Львиный след на снегу

Глава 6. После пира

Как только Даррел сел за стол, а Том Реддл щелчком пальцев куда-то отправил Шляпу и табурет, золотые блюда на столах наполнились снедью, а кубки — напитками, Гарри наконец-то осмотрелся. Огромный зал казался безразмерным настолько, что некоторые его зоны скрывались в туманной дымке, в них угадывались очертания столов и мелькали загадочные тени. На нескольких Гарри залип, понимая, что видит очередных нелюдей: индийского вида юноши в тюрбанах и со змеиными нижними частями тел. Посмотрев на Алекса, Гарри смущенно кивнул на них, беззвучно спрашивая, кто это там? Алекс понимающе хмыкнул и подозвал:

— Рам, Риам, подойдите!

Подошли или, вернее, подползли, вихляя питоньими кольцами-изгибами, и замерли, плавно покачиваясь на манер кобр, одинаковые с лица, смуглые, красивые и загадочные. Алекс представил их друг другу:

— Знакомьтесь, это Гарри Поттер, Гарри, это братья Рей, Рам и Риам, они наги.

Наги? Гарри ошеломленно взглянул в прекрасные смуглые лица и чуть не утонул в добрейших ланьих глазах, похожих на переспелые маслины, влажных и овальных. Совершенно волшебные, гипнотические глаза, Гарри с величайшим трудом отвел от них взгляд. Пообожав и обласкав Гарри теплыми очами, змеебратья удалились за свой стол. Сконфуженный и отчего-то насквозь виноватый, Гарри сдавленно спросил:

— Они со всеми так?..

— Угу, — кивнул Алекс, разрезая ростбиф. — Змейки и сами по себе любвеобильные, а уж если они ещё и очеловеченные, так и вовсе караул… Залюбят насмерть, — покосился на Гарри, полюбовался на его испуг и захохотал. — Да шучу я, не бойся. Они же люди всё-таки, так что свои инстинкты сдерживают.

Ох… Гарри шумно перевел дыхание, картинно подержался за сердце, отвечая тем, что шутку понял и поддерживает. Снова огляделся, заметив наконец профессорский длинный стол, стоявший в конце зала, в центре его сидел уже знакомый человек с седыми висками и синими глазами, тот, что встречал новичков возле табурета со Шляпой. Далее, через пару магов — МакГонагалл. С краю — верзила Хагрид.

— А где директор? — спросил Гарри, мечтавший увидеть василиска.

— Он никогда не показывается, когда мы едим, — ответил Алекс. — Наверное, потому, что своим видом он здорово всех отвлекает. Погоди до конца пира, вот тогда он явит себя народу и скажет пару слов. А кроме этого, он преподает у нас историю, так что для вас первое время это будет самым любимым предметом.

— Не навсегда? — иронично поднял Гарри бровь, отчего вздрогнула Салли Энн.

— Не, — лениво протянул Алекс. — Я через месяц привык.

Посмотрев ещё раз на профессоров и отметив пятерых мужчин, Гарри тщательно задавил пробуждающееся любопытство, которое так и подмывало спросить — а кто из них Северус Снейп? — успеется ведь, да и внимание неохота так рано привлекать, сперва присмотримся к нему, что за чел, а там решим. Кто его знает, вдруг мудак какой-нибудь. Покосился на Салли и мысленно извинился — сама-то девчонка неплоха, и мама у неё прелесть, а вот какой папаша — неизвестно. Придя к такому решению, Гарри со спокойной совестью принялся за трапезу.

А когда пир закончился, явился обещанный Алексом директор. Он появился из-за атласного занавеса на большом полукруглом подиуме сбоку от профессорского стола — видимо, там было его постоянное место, что, в общем-то, правильно: трудно всё же представить василиска за столом. Гарри завороженно вздохнул, глядя на жемчужного змея, его синие и зеленые чешуйки сияли мягким перламутром, кровавой киноварью блестела роговая алая корона, а золотые глаза рентгеном пронзали душу. В головах у всех раздался голос:

— Добро пожаловать в Хогвартс, дорогие ученики, старые и новые. Крайне рад видеть вас, живых и здоровых. Теперь следующее: прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… — при этих словах громко фыркнули рыжие парнишки за соседним столом. Василиск невозмутимо продолжал: — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк.

На этой фразе поднялась тонкая рука белобрысого мальчика в слизеринском галстуке, кашлянув, он надменным голосом вопросил:

— Сэр, а почему первокурсникам нельзя играть в квиддич? Я, например, летаю на метле с трех лет, и мне необязательно учиться полетам.

Василиск внимательно посмотрел на бунтаря и проговорил с заметной ноткой раздражения в голосе:

— Потому что таковы правила для первокурсников в школе магии и волшебства Хогвартс. Потому что ко второму курсу ученики точно должны научиться летать на метле. Поскольку в Школу принимают как детей волшебников, так и детей магглов, которые до одиннадцати лет даже не догадывались о том, что в мире существуют маги, такой курс совершенно необходим. Тренер научит правильной посадке, управлению метлой, подскажет, как взлетать и безопасно садиться. Преподавать эту дисциплину вам будет Роланда Трюк, которая также является судьей межфакультетских соревнований по квиддичу.

Поднять метлу с земли и взлететь не так уж трудно. А вот управлять метлой поначалу сложно. Даже такие юные волшебники, как вы, мистер Малфой, выросшие в магических семьях и летающие сызмальства, могут допускать ошибки при посадке или управлении метлой. Уроки мадам Трюк призваны исправить это. Так как первокурсникам запрещено иметь собственные метлы, для уроков вам будут выдаваться школьные метлы, пусть устаревшие и потрепанные с виду, но надежные и проверенные. А после того, как вы освоите азы и тонкости полетов и обретете нужные знания и опыт, тогда милости просим, со второго курса можете записываться в команду.

Белобрыс всё это покорно выслушал, с каждой новой фразой всё темнея и темнея лицом: сперва на его бледных щечках появились розовые пятнышки, постепенно переросшие в румянца, к концу директорского монолога он стал совершенно красный, словно его в кипяток окунули. А Гарри к тому времени тихо похихикивал в кулачок — уж больно знакомая ситуация, из тех, когда ты слово, а тебе в ответ — десять. Это никому не нравится: в ответ на вопрос напороться на целую нравоучительную лекцию, да ещё — вот ужас-то! — на глазах у огромного количества зрителей, свидетелей твоего невольного позора.

Закончив лекцию и вправив мозги выскочке, директор великодушно распустил всех по спальням. Старосты начали подзывать к себе первоклашек. Гарри с Салли и Невилл поднялись из-за стола и присоединились к Сьюзен, Ханне, Джастину, Захарию с Эрни и Даррелу с Тедди.

Медвелор вблизи оказался страшноват: полностью покрытое шерстью человечье тело, на плечах из ворота туники — крупная медвежья голова с круглыми ушами, руки, хоть и человеческие, но покрыты густой бурой шерстью, и пальцы оснащены короткими загнутыми когтями. Диво дивное… Волвек, однако, ещё дивнее: сгорбленный, бесхвостый, при ходьбе упирается руками в пол, как павиан или шимпанзе, голова волчья, но с тяжелой гиеньей челюстью, уши маленькие, полукруглые и прижатые к затылку по-кроличьи. Жутковатое, какое-то нереальное слияние двух биологических организмов — человека и зверя… причем звериного явно больше.

Идя по коридорам в такой странной компании, Гарри невольно задался вопросом — как они вообще появляются на свет, все эти монструозные создания, все эти сеты, горы, анубисы, минотавры, кентавры? Объяснить же этот феномен никак невозможно, даже если предположить вмешательство всяких высших сил — потусторонних, божественных, неземных, нечистых — то всё равно не умещается в голове, например, человек с маленькой головой сокола. Это же разные кровеносные системы. Или кентавр. У него ведь, получается, два несовместимых желудочно-кишечных тракта…

К моменту прихода к пуффендуйской гостиной голова Гарри совершенно распухла от этих самых вопросов мирового масштаба. Поняв, что они остановились, Гарри выпрямился и встряхнулся, возвращаясь в реальность, осмотрелся — они стояли в широком тупиковом коридоре перед картиной, изображающей барсука, который вдруг зашевелился и начал к ним принюхиваться. Гарри загрустил, начиная подозревать, что одно объяснение у гибридов всё же есть — магия. Именно магия способна породить и воплотить в жизнь самые безумные идеи человека и природы. Ведь придумали же чертовы маги живую картину, способную запоминать запахи и впускать только своих.

Каждого первокурсника попросили приложить ладонь к полотну, и её (ладонь) обнюхал нарисованный зверь. Хм, не очень-то надежно, заложника под прицелом палочки можно тоже заставить приложить руку к картине, а когда та откроется, преступники проскочат. Вопрос только в том — кому это надо?

Гостиная была оформлена в зелено-коричневой гамме — цвета хвойного леса, впрочем, орнамент на панелях это подчеркивал, изображая еловые ветки с шишками. Повсюду стояли вазоны с папоротниками и можжевельником, а по стенам с потолочных кашпо вилась ползучая повилика. Вздохнув, Гарри принялся выслушивать приветствие-напутствие старосты, который назвался Бенедиктом Гроссом. Прочтя стандартное вступление, он напоследок предложил разбиться на пары-тройки и поискать себе комнату по душе с нужным количеством кроватей и стульев. И да, это ваш личный выбор — самостоятельно определиться, с кем вы будете сожительствовать в течении семи лет.

Салли, вздохнув, подошла к девочкам, Ханне и Сьюзен. Джастин, Эрни и Захария тут же скучковались, кидая напряженные взгляды на звериков. Петтигрю с надеждой уставился на оставшихся, Гарри и Невилл угрюмо переглянулись — осталось их пятеро, если не найдется комнатка с пятью кроватями… Таковой не обнаружилось, зато нашлись две комнаты с тремя и двумя кроватями. Осталось решить последнее, ведь зверюги вряд ли сами одеваются… Тедди хмыкнул и, хлопнув далека по спине, подтолкнул его к Гарри, сам шагнув к Невиллу и Феликсу. В который раз вздохнув за вечер, Гарри распахнул дверь перед Даррелом, пропуская его в комнату, и прошел следом. Ла-а-адно, семь лет на то, чтобы узнать поближе загадочного зверя далека.

Самое первое Гарри узнал моментально — великодушие: Даррел позволил Гарри самому выбрать себе кровать, и он так и сделал, выбрав стоящую в правом углу под синим покрывалом и пологом. Даррел кивнул и отправился в левый угол. Разобрав постели, раздевшись и переодевшись в пижамы, парни переглянулись и юркнули за пологи — пообщаться они ещё успеют. Но всё оказалось не так просто.

Гарри приснился сон. Идет он по песку, желтому, мягкому и теплому. Небо над ним почему-то тоже желтое. Теплое такое, пушистое, как цыплёночек… Идет Гарри и откуда-то знает, что в пустыне этой нет ни воды, ни еды, причем столетиями можно по пустыне шарить, а пищи не найдешь, никакой, даже зернышка макового, и того нет. И потому в пустыне никто не живет, даже скорпионы и алоэ, тем тоже житья здесь нет, в этой безводной безжизненной стране. И всё же… кто-то здесь обитает. Гарри остановился и нагнулся над землей, вглядываясь в бурые пятна, похожие на кровь. Они цепочкой плавным полукругом убегали за бархан. Почему-то ползком Гарри двинулся туда, по кровяным пятнышкам. Зайдя за песчаную гору, Гарри увидел Зверя. Невиданный-неслыханный. Самый сильный. Непобедимый.

Говорят, что во сне нельзя читать: книгу видно отчетливо, она яркая, на обложке что-то нарисовано и написано, а что — не разглядеть, как в насмешку… Книгу можно листать, но при этом не видеть ни единой буквы. Ещё во сне не ощущается время и не чувствуется боль. Со Зверем было то же самое — он не поддавался описанию. Как Гарри ни всматривался в него, ни вглядывался до слезотечения, а рассмотреть и описать его — не мог. Что-то большое, лохмато-желтое, с добрыми карими глазами. Усталый и вздрюченный мозг наконец согласился с определением, наиболее доступным в тот момент — собака. Большая добрая собака, возможно, сенбернар. Или ретривер.

Зато рана на предплечье была отчетливо видна, глубокая, кровоточащая… жидкая кровь тонкими струйками стекала по лапе на песок. Гарри, чуть не плача от жалости, протянул руку и сочувственно прошептал:

— Бедняжка. Кто тебя поранил, мой хороший?..

Хороший Зверь печально глянул на Гарри добрыми карими глазами, потом повернул голову и впился зубами в собственную лапу, с треском оторвал кусок плоти и проглотил. Посмотрел на Гарри, а взгляд его — ещё добрее, ещё более любящий и ласковый. Гарри попятился, пытаясь прогнать из головы ужасное видение и непрошеное знание: добрый зверь Дарео, легендарный дух пустынь, пожирающий сам себя и становящийся от того сильнее и добрее. И самым непобедимым. Потому что невозможно победить того, кто сам себя жертвует в угоду всем…*

Проснувшись, Гарри едва не заорал, увидев перед своим лицом чью-то волосатую харю, но через секунду опознал его, своего соседа по комнате. А так как обычно запоминаются быстрые сны, Гарри сообразил, от кого эдакий сюрприз прилетел, но всё же счел лучшим уточнить:

— Это ты мне сон навеял?

Даррел закивал, глядя на Гарри теми самыми добрыми глазами из сна, даруя ещё одно знание: далеки — дальние потомки того самого сказочного зверя Дарео из степей. Ошеломленный мальчишка потряс головой.

— Ох… и ничего себе! Воистину — мир полон загадок. Дарр, ты сам оденешься?

Дарео-далек снова кивнул, отошел к своему сундуку и, порывшись в нем, достал одежду. Снял простенькую хлопчатобумажную пижамку, состоящую из штанов на резинке и маечки, беленькой в голубой василёчек. Оделся вполне самостоятельно, только с пуговицами пришлось помочь, о чем Гарри сам догадался, увидев, как он неловко пытается просунуть пуговку в петельку своими когтистыми грабками. Разговаривал он, судя по всему, телепатией: посмотрит на тебя, и сразу всё ясно, как если бы голосом сказал.

Собрались в гостиной, где Даррел познакомил Гарри со своим приятелем Тедди, тот, как ни странно, умел говорить, коротко, односложно и не всегда понятно, путая слова или глотая окончания. Голос медвелора был грубым, низким и металлическим, нечеловеческим.

Пришел староста и повел их на завтрак. За стол сели ввосьмером: Гарри с Дарром и Тедди с Невиллом, Салли с Ханной и Алекс со своим другом Седриком. Он был уже на четвертом курсе и смотрелся просто стариком среди малявок и третьекурсника Алекса, но это совсем не смущало, что говорило о редком качестве его неконфликтного доброго характера. Похоже, Седрик был из тех, кто не чурался знакомства и дружбы с людьми намного себя младше. Алекс был таким же, но с ним хоть ясно, у него братишка младший есть.

После завтрака первоклашек снова обошли старосты, раздавая им расписания. И сказали, что с сегодняшнего дня эти расписания будут вывешиваться на двери их комнат.

Гарри вздохнул, вспомнив какой-то листок, на который он ровным счетом никакого внимания не обратил, и сделал зарубку в памяти — привыкать читать этот листок. От группы когтевранцев к ним подошел гваделор и светским тоном поинтересовался:

— Привет, Тедди, Дарри, как спали, как соседи?

— Нормалдо, — буркнул Тедди и кивнул на Невилла. — Варал у него смешлой. Кусаегся, рычиг, а нечем, зубов негу.

— А мне Дарр о Дарео рассказал, — сообщил Гарри, подавая руку новому знакомому. Тот с удовольствием пожал её. Представился:

— Меня Эллени зовут, друзьям предлагаю называть себя Элли, но все почему-то смеются.

— Ничего в этом смешного нет, — с достоинством ответил Гарри. — Они просто идиоты, не понимают, что им повстречался очень редкий парень по имени Элли. У меня в классе младшей школы был один такой Элли, сокращенное от Эллиота.

Элли светло улыбнулся новым друзьям и чуточку смущенно пояснил:

— Вы меня извините за то, что определился в Когтевран, просто там башня самая высокая и гостиная без окон. Моим крыльям нужен простор, им очень тесно в четырех стенах и под землей.

И крылья свои раскинул в стороны на два с лишним метров — темно-серые, с серебристым рисунком-узором из полос и пятен. Сильные и прекрасные, как и всё небесное. Глаза Элли были странного бирюзового оттенка, кожа смугла, а волосы светлые, цвета белого серебра. Клыков во рту и шипов на локтях ещё не было, как не бывает их у ребёнка, пока он маленький.

Тут настало время первого урока, и первокурсников подозвал к себе префект школы.

— Эй, мелкие, вам пора на трансфигурацию. Идемте со мной, я вас отведу.

Привел. Открыл дверь и впустил в класс. Вошли новички, робко озираясь в поисках преподавателя, но аудитория почему-то пустовала. Ладно, наверное, учитель ещё не пришел. Неуверенно разбрелись по классу, садясь тут и там за парты по двое. Гарри сел вместе с Салли. Ждали учителя и от нечего делать рассматривали кошку, сидящую на учительском столе, пыльно-серую, окраса мраморная табби. Даррел, севший позади Гарри, дотронулся до его плеча и послал мыслевопрос:

«И долго профессор собирается сидеть на столе?»

— Кто? — обернулся Гарри. Дарр кивнул на кошку. А тут и она решила начать действовать: встала, потянулась и спрыгнула на пол. Но приземлилась не кошка, а высокая женщина в зеленом тартане. Гарри болезненно вздрогнул, узнав в ней МакГонагалл, приходившую к ним на Тисовую месяц назад. Минерва злобно посмотрела на него, моментально припомнив ему все инквизиторские штучки…

Примечание: добрый зверь Дарео позаимствован из книги Элеоноры Раткевич "Ларе-и-Таэ". А всё производное от него придумано мной лично. Кроме названия — далеки.