Мажор в школе магии

Глава 8 Ночь перед поступлением

Новгородские ночные клубы выгодно отличались от смоленских собратьев, ставших для меня вторым домом. Они были просторнее, богаче, и выбор напитков тут в разы больше. Но самое главное отличие — это посетители. Если у нас в таких заведениях отдыхали исключительно люди, то здесь я видел множество орков, гоблинов и даже парочку ужравшихся эльфов, слезно упрашивающих бармена налить еще стопочку. Странно, всю жизнь считал ушастых образцами благоразумия и добродетели. По крайней мере, именно так они себя позиционируют в обществе.

После событий в поезде нас промурыжили еще несколько часов. Причем, Валерию куда больше интересовало мое путешествие в астральный мир, чем сам момент нападения и последующего боя. Я честно рассказал про темных и светлых духов, но решил умолчать про услышанный «зов». Он как-то связан с моим демоническим глазом, а значит, эту информацию я могу раскрыть исключительно своим родственникам.

А на выходе из вокзала меня уже ждали. И не люди моего деда, на что я вообще-то рассчитывал, а представитель синего факультета, Емельянов Роман, и убитый горем Ярик. Того уже успели накачать успокоительным зельем, поэтому он не слишком уверенно стоял на ногах. Роман же предложил мне показать город, а заодно обмыть боевое крещение. Мало кому удается схлестнуться с культистами и выйти из этой схватки без жертв. Ну почти без жертв… бедному Павлику просто не повезло.

Договорившись о маршруте, мы подрядили услужливого орка с чутка раскосыми глазами отвезти наши вещи в школьную гостиницу, а сами отправились дегустировать местный алкоголь. Именно так я и попал в ночной клуб «Любовное зелье».

Название, кстати, с намеком… Емеля, а именно так обычно звали старосту синего факультета, по секрету рассказал, что в этом заведении подрабатывает одна известная в узких кругах ведьма по имени Прасковья.

Она была довольно посредственной магиней, но когда дело касалось любовных приворотов, превращалась в настоящего виртуоза своего дела, на чем и сколотила неплохой капитал. Ну а потом, чтобы как-то прикрыть свои делишки и узаконить доход (который не был фиксированным и всегда зависел от каждого конкретного случая), магиня открыла это заведение.

В основном ее услугами пользовались парочки, чувства которых пошли на спад. Пара капель любовного зелья в утренний чай, и уже через неделю у вас начнется второй медовый месяц. Были и другие клиенты с более, так сказать, деликатными запросами, но в последние годы она за них практически не бралась. И не потому, что это незаконно (хотя и это было существенным поводом), просто Прасковья старалась не связываться с безумцами, фанатиками и теми, кто впал в отчаяние. А только такие люди решались на самые радикальные меры.

В одном из клубов, принадлежащих этой женщине мы и решили напиться. И одному из нас хватило всего парочки стопок, чтобы плюхнуться на стол и засопеть. Видимо алкоголь не очень хорошо сочетается с успокаивающими зельями.

— Досталось ему… — вздохнул я, посмотрев на Ярика. — Все-таки брат погиб.

— Такова жизнь, — невозмутимо ответил Емеля. — Сегодня ты убьешь, завтра тебя убьют. А может произойти и худший из возможных вариантов — темные маги расправятся с кем-то из твоих близких. Чисто в отместку, чтобы ты всю жизнь корил себя за то, что перешел им дорогу. Чего ты так удивленно смотришь? Такие случаи нередки. Особенно среди магического спецназа. Вот демоноборцам хорошо. Открылся портал — началась бойня, закрылся портал — все пошли по домам, зализывать раны. Никаких тебе неожиданных нападений или подлых ударов в спину. Только прямая и честная схватка. За это, кстати, я и уважаю демонов. Настоящие, мать его, воины!

Я с подозрением посмотрел по сторонам, ведь в Смоленске за такие слова можно было серьезно нарваться.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

Емеля непонимающе хлопнул глазами, а затем отмахнулся:

— Да брось. Это столица, здесь иногда такие кадры попадаются, так и чешутся руки ему глаз на жопу натянуть. Но нельзя. Мы, мать его в бездну, представители Школы Закатного Пламени и должны вести себя в рамках приличия.

Я хмыкнул и посмотрел по сторонам. Взгляд зацепился за трех симпатяжек, сидевших у дальнего столика. Они то и дело бросали на нас заинтересованные взгляды и о чем-то хихикали. Типичное поведение клубных тусовщиц, когда они пересекаются взглядами с людьми из вип-зоны. Ну а где мне было еще садиться⁈ Не у барной стойки же.

— Хей, бедолага, а ну-ка сюда подошел, — я свистнул, подзывая к себе официанта.

Вроде грубовато, но мне, если честно, плевать. Он сам нарвался, окинув нас презрительным взглядом у входа. Видимо подумал, что какие-то полупьяные и нищие студенты таки дорвались до элитного заведения, а потому с нами не надо быть приветливым.

— Слушаю вас… — сверкнув белоснежной улыбкой, произнес он. Теперь, когда мы заняли вип-столик, он был куда учтивее. — Хотите что-то заказать?

Я достал двадцатку золотых монет, чем вызвал проблеск удивления на лице Емели.

— Мне нужно хорошее вино. Желательно, Крымское.

Официант алчно сверкнул глазами и с гордостью произнес:

— Для особых гостей есть Массандра сороколетней выдержки. Всего девяносто два золотых за бутылку.

— Ты не понял, родной, вино не для нас, а для вооон тех миловидных особ. Предложишь что-нибудь адекватное?

Парень посмотрел на девушек, затем понятливо улыбнулся и произнес:

— Эти девушки являются нашими постоянными гостями, потому мне точно известно, что они пьют красное полусладкое. Думаю, я смогу найти наиболее подходящий вариант всего за восемь золотых.

— Валяй, — я отсыпал нужное количество монет.

— Посмею предложить добавить в заказ сырную и фруктовые тарелки. А так же три букета цветов.

— Веники лишние, а вот еду можно. Запишешь на наш счет, потом за все вместе рассчитаемся.

Официант легонько поклонился и тут же исчез из поля зрения. В это же время Ярик промычал что-то нечленораздельное, чем немного напугал пушистика. Именно так я решил назвать моего нового друга, оказавшегося по совместительству целым фамильяром. Сейчас это черное гладкошерстное чудо неспешно лакало молочко из небольшого блюдца и не обращало на нас никакого внимания.

Вообще, духам-фамильярам не нужно было есть, пить или получать особый уход. Они это делали исключительно для того, чтобы сохранять связь с этим миром и случайно не провалиться обратно в астрал. Чем больше дух воспринимает себя как живое существо, тем больше он им является. Правда, это не исключает того факта, что я одним щелчком пальцев могу отправить его домой, а затем, таким же движением, вернуть обратно.

Насколько мне известно, далеко не у каждого астрального мага есть свой фамильяр. И причина тому проста — дух должен сам захотеть служить своему хозяину. Это не приказ, не подчинение, а именно добровольно подписанный контракт, который обрекает сущность на жизнь в дискомфортном для него материальном мире.

Те маги, у кого все-таки получилось навести мосты и договориться с астральной сущностью, старались брать кого-то посерьезнее, чем маленький светлый шарик. К примеру, спасшие меня духи были бы могущественными помощниками, а этот… только и умеет, что клубочком лежать, да молоко лакать. Ну ничего, подкормим, воспитаем, натренируем! Он еще превратится в огромного призрачного тигра или пантеру. А может вообще льва. Не особо разбираюсь в крупных кошачьих, они у нас тут не водятся.

От мыслей меня отвлек вопрос моего нового знакомого:

— Не стоит так разбрасываться деньгами, — заметил Емеля. — Год будет долгим, а первокурсники работают исключительно на общественных началах. Нет, вам будут начисляться балы факультетов, но не более. Это уже с третьего курса, когда тебя можно будет считать полноценным магом, студентам разрешается брать плату за свои услуги. Хотя и это зависит.

— От чего же?

— От факультета, конечно. Если попадешь к работягам или стихийникам, то все у тебя будет отлично. А вот с боевиками и проклинателями все несколько сложнее: парней редко допускают до серьезных заданий, пока они не закончат обучение. Слишком велик шанс облажаться и причинить кому-нибудь вред.

В школе Закатного Пламени было четыре факультета: черные (проклинатели), синие (боевики), желтые (работяги) и зеленые (стихийники). У каждого была своя эмблема, отдельное общежитие на территории школы и свой специфический курс.

— Жаааааль… а я как раз на синий факультет собирался.

— В смысле собирался? — удивился Емеля. — Ты же в курсе, что распределение не так работает?

Да нет, предполагалось, что дед Прохор самостоятельно порешает эти вопросы и зачислит меня на боевой факультет. Но озвучивать эту мысль вслух я не стал.

— Нууу… вроде слышал, что есть какое-то вступительное тестирование. Ты показываешь, на что способен, а комиссия решает, допускать тебя до учебы или нет.

Емеля усмехнулся и чуть не поперхнулся пенным напитком.

— Ты бы хоть изучил процедуру вступления перед тем, как в Новгород приехать. Комиссия — это всего лишь отбор кандидатов для финального распределения. Иначе платформе познания пришлось бы работать с утра до ночи.

Платформа познания — это древний артефакт, появившийся в годы основания школы Закатного Пламени. Будущий студент вставал на каменную платформу, каждый сантиметр которой был изрисован древними рунами, и ждал своей участи. Сам артефакт был связан с четырьмя кубками, каждый из которых отвечал за свой факультет. Далее платформа оценивала твои магические способности и определяла на более подходящее направление. После финального решения в одном из кубков образовывалось пламя определенного цвета: синего, черного, желтого и зеленого.

— Платформа познания? Я думал, что это дань традиции с элементами шоу, а на самом деле все решает та самая комиссия.

— Нуууу… не все так однозначно. Главы факультетов действительно многое решают, ведь они могут вообще не допустить тебя до распределения. — Емеля неожиданно замолчал, затем окатил меня подозрительным взглядом: — Я чего-то не понял… а почему ты не знаешь о работе комиссии? Ты что, не проходил тестирование? Тогда как… — он снова взял паузу, а на его лице начало читаться понимание. — То есть, ты тот самый Лаз…

Договорить староста не успел, так как мимо нас пролетела бутылка вина и, врезавшись в стену, разлетелась на осколки. Пушистик резко отпрыгнул в сторону и встал на дыбы, а Ярик лишь смахнул с головы стекляшки и продолжил дрыхнуть. Хорошо его так вырубило.

— Ну что, ублюдки, — к столу подошла компания из четырех человек, облаченных в черные мантии факультета проклятий. — Какой смертник прислал вино нашим бабам?