Любовь никогда не перестает

Глава двадцать девятая. Ухажеры Мисси

Подведя черту и поставив оценку, Мисси с облегчением вздохнула и закрыла тетрадь. Не верится, что вот уже второй год она работает в школе! Ей нравилось это занятие. Сказать по правде, в классе было несколько юных негодников, которые отравляли ей жизнь, и среди них ее младший брат Люк, — и все же она была довольна, что стала учительницей.

Мисси сложила книги аккуратной стопкой и принялась стирать с доски. Она стояла спиной к двери и, когда кто-то внезапно закрыл ей глаза руками, вскрикнула от неожиданности.

— Эй, ты что, не бойся! — услышала она знакомый голос. — Я не хотел тебя напугать.

Мисси обернулась и увидела Вилли Ла Хэя. Ей тут же вспомнились дохлая мышь, кузнечик в коробке для завтрака и прочие мерзкие проделки Вилли. Мисси отпрянула, вздрогнув от отвращения.

— Вилли Ла Хэй! — В ее голосе звучало негодование. — Когда же ты наконец повзрослеешь? Когда…

Она осеклась, так как увидела, что Вилли Ла Хэй стал совсем взрослым — по крайней мере внешне. Юноша стоял перед ней, расправив широкие плечи. Под его рубашкой перекатывались упругие мускулы, лицо было обрамлено густыми бачками, а подбородок — чисто выскоблен. Он уже давно брился.

Она молчала, не зная, как дать выход своему гневу. На губах Вили блуждала знакомая, всегда выводившая ее из себя, озорная улыбка.

Наконец она резко повернулась, крутнувшись на каблуке:

— Теперь, когда ты поразвлекся, можешь отправляться на все четыре стороны! У меня нет времени.

— Но я зашел поговорить с новой школьной учительницей, — сказал он, нимало не смущаясь ее вспышкой. — Мне кажется, пришла пора повторить алфавит. — Он обошел Мисси и теперь снова стоял перед ней. — Я помню только «я» — «яблоко», «и» — «искушение» и «е» — «Ева».

— Во-первых, не смешно, а во-вторых, не густо.

— Да, — добавил Вилли. — Еще «д». Но я помню только одно слово на эту букву — «дорогая».

Мисси так рассердилась, что ей захотелось запустить в Вилли щеткой для мела, которую она все еще держала в руке.

— Вилли Ла Хэй! — сурово произнесла она.

— Знаю, знаю, — примирительно сказал Вилли. — Это не смешно. На самом деле я зашел, чтобы поделиться хорошей новостью.

— А именно? — поинтересовалась Мисси.

— Я уезжаю.

— Ты что?!

— Я уезжаю. Хочу поехать дальше на запад. — Внезапно Вилли стал очень серьезным.

— Куда?

— Не знаю. Ты же знаешь, папа хотел поехать дальше. Если бы мама не заболела, мы бы здесь не остались. Я всегда думал об этом. Мне хотелось посмотреть, что там, за горами. Теперь папа вряд ли стронется с места, Натан женился и, насколько я понимаю, они вполне обойдутся без меня.

Мисси немного остыла и была готова продолжать разговор, если Вилли не станет дурить.

— А что думает об этом твой отец?

— Я ему еще не говорил.

— Когда ты уезжаешь?

Вилли пожал плечами.

— Не знаю. Смотря как пойдут дела.

— Какие?

— Мама неважно себя чувствует, ну и еще кое-что. Я думал, может быть, следующим летом.

— Значит, еще не скоро?

— Посмотрим.

Мисси снова повернулась к доске и принялась вытирать мел.

— Как работа? — спросил Вилли.

— Все в порядке, — ответила Мисси. — Правда, сегодня пришлось поставить в угол Люка.

— Что он натворил?

— Окунул ленты Элизабет Энн в чернильницу.

— Безобразие! — засмеялся Вилли.

Мисси вспомнила собственные ленты, испачканные чернилами, и того, кто это делал.

— Не смешно, — снова вскипела она. — Ленты стоят денег.

— Наверное. Это как-то не приходило мне в голову.

— Я сказала Люку, что теперь ему придется экономить деньги, чтобы купить Элизабет Энн новые ленты.

— Ты мудрая учительница.

— Я не мудрая, я…

— Хорошенькая?

— Хватит! Послушай, если ты не можешь разговаривать нормально, уходи.

Мисси подошла к окну, чтобы закрыть его. Как всегда, окно не поддавалось.

— Дай я помогу.

Стоя прямо у нее за спиной, Вилли протянул руки к окну. Мисси оказалась в ловушке между его руками и окном. Краска бросилась ей в лицо. Она не оборачивалась, чтобы не оказаться лицом к лицу с Вилли.

Но окно по-прежнему не закрывалось. Глядя на мускулистые руки Вилли, Мисси догадывалась: дело вовсе не в недостатке силы.

— Тебе тоже не закрыть? — спросила она на удивление спокойным голосом.

— Его в самом деле заклинило.

— Вилли Ла Хэй! — взорвалась девушка. — Да ты просто врун!

— Да, — улыбаясь, согласился Вилли и бесшумно закрыл окно. Перед ним, между его вытянутыми руками, стояла Мисси.

Но прежде чем он успел сделать следующий шаг, Мисси быстро нагнулась и выскользнула из ловушки. Ее глаза метали молнии. Она отступила назад, схватила свое пальто и уже с порога крикнула:

— Перед уходом не забудь закрыть дверь!

Осенью у Мисси появился первый ухажер. Разумеется, речь шла не о Вилли — его она в расчет не принимала. Марти знала, что рано или поздно в жизни их дочери наступит такая пора, и все же случившееся застало ее врасплох.

В педагогическом училище Мисси была самой младшей в группе. Судя по всему, она пользовалась успехом, хотя никогда не говорила об этом дома. Время от времени она упоминала того или иного из своих друзей, однако Марти считала, что речь идет просто о случайных приятелях. Однако в один прекрасный день в дверях дома Дэвисов появился рослый рыжеволосый молодой человек, воспитанный и хорошо одетый. К изгороди была привязана красивая лошадь, явно скаковой породы.

— Добрый день, — поздоровался он. — Меня зовут Грант Томас. Могу я увидеть мисс Мелиссу Дэвис? — вежливо поинтересовался он.

Марти опешила.

— Гм… да… разумеется. — Справившись с замешательством, она наконец обрела дар речи. — Прошу вас, проходите.

— Благодарю. Вы ее мать? Она много рассказывала о вас.

Марти все еще не вполне пришла в себя.

— Да, гм… прошу вас, проходите… Я позову Мисси… то есть Мелиссу.

Мисси была рада видеть гостя. Марти внимательно наблюдала за девушкой, пытаясь заметить нечто большее, чем радость от встречи с однокашником.

Грант остался на ужин и оказался тихим, разумным молодым человеком. Он очень понравился Кларку, и Марти пыталась незаметно предостеречь мужа, чтобы тот не слишком усердствовал, поощряя гостя.

За ужином молодые люди болтали и смеялись, явно наслаждаясь обществом друг друга. Марти была в смятении — ведь Мисси еще совсем юная, всего семнадцать лет! «Господи, прошу тебя, я еще не готова расстаться с ней», — взмолилась она.

Грант сказал, что хочет вернуться в город до темноты, и Мисси оседлала Леди и немного проводила его.

Когда она вернулась, Марти заметила, что, прежде чем отвести Леди на выпас, девушка спокойно вычистила лошадь. Потом она подошла к дому и вымыла руки. В ее поведении не было ничего необычного. Ненадолго задержавшись на крыльце, чтобы похвалить вышитую Элли подушечку для булавок, Мисси вошла в кухню. Она мурлыкала под нос какую-то песенку.

Марти, стараясь держаться как ни в чем не бывало, поспешно склонилась над вязаньем.

— Этот Грант… — сказала она как можно небрежнее. — Что-то я не припомню, чтобы ты о нем рассказывала.

— Да рассказывать-то особо и нечего…

«Сейчас она пойдет на хитрость, — подумала Марти. — Расскажет какую-нибудь ничего не значащую ерунду, только чтобы от нее отвязались».

— Он старше меня на три года, — продолжала Мисси, — однако он совсем еще ребенок. Его мама преподает на женских курсах, а отец — доктор. Его родители живут в большом каменном доме на Мапл-стрит, это совсем рядом с училищем. Они любят гостей и все время приглашают к себе друзей Гранта, всех подряд — попить чаю, поиграть в теннис, просто посидеть… — Она неопределенно улыбнулась.

Однако Марти было не так-то просто сбить с толку.

— Скажи, ты тоже с ним дружишь?

— Можно и так сказать.

— У вас близкие отношения?

— Ох, мам, — вздохнула Мисси, усаживаясь в кресло рядом с Марти. — Скажи, как объяснить парню, что он очень славный, но совсем тебя не интересует?

— Ты сказала ему об этом?

— Мне кажется, я делала это раньше.

— А сегодня?

— Я думаю, он все понял.

Мисси пожала плечами и ушла к себе в комнату. Марти сидела, позвякивая спицами. Она пыталась вспомнить, что говорила молодым людям, которые ухаживали за ней. Она надеялась, что их гость правильно понял Мисси. Бедняга Грант! Сочувствуя незадачливому ухажеру, она тем не менее испытывала облегчение.

Однако спокойствие Марти длилось недолго, поскольку вскоре Лу Грэхэм попросил у Кларка позволения зайти к ним в гости. Лу нравился Марти, но она никак не могла смириться с мыслью, что Мисси стала взрослой. Когда молодые люди стали поглядывать на Нандри и Клэй, те были старше своей приемной сестры, и Марти надеялась, что у них с Мисси есть еще в запасе пара лет. Возможно, так бы оно и было, если бы соседские парни не смотрели на вещи иначе.

Теперь в гостиной Дэвисов сидел Лу. Они с Мисси играли в шашки. Марти заметила, что Мисси нарочно поддается Лу. Девушка отлично играла, но положение на доске складывалось явно не в ее пользу. Однако Лу играл рассеянно и не замечал открывшихся возможностей.

Клэр, Арни и Люк недоумевали, почему вместо того, чтобы подковывать вместе с ними лошадей — как раньше — Лу сидит в четырех стенах, склонившись над доской. В конце концов мальчики отправились спать, так и не поняв, в чем дело.

После игры Мисси сварила какао и нарезала кекс. Она пригласила родителей посидеть с ними на кухне. Кларк и Марти с удовольствием поболтали с Лу, которого знали с раннего детства.

Мисси немного проводила гостя и подождала, пока он отвязал лошадь и уехал домой.

— Он приедет еще? — спросил Мисси Кларк, когда та вернулась на кухню.

— Думаю, да, — ответила Мисси без особого воодушевления.

— Приятный мальчик, — заметила Марти.

— Угу. Все Грэхэмы приятные.

— Помнишь, как ты собиралась замуж за Томми? — спросила Марти.

Мисси засмеялась.

— Бедный Томми! Наверное, он чувствовал себя ужасно. Я ведь говорила об этом на каждом углу, но он мне и слова не сказал.

— Теперь все это в прошлом, — задумчиво сказала Марти. — А у Тома появилась Фрэн.

— А у меня?

Марти удивленно посмотрела на девушку.

— Ведь ты думаешь обо мне, да, мам? Думаешь, что творится со мной?

— Честно говоря, да, — призналась Марти. — Я думаю о тебе.

— Я сама не знаю, — сказала Мисси, покачав головой. — Пожалуй, чтобы разобраться, мне нужно время.

— Тебя никто не торопит, — сказал Кларк, а Марти подумала, что он выразил и ее мысли.

Лу продолжал заходить к Дэвисам.

Мисси держалась приветливо, но Марти видела, что любовью здесь и не пахнет. Впрочем, это ее не слишком огорчало.