Магия притяжения

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Эмили отошла от двери, и Джеймс понял, что она не хочет, чтобы Кори проснулся и услышал их разговор.

— Мне нужно сесть, — слабым голосом произнесла Эмили и пошла в спальню. Джеймс грустно последовал за ней. У него не было сомнений, что она сильно испугана.

И для этого есть причины. Кто на ее месте не испугался бы?

Эмили опустилась на край кровати и принялась машинально вертеть в руках поясок от халата.

Джеймс посмотрел на завтрак, который она не доела. Эмили едва не опрокинула тарелку, когда выбежала проверить, на месте ли Кори.

— Бандиты, которые охотятся за мной, не убивают невинных людей, — сказал Джеймс. — Иначе я бы ни за что не сблизился с тобой и никогда не стал подвергать опасности тебя или Кори.

— Но что будет с тобой? Я не хочу, чтобы тебя убили, Джеймс!

— Люди, работающие в Программе, обещали защитить меня.

— В Программе?

— Да, в Программе защиты свидетелей. Но ты не должна никому рассказывать об этом. Никому. Даже Дайане.

У Эмили в глазах стояли слезы.

— Я не скажу. Клянусь тебе, что не скажу. Я никогда не подвергну тебя опасности.

Воцарилось молчание, в течение которого Джеймс раздумывал, с чего начать свой рассказ.

Ощущая возникшую между ними неловкость, он не стал садиться на кровать. Мысли, теснившиеся у него в голове, походили на сложную паутину, которую ему предстояло распутать.

— Я не из Оклахомы, — начал он. — Я родился в Остине, в Техасе, и, когда мне было двенадцать лет, моя семья переехала в небольшой городок в том же штате.

— То, что ты рассказал мне о своей семье, — правда?

Джеймс засунул руки в карманы.

— Я не лгал тебе в том, что касается моего отчима. Он действительно бил меня.

— А твоя мать?

— Это тоже правда. Но я не сказал тебе, что у меня есть сводная сестра. Ее зовут Хизер, но она белая, поэтому мы с ней совсем не похожи. — Он умолк и откашлялся.

Она единственный человек, который когда-либо любил меня. Кроме моей жены, — Джеймс сделал паузу, — и тебя.

Эмили подняла на него глаза.

— У тебя действительно была жена?

— Да.

— И у нее на самом деле был рак?

— Да, — и могила тоже самая настоящая, с горечью подумал он. Место упокоения, которое ему не разрешили посетить. — Мою жену звали Беверли Хэллуэй. Ее отец — глава преступного клана. Вернее, был им до того, как попал в тюрьму. Его место занял сын. Но он тоже жаждет моей смерти.

Эмили побледнела.

— Семья твоей жены возглавляет банду, которая стремится убить тебя?

Джеймс с трудом перевел дух.

— Во-первых, они никогда не хотели, чтобы мы были вместе.

— Но, несмотря на это, ты был членом банды.

— Я не выполнил некоторые приказы, и они перестали доверять мне, — пояснил он. Что Эмили скажет, когда узнает, что он не только вор? Что он принимал участие в подготовке убийства, которое прошло не так, как было задумано? — Не могло быть речи о том, что мне позволят жениться на дочери босса. Меня предупредили, чтобы я держался от нее подальше.

Эмили оставила в покое пояс. Джеймс обошел кровать с другой стороны, взял свою чашку и сделал глоток. Кофе обжег ему желудок, и он поставил чашку на тумбочку. — Мы с Беверли собирались убежать, но не успели. Ко мне домой подослали несколько крепких парней, чтобы они вышибли из меня дух.

Эмили взяла плюшевого медвежонка и по-детски прижала его к себе. У Джеймса защемило сердце.

— Что же произошло? — робко спросила она.

— Подручные Хэллуэя хорошо поработали. Некоторое время я провалялся без сознания, а потом меня нашла Беверли. С помощью моей сестры она вывезла меня из города. Вдвоем они залечили мои раны, и, когда я оправился, мы пустились в бега.

Эмили крепче прижала к себе медвежонка.

— Как долго это продолжалось?

— Полтора года. Бандиты искали нас, чтобы прикончить меня и отвезти Беверли к отцу.

— А твоя сестра?

— Хизер не могла вернуться домой, потому что банда, проследив за ней, обязательно вышла бы на меня. Поэтому она осталась с нами, — в бегах, подумал он, переезжая из штата в штат, ведя бродячую жизнь. — Беверли заболела, когда мы скрывались от банды. Все изменилось после того, как мы узнали, что у нее опухоль. Мы поняли, что это конец.

— Сочувствую, — сказала Эмили.

Джеймс прислонился к комоду. Ему предстояло еще многое рассказать ей.

— Эмили, у меня есть ребенок. У нас с Беверли родился сын.

Какое-то время она смотрела на него, потеряв дар речи. С тяжело бьющимся сердцем Джеймс ждал, когда Эмили заговорит.

— Как его зовут? — наконец спросила она.

— Джастин.

— Где он?

— Когда мы узнали, что у Беверли рак, мы отдали его моей сестре. Мы попросили ее говорить всем, что он — ее сын, и воспитать мальчика как своего ребенка. Это был единственный способ, чтобы семья Беверли не узнала о его происхождении. Мы не хотели, чтобы наш сын попал под опеку преступников.

— Я не понимаю, — озадаченно произнесла Эмили. Она положила игрушку на кровать. — Как же она могла выдать твоего ребенка за своего сына?

— У Хизер был возлюбленный, и она была беременна от него. До родов оставалось всего несколько месяцев, когда она оказалась замешанной в мои неприятности. — На Джеймса нахлынули воспоминания, и ему показалось, что он перенесся в прошлое. — Я был в бегах с двумя беременными женщинами. К счастью, банда не знала об этом, — глухо сказал он, вновь чувствуя боль, которую ему пришлось испытать. — Джастин первым появился на свет, а неделю спустя у Хизер начались роды. Но ее сын родился мертвым. Вокруг его шеи обвилась пуповина. Мальчик был таким крошечным, худеньким и синюшным! Он не дышал. Несмотря на все мои усилия, он не дышал…

— О Джеймс! — Эмили с трудом сдерживала слезы.

— Мы скрывались в маленькой хижине в глуши штата Оклахома. Там родились оба ребенка. Мы боялись обратиться в больницу, боялись, что нас поймают. Почему мы не сделали этого?!

— Все уже позади, Джеймс. Прошлого не вернуть.

— Я знаю, — горько сказал он.

— Как все закончилось? — спросила Эмили дрогнувшим голосом.

— Я знал, что банда никогда не прекратит разыскивать меня, поэтому я продолжал скрываться. Так как Беверли была слишком больна, чтобы скитаться со мной, Хизер отвезла ее к отцу. У Хэллуэя было много денег, и он обеспечил ей лечение, нанял сиделку и сделал ее смерть менее мучительной, Джеймс бросил взгляд в окно. Солнце заливало комнату ярким светом. — К тому времени Джастину было уже десять месяцев, и Хизер согласилась стать ему матерью. После того как она отвезла Беверли к отцу, она вернулась к своему возлюбленному в Техас и попросила его воспитать моего сына.

Сделать вид, будто Джастин — его ребенок.

— И он согласился?

— Да. Он был моим другом.

— Тот мальчик-чироки, о котором ты рассказывал?

Джеймс утвердительно кивнул.

— Когда-то мы с ним были как братья. Он будет хорошо относиться к моему сыну.

— И Джастин никогда не узнает, что ты его отец?

— Никогда. Я сам сделал выбор, чтобы дать ему нормальную жизнь и обезопасить от семьи Беверли.

— Как ты попал в Программу защиты свидетелей, Джеймс? Как тебе удалось ускользнуть от бандитов?

— В то время, когда я скрывался, ФБР установило контакт с моей сестрой, а она дала мне знать об этом. Федералы обещали включить меня в Программу и обеспечить защиту. Естественно, это означало, что я должен свидетельствовать против Хэллуэя и еще некоторых гангстеров. В то время Беверли уже не было в живых, и я знал, что ничем не могу повредить ей.

— Ты поступил правильно. Судя по твоим словам, это ужасные люди.

— Я тоже был ужасным.

Эмили решительно покачала головой.

— Не таким, как они.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что они убийцы. Ты был вором, но не убийцей. Ты никогда бы не сделал этого, Джеймс.

Разве ты бы мог отнять самое драгоценное у человека — его жизнь?

Эмили подошла к нему, и он буквально окаменел. Внезапно решимость покинула его. Он просто не может признаться, что был соучастником убийства. Даже Беверли ничего не знала. Его жена умерла, не узнав страшной правды.

— Все будет хорошо, — уверенно сказала Эмили. Мы переживем это.

Как? Какой будет их жизнь, омраченная его страшным преступлением и грехом, в котором он не смог сознаться?

Эмили склонила голову ему на плечо.

— Я люблю тебя, Джеймс, несмотря ни на что. Я всегда буду любить тебя.

Но она не должна! Эмили заслуживает более достойного мужчину, чем Рид Блэквуд или Джеймс Далтон. Когда она прильнула к нему, он обнял ее и пожалел, что не может пронзить колом свое вероломное сердце.

Сегодня он останется с ней, а завтра попросит Зака Райдера увезти его как можно дальше от Силвер-Вулф.

«Тэнди-Стейблс» был закрыт. Последние туристы уехали, и лошадей увели в загон. Инспектор, привычно затягиваясь сигаретой, стоял на пороге временного жилища Джеймса.

— Я предупреждал тебя, что не нужно рассказывать ей, — сказал он.

Джеймс прислонился к стене своего фургона.

— Избавь меня от этих нравоучений. Просто убери меня к черту отсюда.

Инспектор, прищурившись, посмотрел на солнце, клонившееся к горизонту. Вечерние лучи подчеркивали седеющие пряди его волос и глубокие морщины вокруг проницательных глаз.

— Я не могу сделать это, Далтон.

— Не можешь или не будешь?

Райдер повернулся и пристально посмотрел на него.

— Не буду.

Паника, как удушливая петля, захлестнула Джеймса.

— Но я не могу больше жить здесь! Не могу смотреть Эмили в лицо, зная, что нас разделяет моя, ложь! — Поднеся банку ко рту, он сделал большой глоток пива. — Ты должен найти мне другое место.

— Я не должен делать ничего подобного. Разве возникла угроза твоей безопасности? Разве она угрожает, что расскажет кому-то о тебе? Разве она сплетничает с соседками? — Инспектор безмятежно наслаждался сигаретой. — Нет. Она не делает этого.

Ты согласен? Эта женщина смотрит тебе в глаза и говорит, что, несмотря ни что, любит тебя, а ты готов бежать, как крыса с тонущего корабля.

Джеймс почувствовал сильнейшее желание выхватить у Райдера сигарету и затолкать ее ему в глотку.

— Она посмотрела мне глаза и сказала, что я не убийца.

— Она права. Ты не убийца.

— Неужели? Ты хочешь сказать, что меня посадили ни за что ни про что?

Инспектор лениво опустился на стул, мастерски приняв невозмутимый вид.

— Тебя посадили, потому что федеральный судья решил, что тебе нужно отбыть тюремное заключение, прежде чем получить условное освобождение и перевод на другое место жительства.

— А я-то думал, что совершил преступление!

— Не строй из себя дурака.

Джеймс наградил инспектора свирепым взглядом.

— Я был замешан в нападении.

Райдер откинулся на стуле.

— Мне прекрасно известно, в чем ты был замешан.

— Ну еще бы! Великий и могучий инспектор все знает.

— А трусливый парень не может смотреть в лицо женщине, которую любит. Бедный малыш! Он хочет собрать свои пожитки, щелкнуть каблуками и отправиться домой. Неужели до тебя еще не дошло? Ты дома.

У пива, которое глотнул Джеймс, был вкус яда.

— Пошел ты к черту, Райдер!

— Ну-ну, посылай меня. Я единственный человек, который позволил тебе нарушить правила.

А я — человек, у которого умирает душа, подумал Джеймс.

— Расскажи ей все, Далтон. Признайся в том, что произошло.

— Не могу.

— Нет, можешь, — с этими словами Райдер прикурил очередную сигарету от окурка. — Усади ее и расскажи, что ты сделал. И если она сломается, я переведу тебя ко всем чертям. Можешь положиться на меня. Переведу.

Джеймс вскинул голову.

— Если ты не сделаешь этого, я сбегу.

— Я сдержу слово, но и ты должен сдержать свое.

Райдер давно ушел, а Джеймс все еще стоял на пороге своего дома на колесах. Наконец он вошел и принялся мерить шагами гостиную. Спустя некоторое время Джеймс схватил телефон и набрал номер Эмили. Она подняла трубку после первого звонка, и, услышав ее голос, он с силой сжал трубку.

— Это я.

— Слава богу! Я уже начала беспокоиться.

— Я же сказал тебе, что буду работать допоздна.

— Я знаю, но… — Эмили не договорила, и Джеймс мысленно выругал себя за то, что подвергает ее такой пытке. Прошлой ночью у нее был беспокойный сон — она металась по постели, что-то бормоча и вырываясь из его объятий. Когда Джеймс проснулся, он увидел, что Эмили уже встала. Его поразили темные круги у нее под глазами.

— Кори все еще у Стивена? — спросил он, зная, что мальчику нравится проводить летние дни со своим другом.

— Да, но я собираюсь забрать его.

— Попроси, пожалуйста, чтобы он побыл у них еще немного.

— Почему? Что случилось? — (Джеймс почувствовал волнение, прозвучавшее в голосе Эмили.) — У тебя странный голос.

Он судорожно вздохнул и бросил взгляд на окно.

— Ничего не случилось. Просто мне надо поговорить с тобой.

— Где?

— Здесь.

— В конюшне? Я не понимаю, почему ты не можешь прийти домой.

— Я дома. Я живу при конюшне, ты забыла? резко сказал Джеймс. Он хотел дать Эмили возможность не приходить, задуматься, стоит ли ей беспокоиться из-за него.

Вскоре она появилась. Она выглядела такой нежной и ранимой, что Джеймсу захотелось обнять ее, прижать покрепче и вдохнуть слабый аромат духов, но вместо этого он предложил ей сесть на диван. Она устроилась на самом краешке, и Джеймс мог только гадать, бьется ли ее сердце так же лихорадочно, как его. Ему показалось, что Эмили волнуется. Очевидно, она почувствовала, в каком он состоянии, несмотря на его уверения в том, что ничего не случилось.

— Ты когда-нибудь задумывалась, как я смог дать показания против банды?

— Вероятно, у тебя были какие-то факты, компрометирующие их, — предположила Эмили. — Ты мог знать о преступлениях, которые они совершили.

— Мне были известны подробности убийства.

Нападения, в котором я был замешан, — признался Джеймс. Он заметил, что Эмили побледнела, но, приняв решение быть откровенным до конца, продолжил свой мучительный рассказ:

— Я отсидел в федеральной тюрьме год за соучастие в убийстве.

Таким было предъявленное мне обвинение.

Эмили почувствовала, что задыхается. Неужели этот мужчина, который так заботливо и ласково относился к ней, помог ей выдержать битву с раком, научил неугомонного братишку вести себя как джентльмен, — убийца?

— Ты сказал, что сидел в тюрьме, но я подумала, что…

— Что меня посадили за взлом? За это я тоже отбыл срок.

Почувствовав, как комната внезапно поплыла у нее перед глазами, Эмили ухватилась за края дивана. Как он смог умышленно отнять у кого-то жизнь? Как он смог стать соучастником убийства?

— Почему, Джеймс? Почему ты оказался замешан в это?

— Потому что это был приказ клана.

— Не могу поверить, что это было так просто! Эмили смахнула ресницами набежавшие слезы. Нетерпеливым движением Джеймс отвел волосы со лба, и она увидела пугающе резкие черты его лица, жесткого и непреклонного, лица бывшего заключенного. Но он же был ее защитником, ее ангелом-хранителем, мужчиной, в которого она влюбилась без памяти. — Расскажи, как это произошло.

Эмили заметила, как у него от волнения подергивается лицо. Нервный тик, вызванный тяжелыми воспоминаниями.

— Они решили проверить, насколько я им предан, Денни Хэллуэй вызвал меня в свой офис и сказал, что поручает мне одно дело.

— Это был отец Беверли, босс?

— Да. Но тогда я еще не знал Беверли. Я был знаком с его сыновьями, но только потому, что они тоже участвовали в этом деле, — пояснил Джеймс и продолжил свой рассказ:

— Я думал, что это будет ночная кража со взломом. Все знали, что отключение охранных систем является одной из моих специальностей. Но, когда Хэллуэй сказал, что идти на дело придется всего через несколько часов, я забеспокоился, потому что подобная работа требует основательной подготовки, которую нельзя провести за такой короткий срок.

Эмили со страхом ждала страшных подробностей, связанных с убийством — преступлением, которое она не могла даже вообразить.

— Объектом оказался человек по имени Сезар Гиббоне — наркобарон, обманувший Хэллуэя. Так как Гиббоне был всегда окружен телохранителями, было решено убрать его в общественном месте, использовав две машины. Они знали, что в этот вечер Гиббоне ужинает в ресторане. Убийца, находившийся в быстроходной машине, должен был застрелить его, когда наркобарон выйдет из ресторана и сядет в свой лимузин. — Джеймс переступил с ноги на ногу. Его лицо застыло. — Я был водителем второй машины. Я должен был «случайно» врезаться в любого, кто мог попытаться «сесть на хвост» машине, в которой находился убийца.

— Почему ты не позвонил в полицию? — спросила Эмили. — Что помешало тебе сообщить о запланированном нападении?

— У меня не было времени. Весь день я был с Хэллуэем и киллером. К тому же я не мог избавиться от ощущения, что все это нереально и просто не может произойти.

У Эмили заколотилось сердце.

— Но произошло.

— Да, но я завалил свою роль, не выполнил работу, которую мне поручили. Кто-то из окружения Гиббонса заметил машину с киллером и бросился в погоню, и я не врезался в преследователя. Мне хотелось, чтобы убийца, подосланный Хэллуэем, попался.

Эмили посмотрела на Джеймса. В его глазах были боль и раскаяние.

— Его поймали?

— Нет. Я так дьявольски нервничал, что сделал слишком резкий поворот, из-за которого все-таки произошла авария. В меня врезалась машина, за рулем которой сидела какая-то пожилая дама, и кто-то подрезал парня, преследовавшего киллера, — с сожалением произнес Джеймс. Наклонив голову и нахмурившись, он внимательно рассматривал едва заметное пятнышко на ковре. — Я остался на месте происшествия, чтобы дать показания полицейским.

Я вел себя как случайный свидетель, попавший под перекрестный огонь. Тогда полицейским не пришло в голову, что я замешан в этом деле, и я ничего не сказал им.

Эмили поднялась с кровати, чувствуя, как ее сердце постепенно возвращается к нормальному ритму.

— Ты признался потом.

— Да, когда ФБР предложило мне сделку, Джеймс поднял голову. — Разве нормальный человек может совершить такое? Я просто ублюдок.

Эмили потянулась к нему, но Джеймс отшатнулся. Он не позволит ей дотронуться до него. Ему нет прощения.