Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Глава 36. Зелень. Часть четвертая

Сердца Цзинь Лина и остальных едва не выскочили из груди: юноши до дрожи опасались, что с Вэй У Сянем случится нечто ужасное, и он упадет без чувств, прикрывая ладонями глаза. Неожиданно мужчина ахнул, заставив учеников замереть от страха, и даже их волосы, казалось, встали дыбом: «Что там?!»

Вэй У Сянь очень тихо прошептал: «Шшш, помолчите! Я как раз сейчас это выясняю».

Цзинь Лин понизил свой голос настолько, что он звучал даже тише, чем голос Вэй У Сяня: «Так что ты видишь? Что за существо притаилось за дверью?»

Вэй У Сянь, ни на секунду не отводя взгляда от щелки, уклончиво сказал: «Ага… Да… Невероятно… Просто потрясающе».

Его лицо, похоже, светилось неподдельным восторгом, а восхищенные восклицания исходили словно от чистого сердца, и вскоре любопытство учеников пересилило их тревогу. Лань Сы Чжуй не удержался и спросил: «Учитель Мо, что там такое потрясающее?»

Вэй У Сянь пробормотал: «Ого! Какая красота! Потише, пожалуйста, иначе спугнете. А я хочу еще полюбоваться».

Цзинь Лин возмутился: «А ну подвинься! Я тоже хочу посмотреть».

«И я!»

Вэй У Сянь спросил: «Точно?»

«А то!»

Вэй У Сянь заколебался, будто не желая отходить от окна, но, в конце концов, уступил. Цзинь Лин подошел первым и выглянул в узкую щель между черными досками.

На дворе уже стояла ночь, и в прохладной полутьме даже демонический туман города И немного рассеялся, с трудом, но все же позволяя разглядеть окружающую обстановку на несколько метров вдаль. Цзинь Лин смотрел уже довольно долго, но так и не заметил ничего «потрясающего» и «невероятного». Немного расстроившись, он подумал: «Неужели своей болтовней я все-таки его спугнул?»

Как раз в тот момент, когда он совсем заскучал и приготовился покинуть наблюдательный пост, перед его глазами вдруг проскользнула маленькая высохшая тень.

Неожиданный вид существа в полный рост застал Цзинь Лина врасплох, и спина его тут же покрылась мелкими мурашками. Он едва не заголосил в голос, и лишь усилием воли смог подавить рвущийся наружу крик, сохранив гробовое молчание и оставшись в напряженной, полусогнутой позе. Дождавшись, пока его колотящееся сердце успокоится, юноша нехотя повернулся к Вэй У Сяню, этому гадкому человечишке, прислонившемуся к окну у двери. Тот, криво улыбнувшись ушлой ухмылкой, поднял брови и спросил: «Ну что, красота?»

Цзинь Лин кинул на него свирепый взгляд, но понимая, что Вэй У Сянь намеренно разыгрывал их, стиснул зубы и ответил: «Еще какая…»

Затем он все-таки изменил свое мнение, выпрямился и равнодушно сказал: «На самом деле, так себе. Разок глянуть, и не более».

Проговорив последнюю фразу, Цзинь Лин отодвинулся в сторону, ожидая, пока следующая жертва попадется на уловку. Благодаря их лживым словам любопытство учеников достигло наивысшей точки, и Лань Сы Чжуй, растеряв все свое самообладание, устремился к окну. Однако стоило его глазам приблизиться к щели, как он тотчас вскрикнул, и в отличие от предыдущих двоих, его восклицание звучало абсолютно искренне. Ужас отразился на его лице, и юноша резко отскочил назад, на мгновение потеряв ориентировку в пространстве. Немного успокоившись, Лань Сы Чжуй отыскал глазами Вэй У Сяня и запричитал: «Учитель Мо! Там же… Там…!»

Вэй У Сянь ответил тоном прекрасно осведомленного человека: «Видел, да? Но держи это пока в секрете, чтобы другие могли также приятно удивиться. Не порти сюрприза и позволь им самим насладиться зрелищем».

Однако остальные ученики, увидев, насколько сильный страх обуял Лань Сы Чжуя, даже и не думали подходить к окну. «Приятно удивиться»? Больше похоже на «испугаться до полусмерти»! Они друг за другом замотали головами: «Нет, спасибо. Мы обойдемся».

Цзинь Лин с презрением плюнул: «Мы в таком опасном положении, а ты вздумал дурачиться! Во имя Небес, о чем ты вообще думаешь!»

Вэй У Сянь ответил: «Не ты ли сам помогал мне дурачиться? И не подражай интонациям своего дяди. Сы Чжуй, ты напугался?»

Лань Сы Чжуй покорно кивнул: «Не то слово».

Вэй У Сянь сказал: «И это правильно. Сейчас вам выпала прекрасная возможность немного усовершенствовать свое тело и дух. Знаете, зачем призраки пугают людей? Все дело в том, что когда люди напуганы, их сознание затуманивается, а дух приходит в смятение – в этот момент они наиболее уязвимы и легко поддаются высасыванию энергии Ян. Вот почему призраки больше всего опасаются бесстрашных, тех, кто не боится их: им никак не удается застать смельчака врасплох, поэтому приведения бессильны перед такими людьми. И по этой причине ваша первостепенная задача как учеников-заклинателей – стать храбрее!»

Лань Цзин И, втайне радуясь, что из-за своей временной неспособности передвигаться он не отправился полюбопытствовать, что же происходит на улице, пробурчал: «Но ведь храбрость дается человеку при рождении. Что же делать, если ты появился на свет трусом?»

Вэй У Сянь ответил: «А умел ли ты с рождения парить на мече? Нет, люди учатся подобному, изо дня в день тренируясь. Таким же образом можно привыкнуть и к пугающим вещам и перестать их бояться. Скажите, отхожее место воняет? Причем весьма тошнотворно, не так ли? Но поверьте мне, если вы месяц проживете в подобном месте, то сможете даже принимать там пищу».

Юношей заворотило от отвращения, и они хором выкрикнули: «Ну нет! Это уж точно немыслимо!»

Вэй У Сянь продолжил: «Это всего лишь пример. Ладно, вы правы, я никогда не жил в отхожем месте и не знаю, возможно ли там есть даже по истечении такого срока, так что, признаю, я слегка преувеличил. Но это не отменяет того факта, что вы обязательно должны заглянуть в эту щель, причем не просто заглянуть, а тщательно рассмотреть то, что находится сейчас за дверью. Замечайте каждую мелочь. И самое главное, сделайте вывод из своего наблюдения – обнаружьте скрытые слабости существа за кратчайший промежуток времени. В любой ситуации сохраняйте спокойствие и ищите возможность нанести ответный удар. Что ж, надеюсь, вы услышали меня и все поняли. Большинству людей никогда не представится случая получить мои наставления, так что отнеситесь к ним с должным вниманием. А теперь никто никуда не бежит. Становитесь в линию друг за другом и смотрите в щель по очереди».

«Мы и вправду должны?..»

Вэй У Сянь ответил: «Разумеется! Я никогда не дурачусь. И я никогда не разыгрываю людей. Давайте-ка начнем с Цзин И. Цзинь Лин и Сы Чжуй уже посмотрели».

Лань Цзин И всполошился: «Что? Я тоже должен туда заглянуть? Но отравленным трупным ядом нельзя двигаться – ты сам так сказал!»

Вэй У Сянь попросил: «Покажи язык. Ааа».

Лань Цзин И: «Ааа».

Вэй У Сянь воскликнул: «Мои поздравления, ты исцелен! А теперь храбро ступай навстречу своему страху. Вперед!»

Лань Цзин И возмутился: «Как это так – уже исцелен?! Ты врешь, небось!»

Но все его возражения безапелляционно отклонялись, поэтому Лань Цзин И пришлось собраться с духом и побрести к окну. Он одним глазом заглянул в щель и сразу же отнял голову. Затем он заглянул вторым глазом и вновь отвел взгляд. Вэй У Сянь постучал по доске: «Чего ты так боишься? Я же здесь. Она не ворвется внутрь и, уж тем более, не сожрет твои глазные яблоки».

Лань Цзин И тотчас же отскочил назад: «Я уже насмотрелся!»

Цепочка учеников медленно, но верно продвигалась вперед, и каждый смотрящий юноша судорожно и испуганно втягивал в себя воздух. Когда все справились с заданием, Вэй У Сянь вновь заговорил: «Все закончили? Итак, теперь пусть каждый из вас расскажет остальным, какие подробности вам удалось разглядеть. Давайте подведем итог».

Цзинь Лин первым взял слово: «Белые глаза. Женский пол. Маленького роста и очень худая. Не уродина. В руках бамбуковый шест».

Лань Сы Чжуй немного подумал и добавил: «Девушка ростом мне по грудь; одета в лохмотья, на вид не очень опрятные; в целом, похожа на нищенку, скитающуюся по улицам. Использует бамбуковый шест в качестве трости для слепых, поэтому, вероятно, ее глаза побелели не после смерти, но она была слепой при жизни».

Вэй У Сянь отметил: «Цзинь Лин больше видит, но Сы Чжуй больше замечает».

Цзинь Лин недовольно скривил рот.

Еще один юноша заговорил: «Девушке всего лишь пятнадцать-шестнадцать лет; ее окружает атмосфера живости и кипучести. Имеет овальное лицо, черты его довольно изящны. Волосы заколоты деревянной шпилькой с маленькой головой лисицы, вырезанной на конце. И она не просто очень худая – она стройная; а одежды ее, пусть не очень опрятны, но и не покрыты грязью. Если ее немного привести в порядок, она станет прелестной девушкой».

Услышав его слова, Вэй У Сянь тут же почувствовал, что юношу ждет большое будущее, и осыпал ученика похвалой: «Очень и очень неплохо! Ты способен верно подмечать детали, но в то же время сохраняешь свое собственное видение ситуации. Дитя, ты определенно вырастешь чувствительным человеком».

Юноша покраснел и отвернулся к стене, не обращая внимания на смех товарищей. Другой ученик сказал: «Кажется, это она при ходьбе издавала стук бамбукового шеста, ведь если девушка ослепла еще при жизни, то вряд ли она обрела зрение, став призраком, поэтому ей приходится опираться на трость для слепых».

Один из учеников возразил: «Но как такое может быть? Вы же все видели слепых, так? И они всегда передвигаются не спеша, опасаясь врезаться во что-то – в конце концов, они ведь не видят дороги! Однако призрак за дверью бегает весьма резво. Я еще никогда не встречал такого проворного слепца».

Вэй У Сянь улыбнулся: «Хорошо сказано! Плюсик в твою копилку за столь дельное замечание. Именно так вы все должны рассуждать и впредь. Не упускайте из виду ничего, что может вызвать подозрение. А сейчас давайте пригласим ее в дом и рассеем все свои сомнения».

Едва закончив фразу, он резко дернул одну из досок и снял ее. От столь неожиданного движения подпрыгнули не только юноши, столпившиеся в доме, но даже призрак на улице вздрогнула и с опаской подняла свой шест.

Первым делом Вэй У Сянь поприветствовал призрака, а затем спросил: «Девушка, зачем вы преследуете этих юношей? У вас к ним какое-то дело?»

Девушка широко раскрыла глаза, и будь она живой, это жест придал бы ей дополнительной очаровательности. Но зрачков она не имела, и лишь две тонкие струйки крови сочились по ее щекам, усиливая и без того пугающий вид. Юноши за спиной Вэй У Сяня тихонько пискнули, на что тот отреагировал: «Чего вы так боитесь? В будущем вам придется наблюдать людей, кровоточащих из всех семи цицяо. Сейчас их всего два, а вы уже не в силах вынести подобного зрелища? Вот именно поэтому я и говорю, что вы должны приобретать как можно больше опыта и становиться храбрее».

До сего момента девушка раздраженно нарезала под окном круги, сердито стучала бамбуковым шестом о землю, нервно топала ногами, злобно поглядывала на всех и яростно махала руками. Однако сейчас ее поведение изменилось: она принялась рисовать в воздухе знаки, словно пытаясь что-то сказать. Цзинь Лин удивился: «Странно. Почему она не говорит?»

При этих словах призрачная девушка замерла и раскрыла рот.

Из него тут же сплошным потоком хлынула алая кровь: ее язык был выдран с корнем.

Мурашки поползли по спинам учеников, но все они, не сговариваясь, прониклись к ней симпатией, подумав: «Так вот почему она не говорит. Бедная девушка – нема и слепа одновременно».

Вэй У Сянь спросил: «Она использует язык жестов? Кто-нибудь его знает?»

К сожалению, никто не понимал, что она пытается донести до них. Девушка пришла в такое волнение, что топнула ногой и принялась что-то карябать на земле бамбуковым шестом. Впрочем, происходила она явно не из образованной семьи: призрак был безграмотен и не способен написать ничего осмысленного, оставляя в пыли лишь нагромождения толстых черт, которые никто не мог разобрать.

Внезапно с дальнего конца улицы раздался звук бегущих шагов запыхавшегося человека.

В ту же секунду призрак девочки исчез, но, скорее всего, она вернулась бы позже, поэтому Вэй У Сянь, ни капли не забеспокоившись, быстро приладил доску на место и продолжил смотреть за происходящим через щель. Ученики также жаждали увидеть, что же там случилось, поэтому они сгрудились перед входом и выстроили целую лесенку из голов, заглядывая в зазор между дверью и косяком.

Несмотря на то, что дымка на некоторое время рассеивалась, сейчас она вновь стала сгущаться. Из белой мглы вырвалась пошатывающаяся фигура и продолжила нестись вперед.

Человек этот, одетый в черное, бежал весьма неуклюже, спотыкаясь и запинаясь о камни, словно страдая от раны. На поясе его висел меч, завернутый в такую же черную тряпицу. Лань Цзин И прошептал: «Это человек с лицом, покрытым туманом?»

Лань Сы Чжуй тихо ответил: «Скорее всего, нет. Тот двигался совсем иначе».

Человека преследовала целая толпа ходячих мертвецов, которые шли довольно быстро и потому вскоре настигли его. Яркое и чистое сияние меча озарило демонический туман: незнакомец обнажил свое оружие и принялся отбиваться от атак. Вэй У Сянь молчаливо одобрил стиль его фехтования: «Отличный удар!»

Однако одновременно с замахом его меча послышался странный, но уже знакомый плеск, и черно-красный порошок брызнул из отрубленных конечностей мертвецов. Незнакомец оказался в самом центре витавшего в воздухе трупного яда, и, лишенный всякой возможности уклониться от отравы, остался стоять на месте в плотном облаке порошка. От развернувшейся перед ним картины Лань Сы Чжуй пришел в ужас и срывающимся голосом проговорил: «Учитель Мо, этот человек, мы…»

Еще одна группа ходячих мертвецов вышла из тумана и устремилась к человеку: кольцо тварей, окружавших его, стало еще меньше в размерах. Вновь просвистел меч незнакомца, и еще больше порошка изверглось из мертвецов. Само собой разумеется, человек также вдохнул еще больше трупного яда, и ноги его, казалось, уже начали подкашиваться. Вэй У Сянь произнес: «Мы должны ему помочь».

Цзинь Лин возразил: «Как ты собираешься ему помогать? Сейчас нам туда не пробраться – вся округа кишит этим порошком. Ты сам отравишься, если приблизишься к нему».

Немного поразмыслив, Вэй У Сянь отошел от окна и прошел в главную комнату. Юноши с большим любопытством следили за ним глазами. Тот задумчиво зашагал перед вереницей бумажных манекенов самой различной наружности, безмолвно стоявших между двумя похоронными венками, и остановился у пары женщин.

Ни одна бумажная кукла внешне не походила на свою соседку, но этим женщинам, казалось, намеренно придали некое подобие друг друга, превратив их в сестер-близнецов: макияж, одежда и даже черты их лиц были одинаковыми, а изящно изогнутые брови и легкие улыбки заставляли думать, что в комнате вот-вот зазвенит их переливистый смех. В ушах женщин блестели массивные красные серьги, запястья обхватывали золотистые браслеты, на ногах красовались расшитые туфли, а волосы собраны в двойной пучок - их облик напоминал служанок из богатых и знатных семей.

Вэй У Сянь произнес: «Пожалуй, остановимся на этих двоих».

Он легко провел рукой по обнаженному мечу одного из юношей, неглубоко порезав большой палец. Затем он вернулся на место и четырьмя небрежными мазками нарисовал выбранным манекенам зрачки.

После Вэй У Сянь сделал шаг назад и, еле заметно улыбаясь, прочел заклинание: «Стыдливый взгляд и длинные ресницы, алые губы, манящие в улыбке. Будь ты добра иль зла, нарисованными глазами я призываю тебя».

Внезапный порыв зловещего ветра налетел на лавку, и юноши невольно покрепче вцепились в свои мечи.

В следующую секунду сестры-близнецы резко вздрогнули.

Еще через мгновение с их ярко очерченных губ сорвался переливчатый смех!

Это был «Призыв нарисованных глаз»! Словно увидев или услышав что-то крайне смешное, пара бумажных манекенов зашлась в беспрерывном, клокочущем хихиканье, при этом глаза их, нарисованные человеческой кровью, бешено вращались в глазницах – подобное зрелище одновременно очаровывало и внушало страх. Встав напротив женщин, Вэй У Сянь отвесил им учтивый поклон в знак приветствия.

Сестры-близнецы ответили любезностью на любезность, слегка склонив головы и вытянувшись по струнке.

Вэй У Сянь указал за дверь: «Приведите в дом живого человека. Всех остальных уничтожить».

Мощный и пронзительный хохот манекенов раздался в комнате, и дуновение зловещего ветра распахнуло дверь настежь!

Женщины бок-о-бок выскочили на улицу и юркнули в самую гущу живых мертвецов. Даже самый смелый мечтатель не смог бы вообразить, какими яростными и сметающими все на своем пути стали эти создания, изготовленные из обычной бумаги. Они мягко переступали ножками в изысканных туфельках и со свистом рассекали воздух воздушными рукавами: легкий взмах одной руки – и рука мертвеца срезана по самое предплечье, легкий взмах другой – и половина головы трупа катится по земле; казалось, будто их рукава превратились в острые клинки. Кокетливый девичий смех эхом разносился по всей улице, пленяя и ужасая разом.

Вскоре все пятнадцать или шестнадцать ходячих мертвецов оказались порубленными на куски парой манекенов!

Две бумажные служанки одержали безоговорочную победу и, повинуясь приказу, втащили в дом совсем ослабевшего беглеца. Затем женщины вновь умчались на улицу, и двери сами собой закрылись за ними. Они встали по обеим сторонам от входа, будто каменные львы на страже резиденции важной персоны, и, наконец, затихли.

Ученики вытаращили глаза и лишились дара речи.

До этого бесчестные методы встречались юношам лишь в описаниях из книг или в рассказах старших. В то время они никак не могли взять в толк: «Если эти методы столь извращены, почему же столь много людей до сих пор стремятся овладеть подобными знаниями? И почему у Старейшины И Лин огромное количество подражателей?» Однако сейчас, когда они воочию узрели возможности Пути Тьмы, ученики, наконец, поняли его притягательность, и это при том, что им удалось увидеть самую верхушку айсберга – «Призыв Нарисованных Глаз». Вот почему вскоре отвращение на лицах юношей, оправившихся от первоначального шока, сменилось нескрываемым воодушевлением; они понимали, что приобрели бесценный опыт, которым обязательно поделятся со своими товарищами. Один лишь Цзинь Лин не разделял всеобщего восторга.

Лань Сы Чжуй подошел к Вэй У Сяню, намереваясь помочь незнакомцу, но тот предупредил: «Не подходите близко и не касайтесь порошка. Трупный яд может отравить вас, даже просто попав на кожу».

Когда бумажные манекены внесли человека в дом, он находился в полубессознательном состоянии, словно силы уже покидали его, однако сейчас его разум прояснился. Незнакомец откашлялся, прикрывая рукой рот, будто беспокоясь, что порошок, неминуемо вылетающий из его нутра, может навредить другим, и слабым голосом произнес: «Кто вы?»

Голос его звучал крайне устало, и свой вопрос он задал не только лишь потому, что люди в комнате являлись для него полными незнакомцами, но и оттого, что мужчина не имел возможности видеть.

На его голове находился лоскут белой ткани, толстым слоем обмотанный вокруг глаз. Вероятнее всего, человек был слеп.

И, надо заметить, этот слепец весьма и весьма неплохо выглядел: точеная переносица, тонкие губы мягкого красного оттенка – фраза «почти красивый» лучше всего описывала его. К тому же, человек казался совсем молодым, пребывающим в возрасте между юношей и мужчиной, и неизбежно располагавшим к себе любого. Вэй У Сянь подумал: «Интересно, почему в последнее время я так часто сталкиваюсь со слепыми: и мертвыми, и живыми; и воочию, и по слухам».

Цзинь Лин неожиданно воскликнул: «Эй! Между прочим, мы до сих пор не знаем, что это за человек, друг он нам или враг. Почему мы ни с того ни с сего решили его спасти? А вдруг он злодей, и тогда получится, что мы сами пустили змею в свой дом?»

Несмотря на то, что Цзинь Лин высказал правильные мысли, все же слова эти, без обиняков произнесенные в присутствии незнакомца, прозвучали довольно грубо. Но, вопреки ожиданиям, мужчина совсем не рассердился и, похоже, даже не забеспокоился, что его вышвырнут вон. Он всего лишь улыбнулся, обнажив кончики миниатюрных клычков: «Молодой господин, вы совершенно правы. Мне действительно лучше уйти».

Цзинь Лин, никак не рассчитывающий на подобный ответ, на секунду опешил и, так и не найдя, что сказать, запальчиво фыркнул. Лань Сы Чжуй поспешил примирить их: «Но ведь он может оказаться и хорошим человеком. К тому же, правила нашего Ордена запрещают бросать умирающего на произвол судьбы».

Цзинь Лин упрямо ответил: «Как хотите. Вы же у нас добряки. Моя же позиция: если кто-то и умирает, то при чем здесь я».

Лань Цзин И вспылил: «Ах ты..» На середине фразы он вдруг в изумлении захлопнул рот, словно проглотив язык.

Он замолчал, потому что увидел меч, который незнакомец прислонил к столу. Черная тряпица, обмотанная вокруг него, наполовину сползла, явив оружие взору.

Меч этот создал мастер исключительных способностей: ножны цвета бронзы представляли собой ажурную резьбу, изображающую замысловато переплетенные инеевые узоры, а сквозь них сияло лезвие, выкованное словно из серебряных звезд и мерцающее бликами кристально чистого света в форме снежинок. Меч сверкал прозрачной, но в то же время насыщенной, красотой.

Лань Цзин И широко распахнул глаза, будто намереваясь что-то выпалить. Вэй У Сянь не знал, что именно хотел сказать юноша, но осознавал, что если мужчина скрыл свой меч под черной тряпицей, то значит, явно не хотел, чтобы оружие увидели; поэтому он, не желая спугнуть незнакомца, одной рукой накрыл рот Лань Цзин И, а указательный палец второй приложил к своим губам, давая остальным ученикам знак хранить молчание.

Цзинь Лин, беззвучно шевеля губами, произнес два слова, потом вывел их пальцем на покрытом пылью столе:

«Шуан Хуа».

Этот меч – Шуан Хуа?..

Вэй У Сянь также беззвучно спросил: «Меч Сяо Син Чэня – Шуан Хуа?»

Цзинь Лин и остальные утвердительно кивнули.

Юноши никогда не встречали Сяо Син Чэня, но Шуан Хуа был уникальным и хорошо известным мечом, обладающим не только значительными духовными силами, но и выглядящим поразительно изящно. Иллюстрации этого меча украшали страницы бесчисленных каталогов оружия, и редко кто мог забыть подобную красоту. Вэй У Сянь подумал: «Если это – Шуан Хуа, а его владелец – слеп…»

Похоже, одного из юношей посетила схожая мысль, и он, не стерпев, потянулся к слоям ткани, обмотанным вокруг глаз незнакомца, намереваясь сдернуть их и проверить, на месте ли глаза мужчины. Однако едва его рука коснулась ткани, как на лице человека появилось крайне болезненное выражение, и он слегка отодвинулся, словно страшась, что другие коснутся его глаз.

Юноша, осознав, насколько неприлично он себя вел, немедленно убрал руку и забормотал: «Простите, простите… Я случайно».

Незнакомец поднял левую руку, одетую в тонкую черную перчатку, желая закрыть ей глаза, но не решился. Возможно, причина тому состояла в том, что даже легкое касание причиняло ему такую невыносимую боль, что даже мелкие капли пота проступили на его лбу. Он принужденно сказал: «Ничего страшного…»

Голос его при этом слегка дрожал.

Подобное поведение давало почти полную уверенность, что этот человек был не кто иной, как Сяо Син Чэнь, пропавший после случая с кланом Чан.

Однако Сяо Син Чэнь еще не подозревал, что его раскрыли, и после того, как боль отступила, принялся на ощупь искать Шуан Хуа. Вэй У Сянь быстро натянул на меч сползшую черную тряпицу. Сяо Син Чэнь, наконец, взял свое оружие в руки и учтиво кивнул: «Позвольте поблагодарить вас за помощь. А теперь мне пора».

Вэй У Сянь предложил: «Останься пока здесь. Ты отравлен трупным ядом».

Сяо Син Чэнь спросил: «Насколько серьезно?»

Вэй У Сянь ответил: «Весьма серьезно».

Сяо Син Чэнь сказал: «Если дела настолько плохи, то к чему мне оставаться здесь? Я ведь уже безнадежен. Так не лучше ли тогда мне уничтожить еще немного мертвецов, пока я сам не пополнил их ряды?»

Услышав, что он вот так просто смиряется со своей кончиной, юноши почувствовали, как кровь забурлила в их жилах от несправедливости. Лань Цзин И горячо затараторил: «Кто сказал, что ты безнадежен? Оставайся здесь! Он тебя исцелит!»

Вэй У Сянь удивился: «Я? Извини, ты действительно говоришь обо мне?» Он не находил в себе сил сказать все, как есть: Сяо Син Чэнь вдохнул слишком много порошка, и лицо его приняло уже темно-красный оттенок – едва ли каша из клейкого риса чем-то поможет.

Сяо Син Чэнь возразил: «Я истребил уже несчетное множество мертвецов в этом городе, но они продолжают преследовать меня, и новые приходят взамен уничтоженных. Если я останусь здесь, то рано или поздно вы потонете в море трупов».

Вэй У Сянь спросил: «Тебе известно, почему город И стал таким?»

Сяо Син Чэнь покачал головой: «Нет. Я всего лишь бродячий закл… Бродил в окрестностях. Я услышал о странностях, творящихся здесь, и решил отправиться на ночную охоту. Вы даже не представляете, насколько мощные живые и ходячие мертвецы обитают здесь: некоторые передвигаются настолько быстро, что от них никак невозможно спастись бегством; другие же, будучи уничтоженными, извергают порошок, содержащий трупный яд и отравляющий людей даже при легком соприкосновении. Однако если ты не зарубишь их, мертвецы налетят на тебя всем скопом и примутся кусать и царапать, что так же в итоге приведет к отравлению. С этими трупами весьма сложно справиться, а судя по вашим голосам, вы совсем юны и малочисленны, ведь так? Позвольте посоветовать вам уходить отсюда как можно скорее».

Едва он закончил предложение, как снаружи послышалось зловещее хихиканье бумажных сестер. На этот раз смех звучал пронзительнее, чем когда-либо.

Примечания.

Клейкий рис – сорт риса в Азии,отличающийся повышенной «липкостью».

Цзинь Лин говорит о классическом азиатском завтраке (конджи) – полностью разваренной рисовой каше.

Учитель – согласно иерархии в орденах в противоположность младшему поколению – «ученикам», старшее поколение называется «учителями». Система чем-то сродни «сэмпай-кохай» в японском. Конкретно в этом моменте подчеркивается, что Лань Сы Чжуй признал Вэй У Сяня за старшего (наставника) и стал относится к нему с должным почтением.

Сычуаньский перец – вид азиатской приправы, при употреблении характеризующийся не обычным жжением, а онемением языка и губ и появлением во рту легкого холодка.

Живой мертвец – преображенный труп, который способен дышать.

Трупные пятна — просвечивающая через мягкие ткани и кожу кровь у покойников; цвета варьируются в зависимости от причины смерти. В данном случае, поскольку пятна находятся на лице пожилой дамы, можно смело предположить, что она умерла лицом вниз и некоторое время пролежала в таком положении.

Интерпретация автором стихотворения Хе Сы Чэна «Как я встретил красавицу в Нань Юане». На русский язык не переводилось, в тексте представлен наш вариант.

Призыв нарисованных глаз - фраза, имеющая значение «придать полную законченность делу» и дословно переводящаяся как «нарисовать зрачок». Название восходит к легенде о нарисованном художником драконе, который улетел, когда в глазах была поставлена точка зрачка.