Мафусаиловы хляби

Глава 14

Олег помедлил и, не дождавшись от Дарьи ответа, продолжил:

- Я сразу признал сторожа детского сада – Чибисова. Он ссорился с бабой Надей. Кажется, проблема была в том, что он позарился сразу на двух детей – мальчика и… тебя – и не справился. Быть может, пока он занимался тобой, мальчонка попытался удрать, а баба Надя перестаралась, пытаясь его удержать, и случайно убила. Честно говоря, я в тот миг не слишком вдавался в подробности, а целиком сосредоточился на тебе. Ты стояла совсем рядом и вполне могла бы сбежать, но, видать, так напугалась, что застыла на месте и безропотно ожидала своей участи. Когда началась потасовка, я тихонько умыкнул тебя и вывел наружу.

- Да уж, - Дарья хмыкнула, и губы ее скривились, - Только предварительно запугал так, что я на всю свою жизнь осталась моральной калекой!

- Я не мог иначе… это была цена твоей жизни… Зерцало... Оно поглотило меня целиком… Это было самое кошмарное, но и самое чудесное, что я видел в своей жизни, и мне было необходимо узнать его секреты. Я отпустил тебя, а сам вернулся в убежище. Чибисов даже не успел тебя хватиться. Он самозабвенно продолжал расправляться с бабой Надей. Я оттащил его, скрутил и попытался узнать, что происходит. Старушка, тем временем, отползла к зерцалу и… нырнула в него. А потом оно пошло рябью, трещинами и схлопнулось, забрызгав все вокруг. Я выволок Чибисова наверх, следом достал тело пацана, а провал закрыл обломками от обвалившегося перехода, впрочем, не слишком надеясь на жалкую маскировку. Признаюсь, некоторое время я думал о том, чтобы помочь ему сбежать, но потом пригляделся к мальчонке и по его шортикам, чешкам и футболке понял, что Чибисов умыкнул его прямо из детского сада, где работал, а значит, так и так был обречен. Его бы быстро вычислили. Поэтому я оставил его в переходе, вернулся в школу и вызвал милицию. О его матери я решил промолчать.

- Матери?! – Дарья аж подпрыгнула, тем временем незаметно отстегнув заклепку на боковом кармане своего рюкзака, - Баба Надя была его матерью?!

- Это я узнал уже позже, когда всеми правдами и неправдами смог добиться свидания с ним. Он все мне рассказал. О местах, подобных этому, он узнал от эвенков. Они называют их «Зерцало Эрлик-Хана» - портал в нижние миры, одним из которых является «Мэдэ Угэй». Но сам Чибисов придумал ему собственное название – «Мафусаиловы хляби». Эвенки же и продали ему некую формулу, как открыть Зерцало и попасть в хляби. Местечко не из приятных, но в самой глубине находится источник. По рассказам тех, кто до него доходил – это исполинский старик, закованный в скалу. Совершенно безумный. Уж не знаю, как эвенки до этого додумались, но если собрать его слезу и закапать себе в глаза, то любые болезни отступят, а жизнь продлится. Только если хочешь сам остаться в здравом уме, то лучше отправить к Мафусаилу кого-то… кто таковым не обладает. Баба Надя была не просто его матерью, но и паломником, которая раз за разом приносила ему слезу, едва ли сознавая, что делает…

Конечно, я не поверил! Слишком это отдавало сказкой…. Тогда он сказал, что успел спрятать порцию, и готов мне ее отдать в обмен на помощь в побеге, - Олег помолчал, - И я пообещал, хоть мы оба понимали, что я не смогу сдержать обещание, даже если захочу - к тому времени, когда я нашел и опробовал слезу, Чибисова уже увезли в Край.

Действие слезы я почувствовал мгновенно. Сначала даже решил, что принял сильный наркотик. На какие-то мгновения меня чуть не разорвало от хлынувшей в тело энергии. Мне казалось…

- Понятно, - нетерпеливо прервала его Дарья, - Ты вылечил свой рак, живешь долго и счастливо и помирать в ближайшие сто лет не планируешь. За счет десятков невинных детских жизней! Только не вздумай убеждать меня в том, что пользовался исключительно плодами рук Чибиса! Я знаю, что эти твои хляби закрылись, а дети были найдены. Мертвыми!

- Да. Дети погибли, потому что цепь не была вовремя восстановлена. Потому что несчастный мальчишка погиб, а ты… ты получила свободу.

- Что за куча дерьма?! – Дарья возмущенно заерзала, украдкой доставая из кармашка нож, - Если ты собрался возложить ответственность за их смерть на меня, то не трудись. Мне уже давно не семь лет.

Олег усмехнулся и кивнул, потом продолжил:

- Прошло несколько лет, когда я принял трудное решение открыть новый портал. Оказалось, слеза не панацея. На всех она действует по-разному. Кто-то мгновенно излечивается раз и навсегда, а кому-то приходится ценой своей души, совести и вообще всего хорошего, что есть внутри, принимать ее снова и снова. У меня ремиссия была временной. Мне было всего 30, когда болезнь вернулась, и я хотел жить. Я действовал крайне осторожно, по крупицам собирая детей, не чаще, чем одного в полгода… чтобы не будоражить поселок. Держал их тут же, кормил и даже развлекал, пока не собрал нужное количество, все время боясь, что рак сожрет меня раньше, чем смогу, наконец, увидеть свое отражение в Зерцале.

- Не слишком это осторожно – похитить мою дочь…

- Да я понятия не имел, что это твоя дочь! – заорал Олег и, поднявшись, заходил взад-вперед перед ней, - Я же не ясновидящий! Обратил внимание, что девочка какая-то бесхозная. Ни матери, ни отца. Всеми вопросами занимается бабушка. Идеальный вариант. А тут ты – как снег на голову!

- И ты просто решил ее достать и вернуть… Что б я не подняла излишний шум и не сболтнула чего. А чтобы я не путалась под ногами и не нагрянула в самый неподходящий момент, пока твоя досточтимая пионервожатая выдергивает ее из этого болота, обряжает в первые попавшиеся тряпки и выводит в школьный двор на мороз… решил продержать ночь в тайге, строя глазки и подпаивая вином… Господи…

- Ну, - Олег слабо улыбнулся и отвернулся в нелепом смущении, - Это звучит грубовато, но в общем-то… Я бы только добавил, что мне не было это… неприятно. Если у тебя сомнения по части…

Дарью чуть не вывернуло. Неужели этот придурок пытается ее успокоить?! Он помолчал и продолжил.

- Когда Зерцало, наконец, открылось, я чуть портки не намочил от страха, когда снизу кто-то стал немедленно ломиться. Оказалось - баба Надя. Она всегда была плоха головой, поэтому я ничуть не удивился, что она решила, что с момента ее погружения прошло всего несколько минут.

- Как все удачно сложилось, - ядовито произнесла Дарья, - Не пришлось самому ходить к Мафусаилу… Только… как ты ее заставил?

- Ну…, - Олег почесал переносицу, - пришлось прибегнуть к небольшой лжи… Не все ли равно? Баба Надя жила здесь и по возможности помогала мне с «топливом», когда оно заканчивалось.

- Называй вещи своими именами, - устало поморщилась Дарья, - помогала тебе красть детей, когда кто-то из них умирал.

Олег помолчал.

- Твоя дочь была последней. Баба Надя отправилась за слезой и не вернулась. Понятия не имею, что с ней приключилось. Думаю, преклонные года дали о себе знать, хоть я и щедро делился с ней уловом…

- Кто же ходил после нее? Впрочем, не отвечай, я сама догадалась…

Дарья кинула взгляд на кушетку, на которой в позе зародыша застыл Тамнаргун. Дышит ли? Набрав в грудь побольше воздуха, она кивнула рядом с собой, и когда он сел рядом, задала единственный существенный для нее вопрос:

- Ты… можешь ее вернуть? – глаза против воли налились слезами, - Так, чтобы она стала прежней? Я обещаю, что не произнесу ни звука! Я однажды уже сдержала обещание… Но, если ты все же мне не веришь, то… можешь меня убить. Я даже сопротивляться не буду. Только вытащи ее, а?

Она изо всех сил вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить на нем хоть тень сомнения или размышления. Но он только вздохнул и, покачав головой, ответил:

- Слушай, я понятия не…

Дарья метнулась коброй, ужалила и тут же отскочила. Ударила кровь, теплым веером обдав ее лицо. Олег схватился обеими руками за горло, поднялся, но тут же тяжело осел обратно, кинув на нее безумный, неверящий взгляд. Протянул было руку, но тут же отдернул, пытаясь остановить фонтан, но это было так же трудно, как заткнуть ладошками случайно сорванный кран. Он повалился на живот и захрипел. Ноги его бились, словно стремясь сбежать от умирающего тела. Постепенно фонтан иссяк, но еще долго слышались бульканье и неясные хрипы. Сжавшись в комочек и почти не дыша, Дарья прижимала к себе острый охотничий клинок - папино наследство - который она обнаружила в кухонном столе вместе с рядовыми ножами. Единственный - по-прежнему острый.

Наступила тишина, разбавленная лишь гулом Зерцала. Дарья всхлипнула, засопела и, наконец, разрыдалась. Перед глазами впервые за все эти месяцы всплыло Машкино лицо, не затертое чужим безумием. Серые глазки, яркие, карие веснушки, глуповатая, широкая улыбка и рыжие растрепанные косички. Все тщетно. Что делать?

Мыслей о том, чтобы достать Машку и вернуться наверх, даже не возникало. Единственное, что приходило в голову – оттащить одного из мертвых детей и занять его место. Может быть, пусть и ненадолго, она воссоединится разумами со своей дочерью в этой зеркальной луже…

Заслышав какой-то звук, она тут же подобралась, крепче сжимая клинок и шаря взглядом по проклятой пещере. Олег?! Нет, тот по-прежнему недвижим, если не считать расползающейся под ним алой лужи. Геннадьевна?! Баба Надя?! Бункер по-прежнему был пуст.

Дарья уронила нож и бросилась к Тамнаргуну, который вдруг тяжело заворочался на лежаке.

- Малыш! – воскликнула она, стягивая с себя свитер и прижимая его к кровоточащему боку шамана, - Я думала, ты умер!

- Я уже говорил тебе, - ответил он сквозь зубы, вяло отпихивая ее заполошно мечущиеся руки, - что я прямой потомок Первого Медведя…

- А не школьник, - быстро закончила за него Дарья, - Не говори ничего. Я не смогу тебя вытащить тебя наверх… Полежи, а я сейчас же побегу и вызову скорую!

- … Тогда свою Машку точно не вернешь, - прокряхтел он и попытался сесть, - Понабегут, все испортят… А времени мало.

Дарья увидела, что лицо его резко посинело, и торопливо надавила ему на плечи, укладывая обратно. Он не сопротивлялся.

- Что же делать? – спросила она растерянно, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы.

А потом поняла…

- Я пойду, но я ведь ничего не знаю… Как далеко идти? Сколько времени это займет? И я ведь…, - Дарья умолкла, вспомнив, что никто из смертных не возвращался в здравом уме… Что ж… главное – хотя бы просто вернуться…

Во взгляде мальчика засветилось уважение, которое пролилось на Дарьину душу, как бальзам.

- Я тебе помогу, - произнес он, прикрыл глаза и продолжил, - Надень на себя мой чакилӣптын… Из кости.

- Бусы? – догадалась Дарья.

Тамнаргун слабо усмехнулся и облизнул пересохшие губы.

- Да, надень мои бусики. Это оберег. Он оградит тебя, но ненадолго, поэтому торопись. Старайся смотреть только под ноги, ни с кем не вступай в разговоры, никого не… слушай. Трудно будет только в самом начале, потом… легче. Если начнешь теряться, просто припади к земле и дождись, пока она остановится… Когда увидишь горы, считай, что пришла. Источник там только один, не перепутаешь. Тебе необходимо набрать совсем немного. Представь себе пузырек «Визина». Этого будет достаточно. Обратно возвращайся как можно быстрее. Сам я там не был, но деды рассказывали, что пока идешь вперед, время отсутствует, но, когда возвращаешься назад, оно сжимается в несколько раз относительно верхнего времени.

- Что… Что-нибудь еще? – Дарья поднялась, жадно всматривалась в лицо мальчика. Она не боялась идти. Она только боялась, что ее поход будет бессмысленным, если он умрет, пока она бродит в «запределье».

- Я…, - Тамнаргун улыбнулся, - Я всего лишь Потомок Первого Медведя, а не… победитель «Битвы экстрасенсов»

На губах его внезапно выступила кровавая пена. Дарья тут же сняла с него костяное ожерелье, потом пошарила вокруг себя взглядом в поисках какой-нибудь емкости и радостно выдохнула, увидев рядом с мешком подгнившей капусты пустую пластиковую бутылку из-под сока. Схватив ее, она стремглав кинулась к озерцу, на мгновенье замешкалась, а потом зажмурилась и «бомбочкой» прыгнула в лениво колышущуюся, обманчиво ровную поверхность.

Она предполагала, что это будет сродни нырку под воду, но ошиблась. Зерцало не поглотило ее мгновенно, не расплескалось вокруг фонтаном зеркальных брызг. Оно растягивалось под ее весом подобно капле смолы, опускаясь все ниже и ниже. И она растягивалась вместе с ним. Вокруг был словно густой кисель, в котором она на какое-то время застыла, как муха в янтаре, не имея возможности не только двигаться, но даже мыслить. Единственное, что она знала про себя – это что она есть. Да и это не было мыслью в полном смысле этого слова. Скорее ощущением, одной бесконечно тянущейся, зудящей нотой бытия.

А потом «капля» шлепнулась о землю. Последовали несколько секунд агонии, когда все, чем она была раньше, одним хлестким ударом вернулось в нее обратно. От боли она выгнулась мостиком и завизжала, а потом рухнула, мелко подрагивая и обливаясь вонючим, холодным потом. Над ней, так близко, что даже не верилось, поблескивала изнанка Зерцала. Слава богу, лиц детей на ней не проступало…

Она поднялась, протянула трясущуюся руку и коснулась кончиками пальцев ее тугой и гибкой, как резина, поверхности, а потом огляделась.

Насколько хватало глаз, вдаль уходил сумрачный коридор со скамьями по обе стороны узкого прохода, словно в вагоне электрички. Тут и там над спинками виднелись темные головы, слышалось неразборчивое, многоголосое бормотание. Единственным неверным источником света была точка вдалеке. Но тусклая, серая, отнюдь не вызывающая ассоциаций с пресловутым «светом в конце тоннеля». Дарья оглянулась назад, увидела ту же картину, словно отражение в зеркале, и запаниковала. Куда идти – вперед или назад?! Шаманы ничего об этом не говорили! Или…?

Она закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Тамнаргун сказал смотреть под ноги, а не озираться по сторонам.

«Хорошо, сначала я увидела левый рукав «вагона», туда и пойду. И буду смотреть под ноги», - решила она и сделала несколько шагов, но тут же вернулась назад. Что, если она перепутала? Коридоры выглядели совершенно одинаково, а она в панике несколько раз обернулась вокруг себя, - «Что, если право – это теперь лево? Боже, я уже схожу с ума, а ведь не сделала ни единого шага!»

Она стояла, покачиваясь, в переходе и чувствовала, что ей становится трудно дышать, стены, теряющиеся во мраке, казалось, дернулись и поползли на нее с двух сторон. Она сделала шаг, второй… Все равно, куда – главное двигаться. Сознание немного проя́снело, и тут ей пришло в голову, что, может, и нет разницы – вперед или назад, раз они отражение друг друга? Это ее приободрило, и она двинулась быстрее, украдкой поглядывая на проплывающие мимо головы сидящих. Мужчины и женщины, старики и дети. Неужели все безумны? Неожиданно прямо перед ней поднялся мужчина, вышел в проход и двинулся на несколько шагов впереди. Она замерла, давая ему отойти подальше, и вдруг почувствовала холодные пальцы, сжавшие ее запястье.

- А… это ты… Рыжая Романова…

Дарья взвизгнула и вырвала руку. Визг ее разнесся звонким эхом по тоннелю, тревожа «пассажиров». Бормотание и ропот усилились. Головы стали поворачиваться к ней. Желая спрятаться, Дарья уселась на свободное место через проход от «Госпожи Романовой» и, потирая руку, коснулась ее несмелым взглядом…

«Госпожа Романова» оказалась именно такой, как Дарья себе всегда и представляла. Миловидная женщина лет сорока, закутанная в шелковый халатик с райскими птицами. Мелкий барашек вытравленных пергидролью волос, на ногах – пошлые домашние туфли без задника с розовыми помпонами. Черты лица- мелкие, невыразительные, а губы глумливо и презрительно кривятся, то и дело обнажая желтоватые зубы.

- Что? Съела? – ухмыльнулась «Госпожа», по-своему истолковав испуганный Дарьин взгляд, - Думала, не выведу тебя на чистую воду?

Дарья молчала, помня предостережения Тамнаргуна.

- То-то и оно, - женщина победоносно подмигнула, - Ты сходи к своим и спроси, кто ты. А то каждый норовит примазаться. А я вас, Рюриковичей, сразу вижу. Даже с закрытыми глазами.

Словно в подтверждение своих слов, она закрыла глаза и отвернулась. Дарья набрала в грудь воздуха, но вовремя опомнилась. Что это она? Неужели хотела начать спор?!