Любовь и баксы

Глава 13

Артур стоял под антресолями и, задрав голову, прислушивался к приглушенному голосу Лины, которая, забравшись в самую глубину темного пыльного пространства, с грохотом переворачивала коробки и узлы.

- Вот разбогатею, - бормотала она, чихая и плюясь, - и снесу эти антресоли к чертовой матери. Это же могильники какие-то!

- Вот именно, могильники, - откликнулся снизу Артур. - Однажды, году в семьдесят пятом, где-то на Васильевском в одной квартире на антресолях нашли мумию.

- Какую еще мумию? - спросила Лина и чихнула. - На антресолях?

- Совершенно верно. Во время войны в этой квартире дедушка от голода умер, так его запихнули на антресоли, потому что не было сил выносить, а потом сами все умерли. Тоже от голода. Ну, прошло время, закончилась война, в эту квартиру вселились совершенно другие люди, и они целых тридцать лет не интересовались, что находится на антресолях. А потом дом поставили на капитальный ремонт, разобрали антресоли, а там - здрасьте! - мумия.

- Интересная история. - Лина снова чихнула.

- А как же запах? Дедушка ведь должен был вонять!

- Ну и выражения! - неодобрительно отозвался Артур. - "Вонять"! Воспитанная девушка должна говорить - дурно пахнуть.

- Дурно пахнут темные дела. А мертвый дедушка воняет.

- Возможно, - Артур усмехнулся, - но этот дедушка не вонял, потому что он помер с голоду, весь высох, а зимой, когда в квартире был мороз, как на улице, произошло полное обезвоживание, и он стал сухой, как доска.

- Вот он! - донеслось сверху.

- Кто - дедушка?

- Сами вы дедушка, - ответила Лина, и на Артура свалился небольшой чемоданчик.

Артур едва успел убрать голову и поймал чемоданчик, прижав его к груди, но тут же бросил, потому что сверху, не попав ногой на перекладину стремянки, свалилась Лина.

Подхватив Лину на руки, Артур подержал ее секунду, а потом, издав вздох сожаления, осторожно опустил на пол.

- А что это вы вздыхаете? - поинтересовалась Лина, вытряхивая пыль из волос. - Вам не нравится меня ловить?

- Ловить нравится, - Артур снова вздохнул, - а вот отпускать…

- Ну и не отпускали бы, - Лина улыбнулась и снова чихнула. - Там, наверху, такая пыль…

- Видите ли, Лина, - Артур задумчиво провел рукой по ее аккуратно подстриженным волосам, - в данный момент чемоданчик меня интересует гораздо больше, чем вы, хотя держать вас, признаюсь, намного приятнее…

И тут же быстро нагнулся, потому что Лина швырнула в него облезлым плюшевым медведем, которого она нашла на антресолях.

- Вот и обнимайтесь со своим чемоданчиком, - сказала она.

- Но он же ваш!

- Хорошо, с моим чемоданчиком…

Лина подняла чемоданчик и положила его на стол.

- Принесите мокрую тряпку, - скомандовала она. - Видите, сколько пыли?

Артур сходил на кухню и принес влажное полотенце.

Обтерев чемодан, он взялся за замки и посмотрел на Лину.

- Ну что, открывать? - спросил он.

- Открывайте, - ответила Лина. - Хотя нет, я сама.

Артур отступил на шаг, и Лина, выдохнув, как перед рюмкой водки, отщелкнула старые разболтанные замки. Откинув крышку чемодана, она оглядела сваленные в него вещи и вздохнула.

- А ведь тут целая прошлая жизнь… - сказала она. - Мое детство, память о родителях… Вот Аркашкин деревянный пистолет, а вот его школьный дневник, который знаменит тем, что Аркашка ловко заменял в нем страницы до тех пор, пока родители не застукали его за этим.

- А это что?

- Как что? - удивилась Лина. - Рогатка! Моя рогатка. Я ее, между прочим, сама сделала.

- Ух ты!

- Да, сама. Ладно, хватит лирики, я не за тем на антресоли лазила, чтобы умиляться тут по всяким пустякам… Где же она?..

Лина решительно перевернула чемодан, вывалив его содержимое на стол.

- А, вот!

И она вытащила из кучи барахла небольшую самодельную шкатулку, оклеенную разноцветной фольгой и украшенную дикарскими узорами из шнурочков и ленточек. Открыв шкатулку, Лина вытряхнула из нее кучу бумажек, исписанных разными почерками, порылась в них и с торжествующим возгласом вытащила несколько черных бумажных клочков, плотно зачириканных карандашом.

- Вот оно! - радостно воскликнула она. - Все-таки я не ошиблась. А вы, мужские шовинистические свиньи, еще имеете наглость говорить, что у женщин плохая память. Ну, что скажете теперь?

Артур развел руками.

- Лично я, если вы помните, ничего не говорил по поводу женской памяти. А то, что вы вспомнили такую важную подробность своего детства, говорит только о том, что у вас прекрасная память. Крепче кизяка.

- Урра! - закричала Лина и бросилась Артуру на шею. - Сокровище наше! И островок в Карибском море.

Артур обнял Лину и закрыл глаза.

Его лицо смягчилось, и он, улыбаясь, стал гладить ее по волосам, по затылку, по шее… Лина положила голову ему на плечо. Он поцеловал Лину в шею, за маленьким розовым ухом, и она совершенно растаяла.

- Сейчас я умру, - слабым голосом сказала она. - Сделайте так еще раз…

Артур снова поцеловал ее, но теперь уже в висок, где мелко завивались рыжие волосы.

- Ой, - прошептала Лина, - все. Я уже умерла, и меня уносят ангелы. Они тащат меня за руки и за ноги… А еще?

Артур взял голову Лины в ладони и, отодвинув от себя, посмотрел ей в глаза.

- Вот так, - сказал он и поцеловал Лину в нос.

Она тотчас же сморщилась и звонко чихнула.

- У меня чихательный приступ после этих могильных антресолей, - сказала она и чихнула еще раз. - Простите…

- Прощаю, - улыбнулся Артур.

Лина погладила его по губам и сказала:

- А пойду-ка я в душ. На мне пыли, как на той мумии. А вы пока разбирайтесь с бумажками. И вы знаете что… Вот если бы эти бумажки сейчас пропали, растворились в воздухе, а вы остались бы со мной навсегда, я ничего не имела бы против.

- А по-моему, будет гораздо лучше, если останусь и я, и эти бумажки. Ведь вы сами говорили про островок…

- Хорошо, - кивнула Лина, - пусть так. Только интуиция подсказывает мне, что надеяться на все сразу не стоит. Нужно выбрать что-то одно. И я выбираю вас.

- И я тоже выбираю вас, - Артур поцеловал тонкую бровь Лины, - но мы сделаем так: вы будете владеть мною, а я и вами, и этими бумажками. Моего мужского могущества вполне хватит на это.

- Согласна, - ответила Лина.

Она снова чихнула, засмеялась, оттолкнула Артура и скрылась в ванной.

Когда я, смыв с себя вековую пыль антресолей, оделась во все свежее и вышла в гостиную, Артур сидел за столом и что-то чертил на листе бумаги. Все вещи со стола были убраны, и закрытый чемодан скромно стоял у стены.

- С легким паром, - улыбнулся Артур, взглянув на меня.

- Ну какой там пар, просто быстренько ополоснулась…

- Когда у вас мокрые волосы, это так красиво, - сказал Артур, с удовольствием разглядывая меня. - А я тут, пока вы там плескались, поработал немножко.

- Ну и как?

- Требуется ваша помощь. У вас есть карта области?

- Ну… Вообще-то имеются всякие атласы, карты… Сейчас принесу.

- Ая пока накрою на кухне к чаю, - Артур встал и подошел ко мне.

Его лицо было так близко, что я отчетливо видела узоры на радужной оболочке его глаз.

- Я люблю тебя, Лина, - сказал Артур, и меня накрыла горячая волна счастья.

Я почувствовала, как с меня сваливается какая-то тяжесть, которую я, оказывается, несла все это время. Я привыкла к ней, и поэтому не замечала, но теперь, когда эта тяжесть растаяла, словно снег, случайно оказавшийся на июльском солнце, я поняла, что она не давала мне чувствовать себя по-настоящему свободной и легкой.

Артур положил руки на мою талию и нежно сжал ее:

- Неси карты, дорогая.

Он слегка подтолкнул меня в сторону книжных полок и отправился на кухню.

Я вздохнула и, подойдя к стеллажу, тупо уставилась на него.

Карты, азарты… Атласы, глобусы и автобусы…

Голова не работала совершенно, и мне пришлось напрячь силу воли.

- А ну сосредоточься! - приказала я сама себе.

И тут же с кухни раздалось:

- Что ты говоришь?

- Я говорю сама с собой, - ответила я. - А-а, понятно… - засмеялся Артур. - Первый признак разжижения мозга.

- Да, - ответила я, снимая с полки пачку карт, - и тебе суждено получить вместо резвой красавицы развалину, пускающую слюни.

- А мы эту развалину оживим, - донеслось с кухни, - мы ее плеточкой-семихвосточкой, глядишь - и перестанет слюни пускать. А не перестанет - мы ее тогда в дом престарелых, а сами будем развлекаться на всю катушку, причем в ее же квартире.

- Убью насмерть! - пообещала я, входя в кухню. - Вот твои карты, ищи мой клад.

- Сейчас, - ответил Артур, расставляя чайную посуду, - сейчас.

- Сейчас прольется чья-то кровь, - пропела я.

- Кровь, любовь, морковь…

- А также вновь, свекровь и бровь.

- Точно, - Артур поставил в центр стола горячий чайник, - вот теперь можно приступать к чаю. И между делом заняться картой.

Мы чинно уселись напротив друг друга, и Артур, прихлебывая настоящий индийский, то есть привезенный прямо из Индии, чай разложил карту области, приговаривая:

- Значитца, я твои каракули тщательно исследовал и сделал некую компиляцию.

- Ах, какое умное слово! - восхитилась я. - Ты бы еще объяснил мне, глупой, что оно означает.

- Объясняю, - ответил Артур, внимательно разглядывая карту. - В прямом переводе с латинского языка это - ограбление.

- Так я и знала, - огорчилась я. - Ограбить бедную девушку каждый может.

- Ну пока что я тебя не грабил, - сказал Артур, сравнивая изображение, сделанное им, с каким-то местом на карте, - и грабить не намерен, но с четырех карандашных оттисков я снял одну копию. На каждом из них чего-то не хватало, зато на другом это было. В общем, все четыре взаимно дополняли друг друга. И вот теперь смотри, что получается.

Он положил свой рисунок на карту и стал водить по ней пальцем.

- Вот речка, Чухонка называется, тут болото, а здесь поселок. Тут железнодорожная станция, между прочим, как была пятьдесят лет назад, так и осталась. И даже называется также. Та-ак… Теперь, если пропорционально перенести крестик, то… Вот тут!

Я внимательно сравнила рисунок с картой и убедилась, что Артур прав.

- Точно, - уверенно сказала я, - так и есть. Ну, когда поедем за сокровищем?

Артур засмеялся, но тут же стал серьезным и ответил:

- Не спеши, любовь моя. Тут спешка совсем не полезна. Место мы знаем, но нужно подготовиться. И вообще давай обсудим, что будем делать с кладом. У меня, например, есть совершенно определенная идея.

- Говори, - кивнула я. - И тот, кто не с нами, тот против нас.

- Вот именно, - прищурился Артур, - тот против нас. Поэтому в первую очередь я позабочусь о прикрытии.

- Это как?

- Ну, у меня есть друзья в ведомстве…

- В ведомстве? - теперь уже прищурилась я. - Но ты же сам говорил, что в этом вашем ведомстве все подлые и коварные.

- Говорил, - кивнул Артур, - но раз я сказал - друзья, то они не относятся к числу тех, которых ты имела в виду. Их мало, очень мало… Но они есть. А кроме того, есть молчаливые исполнители, которые будут просто прикрывать нас, не зная о сути действий. Их тоже мало, но никуда от них не денешься. Они ни о чем не спрашивают, но доверяют мне.

Каждому из них я помог в свое время, и теперь… В общем, нам есть на кого положиться. А внешне это будет выглядеть как совершенно официальная казенная операция. И никакие там менты не сунут в это дело свой грязный нос. У меня есть способы так щелкнуть по этому носу, что мало не покажется.

- И все же, от кого нам прикрываться? - спросила я.

- От кого… - Артур допил чай и закурил. - Я скажу тебе - от кого. Но только теоретически… Хотя от теории до практики - один шаг.

Он глубоко затянулся и, подумав, сказал:

- Ну, к примеру, имеется некто Желвак, с которым ты имеешь честь быть знакомой.

- Это он имеет честь быть знакомым со мной, - презрительно сказала я.

- Пусть так, - Артур кивнул. - Хорошо. Значит, Желвак. Насколько мне стало известно, он теперь тоже интересуется медальоном. Не знаю, осведомлен ли он об истинной ценности этой вещицы, но, поскольку клад имеет уголовное происхождение - кто знает, может быть, есть и другие пути к нему. Желвак жесток и безжалостен. Он убийца и грабитель, и ему ничего не стоит наворотить вокруг этого клада гору трупов.

Я кивнула.

То, что сказал Артур, мне не понравилось, но возразить было нечего.

- Наверняка есть и другие соискатели, - продолжил Артур, - а по законам жанра все встречаются в одном и том же месте в самое неподходящее для каждой стороны время. Так что… Мы будем ехать на эту Чухонку со спецназом, с мигалками и оружием. А поскольку я имею официальное отношение к розыскам клада, то пусть только кто-нибудь попробует помешать мне при выполнении особого задания государственной важности. Не позавидую ему.

- А как же островок? - спросила я. - Если все официально?

- Но мы же с тобой хитрые, - улыбнулся Артур. - Государство в лице историков и всяких там славянофилов получит весь набор исторически ценных вещей. Там, насколько мне известно, этого добра хватает. А мы заберем презренные драгоценности, которые можно оценить только в грязных деньгах.

- Ага… - я задумалась. - А скажи, эти твои помощники, друзья твои служебные, они что - за бесплатно будут помогать нам обогащаться?

- Конечно, нет, - усмехнулся Артур. - В случае успеха они получат серьезную финансовую помощь. И я, между прочим, как и раньше, буду весьма щедр.

- Как и раньше? - удивилась я. - А ты, стало быть, и раньше занимался подобными вещами?

- Фу! - поморщился Артур. - Звучит как подозрение в том, что я подглядывал в женский душ.

- А ты когда-нибудь подглядывал в женский душ? - хихикнула я.

- А как же! - гордо ответил Артур. - В отроческом возрасте кто же не подглядывал! Вот помню, однажды темным зимним вечером в бане на Девятой линии…

- Не надо, - запротестовала я, - сейчас расскажешь какую-нибудь гадость. Я представляю, что можно увидеть в общественной женской бане.

- Да, - уныло сказал Артур, - ты права. Честно говоря, я был весьма разочарован увиденным.

Он подумал и, оживившись, сказал:

- Зато в пионерском лагере, когда молодая пионервожатая пошла в душ, мы…

- Хватит! - завопила я. - Не нужны мне твои развратные россказни!

- А что же тут развратного? - Артур пожал плечами. - Обычный интерес молодых самцов к молодым самкам своего вида. Визуальное знакомство, так сказать, с предметом. - И потянулся ко мне.

- И достаточно, - я постучала ладонью по столу. - Я вижу в твоих глазах нездоровый блеск. Давай лучше о деле. Когда мы едем?

- Едем мы завтра утром. А сегодня я оповещу всех, кого надо, и… И все. А сейчас я вынужден откланяться, потому что мне нужно нанести несколько срочных визитов.

Артур встал, и я, тоже неохотно поднявшись со стула, сказала:

- Вот так всегда… Это что - женская доля такая, что ли? Провожать и ждать?

- Возможно… - улыбнулся Артур. - Ты про Пенелопу слышала?

- Слышала, - отрезала я, - и, между прочим, из достоверных источников мне известно, что Одиссей вовсе не от старости умер или как там еще… Просто однажды он сказал своей Пенелопе, что собирается в очередную экспедицию, и она прибила его. Насмерть.

- Кухонным инвентарем? - засмеялся Артур.

- Не знаю. История об этом умалчивает.

- Мы увидимся сегодня вечером, - сказал Артур, - обещаю.

Он обнял меня и поцеловал…

И я почувствовала себя так, будто этот поцелуй был первым в моей жизни.

Голова закружилась, а ноги стали слабыми и мягкими.