Любовь никогда не перестает

Глава восемнадцатая. Новый священник

Учитель Витл отнесся к своим новым обязанностям со всей серьезностью. Он составил подробную характеристику каждого из кандидатов на должность пастора, включающую происхождение, личные качества, склонности и образование, после чего бумаги представили на рассмотрение Кларка и Бена.

Из восьми человек, включенных в список, комитет отобрал троих. Мистера Витла как посредника уполномочили написать им. Он взялся за дело с величайшим усердием, подробно описав жизнь округи, душевный пыл поселенцев, энтузиазм, с которым те осваивают новые земли, и огромное религиозное рвение.

Наконец пришел ответ. Кандидат номер один благодарил за интерес к его персоне и сообщал, что данное предложение показалось ему заслуживающим внимания, но, помолившись, он понял, что «Господь ждет от него другого». Бен высказал предположение, что жалованье показалось священнику недостаточным.

Затем откликнулся кандидат номер два. Он тоже писал, что с трудом устоял перед столь соблазнительным предложением, но через месяц он намерен вступить в брак, а его будущая жена — очень нежное и хрупкое создание, и он чувствует, что не вправе заставлять ее отправиться в столь дальнее и опасное путешествие.

— Похоже, этот больше всего на свете любит свое теплое кресло и домашние тапочки, — заметил Бен.

Последним пришел ответ от кандидата номер три. Он сообщил, что долго размышлял о полученном предложении и, возможно, в будущем вернется к нему еще раз, но нынешние обстоятельства не позволяют ему дать окончательный ответ.

— Ждет, что подвернется местечко получше, — пробормотал Бен и вычеркнул из списка еще одно имя.

Комитет вернулся к рассмотрению пяти кандидатов, отвергнутых первоначально. Бен и Кларк считали, что это не те люди, которые им нужны, однако учитель встал на их защиту.

— Возьмите его преподобие Натсона, — горячился он. — Он только что окончил семилетний курс обучения для священников. Из него получится прекрасный пастор.

Кларк и Бен никак не могли взять в толк, почему он так долго учился, но в конце концов позволили мистеру Витлу списаться с его преподобием Натсоном, а также его преподобием Томасом, имя которого тоже было в первом списке.

Через некоторое время его преподобие Натсон ответил письмом, в котором объявлял, что преисполнен желания нести слово Божье людям с западных земель, погрязшим в грехе.

Чтобы подготовиться к появлению собственного священника и окончательно определиться с планами на будущее, было решено созвать жителей округи на собрание.

Собрание одобрило кандидатуру преподобного Натсона и определило его на постой к семейству Уотли, которое уже приютило мистера Витла. Комната для гостей, в которой обосновался мистер Витл, была очень просторной, и там запросто можно поставить еще одну кровать и стол. Мистер Витл был чрезвычайно доволен такой перспективой. Это позволит ему не только возобновить знакомство с его преподобием, но и поддерживать собственное духовное состояние на достойном уровне — благодаря беседам с таким же высокообразованным человеком, как он сам. Ему очень не хватало общения с мыслящими людьми. Кроме того, Тесси и ее близкие отнеслись к нему весьма благосклонно, и он нуждался в человеке, с которым сможет обсудить новую волнующую сторону своей жизни.

Воскресные собрания станут проводиться в школе. Конечно, там будет тесновато, но на первое время придется довольствоваться тем, что есть.

Появление в округе собственного священника никого не оставило равнодушным. Наконец-то нашелся человек, который согласился взвалить на себя эти нелегкие обязанности. Его преподобие будет с ними постоянно — будь то рождение, смерть или свадьба, словом, любое событие, где не обойтись без священника, — а не только во время мимолетных визитов пару раз в год, как раньше.

Втайне учитель надеялся, что вскоре он предстанет перед пастором Натсоном со своей невестой, Тесси. На самом деле кое-какие вопросы были еще не решены, в частности — где он поселится, когда обзаведется женой. Едва ли она сможет переехать к нему, поскольку теперь в комнате, предоставленной ему семейством Уотли, будут жить два человека: сам учитель и священник. Однако мистер Витл не сомневался, что со временем все уладится.

Последние приготовления завершились, и теперь все думали о первом молитвенном собрании. Оно было назначено на пятнадцатое марта, и казалось, что нетерпение, с которым ожидали это событие, заставляет зимние месяцы идти быстрее.

Вскоре после появления на свет малышки Элли навестить Марти приехала матушка Грэхэм. Марти очень обрадовалась гостье: она могла показать ей свою новорожденную дочь и поговорить по душам. Матушке Грэхэм всегда было что рассказать.

— Знаешь, Марти, — сияя, сообщила она соседке за чашкой кофе, — у меня вот-вот появится еще один зять.

Марти удивилась.

— Правда? — Радостное волнение матушки передалось и ей. — Нелли?

— Она самая.

— Я и не знала…

— Об этом мало кто знал. Мне и самой стало известно об этом совсем недавно. Нелли такая молчунья, а ее жених — удивляюсь, как он вообще сделал ей предложение, — по-моему, он просто не открывает рот.

— Кто же он?

— Шем Викерс.

— Не может быть! — Марти засмеялась следом за матушкой.

— Ты представляешь! — Матушка покачала головой, словно все еще не верила в то, что случилось. — Я совсем не знала этого мальчика. Мы познакомились поближе совсем недавно — славный парнишка, хотя молчун, каких поискать.

Марти улыбнулась.

— Его можно понять. У него дома не разговоришься. Скорее отрастишь уши или, наоборот, оглохнешь.

Матушка понимающе кивнула.

— Да, миссис Викерс может переговорить любого.

— И когда свадьба?

— Теперь уж дождемся нового священника. Может быть, в апреле.

Марти улыбнулась.

— Здорово. Я так рада за них.

Матушка тоже была довольна.

— Нелли — чудесная девочка. Теперь только о том и думает, как заживет своим домом. Я буду скучать по ней.

— Из нее выйдет отличная жена.

Марти подвинула к матушке печенье и осторожно спросила:

— Матушка, вы с Беном уже говорили про Томми?

Матушка кивнула, и ее улыбка померкла.

— Говорили. И с Томом говорили. Бен не слишком расстроился. Поначалу, правда, разволновался, а потом решил: чему быть, того не миновать. Господи, как же я хочу им добра — и Томми, и этой девочке! Как бы мне хотелось, чтобы все это оказалось просто дурным сном!

Марти покачала головой и опустила глаза.

— Я уверена, что все уладится. — Она старалась говорить как можно увереннее. — Томми — умный мальчик. Если что-то пойдет не так, он поймет это.

— Томми зашел слишком далеко, он уже не в состоянии что-либо понять, — возразила матушка. — Святая простота! Хочет привести ее к нам, чтобы мы могли познакомиться.

— Почему бы и нет? — выпалила Марти, не подумав, что матушка может обидеться.

— Не знаю, Марти, — задумчиво сказала матушка. — Если мы согласимся, это будет выглядеть так… В общем, словно мы готовы его благословить. И что делать с младшими — ведь они не умеют держать язык за зубами, начнут болтать в школе, а потом пойдут разговоры по всей округе. Так что мне эта идея совсем не по душе.

Марти было жаль матушку, терзаемую сомнениями, но она переживала и за Томми. Куда ни кинь, найти выход, который устроил бы всех, невозможно.

— Матушка, я бы хотела еще раз поговорить с Томом, — наконец решилась Марти. — Передайте ему, чтобы заглянул ко мне на досуге.

— Полагаю, это не повредит.

— Знаете что, — осенило Марти. — Я напишу ему записку и отправлю с вами. Можно?

Матушка удивленно приподняла брови, но согласилась.

— Я мигом, — сказала Марти, на ходу подливая матушке кофе. — Вы пока пейте кофе, а я сию минуту вернусь.

Она бросилась в спальню и отыскала карандаш и клочок бумаги.

«Дорогой Том, — написала она, — мне бы очень хотелось познакомиться с Оватикой. Если можешь, привези ее к нам в ближайшую среду. Всего хорошего, Марти».

Она сложила записку вчетверо и вернулась на кухню. Матушка молча сунула записку в карман, чтобы отдать сыну.