Мажор в школе магии

Глава 10 Знакомство со старостами

Фамилия Лазаревых была одной из самых известных в Новгородской Империи. И дело не только в одном из лучших дуэлянтов современности, Прохоре, но и в его сыне — Алексее Лазареве. Тот считался настоящим гением боевой магии, но при этом заканчивал факультет проклятий. Позже отец стал самым молодым командиром отряда Демоноборцев, получив эту должность всего в двадцать четыре года. А уже в двадцать восемь Лазарев младший занял кресло начальника отдела нейтрализации прорывов.

Многие считали, что с годами он бы превзошел своего отца и на дуэльном поприще, но случился Новгородский прорыв, во время которого он отдал свою жизнь, чтобы запечатать душу Аббадона в моем еще юном тельце. Вместе с ним погибла и моя мама — Екатерина. Она тоже была невероятно талантливой магиней, но уже в области целительства. Собственно, они с отцом и познакомились при поступлении на факультет проклятий, и с тех пор не расставались ни на день. Даже смерть нашли практически в одно мгновение, как и пообещали друг другу во время прочтения брачных клятв.

Дед не любил разговаривать на эту тему. Возможно потому, что именно он обучил отца могущественному заклинанию, способному запечатать Высшего Демона. Изначально предполагалось, что Аббадона поместят в уже подготовленного смертника, готового принять свою участь, но отец почему-то выбрал меня в качестве сосуда. Может, просто доработал заклинание, а может изначально знал, что мое тело выдержит подобную нагрузку.

Само собой, что и на меня поначалу возлагались большие надежды. Еще в детстве многие представители крупных семей приезжали к нам домой и пытались свести со мной своих детей. Чтобы подружились, пообщались или, еще лучше, сделали наметки на будущие более тесные взаимоотношения.

Но все они уезжали предельно разочарованными. Кто-то из-за не слишком дружелюбного характера деда (после смерти своего сына он почти семь лет ходил мрачнее тучи), другие из-за того, что я не демонстрировал никаких экстраординарных способностей: не был лучшим в учебе или дуэльном клубе, ни капли не интересовался общественной деятельностью или политикой, и не проявлял никаких талантов в целительском мастерстве. В общем, держался где-то посередине и не отсвечивал, как всегда советовал мне Прохор.

Им невдомек, что я не показывал и трети своих способностей, чтобы случайно не потерять контроль над трансформацией. А если бы показал, то они сбежали бы еще быстрее, ведь увидев «Глаз Аббадона», меня бы приняли за Одержимого. А с такими долго не церемонятся. Дед вот лично убил троих. И сказал, что это были самые сложные поединки в его жизни.

Шли годы, и многие стали забывать, что в семье Лазаревых подрастает молодой маг. Ажиотаж после Новгородского прорыва спал, родителей моих по-прежнему почитали, а вот обо мне постепенно стали забывать. Чему я, если честно, был несказанно рад, так как внимания мне и без того было достаточно — аура Аббадона работала на полную и не давала расслабиться ни на секунду.

Вот и сейчас, когда мы с Яром стояли в толпе волнующихся подростков, на меня не обращали особого внимания. Разве что девушки поглядывали исподтишка, но к этому я уже давно привык. Как только привыкнут к ауре, станет полегче. Наверное.

Собрали нас в холле недалеко от входа, рядом со статуей молодой магини, на плече которой сидела то ли летучая мышь, то ли горгулья какая-то, я так и не понял. Подозреваю, что скульптор пытался изобразить фамильяра этой девушки, который периодически менял свою форму.

— Все собрались? — прозвучал недовольный мужской голос.

Толпа первокурсников разом обернулась, чтобы увидеть, как к ним быстрым шагом направляется мой вчерашний знакомый — Николай, с факультета проклятий.

Вот же бездна, ну почему именно он⁈ Не то, чтобы меня это напрягало, но в голове так и пульсировали сказанные бабушкой слова: «Серега, еще раз вляпаешь в какие-нибудь неприятности — тебе п…ц!!!». Или там по-другому было, память у меня ни к черту.

Между тем Коля продолжал распыляться, с презрением рассматривая окружающих.

— Жалкие недоросли, считающие, что достойны учиться в школе Закатного Пламени. Кучка безмозглых подобий на магов, не способных и секунды продержаться против любого студента факультета проклятий. Поганые выродки, не знающие, с какой стороны браться за палочку!

— И часто ты берешь палочку с нужной стороны? — не выдержал я, чем вызывал всеобщее внимание. Кто-то смотрел благодарно, кто-то с интересом, но большая часть посчитала меня смертником.

— Как же ты меня достал!!! — Николай инстинктивно потянулся к футляру, но… ему снова не повезло: как раз в этот момент в холле остановилась преподавательница и начала отчитывать неподобающе одетого студента. — Мы еще с тобой поговорим, сученыш… — полушепотом процедил парень, затем уже громче продолжил: — Забудьте все, чему вас учили в задрипанных средних школах! С вами никто не будет возиться, понятно⁈ Никто не будет подтирать сопли, помогать, уберегать от ран и душевных терзаний! Это Школа… Закатного… ПЛАМЕНИ, МАТЬ ВАШУ!!!

В этот момент к нашей компании присоединились еще трое: худенькая короткостриженая девушка с темными волосами, одетая в зеленую мантию; невысокая полненькая рыжуля с морем веснушек, в желтой мантии; и уже знакомый мне Емеля, все в той же синей мантии.

— Не бойтесь, друзья, Коля немного переигрывает, — успокоил нас Емеля. — Увидел в пятнадцать лет театральную постановку «Металлический маг» и все, теперь каждый год одну и ту же речь перед новичками толкает. — Блондин посмотрел на студента факультета проклятий и поинтересовался: — Развлекся? Теперь можем приступить к делу?

— Да ну вас… — отмахнулся Коля, облокотившись спиной на стену, — даже развлечься не даете.

— Потом развлечешься. И так, друзья, рад приветствовать вас в школе Закатного Пламени. Я — Емельянов Роман, староста синего факультета. Вот это веснушчатое чудо, — рыжуля приветливо помахала нам ручкой, — Григорьева Анастасия, староста желтого факультета. Добрая, отзывчивая, всегда придет на помощь, но все же не советую этим злоупотреблять. Теперь перейдем к менее приятным личностям…

Коля презрительно хмыкнул, а короткостриженная закатила глаза и отвела взгляд в сторону. Ее и представляли следующей:

— Главная стерва нашего учебного заведения — Вика Смолова, староста зеленого факультета. Строгая, жесткая, но предельно справедливая. Советую уважать и бояться.

Ну и со старостой черного факультета вы уже знакомы. Николай Костров, не самый приятный тип и весьма гордится этим. Впрочем, своих ребят он поддерживает, так что если вас отберут на факультет проклятий, то вы с ним сработаетесь.

Состоявшая из сорока человек толпа недружно поздоровалась со старостами и продолжила слушать Емелю.

— Сегодня у нас состоится последнее распределение в этом году. Платформа познания раскидает вас по четырем факультетам в примерно равном количестве, после чего мы проведем короткую экскурсию по территории замка и его окрестностям.

— А сколько всего первокурсников? — пискнула миниатюрная брюнеточка, стоявшая в первом ряду. — Ой… простите, что перебила.

— Ничего страшного, но в следующий раз поднимай руку, — ровным тоном произнес Емеля. — В среднем, ежегодно на каждый из факультетов поступает по сорок человек. Где-то больше, где-то меньше, но платформа познания старается поддерживать баланс сил между соревнующимися сторонами. Сразу хочу предупредить, из сорока поступивших, дай бог, половина закончит свое обучение. Так что в этом вопросе я с Николаем полностью согласен: тут с вами никто сюсюкаться не собирается. А теперь задавайте свои вопросы, после чего нам надо будет пройти в общий зал.

На этот раз брюнеточка подняла руку и, дождавшись кивка от Емели, спросила:

— А как работает платформа познания? Я про нее только в книжке читала, но там не особо много информации.

— Хороший вопрос. Платформа познания считывает ваш магический источник, а также оценивает другие качества: характер, физические данные и прочее. Как только она принимает решение, один из кубков извергает пламя нужного цвета. Обычно на это уходит не более десяти секунд, но были и редкие случаи. Слышал, лет двадцать назад платформа почти тридцать секунд проверяла девушку, после чего пламя ударило сразу из двух кубков.

— А так бывает? — удивилась брюнеточка.

— Очень редко, примерно раз в пять-шесть лет. В этих случаях платформа признает высокие способности студента и оставляет выбор за ним. Впрочем, подобное случается очень редко. Из известных ВАМ личностей могу выделить только нашего достопочтенного директора, Лазарева Прохора, у которого выстрелило сразу три кубка. Больше таких случаев в истории не было.

Рыжуля Анастасия хихикнула в кулачок, после чего вставила свои пять копеек:

— Ну не прибедняйся, Емель, тебе не идет. На самом деле, среди действующих студентов есть один человек, у которого при распределении сработало два кубка. И он сейчас является старостой синего факультета.

Толпа удивленно зашепталась.

— Это к делу не относится, — отрезал Емеля. — Еще вопросы?

— А кормят тут как? — неожиданно поднял руку Ярик.

Я уж думал, что ему сейчас по шапке насуют, но Емельянов отреагировал абсолютно спокойно:

— Все, что касается проживания, пропитания и выхода в город, обсудим сразу после распределения. Так что, если у вас больше нет вопросов, вставайте в колонну по двое и следуйте за мной.

Народ судорожно забегал, стараясь как можно скорее выполнить команду. Меня же какое-то мурло сильно толкнуло в плечо.

— Еще увидимся, урод… — процедил Коля, после чего направился в начало колонны.

— Че урод-то сразу? А бабушка говорит, что я красивый!

Девочки за спиной захихикали и начали перешептываться. Что не осталось без внимания Ярика.

— Может потом затусим с ними? — предложил парень. — Отметим, так сказать, поступление.

Я немного подумал и пожал плечами, мол, «вечером разберемся». Все дело в том, что Яр был слишком спокойным, а ведь он вчера потерял брата. Пусть и двоюродного. Из этого следовало только одно — либо успокоительное Прасковьи действует несколько дней, либо мой друг просто не хочется оставаться наедине со своими мыслями. И хоть я не особо рвусь в первый же вечер мутить с какими-то первокурсницами, Ярика поддержать надо.

В большом зале нас уже ожидали остальные учащиеся школы, а также их учителя и директор. Мы с дедом сразу договорились, что я загляну к нему уже после распределения, так как вчера его самого еще не было в городе. Правда, я почему-то был уверен, что он пришлет к вокзалу своего помощника, но этого почему-то не случилось. Оно и к лучшему, ведь в итоге я смог пообщаться с Емелей и познакомиться с Прасковьей. Хороший был вечер.

Сам зал выглядел по-настоящему впечатляюще: высокие сводчатые потолки, украшенные фресками с изображением магических символов, создавали ощущение простора и величия; стены зала отделаны панелями из тёмного дерева, на которых развешаны гобелены с изображениями древних битв и мифических существ. У дальней стены находилась сцена, на которой стоял длинный учительский стол, за которым расположились преподаватели. Перед ними был расположен стол с четырьмя золотыми кубками. Еще ближе к нам была установлена платформа познания — большая каменная пластина, каждый сантиметр которой был расписан магическими символами.

Кресла для учеников расположились внизу, перед сценой. Они были четырех разных цветов, что прямо говорило, какие факультеты где должны располагаться. Беглый взгляд показал, что зал практически полностью забит — остались лишь места в первых двух рядах.

— Процедура такая, — продолжил Емеля. — Кто-то из нас называет человека по фамилии и имени, после чего он встает на платформу познания, узнает свой факультет и занимает место в кресле положенного цвета. Всем все понятно?

Студенты снова кивнули вразнобой.

— Отлично, тогда идем.

Пока шли, приметил место, на котором расположился дед. Мы с ним не виделись почти два года, поэтому наша встреча меня искренне обрадовала. Прохор, судя по проскользнувшей улыбке, разделял мои чувства.

Когда мы подошли к платформе, старосты забрались на сцену и встали спинами к преподавателям. Слово снова взял Емеля:

— И так, не будем тянуть кота за… кхм… то есть не будем тянуть время и сразу перейдем к процедуре распределения, — по залу прокатились аплодисменты. — Артамонов Егор!

Полноватый и слегка косолапивший парень нервно прикусил губу и взошел на платформу. Секунда… две… и из второго справа кубка ударило зеленое пламя. Зал снова зааплодировал, а счастливый пухляш побежал к своим новым сокурсникам — стихийникам. Впрочем, их староста, Вика, не особо обрадовалась такому пополнению, но что поделаешь…

Студенты пошли сплошным потоком, и на каждого платформа тратила не более пяти секунд. Разве что с миниатюрной брюнеткой, так обожавшей задавать вопросы, немного замешкалась. Но на девятой секунде все же отправила ее на факультет проклятий. Чему студентка очень обрадовалась, кстати.

— Лазарев Сергей!!! — громко объявил Емеля.

Вот теперь весь зал, включая первокурсников, конкретно так зашептался. Про наличие внука у Прохора знали все. И о том, что зовут его Сергеем, тоже. Только вот в лицо меня никто не знал, и уж тем более не ожидал сегодня увидеть на распределении.

Казалось бы, зачем скрывать? Но меня бы задолбали вопросами, если бы я сразу сказал, кем я являюсь. Именно поэтому я и молчал…

— Ну ты чего встал? — прошептал Ярик, слегка подтолкнув меня в спину. — Иди!

Я сделал шаг, еще один, затем вступил на платформу и ничего не почувствовал. Никаких голосов в голове или необычных ощущений — вообще ничего.

Так прошло десять секунд. Затем еще десять. На сороковой зал откровенно загудел, а преподаватели начали переглядываться. Затем прошла минута… полторы…

— Уважаемые преподаватели, — наконец не выдержал я. — Вам не кажется, что этот артефакт немного… как бы это сказать… сломался?