Магия Летучей Звезды

Глава 5. Сокровища Безымянного острова

В отличие от Западного побережья, Безымянный остров изобиловал растительностью. Его южная часть, обращенная к океану, была скалистой и труднодоступной, а северная, лежащая в дельте реки, укрылась в зарослях камыша.

Войдя в прозрачную изумрудную воду небольшой лагуны, плот мягко ткнулся в песок. Обрадованный Солист, ощутив под ногами земную твердь, выскочил на берег и, отряхнувшись, как собака, повалился на бок, тяжело дыша.

Вволю наплескавшись в лагуне, сестренки Уткинс завернулись в одеяла и уснули. Олли и Пит привязали плот и, сложив вещи у корней гигантской лиственницы, разглядывали карту. Две скалы, между которыми красовалась фигурка воина, находились где-то недалеко от места стоянки. Подплывая на плоту со стороны залива, Олли ничего подобного разглядеть не смог. Судя по всему, скалы были покрыты лесом и не так высоки, как могло представиться.

– Думаю, надо пройти по песку до скалистого берега, а дальше – в лес, – рассуждал Олли. – Смотри, а это что такое?

– Похоже на кляксу, – сказал Пит.

Над изображением скал-близнецов действительно было что-то напоминающее то ли звезду, то ли кляксу. Только на сгибе карта вытерлась. Если хорошо присмотреться, различался еще и пунктир, соединяющий голову воина с этим местом.

– Еще одна загадка, – хмыкнул Олли, складывая карту.

До темноты решено было дойти до места, где песчаный пляж граничил с береговыми скалами, а там дождаться утра.

Над противоположным берегом по-прежнему шел дождь. Граница грозового фронта проходила как раз над головами путешественников. Садящееся за их спинами солнце, преломляясь в миллиардах дождевых капель, подсвечивало струящуюся завесу, создавая радужное сияние.

За этим великолепием, за этим грандиозным театральным занавесом терпела бедствие целая страна со своими лесами, полями, горными вершинами и народами, бессильными против минутной, во вселенских масштабах, природной прихоти.

Но зрительный зал был пуст. И только четыре крошечных невысоклика, невесть как застрявших где-то на галерке, продолжали надеяться, что занавес раздвинут и за ним опять замелькают идиллические картинки из прошлой жизни.

Вместо этого на океан опустилась ночь.

Первый раз с утра никто никого не расталкивал. День предстоял трудный и путешественники молча собирались в дорогу. Собственно, дороги-то и не было. С первых метров пришлось карабкаться по склону сквозь буйный подлесок, спотыкаясь о камни и цепляясь за мокрую траву. Олли топором обрубал строптивые ветви, а Пит подталкивал ослика и девчонок.

Дальше стало немного полегче. Обогнув с тыла нависающую над водой скалу, невысоклики очутились на небольшом заросшем высокой травой плато. Оно чем-то напоминало двор большой крепости, стенами и бастионами которой служили скалы южной оконечности острова.

Нужно было опять уходить в лес.

– Держитесь ближе друг к другу! – крикнул двойняшкам Олли.

Вскоре все вышли на полянку, дальний конец которой уходил резко вверх. Каменистый подъем закручивался спиралью и обрывался в зарослях колючего кустарника.

– Слышите? – остановился Пит. – Очень похоже на шум воды.

Звонкий гул с каждым шагом становился все отчетливей.

У Олли сладко заныло в животе. Чувства подсказывали, что разгадка уже близко.

Привязав ослика, невысоклики на четвереньках полезли сквозь заросли. Проворней всех оказалась Тина. Она первая преодолела колючее препятствие и выглянула наружу.

– Ух ты, а тут прудик! – закричала она, выползая на край звездообразной чаши, до половины заполненной водой.

Вода была холодная и с привкусом железа. Ключ, бивший прямо из скалы, отполировал свое неглубокое ложе и прорубил выход между двумя островерхими валунами на противоположной стороне. Соскользнув с края чаши в источник, Тина побрела по воде к расщелине. Взобравшись на один из валунов и посмотрев вниз, она ахнула.

Валуны как раз и были верхушками двух пирамидальных скал. Ворота водопада находились аккурат на уровне крон растущих внизу сосен. Сверху было видно, как поток, низвергаясь, разбивается о множество уступов, превращаясь в широкий и звонкий каскад. Впадина перед водопадом заканчивалась ущельем, уносящим воды источника к морю.

– Сокровища где-то внизу! – завопил во все горло Репейник, плюхаясь в озерцо.

На радостях они с Пиной устроили настоящее водное сражение. Вскоре вся четверка брызгалась и обливалась, подняв шум на весь остров.

У подножия водопада, чтобы услышать друг друга, приходилось кричать.

– Так, значит, то не клякса была, а, Пит? – орал Олли. – А прерывистая линия – это падающая вода! Что?

– Я говорю, что фигурку надо, наверное, намочить! – предположил Репейник.

– Интересная мысль! – закивал Виндибур, вынимая из котомки статуэтку. – Только что от этого изменится?

Репейник пожал плечами. Тина и Пина, разинув рты, наблюдали за тем, как Олли достает фигурку воина.

– А вы что думали, вам так сразу все и расскажут? – съехидничал Питти.

Скептически осмотрев отверстие в голове воина, Олли подставил статуэтку под струю. Но ничего не происходило.

Виндибур в надежде огляделся по сторонам – но ни на деревьях, ни на земле, ни тем более на разочарованной физиономии Репейника не было никаких подсказок. Вдруг его взгляд что-то приковало. Казалось, он смотрит за водопад. Так и есть, Олли опустил руку и шагнул сквозь поток.

– Идите сюда!

За водопадом находилась ниша.

В гладкой стене невысоклики обнаружили отверстие, напоминающее замочную скважину. Пока они гадали, что бы это все значило, произошло следующее. Статуэтка начала издавать скрежещущие звуки, а затем внутри что-то щелкнуло. Рыцарь вытянул руки с мечом горизонтально, совсем как на карте.

– А вот и ключик! – обрадовался Питти, уставившись на шипы у рукояти.

Олли вставил фигурку мечом в отверстие и провернул – из нее как из початой бутылки пролилась вода.

Дальняя стена ниши громыхнула и, отклонившись назад, медленно легла под ноги. Из пещеры пахнуло плесенью. Запалив заранее припасенные факелы, друзья осторожно двинулись внутрь.

Пещера состояла из двух отдельных пределов. В первом по углам стояло несколько пыльных сундуков, затянутых паутиной, и овальное зеркало в мощной золотой оправе. Во втором на полках было полно книг в толстенных кожаных переплетах и стеклянных сосудов с разноцветными жидкостями. Вот, собственно, и все.

Бегло осмотрев второе помещение и не обнаружив для себя ничего примечательного, Тина, Пина и Репейник принялись за сундуки. Восторженные возгласы и причмокивания, усиленные эхом, вероятно, говорили о крайней полезности находок.

Олли задержался в "библиотеке" – как он сразу ее окрестил. Невысоклик интуитивно почувствовал, что главное – здесь. Его меньше всего интересовали какие-нибудь золотые украшения или монеты.

Взяв с полки склянку с зеленой маслянистой жидкостью, он капнул ее на ладонь и понюхал – жидкость ничем не пахла. Вдруг "Пыфф!" – капля превратилась в светящееся зеленое облачко. Немного повисев в воздухе, облачко растаяло. "Занятно, – подумал Олли, – а если я возьму, например, красную – будет то же самое?" Но брать не стал, а вместо этого подошел к большому, отдельно лежащему фолианту. Сдув с него многовековую пыль, невысоклик бережно расстегнул застежку переплета. Первое, что он увидел в книге – вложенную туда карту.

Виндибур сидел под деревом, обложившись старинными книгами, как какой-нибудь древний звездочет. Обе половинки карты лежали у него на коленях. Рядом стояли прихваченные из пещеры разноцветные склянки и прочие загадочные предметы.

Пит ходил взад-вперед, перепоясанный мечом в инкрустированных изумрудами ножнах, надев на голову золотой с огромным гребнем шлем. Он важно рассуждал о том, как потратит два сундука золотых монет на покупку всего расширского поросячьего пополнения и станет главным свиновладельцем края.

Тина с Пиной, с ног до головы обвешавшись украшениями, смотрелись в "льстивое зеркало", как назвал его Олли. Зеркало, судя по всему, очень любило приукрашивать действительность. Любое отражение оно перевирало по-своему, сглаживая и ретушируя. Девчонкам такой подход безумно нравился и они крутились перед зеркалом, не переставая.

Олли не ошибся, думая, что самая большая и толстая книга, да к тому же оставленная на видном месте, должна содержать самое главное. И хотя древний язык книги несколько отличался от привычного наречия невысокликов, разобрать письмена было можно. Кроме того, Олли не покидало ощущение, что магические строки (а он уже не сомневался, что держит в руках что-то вроде колдовской азбуки) сами укладываются в голове по порядку.

Кстати говоря, особенного удивления по этому поводу невысоклик не испытывал, особенно после того, что с ним недавно произошло.

А дело было в следующем. Когда друзья вытаскивали старинные книги, драгоценности и склянки из пещеры, одна из алебард, стоящих у стены, упала лезвием прямо на ногу Олли. По идее, полстопы могло бы оттяпать как пить дать. Но ничего не произошло. Алебарда отскочила от ноги, а Олли ничего не почувствовал. Вдобавок ему вспомнилось, что он давно уже не мерзнет.

На страницах древнего фолианта изображались такие же, как найденные в пещере склянки с цветными жидкостями. Каждому цвету посвящалась своя страница. Везде было показано, как падающая из сосудов капля превращается в облачко. Против каждого изображения сначала стояла одинаковая во всех случаях фраза, а затем разные, начинающиеся со слов, обозначающих тот или иной цвет и оканчивающиеся многоточием.

Заклинания были несложными, и Олли решился на эксперимент.

Взяв в руки красную бутылочку, он открыл нужную страницу и прочитал:

1. БАРУМ АЛЬДЕ ГЬОР

2. ЭЛЬМАХ ПУР

В данном случае "пур" означало "красный".

Вообще, в пещере было найдено четыре больших сосуда с жидкостями разного цвета: "синей", "красной", "желтой" и "белой", а в маленьких бутылочках вокруг множество составов других цветов, полученных, вероятно, в результате смешивания основных.

После описания работы с основными цветами, книга походила на сборник кулинарных рецептов с картинками вместо многоточия во второй фразе. Только на картинках были не блюда, а различные предметы, явления природы, животные, растения и так далее. Каждый "рецепт" относился к конкретному оттенку. По всему выходило, что основные цвета каким-то образом связаны:

Красный – с живым миром,

Синий – с материальным неодушевленным,

Желтый – с энергией стихий,

Белый – с чувствами.

Осторожно капнув на ладонь красной жидкости и дождавшись, когда она превратится в светящееся облачко, Олли громко сказал: "Барум альде гьор!" После этих слов облачко весело заискрилось. "Эльмах пур…" продолжил невысоклик и, подумав немного, выпалил: "Курица!". Тут же на землю рядом с ним плюхнулось что-то бесформенное и безжизненное, похожее на комок слипшихся перьев, с одной куриной лапой. "Ну и ну, – удивился Олли, – почти сработало! Попробуем еще".

Зажмурившись и представив себе важную, упитанную пеструшку клюющую просо, он проделал то же самое.

Подошел любопытствующий Пит.

– Эй, ты чего сам с собой разговариваешь?

Вдруг прямо из воздуха с возмущенным кудахтаньем выпорхнула толстая взъерошенная наседка и врезалась Репейнику прямо в лоб. Питти взвизгнул и хлопнулся на пятую точку. Испуганно смотря на деловито ходящую вокруг него курицу, он показал на нее пальцем и шепотом спросил:

– А это откуда, а?

– Отсюда, отсюда, отсюда! – веселился Олли, тряся перед носом друга красным пузырьком. – Я волшебник! Нужно только хорошенько представить!

– Что пр-пр-едставить? – недоумевал Репейник.

– Да все, что хочешь!

Вскоре вся компания только и занималась тем, что пыталась творить всякие чудеса, используя книжные "рецепты". Оказалось, для того чтобы воплотить свою идею, вовсе не обязательно произносить слово вслух – достаточно было хорошо представить себе предмет.

Но так происходило только с "чистыми" цветами. При их смешивании нужные слова придавали четкости исполнению желания. Например, пользуясь зеленым УСМАРИЛОМ (так в книге называлась маслянистая цветная жидкость), в заклинании после слова "флор", обозначающего "зеленый" обязательно надо было сказать "усмарил", а уже после обозначить желаемое растение. Причем мысль без слова здесь почти не работала. Когда Тина попыталась мысленно "заказать" ослику капусту, бедняга Солист чуть не сломал себе зубы, пытаясь пожевать деревянное подобие овоща. Но когда заветное слово было произнесено – животное благодарно насладилось сочным кочаном.

К вечеру вся поляна вокруг волшебников-самоучек напоминала приют странствующих комедиантов. Кругом валялись груды экзотических нарядов и драгоценностей, различная утварь, вооружение. Между диковинных деревьев и гигантских овощей бродили куры и поросята. Даже парочка вполне симпатичных, серых в яблоках пони пощипывала траву неподалеку.

В чистом виде не трогали только желтую жидкость, беря ее только для смешиваний. Произошло это после того, как Пит попробовал сотворить снеговую тучку, а его чуть не поджарило молнией, трахнувшей в скалу совсем рядом.

Вдруг Олли, насытившийся недавно зажаренной на вертеле курятиной и чудесными на вкус грушами, произведенными Пиной Уткинс, поймал себя на внезапно подступившем чувстве голода. Тугой живот вдруг похудел и втянулся, словно кто-то разом вынул из него весь съеденный обед.

Затем невысоклик заметил, что предметы, "выдуманные" им и его друзьями, стали понемногу исчезать. Причем, "наколдованные" раньше не всегда раньше пропадали. Также выяснилось, что более трех часов ни одна вещь или животное "продержаться" не может. Быстрее всего исчезали растения.

Наконец, когда девчонки лишились своих чудесных лошадок, а у Пита "испарился" последний поросенок, общественность заявила Олли коллективный протест.

– Все это подлый обман! – кулачком размазывала грязь по щекам Тина.

– Обман, обман! – вторила Пина. – Где мои украшения?!

Пит гневно расхаживал взад-вперед и злобно сопел. Он не мог примириться с тем, что из его сытого живота кто-то ворует законно съеденное.

– Да перестаньте вы! – успокаивал друзей Олли. – Мы, наверное, еще чего-то не знаем, не понимаем. Книг-то вон сколько, да и вещи из пещеры почему-то в воздухе не растворяются.

– Ты всегда был лучшим учеником, вот ты и ищи ответ, – пробурчал Репейник.

Костерок отбрасывал веселые отблески на древние фолианты и согревал скорее душу, нежели тело. Способность Олли не мерзнуть уже воспринималась им как что-то само собой разумеющееся. Спутники его спали, укрывшись одеялами, в одной из комнат хранилища.

Чем больше невысоклик разглядывал карту, на которой был изображен загадочный архипелаг, тем больше его влекла глубина и таинственность предстоящей разгадки. Он чувствовал, что речь идет о разгадке сразу нескольких тайн. И среди прочих наиболее значимым представлялось ему не то, как "закрепить" свойства произведенных с помощью усмарила предметов, а выяснение непонятной связи жителей затерянной земли с событиями, происходящим в Расшире и лично с ним, Олли Виндибуром. В том, что такая связь существует, невысоклик не сомневался. Неспроста он и его друзья оказались здесь, вдали от родных.

Сквозь дымку прожитых лет, тем более что их не так много и минуло, Олли припоминал какие-то чудные и страшные истории про существ, когда-то населявших землю, про магов, про добро и зло, которые всегда борются друг с другом. Из легенд он помнил о том, что для того, чтобы сокрушить даже самого страшного врага, иногда достаточно твердости и воли даже маленького невысоклика, стремящегося спасти мир. Когда-то он слышал о том, что его предки уплывали в неизведанные земли, вслед за кем-то…

Нет, теперь он точно должен добраться сам туда, где ждут его ответы на вопросы и разгадки таинственного. Тем более когда у него в руках такое… Хотя перспектива, что сотворенный волшебством корабль, какой бы замечательный он не был, может испариться посреди океана, совсем не впечатляла.

Сначала надо искать ответ здесь. И Олли принялся штудировать книги.

Уже забрезжил рассвет, когда уставший от перелистывания древних фолиантов невысоклик вытянулся на земле, заложив руки за голову и глядя в небо. Звезды над морем, все еще яркие и крупные, заговорщицки подмигивали, словно хотели сказать: "А мы знаем, а мы знаем…"

Олли вздохнул.

"Хвастливые искорки. Что вы можете знать о жизни…" Звезды не отвечали, а глаза начинали закрываться сами по себе.

Вдруг усеянное самоуверенными булавочными головками пространство разрезал яркий оранжевый штрих. Потом еще один, и еще… Олли подскочил и восхищенно уставился на звездный дождь. Постояв как зачарованный какое-то время, невысоклик хлопнул себя кулаком по лбу и кинулся за книгами.

Он вспомнил, что в одной из них уже видел на картинке изображение падающих на землю звезд, а ниже… Ниже был нарисован камень, похожий на тот, который невысоклик подобрал на дне ямы, куда во время приснопамятного спуска угодил Солист.

"Ничего себе, – подумал Олли, – да у меня и взаправду в кармане кусок звезды!"

Он быстро перелистнул страницу и увидел еще картинки. Там схематично изображалось, как из "небесного посланца" можно сварганить тот самый волшебный состав, на основе которого готовились все остальные усмарилы. Состав получался… черного цвета.

Вдруг на противоположной оконечности острова сильно бабахнуло и в небо взлетел столб пламени. Это один из звездных осколков врезался в землю. Олли ощутил, как почва слегка задрожала. "А вот и свекла в суп! – невысоклик от восторга подпрыгнул на месте. – Завтра же с утра пойдем, разыщем это место. Тьфу! Уже сегодня".

Его спящие без задних ног спутники так ничего и не почувствовали.

На следующее утро компания, навьючив на Солиста инструменты, отправилась на поиски места падения "летучей звезды". Олли шагал с мечом на поясе. Оружие, видимо, пролежавшее в тайнике несколько столетий, казалось невысоклику удобным и легким. "Уж не испарится точно", – улыбнулся про себя Виндибур.

Тяга к различному вооружению была у него с детства. Олли часто рисовал оружие. Казалось, растворенная в крови любовь к мечам, лукам и кинжалам дремала, дожидаясь своего часа – какой-то встряски, призванной освободить древний зов крови, дабы однажды вложить в крепкую руку новый волшебный меч, подобный мечам из легенд. Еще раньше, будучи совсем юным, скрываясь после очередного досадного "случая" в глубине родительского сада, Олли, зажмурив глаза, представлял себя неким древним рыцарем. Он представлял, как верхом на великолепном скакуне, в сверкающих латах, въезжает в Хойбилон и все его обидчики разбегаются в панике кто куда, страшась справедливого гнева знаменитого героя.

Теперь и впрямь, судьба, зашвырнувшая на многие мили от родного города, преподнесла юноше бесценный подарок – дала в руки древнее знание, суля силу и власть.

Олли Виндибур никогда не был дураком. Он догадывался, что судьба (или кто-то еще), делая такие подарки, наверняка рассчитывает на него, а потому, справедливо рассуждал паренек, и спрашивать будут по-особому. Вот только что он должен предпринять? "Эх, если б кто-нибудь хоть немножечко подсказал! Интересно, а что бы брякнул по этому поводу Старый Брю? Наверняка что-нибудь вроде: "Не дрейфь, салага, медуза тебе под мышку! Поднять паруса, и полный вперед!"

Олли улыбнулся.

Вдруг он почувствовал, как его трясут за локоть.

– Ау, Олли, очнись! Там горит что-то! – Тина пыталась обратить его внимание на серый дым за дальними деревьями.

Видно, именно там ночью хлопнулась "летучая звезда".

Тина Уткинс – изящная девочка с большими голубыми глазами, разительно отличалась от своей сестренки-двойняшки. Пина была темнее, плотнее и немного выше. Но главное различие заключалось в характерах. Тина, мечтательная и впечатлительная, в противоположность капризной и смешливой Пине, схватывала все на лету. Ее же сестра славилась медлительностью и упрямством. Тина все подмечала первой, зато Пина всегда добивалась своего.

Олли не в первый раз ловил себя на мысли, что между ним и Тиной есть какая-то магнетическая связь, какая-то неуловимая ниточка, за которую непредсказуемая судьба дергала всякий раз, когда делала неожиданный поворот. Вот и сейчас Тина смотрела на Олли во все глаза, с нескрываемым обожанием, ожидая принятия решения. Невысоклик повернулся к спутнице и взглянул на обращенное к нему личико. К горлу подкатил ком. Вдруг захотелось сказать что-то теплое, ободряюще нежное.

Но вместо этого Олли с видом великого первооткрывателя изрек:

– Сейчас во всем разберемся.

И, махнув товарищам: "За мной!", твердым шагом направился к месту падения.

Из-за задымления трудно дышалось. Поваленные, частично обуглившиеся деревья указывали направление к углублению, образовавшемуся от столкновения небесного тела с землей.

Яма была чуть побольше той, на спуске с горы. От нее пахло серой и еще какой-то дрянью. На дне бордово тлели останки "пришельца".

Солист наотрез отказывался подходить к яме. Он жутко упирался и орал так, что казалось, вся островная живность должна взмыть в небо или броситься вплавь, чтобы в страхе покинуть остров. Хорошо еще, что веревка, которую захватил Пит, оказалось длинной и крепкой. Остужаемые морской водой осколки метеорита невысоклики клали в мешки, и ослик, все это время удерживаемый остальными, бодро бежал прочь от ямы, вытаскивая груз.

Наконец, посчитав, что для эксперимента осколков набрано достаточно, друзья взвалили поклажу на Солиста, который, несмотря на предельную для себя нагрузку, с удовольствием потрусил назад к пещере.

Обратная дорога показалась гораздо короче. Слушая рассуждения Олли о влиянии черного усмарила на "сколдованные" предметы, невысоклики подошли к своему ущельицу. И тут мощный далекий гул заставил всех четверых оборотить свои взоры в сторону материка. Глухой и мощный звук напоминал удара грома, прогремевший, судя по всему, где-то за горами, севернее Расшира. Гул сначала усиливался, а затем стал похож на равномерное грозное пение тысячи водопадов, каждый из которых был в тысячи раз мощнее, чем тот, что скрывал за собой пещеру.