Люди молчаливого подвига

О. Горчаков. Дора вызывает Директора. О Шандоре Радо

На крыше московского ресторана «Прага» уже не белели покрытые белоснежными скатертями столики. Порывы осеннего ветра заносили сюда багряные листья бульваров. Ледяной дождь хлестал по окнам залов, за которыми прятались от непогоды посетители. Александр Радо поглядел в окно: за стеклом ярко, как ракеты над передовой, вспыхивали трамвайные дуги. В «Праге» Радо случайно встретил одного из своих берлинских знакомых.

— В Берлине, как ты знаешь, я редактирую географические издания, — рассказывал Шандор — так называли Александра Радо земляки-венгры. — Пишу для немецкой энциклопедии. А здесь в Москве сотрудничаю в редакции «Большого советского атласа мира», недавно встречался с географом Баранским. Все советские дети занимаются по его учебнику. Я пишу по его предложению для советской энциклопедии. Картография, география — мое призвание…

Через год дела снова привели Радо в Москву. Один из земляков и единомышленников Радо, журналист, с глазу на глаз сказал ему в гостинице «Люкс»:

— Я рекомендовал тебя как настоящего антифашиста, как революционера-интернационалиста.

Александр Радо взволнованно ходил по комнате.

— Конечно, я всегда считал святым долгом каждого из нас помогать Стране Советов, но справлюсь ли я… Это так неожиданно…

— А ты подумай, — посоветовал друг. — Взвесь все. Как говорят русские: утро вечера мудренее.

В ту ночь Александр почти не сомкнул глаз. Какой из него разведчик! Правда, к военным тайнам он некогда имел отношение: после офицерского училища его, сына торговца, направили в бюро секретных приказов артиллерийского полка австро-венгерской армии. Эти приказы открыли ему глаза на солдатские волнения, на рост революционных настроений в войсках, на выступления против габсбургской монархии. Тяга к знаниям заставила молодого офицера поступить заочно на факультет юридических и государственных наук Будапештского университета. Под громовое эхо Октябрьской революции, докатившееся и до Венгрии, Радо читал Маркса и Энгельса. По всем швам трещала старая империя. Уже в 1918 году пылкий артиллерист примкнул к социалистическому движению, а 21 марта 1919 года в Венгрии победила Советская республика…

Когда на красную Венгрию накинулись ее враги, в ряды защитников молодой республики — венгерскую Красную Армию, как раньше в Советской России и потом в Испании, влились русские, украинцы, болгары, чехи, словаки, поляки, румыны, югославы. Шандор Радо назначен картографом в штаб 6-й дивизии венгерской Красной Армии. Комиссаром в этой дивизии был пламенный революционер, один из организаторов Красной Армии Венгерской Советской Республики Ференц Мюнних. Вскоре девятнадцатилетнего Радо назначили комиссаром артиллерийских частей — революция любит юных.

Никогда не забывал Александр полные энтузиазма дни освобождения Словакии, где также была провозглашена Советская республика. А потом — горькие июльские дни, поражение, изгнание.

В Вене он однажды услышал: Юденич взял Петроград. На следующее утро выяснилось, что это утка. Радо понял, как дорога ему русская революция. Ради нее он готов на любые жертвы…

И вот долг зовет его в ряды борцов невидимого фронта. Придется бросить науку и взяться за дело, требующее ежечасного риска…

А разве в 1921 году, когда он впервые приехал в Москву на III конгресс Коминтерна, он не был готов на все ради революции — светлого будущего планеты! Тогда его до слез растрогал скудный делегатский паек: одна селедка, десяток папирос и ломоть черного хлеба. Московского хлеба! Хлеба революции! Этим хлебом, этой селедкой пахло в величественном зале Кремлевского Дворца, где происходил конгресс.

Новая радостная встреча с Москвой состоялась в 1924—1926 годах. Работа над картой Советского Союза для иностранных туристов. Дружба с Михаилом Кольцовым. Должность ученого секретаря в Институте мирового хозяйства и мировой политики при Комакадемии. Спокойная жизнь с любимой женой и другом Леной Радо. В 1926 году он возвращается в Берлин. Радо преподавал в берлинской марксистской школе, когда Гитлер захватил власть и развязал коричневый террор. Супругам Радо удалось бежать за границу.

Эрнст Тельман был тысячу раз прав, сказав:

И Александр Радо встретился с Артуром Христиановичем Артузовым, одним из талантливейших помощников Дзержинского в ЧК, а затем — Берзина в Разведупре РККА. После обстоятельной беседы с Артузовым — решающая встреча с заместителем и преемником Берзина на посту начальника Разведупра — с комкором Урицким, старым большевиком-подпольщиком. Два ордена Красного Знамени на гимнастерке Семена Петровича, усы щеточкой, пристальный взгляд смелых глаз… Это было в 1934 году.

Фотограф делал снимок за снимком, крупным планом снимая посетителей роскошного особняка «Элизе Билдинг» на Фобур Сент-Оноре в Париже. Новейший «болекс» стоял на треноге за полузашторенным окном на втором этаже дома напротив. По тем временам — осень 1935 года — только разве германская разведка могла похвастаться лучшей оптикой — с заводов Цейса. Октябрьский ветер мел багряные листья каштанов по широким тротуарам от Елисейского дворца.

Рядом с фотографом, развалившись в кресле перед окном, скучал офицер из сюртэ женераль. Делать ему было решительно нечего. Его приставили к фотографу следить за тем, чтобы фотограф не спал, а делал исправно свое дело.

У подъезда дома напротив висела вывеска: «ИНПРЕСС. Независимое агентство печати». Подъехал «пикап». Двое парней погрузили в него бюллетени Инпресса на французском, английском и немецком языках. Фотограф несколько раз щелкнул затвором, широко зевнул. Ну и служба нудная!.. Куда интереснее было снимать убитых, застреленных, зарезанных, повесившихся, вскрывших себе вены… Сколько раз он снимал уже этих парней напротив в фас и в профиль!..

Господа в Инпресс заходили солидные — по виду политики, литераторы, журналисты. Много иностранцев. Немцы, например.

…Начальнику сюртэ женераль, французской контрразведки, звонил сам министр внутренних дел, его непосредственный и высший начальник.

— Что нового сообщает агентура об Инпрессе?

Шеф сюртэ тяжко вздохнул. Все ясно: рейхсминистр просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс снова нажимал на все педали, стремясь раздавить эту явно антифашистскую организацию.

— Господин министр! Мы наблюдаем за деятельностью этой фирмы с самого октября 1934 года…

В эти слова шеф контрразведки вкладывал особое значение, которое, разумеется, не ускользнуло от министра: 9 октября террорист — агент германской и итальянской разведок убил в Марселе югославского короля Александра I Карагеоргиевича и министра иностранных дел Франции Луи Барту. С той поры влияние Третьей империи в Париже все усиливалось. Шеф сюртэ достал из ящика пухлое досье и большой конверт с фотографиями.

— Французский бюллетень редактирует…

— Все это мне давно известно. Кто посещает Инпресс?

— Все те же люди, — отвечал шеф сюртэ, перебирая фотографии лиц, заснятых перед входом в особняк на Фобур Сент-Оноре. — Например…

— И это мне отлично известно! Меня интересует другое: откуда они берут материалы об арестах, погромах и концлагерях в Германии? Они ссорят нас с нашими друзьями в Берлине!..

Шеф прижал трубку к уху. Так вот куда ветер дует: «Наши друзья в Берлине…» Что ж! Это позволит сюртэ женераль вплотную взяться за политических эмигрантов, наводнивших Париж. Среди них был и руководитель Инпресса, политэмигрант из Венгрии, имевший поразительно оперативные источники информации в рейхе. Родился в ноябре 1899 года в городе Уйпешт. В 1917 году окончил гимназию, владеет французским, немецким и английским, изучает итальянский. В 1918 году закончил офицерское училище крепостной артиллерии. Близко знает страны Европы, куда его бросала судьба эмигранта. Проходил курс в Йенском и Лейпцигском университетах, пока не эмигрировал из Германии. Занимается научной деятельностью — географией и картографией. В Париже с 1933 года. В Вене работал в левом информационном агентстве Роста-Вин. Как будто безобидная биография для политэмигранта, но «друзья в Берлине» — это доподлинно известно — считают его опытным подпольщиком и опасным человеком.

Каково же было удивление шефа сюртэ, и особенно его «друзей в Берлине», когда в декабре Инпресс внезапно закрылся. Его руководитель выехал, согласно документам, в Бельгию… Потом след его затерялся. В это время Александр Радо был не так далеко, в Швейцарии.

И вот жребий брошен: вермахт вероломно обрушился на Советский Союз… Радист в Центре услышал позывные сигналы: NDA. И Центр не замедлил ответить: тире — тире — точка — точка, тире — тире — точка — точка, тире — тире — точка — точка. ZZZ. Последняя буква латинского алфавита, но как много значила эта буква, посланная на коротких волнах в безбрежный эфир, чтобы зазвучать в наушниках советского разведчика-радиста. Теперь радист знал, что его слушают, можно передавать подготовленную радиограмму.

В своих воспоминаниях Александр Радо приводит, по архивным данным, длинный ряд переданных им радиограмм, которые читаются с бо́льшим волнением, чем иной «шпионский» роман. Вот две из них:

Дора — это Радо. За этим нехитрым псевдонимом стояли героические усилия «могучей кучки» разведчиков.

Женева — Москве. Лозанна — Москве. Дора — Центру. Центр — Доре…

Идет война — самая страшная и великая война в истории человечества.

Через швейцарцев и французов Радо установил тесную связь с некоторыми военными деятелями вермахта. Полезным источником оказался офицер, известный ему лишь по псевдониму Вертер, поставлявший информацию из ОКВ — главнокомандования германских вооруженных сил.

Внезапно в разгар операции «Тайфун» — наступления гитлеровцев на Москву — на несколько дней умолкла мощная радиостанция Центра в Москве. Томительно тянулись дни — 17, 18, 19 октября… Лишь в ноябре Радо снова услышал в эфире свои позывные. Снова полетели в Москву радиограммы о резервах вермахта в канун контрнаступления советских войск, о тяжелых потерях противника. По сведениям, почерпнутым из швейцарских источников, гитлеровцы уже к октябрю 1941 года потеряли 1250 тысяч человек! Не менее важно было для Радо установить, что эти сведения поступили к швейцарцам от немецких офицеров, стоявших на антифашистских позициях. Видно, и в самом деле Гитлер понес сокрушительное поражение на советско-германском фронте, если адъютант генерал-фельдмаршала фон Браухича, ссылаясь на шефа, заявил в частной беседе, что война проиграна.

Если бы даже на этом этапе замолчали три рации швейцарской разведгруппы «Дора», то и сделанного было бы достаточно, чтобы считать оправданным ее существование. А Дора продолжал выходить в эфир вплоть до осени 1943 года! Интернациональная группа смело вела борьбу на невидимом фронте. Венгры, немцы, австрийцы, швейцарцы, итальянцы, французы, англичане — люди разного возраста, социального происхождения, разных политических взглядов, забыв о разногласиях, сообща рыли могилу ненавистному «новому порядку» Гитлера в порабощенной Европе. Жена Александра Радо Лена (псевдоним Мария), наряду с заботами о двоих сыновьях, отлично выполняла роль связной.

Все три радиста Доры — Эдуард, Мауд и Джим — обеспечивали устойчивую радиосвязь с Центром, без которой, по словам самого Радо, любая разведгруппа — нуль. До поры до времени вражеские «слухачи»-пеленгаторщики не беспокоили группу, хотя работа радистов становилась все более интенсивной. Радиотехник Эдуард не только легко устранял любые поломки в радиопередатчиках, но и монтировал рации из доступных материалов. Неутомимым был радист, работавший в Лозанне, где действовал второй радиомост, соединявший Дору с Москвой. По совету Центра Радо на месте, в Женеве, подготовил четвертого, резервного радиста — Розу.

В конце марта 1942 года Дора передал:

В апрельских радиограммах Дора подчеркивал, что боевая техника и войска вермахта стягиваются в основном в южном секторе. Сообщались номера некоторых воинских частей, их дислокация. Эти данные в какой-то мере компенсировали непроверенные порой сведения из неизвестных источников — что поделаешь, были и такие. В сфере оценки сведений и их анализа Радо, естественно, не мог быть безупречным. Ведь он был ученым, а не профессионалом-разведчиком. Никакой специальной подготовки он не проходил. Что бы там ни выдумывали после войны писаки на Западе, военный опыт его был невелик. Иногда он становился жертвой обыкновенной «дезы» — продуманной дезинформации со стороны вражеской контрразведки. И он сам признавал это.

И все-таки главное было сделано: Центр получил от Доры данные о новом наступлении вермахта.

По приезде в Швейцарию Александра Радо поразило, что Лозанна, этот всемирно известный город, оказался не очень большим — в нем жило тогда менее восьмидесяти тысяч жителей. В Женеве не было и двухсот тысяч.

Конечно, война даже на Швейцарию наложила свой отпечаток. Свет, правда, не маскировали, но не было прежних карнавалов с фейерверками на озерах, выставок роз. Захирел Международный фестиваль оперы и балета. Замерли саночные катания в горах, лыжные гонки. В Люцерне стали забывать о регате. Позакрывались казино. Не видно было автобусов с веселыми туристами. Война больно била по карману «нации содержателей гостиниц», как в Европе часто называли швейцарцев… И все же по сравнению с остальной Европой Швейцария оставалась страной мирной. Здесь буржуа мог отведать любимые блюда: фондю, раклет, запить обед киршом или сливовым плуми.

Как известно, надводная часть айсберга невелика. Через всю страну пролегал невидимый фронт борьбы патриотов-интернационалистов с фашизмом…

…В газетном киоске у здания Лиги наций в тот весенний апрельский день можно было купить любую европейскую газету. «Фолькишер беобахтер» мирно соседствовала с лондонской «Таймс». Внимание Александра Радо привлек один из заголовков. Корреспондент английской «Дейли мейл» 8 апреля 1942 года сообщал из Стокгольма, что некий германский банкир, прибывший в столицу Швеции, является личным представителем Гитлера. Он ищет связи со своими британскими и американскими знакомыми, чтобы «обсудить с ними возможности сепаратного мира». Это сообщение, впоследствии не подтвердившееся, вызвало большую сенсацию в мире…

Политическая обстановка была сложной, исполненной противоречивых слухов и предположений. В этих условиях группа «Дора» работала еще активнее, регулярно направляя в Центр получаемые ею сведения, многие из которых имели значительную ценность.

Бывший шеф ЦРУ Аллен Уэлш Даллес, в годы войны возглавлявший систему политической разведки США в Европе, несмотря на зоологическую ненависть к Советскому Союзу, в своей книге «Искусство разведки» писал:

Теперь известно, что решающую роль в обеспечении этого и других «фантастических источников» сыграли антифашисты-интернационалисты.

Как это сплошь и рядом бывает в разведке, Радо не знал лично своего главного врага. Это был стройный, высокий немец, с виду обаятельный и даже простодушный. Ему было тридцать два года, и он был самым молодым генералом в СС, одним из ближайших помощников рейхсфюрера СС Гиммлера. Он любил рассказывать, что хорошо помнит французскую бомбежку Саарбрюкена, когда ему было всего семь лет, но лучше помнил он голодные двадцатые годы. Будучи студентом-юристом Боннского университета, он вступил в НСДАП и СС и вскоре сумел обратить на себя внимание своего предшественника на посту шефа СД Гейдриха — «человека с железным сердцем». Молодого генерала звали Вальтер Шелленберг. Ему прочили великое будущее в Третьей империи. После 4 июня 1942 года — дня покушения на Гейдриха в Праге — Шелленберг и сам поверил в это будущее.

Весной 1943 года Шелленберга все сильнее тревожили сведения о деятельности советских разведчиков в Швейцарии. В тот день шеф VI отдела РСХА — Главного управления имперской безопасности Вальтер Шелленберг с утра заперся в своем кабинете.

Приказав помощнику и секретарю никого не пускать к нему, Шелленберг сел за стол и склонился над досье с материалами о Швейцарии.

В докладе шефа радиотехнической разведки на Матейкирхплац указывалось, что в начале июля 1941 г. «слухачи» на немецкой, французской и итальянской границах Швейцарии нащупали нелегальную радиостанцию в Женеве, а затем и в Лозанне. Через год координаты трех подпольных раций были установлены более точно. Высказывалось предположение о том, что в Швейцарии действует активная советская разведгруппа. Но при всем старании гитлеровцы не могли разгадать шифры «Красной тройки».

А летом 1942 года Дора передавал важные сведения: подробности переговоров Гитлера и Маннергейма в Финляндии, об экспериментах в немецких лабораториях по расщеплению атомного ядра. Разумеется, Радо и сам не знал тогда, что такие опыты могли привести к разгадке путей создания атомного оружия.

Потом, в декабре 1942 года, когда службе радиоперехвата СД все же удалось раскрыть один из двух шифров Доры, она прочитала целый ряд таких радиограмм, от которых волосы у Шелленберга встали дыбом.

Вальтер Шелленберг считал «Красную тройку» в Швейцарии одной из опаснейших разведгрупп. После ареста ряда разведчиков в Париже, Брюсселе и Берлине зондеркоманде, которая охотилась за советскими разведчиками в Западной Европе, удалось напасть на след «Красной тройки».

Гауптштурмфюрер СС Гейнц Панвиц, возглавлявший зондеркоманду, докладывал из Парижа, где он помещался в здании на бульваре Курсель, что руководителем группы разведчиков в Женеве является Александр Радо. По-венгерски, Шандор Радо. Его псевдоним — Дора. Далее следовали описание Радо, его особые приметы, адрес, сведения о его «крыше».

О деятельности Доры Шелленберг имел достаточное представление из приложенных к досье радиограмм, поступивших из дешифровального отдела контрразведки. У него не оставалось никакого сомнения в том, что секреты выдавал врагу человек с нарукавной повязкой цвета иммортеля — бессмертника, то есть работник ОКВ, знакомый с приказами, сводками, картами высшего командования. Как выявить людей, находившихся в мозговом тресте вооруженных сил? Кто эти Люци, Вертер, Тедди, Ольга, на которых ссылался в своих радиограммах Радо? Каким путем передают эти агенты свои сведения Радо? Курьерами и по радио или только по радио? Если вспугнуть Радо, он уйдет в глубокое подполье, унесет с собой тайну своих источников. Нет, надо не только парализовать руководителя, но и раскрыть его людей. Конечно, самое лучшее было бы выкрасть Радо или по крайней мере кого-либо из радистов, привезти в Германию и с помощью гестапо заставить заговорить. Впрочем, в СД хватит своих специалистов по развязыванию языков.

Пока Шелленберг бился над этой проблемой, Дора передал Центру важные сообщения Люци из берлинских источников. Порой рации Радо передавали по нескольку страниц зашифрованного текста на немецком языке, преобразованного в цифры.

В конце концов Шелленберг решил встретиться с шефом швейцарской разведки и контрразведки, любой ценой заставить его арестовать советских разведчиков в Швейцарии. При этом бригадефюрер СС не собирался гнушаться никакими средствами. Больше он не мог медлить. Назревал «генеральский заговор» в рейхе. Радо был осведомлен и о нем. В одной из радиограмм 20 апреля 1943 года Дора сообщал:

Шелленберг дрожал и за свою шкуру — эти мятежные генералы, конечно, не пощадят шефов СД. По прямой радиосвязи с германским генеральным консулом в Швейцарии, который был по совместительству начальником бюро «Ф» — тайной резидентуры СД в Швейцарии, Шелленберг требовал всемерной активизации всех действий против группы Радо, организации непрерывной слежки за всеми ее членами, засылки агентов-провокаторов. Пеленгаторы в специальных автофургонах круглосуточно перехватывали радиопередачи советских разведчиков.

В ту грозовую весну Люци, Вертер и другие антифашисты сообщили Доре некоторые сведения о планах гитлеровской операции «Цитадель» — битвы под Курском. Были переданы описания нового танка «тигр», данные о его производстве на танковых заводах рейха и завоеванных им землях.

Но кольцо вокруг Доры неуклонно сжималось.

Шелленберг имел в Швейцарии мощные опорные пункты, свою многочисленную пятую колонну. Германская разведка занималась Швейцарией еще с 1937 года. Одна из шпионских школ в Германии ежегодно выпускала агентов специально для Швейцарии. Диверсанты Отто Скорцени действовали в конфедерации уже несколько лет. Они взрывали военные склады, мосты, аэродромы. Но тут силой не возьмешь…

С согласия Шелленберга бюро «Ф» решило пустить в ход свой главный козырь. Этим козырем был опытный провокатор, агент гестапо, служивший и за страх, и за совесть СД — этому «гестапо на колесах». В Берлине его знали как Эвальда Цвейга, в Париже он был Ивом Рамо. В свое время заходил в Инпресс к Радо, что-то вынюхивал; выдавая себя за журналиста, сотрудничал в бульварных изданиях.

К Радо Цвейг-Рамо заявился в душный августовский вечер. Бегая глазами, начал с заговорщицким видом рассказывать, что в Париже был связан с разведгруппой, бежал после ареста ее руководителей, ищет связи с Центром, жаждет передать ценнейшие сведения по рации.

Радо вежливо, но решительно выставил его за дверь. На его запрос Центр без промедления подтвердил, что Цвейг-Рамо — опасный провокатор гестапо. Дора продолжал действовать.

…Шеф швейцарской разведки и контрразведки, бригадир, человек, которого в Швейцарии считали всесильным, внимательно ознакомился с досье господина Александра Радо.

Владелец частной научно-картографической фирмы агентства Геопресс в Женеве — на хорошем счету в швейцарской полиции. Вполне порядочный, состоятельный, семейный человек. Проживает на шестом этаже в четырехкомнатной квартире в доме № 113 по улице Лозанны в мелкобуржуазном пригороде Сешерон, неподалеку от импозантного здания Лиги наций. (Из окон квартиры Александра Радо открывался внушительный вид на Женевское озеро и на громаду Монблана, закрывавшую полнеба. Глядя на высочайший пик альпийских гор, Радо уносился мыслями туда, где вела невиданную по размаху и значению битву с фашизмом великая страна, которую он, Радо, давно считал своей второй родиной, родиной трудящихся всего мира.)

Низкорослый бригадир откинулся в кресле, расстегнул воротник серо-зеленого мундира швейцарской армии. И этого человека — Александра Радо Шелленберг считает опаснейшим шпионом Москвы! Он требует от имени рейхсфюрера СС Гиммлера его ареста и разгрома его резидентуры! В щекотливое положение попал бригадир. Давно уже он чувствовал себя между молотом и наковальней. Швейцария — островок в фашистском море, и спасение ее зависит от победы антифашистской коалиции. Но Лондон, Вашингтон и Москва так далеко, а Берлин под боком. И все же этим безобидным с виду венгром придется заняться всерьез… Швейцарской контрразведке было невдомек, что антифашист-интернационалист Александр Радо работает в конечном счете и на них, на Швейцарию.

Швейцарской службе радиоперехвата не удалось засечь подпольные радиостанции в Женеве — за нее это сделали гитлеровцы. И теперь Шелленберг требовал, чтобы арестовали советских разведчиков.

Впрочем, сам бригадир кое-что знал. Кому-кому, а ему-то было известно, что сорокапятилетний Рудольф Ресслер, немецкий эмигрант-антифашист, проживающий в Люцерне и владеющий там книжной лавкой и небольшой книгоиздательской фирмой «Вита-Нова» на Флюматтштрассе, в доме № 8, связан не только со швейцарской разведкой, но и с разведкой союзников, быть может, даже с советской разведкой. Но бригадир не знал, что Ресслер — это и есть Люци, давно убедившийся в том, что его информация больше всего нужна Красной Армии. Родом Ресслер был из Кауфбойрена в Баварии, средневекового городка, сын государственного служащего, лютеранин, в семнадцать лет — доброволец кайзеровской армии, вскоре разочаровавшийся в войне и военщине.

На солдата Р. Р., как часто называли его друзья, совсем не походил. За очками в тонкой оправе — глаза интеллектуала. Болен астмой.

В двадцатых годах в Берлине Ресслер выпускал журнал, посвященный германскому театру. Придерживался весьма правых взглядов и состоял членом знаменитого «Герренклуба» — «Клуба господ». Он считал себя хранителем немецкой культуры и люто возненавидел фашизм. Из гитлеровской Германии бежал с женой в 1934 году. Издавал гуманитарные, философские, богословские книги. Печатался под псевдонимом Р.-А. Гермес, разоблачал зверства фашистов. Прекрасный аналитический ум. Обширные знания в военной области, хотя специального военного образования не получал. Искренняя ненависть к нацизму. В швейцарскую разведку поступил по рекомендации офицера Генштаба швейцарской армии. Поставлял ценнейшие сведения из тайных германских источников. Лично известен командующему армией Швейцарии. Данные, добываемые Р. Р., нужны конфедерации. С немцами шутки плохи. Ресслер предупреждал швейцарскую разведку о планах вторжения вермахта в Бельгию, Голландию, Францию…

Шелленберг не хотел верить, что швейцарской службе радиоперехвата не были известны рации «Красной тройки». Он передал швейцарцам имевшиеся у него данные собственных «слухачей» в Дрездене, Зигмарингене и Страсбурге. Так, он сообщал позывные сигналы рации в Лозанне. Информировал о том, что по срочности радиограммы разбиты на три категории: MSG — обычные, RDO — срочные, VYRDO — молнии. Работу радист-коротковолновик в Лозанне обычно начинает в час ночи, меняя не только позывные, но и волны. Основой шифра служит какая-либо книга: «Железная пята» Джека Лондона, например. Шифров несколько, основанных на разных строках в книге и разных книгах.

Вступала в решающий этап сложная, своеобразная борьба между швейцарским бригадиром и Шелленбергом, борьба втемную, вслепую. С одной стороны, был секретный приказ бригадира: постоянно, негласно охранять Рудольфа Ресслера, не дать людям Шелленберга выкрасть и увезти его из Швейцарии. Вместе с тем бригадир направил швейцарских «слухачей» на след радистов Доры. Если немцы смогли лишь указать города, в которых работали по ночам подпольные рации, то швейцарцам предстояло найти дома и квартиры радистов. При этом пеленгаторщики использовали испытанный гестаповский метод. Убедившись по мощности передатчиков, что они работают не на батарейном питании, а от электросети, охотники за «Красной тройкой», вооруженные гониометрическими фургонами и пеленгаторами, поочередно отключали ток в домах, пока в одном из них не обрывалась вдруг радиопередача.

Бригадир метил сразу в двух зайцев: с одной стороны, он сохранял ценный источник своей разведки, с другой — выполнял требование Шелленберга: вел дело к ликвидации гнезда советской разведки. Он не желал чрезмерного усиления большевистской России: пусть они с Германией обескровят друг друга, это будет только на руку Западной Европе. Конечно, он не разделяет сумасбродных планов таких авантюристов, как, например, генерал вермахта Бек, который, участвуя в заговоре против Гитлера, предлагал американцам десантировать три парашютные дивизии в Берлине, чтобы помочь скинуть гитлеровскую клику, а затем объединить силы против русских. Даже Аллен Даллес считал подобный план невыполнимым.

Кольцо вокруг Доры смыкалось, а в эфир все еще шли радиограммы, которые, как библейские письмена на стене, предвещали гибель Третьего рейха…

В погоне за сенсацией западные авторы, писавшие о «самой мощной разведгруппе всех времен» — группе Доры — Люци, договаривались до того, что-де «война была выиграна в Швейцарии», что «войну выиграли не генералы, а разведчики». Сам Шандор Радо в предисловии к своим воспоминаниям справедливо указал на решающую роль Советской Армии в победе над фашизмом. Он решительно отмел попытки реваншистов изобразить дело так, будто Германия проиграла войну из-за — да, да, точно так же, как в 1918 году! — из-за удара в спину, из-за предательства офицеров ОКВ, работавших корысти ради на советских разведчиков. Снова теория «ножа в спину», сокрушившего Германию! Снова — реванш! Будто и не было двадцати миллионов жертв, принесенных советским народом на алтарь Победы! Будто и не было замечательного подвига антифашистов интернациональной группы Доры. Эти люди делали свое дело во имя высоких, благородных идей. Их вклад в борьбу против фашизма и войны, за мир, свободу и демократию никогда не будет забыт. Дора и его помощники выполнили свой долг.

О роли советской военной разведки прекрасно сказал маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза Г. К. Жуков:

Маршал Жуков говорил о роли разведки во время Курской битвы, но слова его применимы ко всей войне.

Как же все-таки получал Рудольф Ресслер для Доры разведданные из Германии? Над этим вопросом бились Шелленберг и его коллеги, ломают голову до сих пор историографы западных разведок. Тайна связи неотделима от тайны Вертера и других источников Люци. Сам Шандор Радо допускает, что Ресслер получал сведения прямо по радио из главной ставки Гитлера в Растенбурге, из «Вольфсшанце» («Волчьего логова»). Ведь оказался же шеф радиоузла ставки фюрера генерал Фельгибель одним из участников заговора 20 июля. Однако доказательств нет. Зато известно, что Ресслер имел доступ к некоторым сведениям из ОКВ, ОКХ — главного командования сухопутных войск, ОКЛ — главного командования военно-воздушных сил фашистской Германии, министерства иностранных дел, РСХА — главного управления имперской безопасности, германских посольств в Берне и Стокгольме, швейцарской разведки.

Радисты Доры еженощно выходили в эфир. Их позывные звучали как траурный колокол, который звонил по вермахту, по Гитлеру. Источники Доры оставались загадкой. Были расшифрованы сотни радиограмм, но псевдонимы источников хранили свою тайну. Раскрыть эту тайну стало манией Шелленберга. Это дало бы ему славу гроссмейстера среди контрразведчиков. Претендуя на место убитого Гейдриха, негласного наследника не только Гиммлера, но и самого фюрера, Шелленберг метил очень высоко. Но эндшпиль в этой партии затянулся. Выигрыш был явно на стороне Доры. Пеленгаторщики, наблюдавшие за эфиром в районе ставки фюрера и ставки ОКХ, так и не обнаружили никаких нелегальных радиопередатчиков. Не замечено было и подозрительных переговоров по телефонным линиям штабов.

К Александру Радо подсылали новых провокаторов. Тщетно! От провокаторов толку не было.

Наконец — это было после капитуляции фашистской Италии — Шелленберг потребовал от швейцарских контрразведчиков решительных действий.

…По темным улицам Женевы медленно, с трех сторон, двигались три автофургона с пеленгаторами ближнего действия. Над крышей каждой из машин радиоотряда вращались рамки дирекционной антенны.

…В витринах лавок тикали затейливые часы с кукушками… Главный бог этой страны — швейцарский франк. Великолепны банки — его храмы. Как швейцарские часы работают в их витринах, ежечасно меняясь, табели с курсом международной валюты. Тайна вкладов в них охраняется строже, чем государственные и военные тайны…

С каким глубоким, неописуемым, надо полагать, волнением просматривал много лет спустя после войны Шандор Радо журнал поисков отряда пеленгаторщиков!

В ночь на 14 октября федеральная полиция арестовала Эдуарда и Мауд (Хамелей) — радистов Доры — в вилле на шоссе Флориссан. Арест был произведен во время радиообмена с Центром. Об этом сообщил вечерний выпуск «Трибюн де Женев». Полицейские вошли бесшумно и захватили радистов с поличным; были взяты шифры, программы связи, радиограммы. В ту же ночь была схвачена радистка Роза. Сам Радо успел уйти. Ведь он давно ждал эндшпиля, готовился к нему.

В ночь на 20 ноября 1943 радиста Джима захватили в Лозанне за приемом радиограммы Центра. Он успел ударом молотка вывести из строя свою рацию и сжечь на свече радиограммы.

Рудольфа Ресслера и некоторых других разведчиков полиция упрятала в Лозаннскую тюрьму в апреле — мае следующего года. По странной иронии судьбы арест, возможно, спас им жизнь. В застенках до них не могла дотянуться длинная рука СД. А 8 сентября 1944 года, когда Гитлер уже дышал на ладан, их освободили из-под стражи.

Шандор Радо, удачно разработав план побега из Швейцарии, перебрался под защиту французских маки в Верхнюю Савойю.

Рудольф Ресслер, он же Люци, душа группы «Дора», умер в декабре 1958 года близ Люцерна, унеся с собой много неразгаданных тайн.

Герои не забыты. Когда настала пора поведать о славной группе «Дора», наиболее отличившиеся ее участники во главе с Шандором Радо получили высокие правительственные награды Советского Союза.

Сегодня имя профессора Шандора Радо известно но только в Будапеште, его знают все ученые-географы мира. Доктор географических и экономических наук, лауреат премии имени Кошута, он живет и работает в родной Венгрии.