Любовь по расчету

Глава 27

Предрассветное небо отливало жемчужным блеском. В воздухе витал аромат готовившейся во дворе пищи. Тележка со свежеиспеченным хлебом, поскрипывая колесами, двигалась к лагерю. Мужчины служили мессу, заглушавшую урчание пустых желудков.

Гайон наблюдал, как баллиста метнула еще один булыжник в сторону Торнифорда. Послышался треск камней и истошный крик изнутри.

— Какая жалость, что рушится такая крепость, нам достанутся одни развалины, — сокрушался Эрик, стоявший рядом с хозяином.

— Можешь предложить лучший выход? — прорычал Гайон. — Если нет, пойди, посмотри, почему медлят с подкопом, и принеси вина, пока горло не рассохлось на части!

Эрик возвел глаза к небу и начал со второй просьбы, добавив к вину кусок баранины, потом отправился искать бригадира саперной группы. В последнее время лорду Гайону было трудно угодить, он рвался в Торнифорд, как разъяренный медведь. Пока не удалось свести счеты с де Лейси, он срывал плохое настроение на окружающих. Разумеется, его можно понять. Судьба Розин и эскорта никого не оставила безучастным. Одно дело, когда такое случается на войне, но зверское убийство Розин и захват Элунед — со всем другое. Особенно тяжело пережить подобное по отношению к близким.

Разыскав бригадира саперов, который приостановил работу, чтобы позавтракать, Эрик передал вопрос Гайона.

Низкорослый бригадир вытер рукавом рот. — Мы работали без отдыха всю ночь. Чего он ждет, чуда, что ли?

Эти люди были сами себе законом, такая независимость объяснялась их бесценным мастерством, ставившим их в особое положение. Большинство были валлийцами, обученными данному ремеслу с детства. Привыкшие копать угольные шахты, они теперь рыли тоннель под крепостную стену Торнифорда. Предполагалось затем наполнить тоннель брусьями, смоченными в дегте, сухими досками и топленым свиным салом, и поджечь. Когда сгорят подпорки, тоннель превратится в яму, куда провалится стена — восточная ее часть. Работа была грязной и тяжелой, но хорошо оплачивалась. Дей ап Овейн и его люди получали по шиллингу в день — зарплату рыцаря-вассала.

— Дей, что передать?

— Скажи, к полудню сделаем, но нужно еще жира и веток, потому что тоннель получился длиннее, чем ожидали.

— Не раньше? — переспросил Эрик, предвидя неудовольствие Гайона.

— Если милорд хочет, чтобы было быстрее, пусть придет и покопает сам.

Эрик вышел.

— Полдень, — доложил он Гайону. — И им нужны ветки и жир. Пойду распоряжусь, — Эрик удалился прежде, чем Гайон успел полоснуть его своим острым языком.

Еще до полудня установилась жара, воздух раскалился не только от солнечных лучей, но и от града стрел, которыми обе стороны осыпали друг друга. Часть лучников отложили колчаны и готовили к атаке щиты и мечи. Пальцы Гайона сжали поводья. Ариан нетерпеливо затанцевал на месте, предчувствуя бой. Гайон попытался успокоить коня, поглаживая его влажную шею и нашептывая ласковые слова.

Потребовался месяц, прежде чем удалось приступить к осаде Торнифорда. Уолтер де Лейси, может быть, плохой политик, губитель детских душ, но ему нельзя было отказать в военном таланте. Он умудрялся внезапными ночными набегами сводить на нет долгие приготовления противника, каждый фут продвижения стоил крови.

Гайон вытер потные ладони об одежду. Мирный человек в душе, он не принялся бы за осаду, если бы не желание отомстить. Об Элунед он старался не думать, чтобы не потерять присутствие духа и способность здраво мыслить.

Саперы продолжали свое дело. Как правило, эти люди отличались невысоким ростом и гибкостью. Дей едва доходил Гайону до плеча, но не считал это поводом для того, чтобы поступаться гордостью.

Сейчас он отдавал распоряжения поджечь все, что заполняло тоннель. Гайон перевел горевший ненасытной ненавистью взгляд на толстые каменные стены Торнифорда, губы сжаты, глаза сужены, весь готов к прыжку. Восточная стена была возведена на месте деревянной ограды, когда годом раньше участились набеги валлийцев. Еще раньше деревянный замок тоже подвергся перестройке, и теперь возвышался каменной громадой. Конечно, с мощью и великолепием Равенстоу он не мог тягаться — таких замков вообще было немного — но был достаточно прочен, чтобы выдерживать атаки валлийцев и несколько недель осады.

— Сейчас начнет оседать, — сказал Дей ап Овейн, появившись рядом с Гайоном.

Гайон удовлетворенно произнес крепкое словцо и дал команду приготовиться. Солдаты знали, что делать — все планы накануне детально отрабатывались и инструкции повторялись несколько раз. Гайон был уверен, что операция должна пройти гладко. Эрик, де Бек, Хьюберт Мартин — опытные надежные люди, способные на самопожертвование во имя дела.

Со спины Гайона прикрывали Годрик и Прис ап Адда с мечами наготове. Хотя торговец уверял, что плохо владеет мечом, он значительно приуменьшил свою искусность — его отличала быстрая, как молния, реакция и беспримерная свирепость, на которую имелись причины. Если бы Приса учили владеть мечом с рождения, Гай он сомневался, что сумел бы превзойти его.

Глухой звук становился все громче, словно приближались раскаты грома. Земля содрогнулась, лошади в испуге попятились. Стена замка осела и рухнула в огромный котлован, отбрасывая камни, глину, взвившуюся столбом пыль. На какое-то время дым и пыль заволокли небо и скрыли внутреннюю часть крепости. Кто-то громко стонал, раненный падающей глыбой.

— Приятное для вас зрелище, не так ли? — возбужденно проговорил Дей.

Гайон не слушал.

— Вперед! — закричал он, вложив в клич все напряжение и ярость последних дней, пришпорил Ариана и бросился туда, где в стене зиял пролом.

Годрик и Прис поскакали за ним. Гайон подмял под копыта троих защитников Торнифорда, не сумевших вовремя убраться с дороги. Один умер на месте, второго Гайон рубанул на скаку, третий отлетел далеко в сторону, но Гайон стукнул его щитом по голове и помчался к замку, вход в который защищали двое железных ворот толщиной в четыре пальца, запертые изнутри тяжелыми засовами, поднять которые было лишь под силу четверым дюжим молодцам.

— Равенстоу, ко мне! — крикнул Гайон, и отряд поспешил на зов хозяина, оставив группу Эрика заниматься наружной территорией. Группа де Бека сражалась по другую сторону стены с теми, кто охранял подступы к сторожевым башням.

— Таран! — раздался новый приказ, отряд перестроился в линию. Пятнадцать дюжих ребят тащили ствол огромного дуба, конец которого был заострен и окован железом. Все чихали и кашляли в дымном угаре. Один вскрикнул и упал — стрела пронзила ногу. Гайон соскочил с коня и занял его место, азарт боя захватил его целиком.

— Поднимай! — прокричал он, таран ударил в ворота и отскочил.

— Назад! Вперед! Назад! Вперед!

Удары наносились ритмично и часто. Чтобы поддержать воинственный дух солдат, Гайон запел похабную английскую песню о неприступной девственнице.

Скрежет меча о металл — Прис свалил солдата из крепости. Удар и отдача в плечо — слетел один засов. Еще удар и отдача — поддался второй.

— Снимите того стрелка! — что было мочи крикнул Гайон, прервав песню. — Он целится в меня! Не останавливаться! Где ваша решительность? Прошлым летом вы не раздумывали, защищая Лондон!

В ответ раздались шуточки и крепкие словечки, солдаты удвоили рвение. Таран бил в ворота замка, Гайон взмок от напряжения, горло саднило от крика и пыли, слезы застилали глаза. Часть защитников молили о пощаде, Эрик расправлялся с теми, кто продолжал оборону.

— Лорд Гайон! — раздался истошный вопль солдата, он яростно тряс головой в сторону ворот. Гай он обернулся и поднял руку. Пение прервалось, все повернулись к воротам. Гайон дал команду двум наиболее метким стрелкам. Там стоял дюжий саксонец в просторном кожаном одеянии, седые пряди ниспадали до плеч, синяя татуировка густо покрывала шею и запястья. Он был безоружен, ничего, кроме простого ножа не было видно, за ним в страхе топталась толпа людей, по-видимому, прислуга.

— Милорд, мы сдаемся на вашу милость, — твердо сказал саксонец, лишь глаза выдавали страх.

Гайон промолчал, жестом приказав солдатам занять оборонительные позиции внутри двора. Прис обратился к нему на валлийском, Гайон бросил в ответ одно емкое слово, не спуская глаз с саксонца.

— Это не хитрость и не ловушка с нашей стороны, — сказал старик с достоинством. — Я предпочел впустить вас и сохранить жизнь тем, кто не сделал ничего плохого, чем проливать кровь за такого негодяя как лорд Уолтер. Если это называется предательством, я согласен быть предателем, — он гордо вскинул голову. За его спиной раздался одобрительный ропот толпы.

— А где сам сэр Уолтер? — хрипло спросил Гайон.

— Выехал рано утром вместе с охраной на западную границу. Я — Вулфин, помощник констебля и бывший телохранитель сэра Ралфа. Из всех, кто остался, я старший по чину. Командир гарнизона убит в начале атаки, — саксонец пожал широкими плечами. — Лорд Уолтер знал, что не сможет удержать замок без дополнительной по мощи. Поехал к границе за подмогой, но там расположились королевские войска, так что я сомневаюсь, что ему удастся найти подкрепление, милорд, разве что оно придет из Уэльса.

Рука Гайона, державшая меч, взметнулась вверх, от бушевавшей в груди ярости сперло дыхание. Улизнул, выскользнул из рук, как рыба сквозь дырявые сети!

— Эрик, — бросил он через плечо, — узнай, кто дежурил ночью у западных ворот, и приведи ко мне.

Эрик вздрогнул, словно на его спину опустилась плеть, но отправился выполнять приказ.

— А ребенок, где ребенок? — снова повернул ся Гайон к старшему.

Тот покачал толовой.

— Здесь, милорд, но он болен, очень болен. У обоих — и матери, и ребенка — кровавый понос, они вот-вот умрут.

Гайон недоуменно уставился на саксонца. Он имел в виду другого ребенка, свою Элунед, а саксонец говорил о выродке де Лейси!

— Не мальчик, где девочка, валлийка? Старик причмокнул.

— Она мертва, — он помрачнел. — Он использовал ее в первую же ночь. Ей удалось выскользнуть из замка… добралась до стены и бросилась вниз… вон там, — он указал на стену позади себя. — Ник был на часах, хотел схватить ее, но не успел…

Молодой парень, стоявший рядом, кивнул в подтверждение, судорожно сглотнул, отчасти из-за воспоминаний, отчасти из-за страха перед исказившимся лицом Гайона.

— Нет! — отчаянно закричал Прис. — Он лжет! Это неправда! Неправда! — он кинулся на саксонца, закрывшего руками лицо. Гайон двинулся за ним, чтобы оттащить назад, но это уже сделали солдаты. Эрик отвел разъяренного валлийца в сторону. Гайон воспринимал происходящее словно сквозь туман. Издалека донеслись странные звуки — Приса безудержно рвало. Сам он дрожал от бессильной злобы. В подсознании промелькнула мысль, что, может быть, смерть для Элунед стала избавлением от многих мучений, которые суждено было пережить.

Старик отер струйку крови, вытекшую из угла рта, с опаской посмотрел туда, где выворачивало агрессивного валлийца.

— Мы похоронили ее на деревенском кладбище, Ник и я. Лорд Уолтер распорядился бросить тело в канаву, но мы не смогли. Леди Мейбл дала простыню, чтобы завернуть ее… мы сделали, что могли, милорд.

Гайон стиснул зубы и наставил себя настроиться на разумный лад.

— За это вам спасибо, — произнес он. — Обещаю, что не забуду об услуге.

Гайон прошел в замок через парадную дверь в зал. Двигался тяжело, словно ступни налились свинцом. Все усилия впустую. Де Лейси все еще жив и на свободе. Внезапно дали себя знать многочисленные ссадины и царапины, которые он не заметил в пылу сражения. Предстояло тщательно осмотреть замок на случай контратаки и послать донесение Генриху, к которому Гайон обещал присоединиться по окончании дел в Торнифорде. Однако счеты не сведены и будут ли сведены вообще?

В нескольких ярдах от него на груде камней сидела маленькая девочка с куклой в руках — дочь кого-то из слуг — сосредоточенно прилаживая на шею кукле ожерелье из слоновой кости в виде нежных фиалок.

Гайон закрыл лицо руками и разрыдался.