Магия первой встречи

Глава 10

Наконец наступил понедельник, чему Этти была очень рада. Не то чтобы выходные были ужасными… Она и Леон гуляли с щенком, бродили по рынкам, смотрели фильм. Они не пошли на тот концерт, так решила Этти. И Леон специально вывез ее из города, чтобы пообедать в одном удивительном ресторане… Как будто он был полон решимости создать с ней полноценную семью. Он был таким внимательным, всегда следя за тем, чтобы у нее было все, что ей нужно. Почти все, что ей нужно.

Потому что больше не было безумного, безудержного секса на полу, на кухне, в гостиной… на самом деле не было никаких проявлений близости, пока не наступала темнота. С наступлением ночи Леон заставлял ее стонать и дрожать, сходить с ума и кричать от сладостной муки. Во тьме они прижимались друг к другу, безумно боясь разорвать прикосновение. Они оба не могли насытиться. До рассвета. Затем они снова возвращались к идеально размеренному образу жизни: завтрак в милом кафе, прогулка по парку, разговоры о приобретении произведений искусства в элитном аукционном доме… но никаких споров или обсуждений серьезных вопросов. И именно поэтому она была рада, что ей предстоит новая ответственная работа. Ей нужно было время, чтобы отвлечься от Леона и подумать.

В понедельник Этти переоделась в униформу и уложила волосы, готовясь встретить свой первый день в новой должности.

— Вот… — Леон был на кухне, одетый в темно‑серый костюм. Он выглядел более отстраненным и деловым, чем когда‑либо. — Что‑то для твоего первого дня в качестве менеджера.

Она взяла красивый деловой портфель, который он подтолкнул к ней через стол, и глубоко вздохнула, увидев золотую эмблему. Его подарок не был подделкой с уличных рынков, это была настоящая кожа, от настоящего бренда класса люкс.

— Ты не должен был…

— Загляни внутрь. — Он сделал глоток кофе и посмотрел на нее.

Этти внезапно почувствовала нервозность, потому что его взгляд казался пронзительным и темным этим утром — в нем не плясали янтарные искорки. Она потянулась к коробке, спрятанной внутри. Нервно сжав губы, она подняла крышку.

Это была ручка, но не простая. Об этом ей рассказала белая звезда на корпусе, а также золотое перо с замысловатой гравировкой.

— Теперь тебе не нужно брать мои ручки. — Его взгляд упал на ее волосы и, казалось, еще больше потемнел. — Ты можешь заколоть волосы своей новой ручкой.

Этти покачала головой:

— Я не стала бы так делать. Боюсь, что так я ее легко потеряю.

Этти знала, что ручка стоила сумасшедших денег. И она была очень красивая — созданная именно для женщины, утонченная и изящная. Но Этти сомневалась, сможет ли принимать такие подарки в будущем.

— Ну, — сказал он, с легким стуком поставив чашку с кофе на стол, — ты можешь использовать ее по прямому назначению, для подписания договора, который в папке.

— Договора?

— Чем раньше он будет подписан, тем быстрее я смогу открыть новый счет.

Новый счет? С растущим любопытством Этти снова заглянула в мягкий кожаный портфель и вытащила тонкую папку. Она открыла ее и увидела несколько страниц бумаги. Она замерла, читая название, — это был брачный контракт между ней и Леоном. Их соглашение о совместном проживании, написанное канцелярским, бездушным языком.

— Мне нужно время, чтобы прочитать его, — пробормотала она, чувствуя головокружение, когда увидела списки цифр. Это было вознаграждение. Она забыла об их «сделке» на выходных. Она была слишком занята, пытаясь снова пробить его броню, как в пятницу вечером. Слишком занята, пытаясь восстановить свое внутреннее равновесие. И как поняла сейчас, она провалила свою миссию.

Его губы скривились.

— Конечно. Верни мне договор позже.

Этти нахмурилась, внимательно читая одну страницу. Это был подробный список ее компенсации.

— Это ежемесячное пособие… продукты питания и все остальное?

— Нет, это твои личные деньги.

Но это было больше, чем ей платили за работу в Кавендиш‑Хаус! Она подняла глаза и посмотрела на него.

— Тебе нужна новая одежда, косметика…

Она почувствовала приступ ярости, и Леон замолчал, увидев выражение ее глаз. Да, он знал, что она была оскорблена. Но хуже всего было то, что она знала, что он сделал это намеренно, чтобы вызвать такую в ней реакцию. Что ж, у него это получилось.

— И я буду получать ежегодный бонус за то, что останусь за тобой замужем? — уточнила она, пытаясь не перейти на крик.

Он снова поднес эту проклятую кофейную чашку к губам.

— Как ты думаешь, я должна реагировать на такого рода финансовые стимулы?

— Как‑то иначе, чем все остальные? — холодно спросил он.

После того, как она полностью открылась ему? После того, что они рассказали друг другу в пятницу вечером? Боль нахлынула на нее сильной волной. И потом — сожаление. Она вспомнила, что уже поддалась чарам его денег. В первую очередь именно из‑за его финансовой состоятельности она согласилась выйти за него замуж. Это было просто болезненное напоминание об этой реальности — черным по белому сухим деловым языком.

Она сложила оба экземпляра снова в папку и сунула ее в свой новый великолепный портфель. Туда же она бросила и ручку.

— Мне лучше приступить к работе, я не хочу опаздывать.

— Я подвезу тебя.

— Нет необходимости. — Она повернулась к нему с широкой улыбкой. — Я люблю ходить пешком.

К ее огромному облегчению — и к тайному сожалению, — он не последовал за ней. Этти шла быстро и ровно до самого Кавендиш‑Хаус, но к ней вернулась ее тошнота. И весь ужас от осознания произошедшего.

Хотя, с другой стороны, почему она должна злиться на него? Разве она не должна воспринимать это как возможность для более выгодной работы? Он давал ей все, о чем она могла когда‑либо мечтать.

Но ведь он на самом деле не хотел этого. Не хотел этого брака. Не хотел брака с ней…

Леон приоткрыл ей дверь в свое прошлое, рассказал о своей жизни — и пожалел об этом. Он испытал не только смущение, но и мучительное сожаление. Он притворился, что вечера откровений не было, он опять взял свои чувства под контроль, но она видела, как боль пожирает его изнутри. Все выходные она надеялась, но он не открылся ей снова. Вместо этого он делал все для нее. Как будто был полон решимости сделать ее счастливой — как будто это был его новый проект. Несмотря на их близость, расстояние между ними не исчезло, а после сцены утром на кухне начинало увеличиваться. И она знала, что его эмоциональное состояние нестабильно. Если ему было так тяжело сейчас, то этот брак, их совместное проживание — этот взаимовыгодный проект — обречен на провал.

Как глупо, что Этти на мгновение поверила, что они могут стать чем‑то большим, чем просто партнерами. Как глупо было лелеять эту мечту о семейном счастье. Как глупо, что она действительно надеялась, что со временем…

Один взгляд на этот договор, и она поняла, что у них нет шансов. Он действительно так плохо о ней думал? Думал, она выйдет за него замуж, чтобы месяц за месяцем получать за это деньги?

Этти никогда раньше не чувствовала себя такой ранимой и неуверенной в себе. Ни тогда, когда ее маме поставили диагноз, ни тогда, когда ее бывший написал ей, что свадьба не состоится. И, кроме того, ей становилось дурно при мысли, что она должна будет обманывать своих друзей и коллег — вести себя как влюбленная дурочка… Это было слишком трудно, и больше всего ей хотелось сейчас плакать.

«Работай. Будь как Леон. Сделай это».

Этти должна была сделать это. Она не могла позволить этому договору разрушить ее карьеру. Она слишком много работала для этого. Ей просто нужно было найти время, чтобы подумать и решить для себя, что она собирается делать с Леоном дальше. Она может принять это решение позже.

Поэтому Этти решительно улыбнулась, когда увидела, как Джоэль открывает ей дверь в офис. Он даже поклонился ей, когда она вошла.

— Перестань, — попыталась она отшутиться.

— Теперь ты босс… Предполагается, что я должен раболепствовать.

— Этти! — взвизгнула Джесс и вскочила со стула, на котором сидела, очевидно ожидая ее прибытия. — Ты должна узнать, что про тебя говорят!

Она буквально набросилась на нее, схватила Этти за руку и внезапно остановилась на полуслове, увидев кольцо.

— Боже мой, это правда. Я так волновалась за тебя! — Джесс обняла ее. — Когда ты упала в обморок и он отнес тебя в пентхаус, это была самая романтичная вещь, которую я когда‑либо видела.

Этти спрятала лицо в плечо Джесс. Поздравления ее подруги были искренними, но она чувствовала себя ужасно неловко. Ее помолвка была вовсе не романтической, а деловым соглашением, с причитающимися ей согласно договору ежемесячными выплатами.

— Ты так много работала, ты заслуживаешь продвижения по службе, — сказал Джоэль.

— Он доволен, потому что его тоже повысили, — поддразнила его Джесс. — То, что ты заслуживаешь, Этти, — это счастье.

Этти моргала, чтобы они не увидели ее слезы. Она годами работала вместе с ними, и видеть их такими счастливыми за нее… было приятно. И неловко. Так неловко! Она вздохнула и улыбнулась, когда Джоэль и Джесс вышли из офиса, чтобы продолжить свою работу. Она не могла сдержать слезы. Это были просто гормоны, усталость и ужас из‑за того договора, о котором она не могла и не хотела сейчас думать…

Утро прошло быстро, потому что она была поглощена делами и заботами. Но как только она во шла в рабочий ритм, кто‑то позвал ее на стойку регистрации.

— Привет!

Ноги Этти внезапно ослабли.

— Офелия?

— Да! — Ее младшая сестра бросилась к ней и крепко обняла.

— Почему ты здесь? Все в порядке? — Сердце Этти стучало.

— Все просто сказочно.

Офелия откинулась назад, и Этти внимательно посмотрела на нее. Ее сестра, более высокая, чем Этти, выглядела восхитительно даже в своем слегка потертом пиджаке. Ее волосы были каштановыми и блестящими, а кожа и улыбка просто сияли здоровьем.

— Я приехала в Лондон на семинар.

— Ясно. — Этти облегченно улыбнулась. — Почему ты не сказала мне, что приедешь?

— Я не была уверена, что успею к тебе. У меня есть только час на перерыв, а затем я должна вернуться на семинар.

— Ты улизнула?

— Ну да. — Офелия засмеялась. — Потому что я так рада за тебя. Я не могла приехать в Лондон и не увидеть тебя.

— Заходи в офис. — Этти прикусила губу и отвела сестру в свой кабинет.

В пятницу она позвонила Офелии после поездки в приют для собак. Она рассказала ей о переезде, о Леоне, о ребенке и почти обо всем остальном.

Но она не рассказала ей всего. Она никогда не смогла бы рассказать своей сестре о сделке, которую заключила с Леоном. Она никогда не смогла бы объяснить ей.

— Он здесь? — спросила Офелия, как только дверь закрылась. Глаза сестры сияли так ярко, что Этти не могла выдержать ее взгляда.

— Нет, он в своем офисе, это не в этом здании. У него запланированы встречи. — Этти была рада, что Леон покинул Кавендиш‑Хаус.

— Когда я смогу с ним встретиться? — Офелия подпрыгнула. — Я не могу дождаться встречи с ним.

Этти поморщилась. Это было намного хуже, чем лгать Джесс и Джоэлю.

— Он очень занятой парень.

— Ты должна познакомить нас. Пожалуйста! Приезжайте ко мне!

Этти кивнула. Но она не хотела, чтобы Офелия познакомилась с Леоном. Она не хотела, чтобы все это стало реальным.

— Что случилось? — Офелия замерла и нахмурилась. Очевидно, от нее не ускользнуло озадаченное выражение лица Этти.

— Ничего, я просто… удивлена, что ты внезапно появилась здесь. — Этти улыбнулась, но они были сестрами и понимали друг друга без слов. Офелия поняла, что с ее сестрой что‑то не так.

— Ты приятно удивлена или наоборот?

— Приятно удивлена, но, если ты опоздаешь на свою конференцию, я буду расстроена.

Офелия улыбнулась, но ее взгляд все еще был настороженный.

— Ты любишь его, Этти?

У Этти перехватило горло. Она не могла ответить на этот вопрос. Она не могла ответить на этот вопрос даже себе. Она почувствовала, что краснеет.

— Ты счастлива? — Улыбка Офелии была такой милой, такой заботливой.

Сейчас ей предстояло солгать. Но она все еще не могла заставить свой голос работать. Она заставила себя кивнуть и несколько раз моргнула, чтобы Офелия не заметила слез в ее глазах.

— Этти! — Офелия обняла ее. — Я беспокоюсь за тебя!

— Гормоны, — прохрипела она, а затем рассмеялась, чтобы скрыть свои истинные чувства. — Я в порядке.

— Ты уверена?

— Совершенно уверена. Давай выпьем горячего шоколада.

Через полчаса Этти поцеловала сестру на прощание и отвела ее на стоянку такси. Она стояла на тротуаре и смотрела, пока такси не повернуло за угол. Хорошо, что это был мимолетный визит. Но что ожидает ее в дальнейшем? Она должна будет представить Офелию своему жениху. Нет, она не готова лгать своей сестре — не более того, чем она солгала несколько минут назад. Она же не будет держать ее в неведении до конца своей жизни. Она не сможет лгать своему ребенку. Она не сможет лгать себе.

Ее сердце болело.

«Ты так много работала, так долго».

Да, и она заслужила это повышение. Она знала, что хорошо работала.

«Ты заслуживаешь счастья… Ты счастлива?»

Она должна быть счастлива, верно? Но нет, она не чувствовала себя счастливой. Она чувствовала себя в ловушке и все больше боялась, что попала в зависимость от Леона. Должен был быть другой путь. Она не могла жить с этой ложью. Она не могла лгать тем, кого любила, — никому из тех, кого любила. Даже ему.

— Этти, ты в порядке?

Она обернулась и увидела Джоэля на тротуаре рядом с ней. На его лице было написано беспокойство.

— Все хорошо, спасибо, Джоэль. Я просто собираюсь прогуляться.

Ей нужно было время подумать о том, как она будет жить дальше. Она еще не знала ответа на этот вопрос, но что‑то должно было измениться. Бесцельно бродя по улицам, она дошла до станции пригородных электричек. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она села в поезд, идущий по знакомому маршруту. Она не собиралась туда ехать, но когда приехала, то поняла, что именно это ей и было нужно.

В ее квартире было холоднее, чем обычно. Квартира была почти пуста. Леон нанял профессионалов, и все ее вещи стояли упакованными в несколько коробок. Мебель оставляли для следующего жильца. Она взглянула на подоконник. Даже ее растения, ее пряные травы, не нуждались в ней больше. Они засохли, так как их не поливали несколько дней. Но это был ее дом. И в этом доме она была честна с самой собой. И счастлива.

Ей нужно было снова обрести контроль над происходящими в ее жизни изменениями. До сих пор она позволяла Леону диктовать, как ей следует поступать. Она устала, была ошеломлена и смущена. Этти была сейчас не самой собой и понимала, что не сможет играть по его правилам в дальнейшем. И она знала, что должно было случиться: она не будет подписывать этот контракт. Она не может остаться с Леоном. Она не будет жить во лжи до конца своей жизни. Ложь медленно, но верно разлагала бы ее существование.

Да, она любила его. Она влюбилась в мужчину, который ее не любил. Все как обычно.

Но сейчас все было иначе, чем с ее бывшим. Этти не любила того парня. Она не знала, что такое любовь, пока не встретила Леона. Любовь, желание, смех, настоящее общение… на мгновение ей приоткрылась завеса, скрывающая от нее ту жизнь, которая была бы возможна, если бы Леон тоже ее любил.

Она посмотрела на изумруд на пальце. Кольцо было редкой красоты, но в нем не было сердца. У него должно быть сердце, такая красота не может быть пустой. Она сняла кольцо и положила на стол. Затем легла на свой старый диван и свернулась на нем калачиком. Ей нужно было продумать, как она сможет жить с Леоном по его правилам, ей хотелось бы, но как он считал возможным. Внезапно она почувствовала, как сильно она устала. Ее глаза закрылись сами собой.

Через час ее разбудил стук в дверь. Она посмотрела в глазок и испуганно отпрянула от двери.

— Что ты здесь делаешь? — Она впустила Леона и стала нервно одергивать свою одежду, увидев мрачное выражение его лица.

— Мне позвонил Джоэль. Он беспокоился о тебе.

— Почему? Как ты узнал, где меня найти?

— Я увидел, что ты оставила свой телефон в Кавендиш‑Хаус, и просто предположил, куда бы ты могла пойти, — сказал он холодным голосом. — Джоэль рассказал мне, что к тебе приезжала Офелия. Как у нее дела?

— У нее все хорошо. В самом деле. Она счастлива.

— Я рад.

Этти сжала губы. Он был явно недоволен.

— Мне жаль, если я заставила тебя волноваться, — призналась она.

Он не ответил. Он увидел кольцо на столе и не отрывал от него взгляда.

— Я не подпишу этот контракт, Леон, — выпалила она, не в силах больше скрывать свою обиду от него. — Я не ожидаю, что ты заплатишь за обучение Офелии. Я никогда не должна была принимать это предложение. Я сама решу все свои финансовые вопросы.

— Что ты говоришь, Этти? — Он удивленно посмотрел на нее.

Она сжала кулаки и попыталась сдержаться.

— Я позволяла тебе принимать все решения. Все произошло так быстро, я чувствовала себя нехорошо, мы увлеклись друг другом и в результате договорились до того, в чем, по сути, нет необходимости!

— Нет необходимости? — повторил он с недоверием и повернулся, чтобы пристально взглянуть на нее. — Этти, ты беременна.

— Да, и нам нужно принимать рациональные решения.

— Ты называешь уход с работы и возвращение на эту свалку рациональным решением?

Она резко вздохнула. Он был зол на нее, он не привык к тому, что ему бросают вызов.

— Это мой дом. Я была счастлива здесь.

— Ты несчастлива в моем доме?

— В твоем доме я должна подчиняться твоим распоряжениям.

— Тебе нездоровилось, — холодно заметил он.

— Ты перевернул мою жизнь с ног на голову! — крикнула она в ответ. — Это было так быстро, и у меня не было возможности все обдумать.

— Чего же ты хочешь? — взорвался он. — Я старался…

— Да, — резко прервала его она. — Ты слишком усердно старался.

Он бросил на нее гневный взгляд.

— Я что?.. — пробормотал он, возмущенный.

— Признайся, ты хочешь жениться на мне не больше, чем я хочу выйти за тебя замуж.

Это заставило его замолчать.

— Ты не хочешь, Леон. — Она потерла руки, ощутив, как стало холодно. — Это взвешенное решение, с которым, как ты думаешь, тебе придется жить. Но ты не хочешь жениться на мне на самом деле. И я не могу жить с этой ложью до конца своей жизни. Я не могу притворяться счастливой, когда это не так.

— Ты принимаешь решение, прожив со мной менее недели. — Он был в ярости.

— Не лучше ли осознать ошибку раньше, чем позже?

— Или, может быть, ты должна дать нам больше времени. Возможно, я слишком стараюсь, но ты спасаешься бегством при первой же возможности. Ты пережила предательство в прошлом и теперь позволяешь своим страхам мешать прекрасному будущему. Ты думаешь, что я брошу тебя, — холодно добавил он. — А на самом деле это ты бросила меня.

От его несправедливых слов у нее перехватило дыхание.

— Я не могу этого сделать, — прошептала она. — Я не могу выйти за тебя замуж.

Этти постоянно прокручивала в своей голове одну и ту же мысль: как настоящий мужчина, он был вынужден жить с ней по вине порвавшегося презерватива. Конечно, он предлагал отличные условия для их ребенка. Их ребенок не будет нуждаться ни в чем, он будет любим обоими родителями.

— Ты хороший парень, — сказала она. — Ты — человек, который говорит и делает правильные вещи. Но твое благородство не должно простираться так далеко.

— Как далеко?

— Я не могу выйти за тебя замуж. Я не могу жить с тобой. И я, конечно, не могу подписать этот ужасный контракт, чтобы ты платил мне за совместное проживание с тобой. Мы можем просто быть родителями. Мы сможем договориться.

Он посмотрел на нее:

— Ты говоришь, что не хочешь больше спать со мной?

— Мы вместе только из‑за ребенка. Ты действительно не хочешь меня.

— Как ты можешь говорить, что я не хочу тебя, когда я не могу оторвать от тебя рук?! — взревел он и сунул руки в карманы брюк.

Этти стиснула зубы.

— Это просто секс. И, честно говоря, мы используем его, чтобы замаскировать трещины в нашей договоренности.

— Мы — что? — резко спросил он. — Тебе не нравится секс со мной?

— Ты используешь секс, чтобы избежать эмоциональной близости.

Леон замер.

— А для чего ты его используешь?

Она не могла ответить на этот вопрос. Она просто не могла.

Он уставился на нее.

— Ты слишком много значения придаешь тем воспоминаниям, которые на самом деле того не стоят, Этти!

Разве ее воспоминания ничего не стоили? Она подошла ближе. От накопившихся эмоций ее начала бить дрожь.

— Да, раньше мне было больно, и я не хочу, чтобы мне снова было больно, — призналась она. — И если я останусь с тобой, мне будет больно. Я пыталась относиться к этому как к договоренности, но не могу. Я не такая, как ты, я не могу держать свои эмоции под контролем и не хочу.

Этти глубоко вздохнула и заставила себя закончить свою мысль.

— Мы будем работать вместе, чтобы заботиться о ребенке, но быть вместе в пустых отношениях — это неправильно. Я не могу спать с тобой, Леон. Это разрушает меня. — Ей было больно говорить это, но это нужно было сделать. — Ты заслуживаешь большего, чем этот… маскарад. Ты заслуживаешь любви. Я тоже.

Она хотела, чтобы он нашел любовь. Он заслужил ее. И она тоже хотела найти свою настоящую любовь. Она не собиралась испытывать душевную боль оттого, что была с мужчиной, который на самом деле не хотел ее. Ее ребенку нужно было видеть и свою мать, и отца, любящими его и друг друга.

— Любовь? — усмехнулся он. — Нет такой вещи, как любовь. Это мусор из сказок и фильмов. Есть только реальность и практичность. Есть страсть и есть контракты.

Эти слова только подтвердили ее точку зрения. Потому что она верила в любовь. Она любила его. Она хотела дать ему все, что могла, но как она могла дать ему то, что он не хотел и не умел взять?

«Это правильное решение, Этти. Все верно, все правильно», — подумала она.

Леон молча смотрел на Этти. Ужас охватил его, отвратительный водоворот ужаса и сожаления. Он не должен был этого говорить. Он не должен был сокрушать ее мечты ледяной реальностью. Она этого не заслужила. И все же он должен был быть честным с ней.

Он откашлялся:

— Мы можем решить все эти вопросы, Этти.

— Да, — коротко кивнула она. — Но не так, как ты этого хочешь.

Он впился в нее взглядом, ожидая пояснений.

— Возможно, ты готов примириться с отсутствием любви, но я нет. — Она выпрямилась. Растерянность в мгновение ока исчезла из ее глаз. Сейчас там была только решимость.

— Примириться с отсутствием любви? — Оцепенение, сковавшее его тело, не добралось до мозга. Он сохранил способность хладнокровно мыслить.

— Я действительно верю в любовь, Леон. — Она посмотрела на него. Ее глаза были темны от грусти, но полны достоинства. В них не было слез, только решимость. — Я влюбилась в тебя, — сказала Этти. — Вот почему я не могу остаться и почему я не выйду за тебя.

Он ошеломленно смотрел на нее.

— Почему это тебя удивляет? — спросила она, качая головой. — Как я могу любить тебя, но не хотеть выйти за тебя замуж? Но ты меня не любишь! Это нормально, я принимаю твое отношение ко мне.

— Ты не влюблена в меня! — не задумываясь, выпалил Леон.

Она путала любовь с благодарностью. Он был первым человеком, который сделал что‑то для нее. Не предал ее. Не оставил ее. У нее было мало опыта в сексе, она не понимала, что это просто физическое удовольствие. Поэтому она по ошибке приняла благодарность, которую испытывала к нему, за любовь.

— Ты влюбилась в стиль жизни, — сказал он грубо.

Теперь ее выразительные глаза сверкали гневом.

— Я не влюбляюсь в вещи, Леон. Ты оскорбляешь меня. Твой контракт оскорбителен для меня. Я любила бы тебя, даже если бы ты был беден и жил в картонной коробке. Как ты мог подумать, что мне нужна награда за то, что я осталась с тобой… — Она покачала головой.

Он не отвечал, и она горько усмехнулась.

— Ты не можешь отрицать мои чувства и мои желания. Ты не можешь принимать все решения. Ты узнал все мои секреты, возможно, ты уже успел все разузнать про меня. Наверное, я влюбилась в тебя в ту самую первую ночь. Но ты не чувствуешь того, что чувствую я. Ты пытаешься сделать все правильно, вот и все. Это же очевидно, на самом деле ты ничего не рассказываешь о себе, и ты не доверяешь мне. И я понимаю почему. Ты не чувствуешь потребности открываться тому, к кому ты ничего не испытываешь. Ты не хочешь эмоциональной близости со мной. Хорошо, я принимаю это. Но физической близости у тебя со мной тоже не будет. Ты слишком многого от меня хочешь. Я не могу разделять чувства так, как ты это делаешь.

Она не любила его. Он был в этом убежден.

— Этти, ты едва меня знаешь.

— Я знаю все, что мне нужно знать. Кто ты есть, что ты делаешь. Я знаю, что ты добрый, веселый. Упрямый до такой степени, что… — Она замолчала, когда у нее перехватило дыхание.

И этого ей было недостаточно? Он дал ей все, что мог, и этого все еще было недостаточно?

— Тебе не нужно чувствовать себя виноватым, — добавила она, ее взгляд стал ледяным. — Тебе больше не нужно притворяться. Ты можешь найти кого‑то еще.

Неужели она хотела, чтобы он нашел себе другую женщину?

— Как щедро с твоей стороны, Этти, — сказал он язвительно. — Ты даже не готова дать нам шанс. Ты говоришь, что любишь меня, но готова сразу уйти? Не так уж сильно ты меня любишь на самом деле.

Она побледнела.

— Я в то же время люблю себя, Леон. Я достойна этого продвижения по службе. Я заслуживаю того прекрасного секса, которому ты меня научил. Ты тот, кто показал мне, что я заслуживаю большего. Не ожидать меньшего и не соглашаться на худшее. И спасибо тебе за это. Но теперь я должна защитить себя. — Она подняла подбородок. — Ведь ты не любишь меня.

— Дело не в этом. — Он несогласно мотнул головой.

— Дело именно в этом.

Леон был так взбешен, что больше не мог смотреть на нее. Он огляделся и увидел, что цветы на подоконнике превратились в кучу засохших листьев. Без ее присутствия и заботы они быстро засохли и умерли. Это было так типично. Эмоции пожирали его изнутри и пытались найти выход.

И его тело требовало своего, оно знало, чего хотело: доказать ей, что она больше не сможет сопротивляться ему. Нет, ему нужно было уйти, прежде чем он полностью потеряет контроль над собой.

Она полностью отвергла все его предложения. Получается, что она отвергла его.

— По крайней мере, я могу приютить тебя у себя, — холодно сказал он. — Не здесь же тебе оставаться.

Он взял кольцо со стола и сунул его в карман. Затем он направился к двери: ему нужно было уйти, прежде чем он скажет или сделает что‑то, о чем впоследствии пожалеет.

— Я буду на связи. Нам нужно заключить новое соглашение.