Магия Летучей Звезды

Глава 10. Вечный консул Мазлус Горх

Мазлус Горх, правитель центральной части Эль-Бурегаса, был встревожен. Верховный консул давно уже не знал беспокойства, если не считать отдельных вылазок повстанцев где-то на дальних островах.

Вялотекущая война с борклами давно набила оскомину. Уже не было и самого Борка, а его последователи с завидной регулярностью совершали вылазки во имя "справедливого распределения". Распределять, по правде сказать, было что.

Реки усмарила текли в Эль-Бурегасе, наполняя казну правителя звонкой монетой. Лавки, торговавшие волшебными составами, были повсюду, но принадлежали они только одному – Верховному консулу Мазлусу Горху.

Мазлус жил всегда. Он был неуязвим и вечен. Население рождалось и умирало с его именем на устах. И верило, что заведенный однажды, в незапамятные времена, такой порядок вещей – единственно правильный. Основу всего составлял усмарил. И еда, и одежда, и дома, и утварь в них, все волшебным образом получалось из усмарила. Купить энное количество цветного вещества мог каждый, но не у каждого были деньги на "закрепитель". Вернее, его вообще нельзя было купить. "Закреплением" ведали специальные чиновники – уклисты – каста неприкосновенных и преданных Горху царедворцев. Правом "закрепить" что-нибудь награждали, или оно покупалось за очень большие деньги.

Тревога поселилась в сердце Верховного консула после того, как во дворец дошли слухи об идущем в направлении Эль-Бурегаса корабле. Весть принесли альбатросы, с которыми у правителя было заключено соглашение о наблюдении за этой частью океана. Чужаки очень давно не посещали архипелаг. А если кто-то когда-то и пытался, то кончалось это для них всегда плачевно. В морской пучине скрывалось достаточно гигантских и опасных тварей, с которыми можно было договориться.

Контакты с неволшебным миром, о котором последователи Борка слагали легенды, были запрещены под страхом смерти. Да большинство населения и не верило в жизнь без чудодейственной силы усмарила. Только повстанцы упрямо пытались то что-нибудь посеять, то соорудить при помощи своих рук. Если неволшебное находили, то уничтожали, а пойманных борклов казнили. Могли бросить на съедение громадному спруту, а могли ради смеха сделать студнем. И бродил такой "недозакрепленный" несчастный как приведение, пока сам не умирал. Горе было тому, кто собирался ему помочь, таких Горх уничтожал лично.

Когда-то секретные свойства усмарила стали известны ученику знаменитого мага. Мазлус, подававший надежды, был определен в помощники Кронлерона. Учитель все свободное время отдавал работе над новой системой волшебных построений. Ученик смешивал составы, помогал составлять справочники и постигал… Однажды другой ученик – Мурс, размышляя вслух, высказал мысль, что если что-то и может представлять настоящую ценность, так это черный усмарил, над которым бьется их учитель. "Если у него получится, – размышлял Мурс, – и он сможет защитить свойства магических предметов от распада, он может стать баснословно богатым. Зачем добывать руду, ковать топор, а затем еще насаживать его на топорище, когда достаточно будет иметь всего две колбы – одну синюю, а другую черную – и тот же топор готов? Остановленное время – вот заменитель денег".

Эти слова поразили Мазлуса. Они так глубоко запали ему в душу, что он уже и думать ни о чем не мог. "Узнать секрет во что бы то ни стало, а там разберемся", – поставил цель Горх. Он внимательно следил за экспериментами своего учителя, забрасывал дела и развлечения, чтобы оставаться долгими вечерами и помогать, проявляя похвальное рвение. В один из таких вечеров Мазлус где-то задержался, а когда пришел в лабораторию, то увидел, что учитель спокойно сидит на веранде и созерцает морской закат. Это было вовсе не похоже на деятельного старика.

На вопрос Горха, будут ли они сегодня работать, Стратус Кронлерон устало ответил: "Я подобрал ключ. Заклинание готово". Мазлус упал перед учителем на колени и поцеловал руку:

– Я преклоняюсь перед вами, учитель. Вы величайший из магов!

Просмотреть нужные записи долго не удавалось. Кронлерон запирал свои дневники в сундучок. Но, как известно, зверь бежит на ловца, если ловец умеет ждать. Как-то учитель занемог и послал Мазлуса за записями, дав ключ. Секрет был узнан, но время еще не пришло.

Что за цена открытию, которое делается только ради науки, пусть даже и волшебной? Какой изобретатель не мечтает подарить свое изобретение миру? Кронлерон начал с бедняков. Получив разрешение и одобрение тогдашнего правителя Борка, маг давал неимущим жилища и ремесла, фермерам – орудия труда и посадки фруктовых деревьев, а желающим ловить рыбу – баркасы и сети. Все, кто хотел созидать, получали такую возможность. Идея справедливого распределения овладела умами. Единственное, что запрещал закон – это производить волшебным способом еду, одежду и предметы быта. "Народ должен трудиться", – говорил Борк. Поначалу у него была масса сторонников. Ведь бедняков всегда намного больше, чем "хозяев жизни". Возможность заниматься каждому тем, чем он хочет, породила всплеск общественного благополучия. Народ верил своему правителю Борку и превозносил мага Кронлерона – избавителя от невзгод и несправедливости. Но были и те, кто возненавидел обоих.

Кучка царедворцев и богачей не могла простить утраченного влияния и ломала головы над тем, как вернуть все обратно. Тут-то Горх и подсуетился. Уговор был таков: они думают, как избавиться от Борка, а он занимает место Кронлерона, предлагая им прибыли от торговли волшебными составами.

Корабль Борка пошел на дно, когда он объезжал с инспекцией удаленные острова архипелага. Больше правителя никто не видел. Чтобы смягчить народное горе, новый правитель издал указ о разрешении торговать усмарилом в отдельных лавках. Процессом закрепления при каждой лавке ведал специальный чиновник. Поначалу закрепление было бесплатным и как бы прилагалось к цветным составам.

Расчет Мазлуса оказался верным: население Эль-Бурегаса забыло о Борке и превозносило нового правителя. Кронлерон лишился должности придворного мага и, потрясенный предательством ученика, отгородился от мира в своем замке.

Уклисты – лавочные приставы, стали закреплять все, что желали покупатели, все, кроме денег. Вскоре многие бросили ремесла и стали жить в свое удовольствие, иногда только пополняя запасы усмарила. Каждый стал почти богачом, и всем было наплевать на то, что происходит за пределами его дома. Так продолжалось несколько лет. За это время правительство и Горх накопили огромные запасы усмарила, разрабатывая новые шахты на острове Блео, почти полностью состоящего из звездной породы.

Теперь уже только в легендах осталась память о том, как летучая звезда упала на архипелаг. Пара огромнейших осколков неизвестной породы грохнулась в океан, образовав новые острова и едва не уничтожив рядом лежащие. Океан разверзся, погубив тысячи хойбов, облака ядовитых испарений закрыли солнце… Предание гласило, что произошла эта трагедия после извержения огромной Черной горы где-то далеко, на материке.

Впрочем, легенды легендами, а если бы не Стратус Кронлерон, открывший магические свойства породы, водились бы на непригодном для жилья клочке суши лишь морские черепахи да крачки с бакланами.

Когда Мазлус понял, что сознание жителей Эль-Бурегаса окончательно искалечено беззаботностью, которую давал усмарил, он убедил правительство ввести значительную плату за "закрепление". Взрыв народного гнева не заставил себя ждать. К тому же агитаторы Горха основательно позаботились о том, чтобы растолковать возмущенному населению, кто виноват в подрыве благоденствия, а кто действительно заботится о всеобщем счастье. Правительство истребили, а Верховным консулом стал Мазлус Горх. Плата за "закрепление" была вновь отменена. Теперь оставалось убрать тех, кто много знал, а именно, Кронлерона с его учениками.

К тому времени старый маг уже перебрался из столицы – Ласиоты, на остров Ежиный. Там он продолжал экспериментировать с природными силами, работая над свойствами желтого усмарила – самого неизученного. Немногочисленные жители уже стали привыкать к внезапной смене погодных явлений, как вдруг пришел корабль под флагом Верховного консула. Губернатор острова был ознакомлен с постановлением об аресте Кронлерона и всей его свиты.

Но сопроводить волшебника на корабль стражникам не удалось. На подступах к дому мага они были атакованы громадными ежами, скачущими на дрофах. Приближаясь к солдатам, ежи прыгали со спин птиц и, сворачиваясь в полете клубком, разили их своими огромными колючками. Иглы, по крепости не уступавшие стальным, пробивали кожаные доспехи, а еж, нанося удар задними лапами, спрыгивал, оставляя смертоносные занозы в теле противника. Немногие уцелевшие стражники убрались восвояси.

Мутанты были порождением ученика Кронлерона Мурса, уделявшего с согласия учителя много времени экспериментам с живыми существами. Мурс использовал обычных местных ежей, научил их говорить, и главное, сам научился договариваться с ними. "Скоро у нас будет целая армия, – сообщил он остальным. – Вот только найду средство вводить их в транс, чтобы долго не уставали". Именно он научил ежей подолгу крутить колеса различных приспособлений. "Чего простаивать солдату, когда работа есть? – смеялся Мурс, плавая на баркасе с ежиным двигателем. – Эй, главный, мыши ужа!"

Может, Стратус Кронлерон и вступил бы в противостояние с Горхом, если бы не гибель Мурса. Когда тот пошел договариваться о встрече мага с губернатором, охрана начинила его стрелами.

"У этих неблагодарных существ нет больше будущего", – скорбно произнес Кронлерон и стал готовиться к отплытию. Разочаровавшись в своем народе, волшебник решил покинуть архипелаг: навсегда или нет, он и сам этого не знал.

Мазлус Горх послал на поиски целую эскадру, но догнать чудесно оснащенное судно, в каждом барабане которого сидела тысяча мурсовских ежей, так никто и не смог.

Пятьсот лет ни одно судно, исключая корабли самого Горха, не приставало к берегам Эль-Бурегаса. Но Верховный консул всегда ждал появления своего бывшего учителя. И всегда искал его. Раз уж он, Мазлус, нашел способ обрести бессмертие, то почему бы не сделать то же самое Кронлерону. Однажды, лет через двести после исчезновения, след мага отыскался на материке.

Очень давно хойбы, пришедшие откуда и не вспомнить, обосновались на Большой Земле. Но неурожаи и набеги диких племен раскололи их на оставшихся и тех, кто хотел вновь пытать счастье за морем. Вторым посчастливилось, и Эль-Бурегас стал их новым пристанищем. Островитяне, вероятно, в силу своих прежних обид и опасений, никогда больше не контактировали с населяющими материк народами. А те просто позабыли, что кто-то когда-то его покинул.

Но Горх регулярно снаряжал тайные морские экспедиции и рассылал их во все стороны. Основу таких вылазок составляли уклисты – представители Ордена, бессменным и бессмертным главой которого являлся Верховный консул. Третий поход на материк принес результаты. Уклисты нашли очевидцев, видевших вблизи от Расшира высокого старого невысоклика, который, как говорили, жил отшельником в лесу и лечил всякого, кто к нему обращался. Еще говорили, что он колдун. Но главное, невысоклик носил сандалии, как гном или человек. Уклисты вынуждены были ходить, как и все местные босиком, и понимали, как трудно отказаться от привычки носить обувь. Вне всякого сомнения, старик мог оказаться Стратусом Кронлероном. Но выяснить это наверняка лазутчикам Горха не удалось. В лесу на них налетела стая огромных волков и многих перегрызла. Следующие корабли вообще не вернулись.

Мазлус Горх был практически вездесущ в лице своих соглядатаев. В небе с этой ролью хорошо справлялись альбатросы и птицы-фрегаты, в море – каракатицы и камбалы. А вот акул, сколько маг не старался, он приручить не смог. Удивительно, но среди сухопутной живности он тоже не встретил желающих идти на контакт. Только крысы работали на него, да и то когда им светила сиюминутная выгода. Мазлус не знал многого, что было известно учителю. Он жалел, что предал его слишком рано.

И вот теперь, после нескольких веков ожидания, какие-то чужаки приближаются к Эль-Бурегасу на быстроходном судне, сопровождаемые дельфами – морскими обитателями, отвергшими союз с ним, Верховным консулом! "Эти мерзавцы дельфы всегда мне пакостили, – негодовал Горх. – Видно, пришло время с ними рассчитаться".

Мазлус вызвал своего дворецкого:

– Снарядить мой корабль! – приказал он. – Я хочу говорить с Ужасом Глубин. Дворецкий, обмирая и пошатываясь, побежал распорядиться.

Страшнее в океане не было ничего. Давно уже на земле не жили такие злобные и колоссальные твари. Остался только Зарклох. Черный как ночь, с огненными глазами спрутище правил там, куда не заплывали самые грозные и опасные хищники. У обычного осьминога, как известно, восемь ног, у Зарклоха было девять. Прикосновение его ядовитых присосок в секунду убивало кашалота, и он проглатывал его словно кильку. Ударом клюва чудовище крушило береговые скалы. Но всего жутче был всепроникающий ужас, который сковывал каждую живую клетку там, куда доставал его взгляд.

Единственный, кто нашел средство не цепенеть в присутствии спрута, был Горх. Однажды, призвав на помощь волшебное знание, Мазлус сумел договориться с Зарклохом, и с тех пор кормил его неугодными хойбами. Жертвы спрут получал регулярно. Те, кто плохо исполнял поручения Верховного консула, сами шли на корм. Поедание мыслящих существ поддерживало гипнотическую силу чудовища.

О чем говорил Верховный консул с Ужасом Глубин, навсегда осталось тайной. Только вернулся Горх во дворец мертвенно бледным и мрачным, а на следующий день потребовал к себе верховных уклистов Ордена.