МАГ 8 (возвращение)

Глава 5 РАЗБОРКА И ЭВАКУАЦИЯ

Мы обговариваем детали нашей эвакуации, как оповестить Клею и приходим к выводу, что сделают это братья.

Я плохо говорю на местном, Гинсу лучше не появляться на улицах, он очень хочет дождаться встречи с сестрой в доме братьев, но, тут вмешиваюсь я:

— Гинс, так нельзя. Тебе придется ночевать с нашими. Мало ли кто заметит их в кустах, если рано поедет куда-то. Парней могут и спросить, только они ничего не ответят, потому, что не поймут и начнется в Пельтуме кипеж, что чужие сидят в засаде рядом с городом. Кодла местная придет разбираться, гонца к дворянам пошлют и придется уходить с погоней на хвосте, может, даже, и сестру не успеем предупредить.

— Поэтому, тебе нужно быть рядом с парнями, они же в городе не ориентируются. Тем более, у меня остался ужин для вас, — и я показываю еще горячий котелок, который прихватил из трактира и откладываю пока пару порций братьям и пару Учителю с Торком.

Только, есть придется по парам, глиняных мисок всего две, больше в доме не нашлось, конкретная бедность видна во всем. Похоже, что братья тоже голодные, вон, как накинулись на мясное блюдо, напоминающее рагу, проглотили мгновенно и еще подтерли корками подливу.

— Не кормили сегодня, после боев. Мы оба проиграли, такое наказание от кодлы обычно, — заметив мой взгляд, виновато улыбнулся один из братьев, который Борн.

Я отложил им еще пару порций из котелка, похоже, что парни не наелись, а силы им еще понадобятся, тем более, побитые они сильно. Ходят, за бока и колени держатся, можно будет потом подлечить обоих.

— Сейчас наши отъезжать подальше уже не будут, темно совсем. На утро закажу еще еды, чтобы перекусить на ходу, появлюсь тоже рано утром, чтобы связать вас, — я кивнул на братьев, — С вами, — теперь я кивнул на разведчиков.

— Я буду прикрывать эвакуацию, на коне и с копьем, мне тут нет противников. Когда Клея пройдет мимо вашего дома, пусть братья помогут ей, и все вместе идут за город, где вас встретят.

На этом и договорились, я не стал говорить, что один из братьев, после того, как предупредит Клею, может помочь донести ей вещи.

Девушка очень крепкая и сильная, для нее это не серьезный вес, мешок с едой и мешок со своими вещами.

Только, человек предполагает, а судьба располагает, планы наши посыпались почти сразу же и пришлось вносить исправления на ходу.

Как только я вышел из дома братьев на улицу, сразу же почувствовал, что меня внимательно разглядывают из кустов напротив. Не подав вида, я медленной походкой, придерживая копье, направился к трактиру, думая, что делать и где я прокололся.

Ну, где я прокололся — понятно.

Когда заказал еды на двенадцать человек и куда-то ее унес, на глазах у продувной рожи трактирщика.

Скорее всего, именно тогда трактирщик, с нехорошей такой ухмылкой глядя на меня, забирающего заказ в принесенный с подводы котелок, послал сообщение местной братве, что в трактире поселился непонятный дворянин, плохенько разговаривающий на корли, который набрал еды еще на добрый десяток народа.

Такие непонятные движения местные бандиты точно не пропустят, вот и нарисовался соглядатай, который увидел меня выходящим из дома братьев.

Только, заходящим меня он мог и не увидеть, скорее всего, занял позицию так, чтобы контролировать дома братьев и Клеи. Братья — это собственность местной кодлы и сразу возникает вопрос, что за дела у проезжего дворянина с этими придурками, которые сегодня снова проиграли в боях, поэтому не заслужили поесть на ужин.

Думаю, Ромер, один из главарей, заставляющий жить с собой сестру Гинса, когда до него дойдет эта информация, сразу задумается и догадается, что в этом деле попахивает Учителем, братом его подруги.

Тогда, вопрос только в том, глушить ли шпиона или разобраться со всей кодлой, ну, с теми из них, кто подвернется под руку.

То есть, начинать ли войну сейчас или дождаться утра?

Сейчас ночь на дворе, передвигаться непросто, но, возможно, зато силы врага пока не отмобилизованы и крыша местная, в виде дворян со своей маленькой армией, появится только утром, если вообще появится. Кто его знает, как далеко они живут от городка.

Утром они могут появиться, да и Ромер не оставит свою подругу тогда одну дома, в свете разворачивающихся событий, точно прикажет идти с ним.

Да, лучше сейчас начать эскалацию и быть первыми, кто нанесет удар.

Свернул за угол дома и прошел, топая, мимо кустов, дожидаясь соглядатая накинул на себя невидимость, зато и затаился прямо около угла дома, когда появился, мелкого вида, паренек, просто шарахнул его об стену дома маной. Потом подскочил к хорошо оглушенному и приставил нож к его шее.

— Хочешь прожить подольше — увидеть побольше, тогда молчи!

Кинжал жестко зафиксировал шею, но, паренек что-то попробовал поспорить, начал было сопротивляться, зашарил где-то руками, доставая какую-то, наверняка, железяку. Пришлось воткнуть острие на пару сантиметров, тогда дергаться шпион сразу же перестал.

— Руки перед собой, живо! — прошипел я в ухо паренька и, дождавшись, когда обе ладони оказались перед лицом шпиона, поволок обратно его к дому братьев. Через пару минут неспешного шага, я сильно постучал головой шпиона о дверь и дождался, пока один из братьев ее приоткроет.

— Принимай красавца, — я закинул соглядатая в руки Крона, который сразу же узнал одного из местных парней и, от души, отвесил тому тумака, сбивая с ног.

— Очень давно хотел это сделать! Это Круль, приближенный к основным бандитам, постоянно все вынюхивал и высматривал для них. Очень нам крови попил, все время стуча Старшим кодлы.

Брат присоединяется к нему, и парни с удовольствием запинывают шпиона, уже валяющегося без сознания, даже Учитель не остается в стороне, пояснив, что и у него много претензий к именно этому человечку накопилось.

Ногами местные работают очень сильно и мощно, тело шпиона летает по комнате, как пушинка.

— Может, надо его допросить? — спрашивает меня Торк, я отрицательно качаю головой.

— Вряд ли есть такая нужда, что он может нам рассказать. Его поставили проследить за мной, теперь он ничего не расскажет тем, кто его послал. Главное, ничего про то, что я пришел к братьям, поэтому у нас есть еще время. Но, планы придется поменять.

Я останавливаю братьев с Гинсом:

— Подождите, оторвитесь на минуту и дальше можете добить его, пусть полежит, подумает о своем поведении, готовясь к смерти.

Тяжело дыша, они оставляют валяющегося при смерти шпиона и слушают меня.

— Получается так, что своим заказом на десять порций, я запустил дела быстрее, чем мы ожидали. Пока готовилась еда, трактирщик отправил посыльного к Старшим кодлы и они сразу же приставили ко мне шпиона. Он следил за мной с большого расстояния, пока еще не наступила темнота и я не почувствовал его. Думаю, что часть кодлы ждет меня в трактире, чтобы расспросить, куда я отнес еды на десять человек и почему они не знают про таких гостей. С дворянином им трудно справиться, да, и не положено, но, я уверен, они попробуют поговорить со мной, ведь, я один в трактире, да и с моей речью за владетельного феодала из местных точно не сойду. Тот бандит, который живет с Клеей, наверняка, будет там. Один из братьев пойдет со мной и посмотрит, как все пойдет, только со стороны. Вы трое, Борн, Гинс и Торк, отправляйтесь к дому сестры, если бандит окажется там, Торк справится с ним, — я делаю жест, будто перерезаю горло.

Торк кивает по-деловому.

Гинс пока переводит мой рассказ братьям, сильно потрясенным возможностью прямо сейчас расстаться с опостылевшим городом.

— Дальше, Клее потребуется время, полчаса или час, чтобы собраться, и вы поможете ей донести все ее добро до подводы, наберется у нее немало.

Парни кивают, что все поняли.

— Крон, идем со мной, посмотришь, как дела в трактире пойдут. Потом возвращаешься домой и собираешь вещи, свои и брата, затем ждешь наших, и все вместе идете к подводе, сразу же уезжаете. Я вас догоню потом.

— Да, Торк, предупреди разведку, что мы скоро уезжаем, пусть будут готовы проехать несколько часов по темноте. И, добейте этого!

Мы с Кроном доходим до трактира, он остается в стороне от входа, я же захожу в конюшню, нахожу конюха и кидаю ему местную монету, чтобы прямо сейчас подготовил лошадь к выезду.

Потом возвращаюсь ко входу, захожу и сразу же вижу почти кодлу в, почти, полном составе, за исключением одного члена преступной организации. Семеро бандитов сидят за центральным столом, на столе перед ними ничего не стоит, точно, что не поесть и выпить зашли, а ждут меня. Рожа трактирщика мелькает за стойкой и снова пропадает, не положено ему видеть, как кодла вершит свои дела, поэтому он прячется в комнатке за стойкой.

Может, уже и номер обшарили, только я там ничего предусмотрительно не оставил, мешок со всем добром висит на боку.

— Эх, устал я сегодня уже бегать и торопиться, — подумал я, заметив, как вся кодла, увидев меня, дружно поднялась и остановилась на проходе, ведущем к номерам.

— Чего надо? Родимые? Отовариться хотите? — сразу поднимаю я ставки.

Бандиты принимают вызов и тянут из-под курток дубинки и ножи, но, у меня аргумент гораздо круче, я вывожу руку из-за спины и показываю копье в руке. Вижу, что братва засомневалась в своей способности говорить со мной на равных, только, отступить такой кучей они не могут, поэтому, продолжают стоять на месте и я делаю первый выпад.

Бью, не жалея своей силы и первый бандит падает на пол трактира, держась за дыру в животе, внезапно у него образовавшуюся. Раздается вопль возмущения и банда рассредотачивается вокруг столов и по проходам, но, я успеваю задеть лезвием еще одного преступника, куда-то в грудь и он выбывает из борьбы.

— Так, осталось пятеро, — думаю я и знаю, что мне требуется ранить или убить всех, чтобы никто не мешался под ногами во время эвакуации и не мог навести на наш след возможную погоню.

По сигналу все члены шайки кидаются одновременно на меня, дубинки так и мелькают перед лицом и с боков, я резко поворачиваюсь и бью в живот того, который ближе всех к выходу. Сразу же по моему куполу прилетает несколько серьезных, со всей дури ударов, бьют слаженно со всех сторон, и я снова колю, теперь в лицо, ближе всех подскочившего бандита. Потом еще одного догоняю в спину, он падает и истошно орет и, по итогу, остаюсь один против троих бандитов, отскочивших в угол, спасая свою жизнь.

Они уже поняли, что со мной что-то не так, дубинки и ножи не могут пробить мою защиту, теперь хотят только спасти свою шкуру, уже не задавая лишних вопросов.

Я поджимаю бандитов, постоянно угрожая острием копья, и теперь наблюдаю на их лицах растерянность, отпор им не часто приходилось получать, а такой смертоносный — еще никогда, хотя бандиты, очень тертые по здешней жизни товарищи.

Ромер, судя по всему, молодой еще, широколицый парень, что-то шепчет своим шестеркам и по знаку, они бросаются с двух сторон в обход меня. Хороший план, копьем я бы точно не успел поразить обоих, только это мне и не требуется.

Одним за другим ударами с обоих рук маны я отправляю их в стены, смотрю, как они гулко бьются головами. Сразу же проверяю свою ману, на все ушло всего двадцать процентов моего резервуара и беспокоиться не о чем.

Я не испытываю к Ромеру особо негативных эмоций, в отличии от Гинса и его сестры, поэтому просто протыкаю ему живот со словами:

— Привет от Гинса!

И вижу, как боль на его лице меняется бешенством от своего бессилия в предчувствии смерти, он бросает нож в последнем усилии и с бесконечным разочарованием наблюдает, как тот отскакивает от моей защиты, зато, я наношу еще один удар и он сворачивается калачиком на грязном полу трактира.

Потом осматриваюсь и возвращаюсь к входу, где лежат или притаились двое членов кодлы, протыкаю им шеи и иду по кругу, считая вслух и стараясь не вляпаться в кровь:

— Один, два, три, четыре, пятый, шестой, седьмой, — я останавливаюсь над Ромером и отправляю его на тот свет сильным ударом копья, который, почти, отделил его голову от туловища.

Останавливаюсь передохнуть и послушать, что творится в трактире.

Вроде, тихо, народ здесь не путешествует просто так, да и почти невозможно здесь такое дело, поэтому, остается заняться только хозяином с его поганой рожей.

Обогнув стойку, я вижу дверь в кондейку, открываю ее и наблюдаю хозяина, забившегося в угол.

Ни к чему оставлять такого свидетеля, пусть хозяева городка сами ищут свидетелей и новых слуг, проблемы с этим не будет, смена уже готова заступить на дежурство. Только, скорее всего, она еще не в курсе и это может нам помочь.

— Зря ты отправил весточку кодле… — отмечаю я, прежде, чем нанести точный и милосердный удар.

Быстро обыскиваю трактирщика и ящик за стойкой, где он хранит, то есть, хранил деньги, забираю горсть монет и из ящика, и из большого кошеля на поясе, еще, весь крепкий алкоголь, в количестве трех пузатых бутылок, с сургучовыми пробками опускаю осторожно в мешок, найденный тут же.

Выхожу из трактира, обходя вдоль стены лежащие тела, не испытывая никаких угрызений совести.

Покойники, пусть и еще не все они стали таковыми, давно и прочно заслужили места на том свете за свои дела и делишки. Я запрыгиваю на лошадь, бросая конюху золотую монету, понимая, что ему придется искать себе новую работу, но, отъехав от трактира на сотню метров, слезаю из-за того, что глаза, после освещенного свечами трактира ничего не видят в темноте.

Прошло всего полчаса, как я расстался со своими и сначала я иду к дому братьев, где меня ждет Крон. На улице совсем стемнело, только, едва освещенные окна дают немного света, чтобы не биться головой о деревья, густо растущие по городку, очень зеленому, с произвольно раскиданными домами.

Понятное дело, это, все-таки, самый юг и жара здесь серьезная стоит днем, даже мы стараемся, по пути, в самое пекло спать, устроившись где-нибудь в кустах или тени деревьев и выдвигаемся около четырех часов. Поэтому, и дома местные жители густо обсаживают деревьями, кондиционеров нет и еще не скоро появятся.

Крон ожидает меня с большим нетерпением, я предлагаю ему взять все свои вещи и выдвигаться к дому Клеи, которая еще не знает, что потеряла своего сожителя. Я тоже не стану ей про это рассказывать, не знаю, как она так сразу на такие новости отреагирует.

Хотя, в прошлый раз, она только очень радовалась, что попрощалась с ним навсегда.

Борн присматривает за подходами, поэтому сразу замечает нас и ждет, помахивая дубинкой.

— Собирается, — шепчет он нам, опасливо посматривая на светящиеся окна соседних домов. Он не в курсе, что активные члены кодлы отбыли в мир иной и теперь в городке нет сил, способных помешать нашим планам, хоть, в какой-то степени.

Мы ждем еще некоторое время, Гинс, со слезами на глазах, выносит по очереди мешки с добром и припасами, которые мы грузим на мою лошадь.

Я захожу в дом, и первый раз в новой жизни вижу Клею, такую же симпатичную, раскрасневшуюся и быстро принимающую решения, что брать с собой, а что оставить.

Теперь нас восемь крепких мужиков, полных сил и пронести через перевалы мы можем гораздо больше, тем более, дров нам потребуется такое же количество, и треть от запаса у нас уже отложена около спрятанной палатки.

Да и Клея с удовольствием прихватит на себя не меньше иного парня.

Вот, как мы разместимся в палатке, уже вдевятером, придется спать на боку и поворачиваться по команде, иначе никак не устроимся на ночлег.

— Торк, можно считать нашу вылазку проведенной глубокой разведкой? — интересуюсь я у Старшего.

— Да, просто идеально зашли, все проверили и можем определенно доложить начальству, что подготовка к нападению на Черноземье не ведется, — усмехается он и, насторожившись, вынимает наполовину меч из ножен.

Кто-то из соседей, все же, решил проверить, что за толкотня и возня творится у дома уважаемого члена общества городка.

Я зову Клею, она выходит и объясняет соседу и соседке, что все нормально и ничего не происходит нехорошего.

Меня подмывает сказать им, что, после нашего ухода они могут зайти и забрать из брошенного дома, все, что душе угодно, но, рассказывать девушке, что теперь никто не сможет наказать за мародерку соседей, я не собираюсь.

Соседи уходят, я объясняю девушке, что платье мы можем забрать все, вот столовую посуду и прочие хозяйственные мелочи тащить в горы не будем, кроме миски и чашки каждому из нас.

Она исчезает внести коррективы и вскоре выходит из дома с последним мешком в руках.

Дружно мы подхватываем солидное количество добра хозяйственной девушки, в отличии от полупустых мешков братьев и отправляемся по тропе за город, где нас уже ждут спутники.

— Складываем все на подводу и едем, спим по очереди. Двигаться будем до рассвета. Факелов заготовили? — распоряжаюсь я.

— Заготовили. Зажигать? — спрашивает Трагер.

— Зажигать, — отвечаю я.

— Нас могут еще заметить, — предостерегает меня Торк.

— Некому больше, — шепчу я ему, он понимающе улыбается, и мы начинаем движение.

Едем до рассвета, часов пять, меняясь за вожжами и на факеле по очереди. Из-за вещей, спать мы можем только вчетвером на подводе, остальные бредут, положив руку на край подводы.

Скорость у нас небольшая, километра три в час, по совету Гинса мы проезжаем через следующий городок напрямик и сворачиваем за ним налево, чтобы выйти на наш путь и вернуться к спрятанным оружию и доспехам.

Настроение у беглецов приподнятое, наличие брата и старшего товарища вселяют в братьев и Клею уверенность и огромную радость.

Понять их можно, бесправный беглец вернулся через год, да еще с такими спутниками, от которых пахнет уверенностью и спокойствием, ну и смертью врагам, что понятно.

После шикарного завтрака разносолами, хранившимися в подвале дома Клеи, которые исправно стаскивал туда ее сожитель, мы снова идет навстречу встающему светилу. Братья с удовольствием любуются нашей главной хозяйкой, как и все парни в караване, ведь, раскрасневшаяся, хлопочущая девушка с половником около котла, выглядит очень привлекательно, как и тогда, когда бредет около подводы, разговаривая с братом.

Вскоре мы углубляемся в лесок и едем через него, как Торк настораживается.

— Остановили подводу, все молчим.

Сам ложится на землю и приникает к ней ухом, все молча ждут, что он скажет.

Торк, подскакивает и командует:

— Все к оружию, нас догоняют, с десяток всадников или больше, очень быстро.