Любовь - сила магии. Зло и есть зло

— Спасибо, — простонал он.

— Ты скоро будешь в норме?

— Да.

— Послушай, я могу рассчитывать на твою помощь? — я должна была спросить его об этом.

— Нет. Александра, ты ничего не знаешь.

— Знаю. Кристоф, я благодарна тебе за защиту, но дальше наши пути расходятся, и если не хочешь пострадать еще больше — не вмешивайся.

Мой тон был холодным и решительным, возможно, поэтому Рэд не стал даже пытаться в чем-то меня переубедить.

Осмотревшись и оценив ситуацию, я бросилась на помощь подруге. Двое здоровенных мужланов удерживали ее под руки, в то время как Крайк впился зубами в шею несчастной девушки. Если я отшвырну демона от валькирии, то он разорвет ей горло, а если немедленно что-то не предприму — высушит как пачку с соком и не поперхнется.

— Эй, ты, крупнорогатая скотина, любишь серебряную пудру? Вампиры считают ее особенно пикантной!

С этими словами я рассеяла над головой демона серебро и, для верности, залила ему за шиворот всю баночку святой воды, которая чудом уцелела в моей сумке. Скажем так: я своего добилась — Крайк с шипением отпустил мою подругу. Его лицо напомнило мне физиономию прокаженного, а на груди мокрая рубашка дымилась, как-будто тлела на раскаленных углях. Демон шипел и рычал, пытаясь избавиться от одежды. Забыв обо всем, я бросилась к лежащей на земле подруге и не ожидала столь скорого нападения. Крайк бросился на меня, как разъяренный лев на неугомонно тявкающую собачонку, причем не один, а в компании двух громил. От неожиданности и нависшей на моем теле тяжести я рухнула на пол рядом с Анной. Боль резанула мои легкие как раскаленный металл. Как врач я прекрасно поняла, чем грозит пробитое ребром легкое. Кровь сама собой хлынула через глотку, мешая дышать, заполняя мне нос и рот, а от давки становилось только хуже. Вот и все. Если не сожрут, то точно раздавят как переспелый помидор. Говорят в такие мгновения люди видят проплывающие перед глазами счастливые фрагменты из их жизнь, но не я. Мне как всегда везет больше других. Все, что я видела, это куча рук, удерживающих мою голову, клацающие на моей груди клыки демона, рвущие воротник шелковой блузки и мелькающие уродливые рожи громил. Чувства тоже не подкачали: помимо физической боли я ощущала невероятный страх и отчаяние, что хотелось выть от горя и разочарования. Где в этом мире справедливость? Почему за крохи счастья приходиться платить реками слез и крови?

— Алекс! Алекс! Алекс, черт возьми, ответь мне!

Сквозь звон боли в ушах я все-таки расслышала голос одного из Вартов. Откопав из-под кучи движущихся тяжеленных вонючих тел, Лекс осторожно усадил меня как куклу у ящиков. Признаюсь честно, я безумно рада его видеть, хотя и знаю, чем это грозит всем находящимся на складе людям.

— Крокодильчик, ты как?

— Лекс, любимый, прошу тебя… Давай просто уйдем. Заберем Анну и уйдем, — я с огромным трудом пробулькала это сквозь кровь в носоглотке.

— Дай мне пару минут. Все будет хорошо, обещаю.

Варт нежно коснулся губами моих губ и мгновенно превратился в монстра с кошачьими глазами. Возможно это последствия попавшей ему в рот крови, или он рассвирепел от моего израненного вида, но я определенно не завидую тому, кто по неосторожности попадется ему под руку или под клыки.

Одним движением пальцев вампир разорвал пополам одного из напавших на меня увальней, а второму попросту перегрыз горло. Кровь хлыстала из тела мужичины, как из оросительной системы, а тот, кому она раньше принадлежала, носился по всему залу с висящей за спиной головой. Остервенев от ярости, одна из женщин бросилась Варту на спину и в попытке повторить вампирский трюк с пререгрызанием шеи, но человеческим зубам не так просто справиться с плотью, как клыкам вампира. Содрав с себя верещащую психопатку, Варт вырвал с ее спины позвоночник как сорняк из клумбы и отшвырнул к остаткам телеги.

Я видела абсолютно весь происходящий ужас. Но даже при всем желании закрыть глаза не могла себе позволить такой роскоши. Неподвижное тело Анны лежало в противоположном конце цеха, и если я закрою глаза хоть на миг, ее могут убить, а так еще придется постараться, чтобы не попасться одному из моих боевых арканов.

Все вокруг происходило настолько быстро, что я и оглянуться не успела, как Крайк снова оказался в металлической клетке.

— Анна, девочка, ты мне нужна, — громко проговорил Варт, крепко обнимая мою подругу.

Скорее всего, он делился с ней силой, так как валькирия очень скоро встала на ноги.

Она жива, а это главное. Я внимательно наблюдала за тем как валькирия подошла к тесной клетке с демоном и выпустила в него сотни сверкающих молний. Развернувшаяся картина, мягко говоря, ошеломляла. Что не говори, но умышленное убийство не оправдать, ни какими высшими миссиями. За последние две минуты я увидела столько смертей, что перестала вообще что-либо чувствовать. Моя душа превратилась в льдину, а чувства поглотил огромный айсберг.

— Лекс, нет! — сама не знаю, что заставило меня оторвать взгляд от пронизывающегося сотнями молний тела демона и посмотреть в сторону мелькающего как вспышка Варта.

Оказалось, что он нашел оставленного мною Рэда. Когда я закончила операцию по извлечению серебра из тела Кристофа, он еле ворочал языком, а сейчас всеми силами пытался откарабкаться от Варта.

— Лекс, оставь его! Кристоф спас мне жизнь!

Это последнее, что я смогла выдавить из себя, прежде чем окончательно захлебнулась кровью. Теперь я понимаю, что чувствует рыба, выброшенная на лед. Мое состояние первой заметила Анна и, оставив мертвое тело демона в клетке, примчалась ко мне.

— Алекс, ты это чего? — переполошилась подруга.

По ее глазам я поняла, что вид у меня тот еще.

— Александр! Алекс задыхается! — заорала Анна, и Лекс мгновенно оказался около меня.

— Я не дам ей умереть.

Он что, собрался напоить меня своей кровью? Мало того, что я не согласна, так есть еще один немало важный вопрос: как он собирается вливать эту гадость, если у меня и без того полная глотка кровищи?

Оказывается, он не собирался прямо сейчас поить меня своей кровью, а, наоборот, взялся высасывать мою, очищая мне дыхательные пути.

— Дыши, малышка, дыши, — прорычал Варт.

Несмотря на всю нежность, с какой он держал меня на вытянутых руках, предавая моему телу вертикальное положение, в глазах светился звериный голод, а в голосе звучало рычание.

— Лекс, прости меня, — прошептала я.

— Тише, тебе сейчас нельзя разговаривать, — остановила меня подруга.

— Малышка, Анна права. Послушай меня, я хочу, чтобы ты сделала хотя бы один глоток. Ладно?

Я непроизвольно покривилась, но все-таки кивнула. Если это остановит кровотечение и ликвидирует хлюпанье в легких, то я на все согласна — жизнь дороже любых предрассудков.

— Вот умница, давай еще немного… Анна, сними с нее все серебряные украшения, иначе они обожгут ей кожу.

Первым делом валькирия расстегнула медальон Алена, затем сняла серьги, а вот с браслетом справиться не смогла.

— Алекс, снимай его скорей, — обратилась ко мне подруга.

Я слышала, видела и понимала все, что происходило вокруг меня, но недостаток кислорода сделал свое дело. Что бы там не писали в вампирских романах и не показывали в кино, все происходит совершенно не так. Не было ни чудесного исцеления, даже о маленьком облегчении говорить нечего. Все чем помог Лекс — очистил дыхательные пути, в остальном я чувствовала, что долго не протяну. Тело напрочь отказывалось подчиняться.

— Крокодильчик, не хочу тебя пугать, но если ты немедленно не снимешь эту цацку — останешься без руки, — Варт положил мои руки так, что оставалась лишь щелкнуть пальцами, и открыть застежку на браслете. Сказать по правде — это не самая простая задача в моем теперешнем состоянии, но я справилась.

— Анна, прошу тебя, храни его.

— Нет-нет, это твоя вещь — ты и храни. Не смей умирать!!!

— Крокодильчик, ты не умрешь, — вмешался Варт, но в его голосе явно слышалась тревога.

— Я люблю тебя.

Это все, что я хотела ему сказать, это все, что ему нужно знать. Мне не пережить эту ночь, зачем себя обманывать.

Вот и ответ на мой третий вопрос: как обойти пророчество — умереть. Я давно это поняла, но никак не хотела принять.

— Александр, она умирает! Сделай же что-нибудь!

— Что? Обратить ее?

— Что угодно!!!

Анна набросилась на Варта как разъяренная кошка, но он колебался.

Я всей душой умаляла его не делать этого, но сказать вслух ничего не получилось. Вообще-то я не уверена, что еще дышу. Боль отошла на второй план, все, что сейчас я хотела — чувствовать крепкие объятия любимого мужчины. И он меня обнимал. О большем я и не мечтала.

— Я не могу, — вздохнул Лекс и только крепче прижал меня к своей груди.

— Как это ты не можешь???

— Я не превращу ее в монстра! Ясно? В моей жизни не было ничего более светлого, чем она, и я не могу погасить этот свет. Не могу.

— Тогда давай призовем Немезиду!

— Это не в моей власти, а тебе потребуется слишком много времени…

Я не слышала, что говорил Лекс, и не могла сфокусировать взгляд на его синих глазах. Все плыло и вращалось как на карусели.

Смерть — это пустота, невесомость, покой, крепкий сон. Сон настолько сладкий и безгорестный, что совершенно не хочется просыпаться. В этом сне нет ни картинок, ни образов, только пустота и покой, безмятежность. Не нужно переживать, страдать, мучиться… Смерть совсем не такая страшная, как всем кажется. Что может быть плохого в покое? Статика и никакой динамики — все замерло. Это прекрасно, чудесно, блаженно… Если бы я только знала, что ждет меня за чертой жизни, то не боялась, а восторгалась бы смертью. Глупцы те, кто думают, что смерть жестока. Нет. Жизнь жестока, а смерть милосердна. При жизни так тяжело простить или получить прощение, а после смерти в этом нет никакой необходимости — я прощена и прощаю.