выбрал ее? Он очень красивый мужчина. И очень состоятельный. Такая комбинация всегда привлекает внимание женского пола, и Эшли точно знала, что любая девушка из их круга была бы рада ответить на ухаживания Джона. Но он выбрал ее. А ее сердце ни разу не ёкнуло, не встрепенулось при взгляде на него: Эшли была равнодушна к нему. Абсолютно. А сейчас она вдруг стала его бояться, потому что он, кажется, считает, что обладает какой-то властью над ней. Но что или кто дает ему такую уверенность?

Отец… Эта мысль обожгла ее, и Эшли вдруг поняла, что Грегори в своей фанатичной уверенности в правильности своих поступков так распорядился ее судьбой. Они с Джоном решили, что для нее лучше. Она вспомнила восторженные отзывы отца о деловой хватке Джона. Похоже, сейчас именно она стала объектом его завоеваний. А ее отец? Для него этот брак ценен не только объединением двух могущественных семей, но и слиянием капиталов. Возможно, Грегори прочит Джона в партнеры с задумкой передать бизнес в его руки — руки зятя! — когда он сам отойдет от дел… Ведь у Грегори не было наследника-мужчины, а о передаче ведения дел в руки Эшли или Сью не могло быть и речи. Его фирмой должен управлять только мужчина. Джона, как видно, все эти условия устраивают лучше некуда… Но что, если отец ошибается? От этой мысли у Эшли усилилась боль в животе.

Она никогда не была особенно близка с отцом. Он всегда был слишком занят своим бизнесом, чтобы посвящать много времени дочери. Но после развода со своей женой Марион он настоял, чтобы Эшли осталась с ним. Впрочем, ее мать была не против. Оттяпав от состояния мужа солидный кусок в качестве отступных и получив полную свободу, Марион уехала в Калифорнию, купила домик на берегу океана, а остальные деньги очень выгодно вложила в акции по совету нового друга. Но с этим другом она быстро рассталась, впрочем, как и с остальными. Чем старше становилась Марион, тем моложе любовников она заводила и тем более короткими и бурными были ее романы.

Эшли росла девочкой тихой и послушной. И, когда Грегори женился через два года, пятилетняя Эшли восприняла эту новость очень спокойно. Тем более что ее мачеха Одри оказалась прекрасным человеком и Эшли быстро привязалась к ней. Их безоблачные отношение не нарушило и рождение маленькой Сью. Сьюзен Элизабет Джоансен была сущим наказанием — маленьким дьяволенком. И насколько тиха, молчалива и покладиста была Эшли, настолько порывиста, говорлива и упряма Сью. Грегори баловал младшую дочь, но Эшли он держал в ежовых рукавицах, считая, по-видимому, что в противном случае «дурная кровь матери» проявит себя. Отношение отца со временем немного смягчилось — Эшли была безупречной дочерью. Но порой в ее голову приходили неприятные мысли: разве можно заработать любовь родителя, ведь она должна принадлежать ей по праву рождения. Но потом Эшли успокаивала себя, что Грегори любит ее. Пусть по-своему, на свой лад — но любит и хочет ей добра. И это послушание и покладистость сыграли с ней злую шутку.

Нет, так не пойдет! Никто не сможет вынудить ее вступить в этот брак. Завтра она поговорит с отцом.