Глава 121. Экстра: Стук в дверь. Часть вторая

Когда прозвучал ответ молодого господина Циня, Лань Ванцзи и Вэй Усянь обменялись многозначительными взглядами, а Лань Сычжуй немедленно встрепенулся.

Вэй Усянь произнёс:

— Хотелось бы услышать подробности.

Поколебавшись минуту, молодой господин Цинь медленно начал говорить:

— Ничего особенного, я не то чтобы хорошо знал этого человека. В юности я жил и воспитывался в доме бабушки по стороне отца, в горной деревне далеко отсюда. Этот человек был слугой в нашем доме, и поскольку мы с ним примерно одного возраста, часто играли вместе, пока были детьми.

Вэй Усянь спросил:

— Это называется — близкие друзья детства, как же вы можете утверждать, что знали его не очень хорошо?

— Всё потому, что по мере нашего взросления мы постепенно отдалились.

— Подумайте хорошенько, может быть, вы чем-то его обидели?

— Кое-что припоминаю, но не уверен, насколько серьёзной можно считать ту обиду.

Лань Ванцзи произнёс:

— Расскажите об этом.

— Он почти всё время прислуживал моей бабушке и часто находился при ней. А поскольку он был расторопным малым, да ещё такого же возраста, как её внуки, бабушке он нравился, она часто хвалила его за сообразительность. В силу того, что мальчонка от природы обладал некоторой заносчивостью, постоянно ходил за нами, детьми семьи, которой прислуживал, при этом не понимая разницы между хозяевами и слугами. Впоследствии бабушка даже отправила его на обучение вместе с нами.

Однажды учитель оставил нам очень сложное задание. Мы все вместе пытались решить задачу. Кто-то предложил ответ, и все согласились и поддержали, но этот слуга вдруг заявил, что ответ неверный. К тому времени он проучился с нами всего пару месяцев, а мы, дети благородного рода, посещали занятия уже два-три года. Кто дал верный ответ, а кто нет — не требовалось даже обсуждать, разумеется, кто-то сразу ему возразил. Но он оказался упрямцем и стоял на своём, повторяя, что предыдущий ответ ошибочен, и пытаясь объяснить своё решение задачи. Его шумные речи ужасно надоели детям в учебной аудитории, и мы вместе вытолкали его взашей.

Дослушав до этого места, Лань Сычжуй не выдержал:

— Молодой господин Цинь, даже если он надоел вам, всё же не сделал ничего предосудительного… Зачем же было выгонять его?

Вэй Усянь:

— Молодой господин Цинь, всё это звучит так, словно вы, дети хозяйского рода, все вместе разозлили его. Но занимали ли лично вы в этом происшествии какое-то особое место? Если нет, то он наверняка отправился бы мстить не только вам, но и всем остальным участникам тех событий.

Молодой господин Цинь ответил:

— Тогда я первым велел ему убираться и ограничился лишь словом. Но кто же знал, что остальные давно ждали сигнала к действию, и их было уже не остановить. В итоге он затаил на нас обиду и по возвращении домой сказал бабушке, что больше не пойдёт на занятия. И с тех пор не ходил.

Вэй Усянь:

— Я задам вам ещё два вопроса. И прошу вас непременно ответить честно, молодой господин Цинь.

— Задавайте.

— Первый вопрос. — Взгляд Вэй Усяня сверкнул. — Ранее вы упомянули, что «кто-то предложил ответ». Хотелось бы уточнить, этим «кем-то» были вы?

Помолчав, мужчина спросил:

— Это настолько важно?

— Тогда… второй вопрос. Кто же всё-таки предложил верный ответ на задачу, которую задал учитель на том уроке?

Лицо молодого господина Циня посуровело, он встряхнул рукавами, но ответил всё с тем же безразличием:

— Эта старая история, со времён которой прошло немало лет, уж простите, что я не могу припомнить всё до мельчайших деталей. Однако если рассуждать хладнокровно, ну кто из нас в молодости, поддавшись минутному порыву, не совершал каких-то необъяснимых поступков, не встречался со странными людьми? Прошу, не стоит возвращаться к этому. Сейчас я хочу лишь одного — как можно скорее разрешить сложившуюся ситуацию.

Вэй Усянь мило улыбнулся и сказал:

— Хорошо. Я понимаю, понимаю.

Лань Ванцзи спросил:

— Когда умер этот человек?

— Примерно два года назад.

Вэй Усянь изумился:

— Два года? Неплохо, его нельзя считать давно умершим, но и свежим не назовёшь. Как он умер? Покончил с собой?

— Нет. Говорили, что он пьяный посреди ночи шатался по улице, не смотрел под ноги, упал и разбился насмерть.

— Если это не самоубийство, ситуация становится немного более благоприятной. Молодой господин Цинь, вы больше ничего не хотите нам рассказать?

— Это всё.

— В таком случае, мы должны откланяться. Не волнуйтесь, вскоре вам пришлют готовый талисман. Если вспомните что-то ещё, прошу, сообщите нам в любое время.

Когда они вернулись в бамбуковую хижину, Лань Сычжуй закрыл дверь, развернулся и испустил тяжкий вздох.

— Этот молодой господин Цинь… в самом деле… в самом деле…

Лань Ванцзи вдруг сказал:

— Два года.

Вэй Усянь согласился:

— Верно, два года — это немного странно.

Лань Сычжуй переспросил:

— Странно?

Вэй Усянь вынул из рукава пустой талисман и развил мысль:

— Если нечисть, изводимая лютой ненавистью, желает отомстить обидчику, она, как правило, наведывается по его душу в первые семь ночей после смерти. Более поздние сроки могут растянуться на год, подобные случаи также нередки. Но если он стал лютым мертвецом, то почему тянул два года, прежде чем явиться вершить возмездие?

Лань Сычжуй предположил:

— Неужели он два года не мог найти адрес молодого господина Циня после переезда?

Юноша живо представил, как мертвец еженощно стучится в ворота каждого дома и смотрит, живёт ли там молодой господин Цинь. От этой картины по его спине пробежал холодок.

Вэй Усянь возразил:

— Невозможно. Лютого мертвеца с молодым господином Цинем связывает старая дружба, в этом случае мертвецу нетрудно обнаружить его по запаху. Кроме того, если бы всё происходило именно так, как ты говоришь, во время поисков жертвы мертвец хоть сколько-нибудь раз да ошибся, зашёл бы в чужой дом, и подобных происшествий с лютым мертвецом, колотящим по воротам, должно было быть гораздо больше. Лань Чжань, ты ведь читаешь свитки чаще меня и помнишь намного полнее, существуют ли записи о подобных инцидентах за последние два года?

Вэй Усянь вошёл в кабинет, Лань Ванцзи ответил:

— Ничего похожего.

— То-то и оно… Лань Чжань, я не могу найти киноварь. — Он взял каллиграфическую кисть. — Я ведь вчера её доставал! Кто-нибудь видит киноварь?

Лань Ванцзи проследовал за ним в кабинет и помог отыскать киноварь. Вэй Усянь обмакнул кончик кисти в изящную пиалу, налил себе чаю и уселся за стол. Держа в левой руке чай, а в правой — кисть, он принялся не глядя малевать по пустому талисману, одновременно заговаривая с Лань Ванцзи:

— Если уж ты не помнишь ничего подобного, значит, этого на самом деле не было. И существует иная причина, по которой мертвец в течение двух лет не тревожил молодого господина Циня. Всё, готово.

Он встряхнул ещё не высохшим талисманом, исписанным киноварью, и протянул его Лань Сычжую.

— Отнеси ему.

Лань Сычжуй взял талисман, повертел в руках, но так и не понял, что это за письмена — он ни в одной книге не видел столь беспорядочных символов, не соответствующих никаким правилам каллиграфии. Юноша не удержался и спросил:

— Учитель Вэй, этот талисман… вы же не могли сочинить его только что?

Вэй Усянь:

— Конечно, мог.

— …

— Мои талисманы никогда нельзя оценивать при помощи глаз.

— …

Вэй Усянь рассмеялся:

— Не волнуйся, он непременно сработает как надо. Кстати, Сычжуй, кажется, тебе не очень понравился этот молодой господин Цинь, да?

Лань Сычжуй, подумав, постарался ответить честно:

— Я и сам не знаю. Он ведь не совершил никакого тяжкого преступления, но… Наверное, мне непросто уживаться с людьми с таким характером. И мне не слишком понравилось то, каким тоном он говорил слово «слуга»…

На этом юноша запнулся. Вэй Усянь же ничего странного не почувствовал и произнёс:

— Обычное дело. Большинство людей на этом свете презирают слуг. Что уж говорить, иногда слуги сами себя презирают… Чего вы на меня так смотрите?

Он вдруг прервал рассуждения и осознал всю нелепость ситуации.

— Погодите, вы кое-что неправильно истолковали. Разве можно сравнивать? Пристань Лотоса — это ведь не какое-то заурядное поместье! Да я в детстве столько раз поколачивал Цзян Чэна, намного больше, чем он меня!

Лань Ванцзи промолчал, лишь чуть приобнял его. Вэй Усянь, безудержно улыбаясь, обнял его в ответ, скользнув пару раз рукой по спине. Лань Сычжуй кашлянул, однако, увидев, что Вэй Усянь выглядит абсолютно невозмутимо и совершенно не реагирует на слово «слуга», успокоился.

Вэй Усянь вернулся к делу:

— Что до мертвеца, боюсь, он ещё вернётся.

Лань Сычжуй удивлённо спросил:

— Проблема не разрешится сегодня?

Лань Ванцзи ответил:

— Он не был искренен до конца.

Вэй Усянь согласился:

— Да. Всё же он не первый раз так поступает. С такими людьми иначе никак, придётся вытягивать из него признание, слово за словом. Посмотрим, расскажет ли он нам всю правду на следующее утро, пережив эту ночь.

Как и следовало ожидать, на другой день, когда Лань Сычжуй на рассвете тренировался с мечом во дворе бамбуковой хижины, молодой господин Цинь явился снова.

Он с порога принялся кричать:

— Мне плевать!

Лань Сычжуй поспешно остановил его:

— Постойте, молодой господин Цинь! Двое господ нашего клана ещё не про… провели тренировку! Тренировку нельзя прерывать в самый ключевой момент!

Предостережение удержало мужчину от того, чтобы ворваться прямо в дом, однако он тут же обрушил весь гнев, скопившийся в груди, прямо на Лань Сычжуя, закричав тому в лицо:

— Я не хочу ничего слышать о каких-то «симптомах» и «причинах»! Сделайте так, чтобы эта тварь больше никогда не появлялась на моём пороге!!!

Прошедшей ночью молодой господин Цинь опять не мог уснуть. Он остался в главном зале, зажёг лампу и сел за чтение. Однако вскоре лютый мертвец… бывший слуга явился снова.

Как и вчера, мертвец не смог войти в дом, только прыгал снаружи и временами с силой толкал дверь, но сломать деревянные окна, заклеенные бумагой, ему не удавалось. Так прошло некоторое время, после чего шум стих. Молодой господин Цинь, который несколько дней не смыкал глаз, наконец, не выдержал — стоило ему отвлечься, усталость накатила волной, голова свесилась набок, и он провалился в сон, сидя прямо за столом.

Неизвестно, сколько времени он провёл в дурмане полудрёмы, как вдруг снаружи послышался отчётливый стук — в дверь постучали трижды. Мужчина всем телом напрягся, выпрямился и мгновенно пробудился ото сна.

Снаружи послышался женский голос:

— Муж мой.

У молодого господина Циня спросонья помутилось в голове, сейчас он не узнал бы и родного отца, а услышав голос госпожи Цинь, тут же вскочил, чтобы открыть жене дверь. Однако, не сделав и пары шагов, он вдруг вспомнил, что все эти дни госпожа Цинь ругалась с ним до слёз и криков, так что жить вместе стало невыносимо, поэтому вчера она собрала вещи и вернулась в дом своей матери. Женщина уехала, охваченная страхом, разве хватило бы ей смелости, чтобы одной вернуться домой посреди ночи?

На бумажном окне отразился утончённый женский силуэт, который действительно походил на фигуру его жены. Молодой господин Цинь не решился действовать опрометчиво — бесшумно вынув меч из ножен, он спросил:

— Моя госпожа, почему ты вернулась? Ты разве не сердишься на меня?

Женщина снаружи спокойно ответила:

— Я вернулась. И не сержусь. Открой дверь.

Молодой господин Цинь не посмел слепо подчиняться просьбе. Он направил лезвие меча на дверь и произнёс:

— Моя госпожа, тебе лучше вернуться в дом тестя, там ты будешь в безопасности. Что если тварь ещё не ушла и сейчас околачивается где-то рядом с домом? Что же ты будешь делать?

Снаружи повисла тишина.

На ладони молодого господина Циня, сжимающей меч, выступил пот.

Внезапно женщина повысила голос и взвизгнула:

— Сейчас же открой! Демон явился! Скорее впусти меня!

Снаружи — неизвестно, настоящая или фальшивая — госпожа Цинь с криком бросилась к бумажному окну. Молодой господин Цинь, то и дело вздрагивая от ужаса, крепко сжал в руке талисман, который ему отправил Вэй Усянь. Как вдруг кровь прилила к его голове, и он, размахивая мечом, выскочил за дверь с твёрдым намерением убить противника.

***

Молодой господин Цинь заключил:

— А потом мне прилетело в голову что-то увесистое, от чего я упал и потерял сознание.

Вэй Усянь спросил:

— И что же это было?

Мужчина указал на стол. Вэй Усянь бросил взгляд и, едва сдерживая ликование, спросил:

— Но почему именно фрукты?

Молодой господин Цинь гневно бросил:

— Откуда мне знать?!

— Разумеется, вы знаете, и кроме вас больше некому. Тёмные твари весьма злопамятны. Признайтесь, вы ведь раньше бросались в него фруктами?

Молодой господин Цинь угрюмо промолчал. Вэй Усянь же лишь по его лицу понял, что попал если не в яблочко, то очень близко. Однако если он сам не желал признаваться, допытываться не было смысла. И в самом деле, когда мужчина снова заговорил, то сменил тему:

— Утром я послал людей к тестю и узнал, что моя жена вчера ночью не выходила за порог.

Вэй Усянь произнёс:

— Существуют особые твари, которые наловчились проникать в жилище и преодолевать защитные заслоны. Подобные случаи весьма редко встречаются в древних книгах и записях заклинателей прошлого. По сути своей, никакого вреда они не несут, однако способны сымитировать голос и силуэт близкого человека хозяина жилища. Часто они действуют совместно с нечистью, которая не может переступить порог чьего-то дома, помогают этому осуществиться, обманывая хозяев, чтобы те открыли двери сами. Надо сказать, этот лютый мертвец нашёл отличного помощника.

— Мне всё равно, что это такое, никакого толку от этого знания нет. Молодой господин, вторые врата пали, тварь пробралась в главный зал моего дома. Позволю себе спросить, вы опять скажете, что мне ничего не нужно предпринимать?

— Молодой господин Цинь, — сказал Вэй Усянь, — давайте рассуждать по справедливости. Вторую дверь вы открыли сами. И если бы не талисман, который я вам дал, не смею утверждать, в каком состоянии вы бы сейчас находились.

Молодой господин Цинь поперхнулся и тут же раздражённо воскликнул:

— Если так пойдёт и дальше, в следующий раз, когда я проснусь, то увижу эту тварь у изголовья своей кровати!

Вэй Усянь ответил:

— Если вы действительно хотите спать спокойно, молодой господин Цинь, вам следует как можно скорее подумать, может быть, вы что-то забыли нам рассказать? И в этот раз, прошу, ни в коем случае не нужно ничего утаивать, ведь сегодня ночью, ха-ха-ха, не то чтобы я хотел вас напугать, но мертвец действительно явится под двери вашей спальни.

В столь безвыходном положении молодому господину Циню пришлось рассказать ещё кое-что.

— Последний раз я виделся с этим человеком два года назад, когда вернулся в родительский дом совершить поклонение предкам. Тогда на церемонию поклонения в старом доме бабушки я взял с собой нефритовую подвеску. Он увидел подвеску, узнал в ней вещь, которая принадлежала когда-то бабушке, и попросил у меня посмотреть. Я решил, что он таким образом хочет предаться воспоминаниям о бабушке, поэтому согласился. Но стоило ему взять вещицу на время, как подвеска пропала.

Вэй Усянь спросил:

— Пропала? Вы имеете в виду… он потерял её или продал?

Поколебавшись мгновение, молодой господин Цинь ответил:

— Мне это не известно. Сначала я решил, что он взял её, чтобы продать, а когда вернулся, солгал, что потерял. Но…

Он никак не договаривал, и Вэй Усянь нетерпеливо спросил:

— Но — что?

Лань Ванцзи, сохраняя бесстрастное выражение, произнёс:

— Пожалуйста, продолжайте.

— Но сейчас мне думается, что он не мог по своей воле продать что-то из вещей бабушки. Позднее я узнал, что он любил выпить и, возможно, потерял подвеску ночью, будучи пьяным, или же его обокрали. В общем, тогда я сильно вспылил и отругал его.

Вэй Усянь вмешался:

— Постойте. Молодой господин Цинь, в вопросах жизни и смерти нельзя изъясняться туманно. «Отругать» кого-то можно как мягко, так и жёстко, разница может быть очень велика. Так как же всё-таки вы его «отругали»?

Брови мужчины подскочили кверху, он нехотя добавил:

— Помнится, я тогда приказал побить его, несильно.

Вэй Усянь поморгал.

— Но… вы ведь не хотите сказать, что вина за его покалеченную ногу лежит на вас?

Загрузка...