Магия притяжения

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джеймс сидел в комнате ожидания, глядя невидящим взором на больничные стены и считая минуты.

Эмили не сказала ему, что опухоль, возможно, распространилась на лимфатические узлы. Он считал, что удаление меланомы вместе с окружающими тканями избавит ее от злокачественной опухоли, но этого может оказаться недостаточно.

Джеймс взволнованно перевел дыхание, подошел к автомату, взял пакетик арахиса и газированный напиток. Наверное, ему надо нормально поесть, но у него совершенно пропал аппетит.

— Джеймс? — окликнул его сзади женский голос.

Ожидая увидеть медсестру, он повернулся и едва не столкнулся с беременной брюнеткой в желтом платье. Удивленно посмотрев на нее, он сделал шаг назад.

— Простите.

— Ничего. Вы — Джеймс, не так ли?

— Да.

— Я Дайана Керр, подруга Эмили.

Джеймс пожал протянутую руку и попытался совладать со своими чувствами.

— Эмили рассказывала мне о вас.

Но она не упоминала, что Дайана в положении.

Взглянув на ее живот, он решил, что она на шестом или седьмом месяце. Джеймс не был экспертом, но, когда они скрывались от банды, его жена и сестра были беременны. Он принял роды у обеих, и ему никогда в жизни не хотелось бы больше пережить подобное испытание. Его сын родился здоровым и крепким, но племянник, крошечное дитя его сестры, оказался мертворожденным.

— Это ваш первенец? — поинтересовался Джеймс.

Она кивнула, осветившись счастливой улыбкой матери, ожидающей желанное дитя.

— Ультразвуковая диагностика показала, что это мальчик.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Джеймс кивком головы указал на автоматы.

— Можно угостить вас чем-нибудь?

— Спасибо, я сыта. Я сегодня столько всего съела! — Помолчав, она спросила:

— Как Эмили?

У него глухо забилось сердце.

— Она в операционной. Это займет некоторое 'время.

Дайана направилась к стулу.

— У нее было хорошее настроение?

— По-моему, да.

— Потому что с ней были вы.

Джеймс подождал, пока Дайана усядется, и тоже опустился на стул, не зная, как реагировать на ее замечание. Он не может обсуждать свои чувства к Эмили. Иногда у него возникает ощущение, что он — человек, незаконно присвоивший себе чужие права, бывший заключенный, обманом вторгшийся в общество честных добрых людей.

Держа в руке бутылку с газированной водой, Джеймс с любопытством рассматривал подругу Эмили. У нее были кокетливо подстриженные волосы, теплые карие глаза и ямочки на щеках. Что она сказала бы, узнав, кто он на самом деле? Остались бы у нее расположение к нему и доброта, которые он сейчас чувствует?

— Вы собирались отвезти Эмили в больницу, сказал он, — но я занял ваше место.

— Ничего страшного. Эмили хотела, чтобы с ней были вы. Если бы это случилось со мной, я бы тоже хотела, чтобы со мной был муж.

Джеймс отвел глаза, потом посмотрел на Дайану и произнес:

— Я ей не муж, Дайана.

— Конечно, нет, — согласилась она, махнув рукой в попытке придать разговору более легкий характер. — Я не это имела в виду.

Некоторое время они неловко молчали. Наконец Джеймс нарушил молчание:

— Я очень хотел поехать с Эмили. Мне нужно было быть здесь. Но я не понимаю, почему она не сказала мне, что метастазы могли распространиться на лимфатические узлы.

— Даже если это так, лечение все еще возможно.

Джеймс вспомнил свою жену, ее быструю смерть.

— Джеймс, врачи просто хотят убедиться, что процесс не зашел так далеко. Поэтому они назначили ей биопсию лимфатических узлов одновременно с иссечением опухоли.

Джеймс ограничился кивком. Он понимал, что один из лимфатических узлов Эмили будет удален и вскрыт. В случае обнаружения метастаза остальные лимфоузлы также будут удалены. Но если очевидного доказательства болезни не будет обнаружено, дальнейшее исследование будет производиться патологом в лаборатории.

— Я думал, что операция избавит ее от рака и удаления злокачественной опухоли будет достаточно.

— С Эмили все будет в порядке, — уверила его Дайана.

Джеймс бросил взгляд на часы.

— Это ожидание просто невыносимо, — вырвалось у него. Он не сможет успокоиться, пока Эмили не окажется дома, в своей постели.

— Я чувствую себя прекрасно, — заявила Эмили, несмотря на измученный вид и темные круги под глазами, которые красноречиво свидетельствовали о том, что она чувствует себя не очень хорошо.

— Ты только вернулась домой из больницы, возразил Джеймс, который был полон решимости удержать ее в постели, по крайней мере в первый день пребывания дома.

— Тебе не обязательно возиться со мной, как с ребенком.

— Черта с два! — Он нахмурился, чувствуя, как в нем нарастает напряжение. Результат биопсии будет известен не ранее чем через неделю, быть может, две. За это время он с ума сойдет от переживаний. — Ты должна была сказать мне, что тебе предстоит делать биопсию. Почему ты не предупредила меня заранее?

— Я не подумала об этом.

— Ерунда!

Эмили подняла голову.

— Не ворчи.

— Хорошо, но я останусь здесь, пока ты не выздоровеешь, — заявил Джеймс. Он принял это решение, когда вез Эмили из больницы домой. — Так удобнее, чем каждый вечер заезжать к тебе после работы.

— Тебе нельзя спать в моей комнате, когда Кори дома.

— Тогда я буду спать на диване. — Джеймс быстро подошел к кровати и осторожно сел рядом с Эмили, чтобы не задеть забинтованную ногу. — Когда Кори возвратится от Стивенсов, мы проведем с ним вместе некоторое время. Как ты думаешь, ему это понравится?

— Я уверена, что он будет очень рад.

— А ты?

Она посмотрела на него со слабой улыбкой, от которой у него защемило сердце.

— Наверное, я смогу примириться с тем, что ты здесь, — Эмили провела кончиками пальцев по щеке Джеймса, завораживая его легким, как перышко, прикосновением.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как ослабевает напряжение, сжимавшее ему грудь. Он бы не вынес, если бы Эмили не разрешила ему остаться.

Может быть, потом Эмили отвергнет его, но сейчас ему не хочется думать о том, что сулит будущее.

Но почему? Потому что оно пугает его? Потому что Джеймс Далтон навсегда останется Ридом Блэквудом? А Риду Блэквуду суждено прожить свою жизнь, находясь в бегах и скрываясь от банды?

Эмили отняла руку от его лица.

— Мне нужно позвонить Кори.

— Я уже позвонил. — Джеймс попытался избавиться от тягостных мыслей и забыть о Риде Блэквуде. — Отец Стивена повел мальчиков в пиццерию.

Они вернутся приблизительно через час.

Эмили взяла плюшевого медвежонка, который стоял у нее на тумбочке.

— Как хорошо! Кори любит пиццу. — Она повернулась и провела мягкой игрушкой по носу Джеймса. — Это Ди-Ди.

Рассмеявшись, он взял у нее медвежонка, чтобы лучше разглядеть его. Несмотря на то что выцветший розовый мех свалялся, игрушка все еще была хорошенькой. Такие милые медвежата нравятся девочкам.

— Этот Ди-Ди у тебя давно?

— С того дня, как я, заливаясь слезами, в первый раз пошла в детский сад. Мне не хотелось уходить от родителей, — Эмили покрутила медвежьи лапы, но не смогла скрыть свою грусть. — Господи, как мне их не хватает!

Джеймс заглянул ей в глаза и увидел затаившееся в них страдание. Как бы он ни старался, ему не удастся заменить ей семью.

— Расскажи мне о них, Эмили.

Она быстро откликнулась. Казалось, ей нужно было поведать ему свое горе.

— Мои родители были родом из Орегона, но, поженившись, они переехали в Айдахо. Мама была домохозяйкой, а папа — специалистом по электронике.

— По электронике? — Джеймс едва не признался, что электроника — его страсть, а охранные системы специализация. — У него было собственное дело?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Нет. Он работал у других.

А Джеймс в свободное время создавал устройства слежения для преступников. Он не был похож на отца Эмили, потому что ни одного дня в своей жизни не занимался честным трудом.

— Как познакомились твои родители?

— Они полюбили друг друга, когда учились в школе. Мне всегда казалось, что это ужасно романтично.

Джеймс воздержался от комментариев. Что он знает о любви? Только то, что она причинила ему боль.

— Почему Кори появился на свет так поздно? Что заставило их откладывать рождение второго ребенка?

Эмили улыбнулась, хотя в ее глазах еще стояли слезы.

— Они всегда хотели двоих детей, но у них ничего не получалось. Кори появился на свет, когда они уже оставили все надежды. Это было настоящим чудом. — Когда Эмили умолкла, Джеймс почувствовал, что в ее следующих словах он ощутит холодное дыхание смерти. — Моему братику было всего три года, когда родителей не стало.

— А тебе было девятнадцать.

— Почти двадцать. — Натянув покрывало на медвежонка, она уложила его спать, аккуратно подоткнув со всех сторон. — Родители отправились в горы, чтобы отпраздновать очередную годовщину их свадьбы. У них был маленький охотничий домик.

Больше всего они любили отдыхать в горах. — Лицо Эмили застыло. — Я осталась дома, чтобы присмотреть за Кори. Они уезжали всего на несколько дней.

Джеймс не спросил, как они погибли. Он знал, что она сама расскажет ему.

— В домике произошла утечка угарного газа, которую они не заметили. — Эмили сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. — Они легли спать и не проснулись.

— Сочувствую тебе.

— Иногда мне очень тяжело. У меня не осталось никого из родственников. Бабушка и дедушка со стороны отца к тому времени уже умерли, а мама выросла в приемной семье.

Джеймсу безумно хотелось утешить Эмили, но он не знал, как это сделать, как показать, что у него достаточно сил, чтобы избавить ее от боли. Она закрыла глаза, и он коснулся ее волос. Горе, слезы, молитвы одиночества хорошо известны ему.

Когда Джеймс прижался губами к виску Эмили, ее ресницы затрепетали. Она открыла глаза, и они встретились взглядом.

— Люди в городе хорошо отнеслись к нам с Кори.

Когда произошло несчастье, они помогали нам, делали все, что могли. Без их поддержки я бы не выжила, — сказала Эмили, не сводя с него глаз. — Ты похож на них, Джеймс. Твое место здесь.

Нет. Его место вовсе не здесь. Ему хочется влиться в жизнь этого городка, стать частью Силвер-Вулф, но ложь, которую он выдает за правду, грызет его изнутри. Программе защиты свидетелей следовало поселить его в большом городе с многотысячным населением. Жизнь в маленьком городке слишком сложна для преступника.

Как и его чувства к Эмили.

Он прикрыл ее одеялом. У нее был такой измученный вид, что у Джеймса защемило сердце.

— Тебе нужно отдохнуть.

Она не стала спорить.

— Может быть. Немножко. Я только подремлю. Он собрался встать с кровати, но она удержала его: Не уходи. Побудь со мной, пока я не усну.

— Ты правда этого желаешь? Мне бы не хотелось беспокоить тебя.

— Правда, — она приникла к нему, и он обнял ее, чувствуя, что ему нужно быть рядом с ней.

Эмили проснулась утром и поняла, что проспала всю ночь. Ничего себе вздремнула!

Сев в постели, она огляделась, размышляя, где может быть Джеймс. Ей было известно, что он взял отпуск на несколько дней, поэтому он должен быть где-то поблизости.

Эмили прошла в ванную, посмотрелась в зеркало, потом умылась и почистила зубы, решив, что с расчесыванием волос можно повременить. Ей хотелось увидеть Джеймса.

Она обнаружила его в кухне. Повернувшись к ней спиной, он собирался варить кофе.

Эмили молча наблюдала за ним. Когда он рассыпал кофе, она улыбнулась.

Внезапно почувствовав ее присутствие, Джеймс резко повернулся, и у нее екнуло сердце.

— Эмили? Почему ты не в постели?

Интересно, известно ли ему, как он великолепно выглядит утром? Сильный, высокий, волосы взлохмачены после сна.

— Я проспала почти четырнадцать часов. Мне кажется, что у меня есть право встать наконец с кровати.

— Ты поменяла повязку?

— Нет еще.

— Хочешь, я сделаю это?

Эмили сделала шаг назад.

— Нет, — она не хочет, чтобы он увидел безобразную рану у нее на ноге. — Я сама.

Джеймс провел ладонями по своим джинсам.

— Болит?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Скорее туго, чем больно.

Он приблизился к ней.

— Садись, я налью тебе чашечку чаю.

Эмили смущенно отвела глаза.

— Мне показалось, что ты собираешься варить кофе.

— Да, но для тебя я купил зеленого чая. Он очень полезный.

Она обреченно вздохнула. Понятно, что Джеймса беспокоят результаты биопсии. Ее они тоже волнуют, но ей не хочется, чтобы он обращался с ней как с полной развалиной.

— Я бы все-таки предпочла кофе.

— Тем хуже для тебя. Ты будешь пить чай.

— Ты ведешь себя как старая нянька.

Вместо ответа он бросил на нее свирепый взгляд.

Эмили постаралась скрыть улыбку.

— Прекрасно, мистер Злючка, я попробую твой дурацкий чай.

— Вот и хорошо.

В мгновенье ока Джеймс оказался возле нее, и у Эмили перехватило дыхание, когда он ласково обнял ее. Она приникла к нему.

— Ты сводишь меня с ума, Джеймс Далтон.

Они посмотрели друг на друга. И когда он провел пальцами по ее щеке, Эмили почувствовала, что тает от его прикосновения. Несмотря на то что его руки загрубели от тяжелой работы, он удивительно нежно прикасался к ее лицу, и ей нравилось это ощущение.

Джеймс — ее ангел-хранитель? Загадочное создание с золотистым оттенком кожи и большими темными крыльями за спиной?

— Ты волшебник, — прошептала Эмили.

Он ответил ей таким поцелуем, который околдовывает, проникает прямо в сердце. Джеймс — ее мужчина, о котором она мечтала в долгие дни одиночества и тоски.

— Я налью тебе чаю, — сказал Джеймс, оторвавшись от ее губ. Эмили попыталась унять трепещущее сердце.

Они сели за стол напротив друг друга и принялись за тосты с джемом.

— Довольно приятно, когда с тобой нянчатся, призналась Эмили.

— У тебя усталый вид.

— Потому что я слишком много спала.

— Потому что ты измучилась.

Это правда, призналась себе Эмили. Операция отняла у нее все силы.

— У меня будет достаточно времени, чтобы окрепнуть.

— Только отпуск.

Эмили взяла второй тост. Клубничный джем был сладким и густым.

— Пока все идет хорошо.

Джеймс улыбнулся, но секунду спустя он нахмурился, и Эмили поняла, что его мысли устремились к чему-то другому. Или кому-то.

— Она причинила тебе боль, Джеймс?

Он поднял голову.

— Что ты сказала?

— Та женщина, которую я напоминаю тебе. Она причинила тебе боль?

— Нет.

— Тогда почему ты не с ней?

— Так получилось.

— Но почему? — Эмили попыталась заглянуть ему в глаза и увидела страдание, которое, как ей показалось, в эту минуту он не пытался скрыть. — д Ведь я вижу, что ты любил ее.

Джеймс поднес чашку к губам, но тут же поставил ее на стол. Эмили заметила, что у него дрожат руки.

— Я не хочу говорить об этом.

— Но это не честно! Это не… — Эмили не могла найти слов, и внезапно ее осенило. Она почувствовала правду.

— Она умерла, да? Поэтому ты не с ней?

Джеймс замер. Он буквально окаменел.

Эмили почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Ответь мне.

Молчание. Гробовое молчание.

— Проклятье, Джеймс! Ответь же мне!

— Да, — резко сказал он. — Она умерла.

— От чего? От рака? — Когда он передернулся от боли, Эмили вцепилась руками в стол. — Так вот в чем дело! — выкрикнула она. Вот почему он так нянчится с ней! — Ты мог бы сказать мне.

— Прости, но я не мог. Просто не мог.

Эмили пыталась не расплакаться. Джеймс не должен видеть ее слез. Он заботится не о ней. Другая женщина постоянно занимает его мысли — его прошлая возлюбленная, которую Эмили всего лишь напоминает ему.

— Не надо ненавидеть меня, — вырвалось у него.

Ненавидеть его? Почувствовав, что ее знобит, Эмили обхватила себя руками. У нее никогда не будет ненависти к нему, такому нежному и доброму, ее первому мужчине. Но, несмотря на это, его предательство, точно тупой нож, полоснуло ее по сердцу Боль была повсюду — в сердце, в душе. Даже нога заболела сильнее.

Господи! Что с ней происходит?

— Прости, — повторил Джеймс.

Когда Эмили поднялась из-за стола, комната поплыла у нее перед глазами.

— Мне нужно лечь, — успела она сказать, падая на пол.

И тогда он, ее ангел-хранитель, подхватил ее на руки, оберегая и защищая.

Джеймс отнес ее в постель, и Эмили дала волю слезам. Он прижал ее к себе, укачивая, как ребенка, и она, слыша глухие удары его сердца, поняла, что он тоже в смятении. Она приникла к нему, а Джеймс тихо баюкал ее, успокаивая своим голосом и звучавшей в нем искренней печалью.

Наконец она вытерла слезы. Его предательство было неумышленным.

— Ты смотришь на меня и видишь ее? Ведь так же?

— Возможно, так было вначале, но теперь все по-другому. Я знаю, кто ты, и я знаю, что ты нужна мне. Но то, что происходит между нами, пугает меня.

Ее тоже пугает это. Джеймс стал частью ее существа, частью ее сердца. Что она будет делать без него?

— Не сердись на меня, Эмили.

Она взяла его за руку. Только бы не потерять его ангела-хранителя с темными крыльями!

— Не буду. И я не стану расспрашивать тебя о женщине, которую ты любил. Но когда-нибудь тебе придется рассказать мне о ней. Обещай мне.

— Расскажу, — сказал Джеймс и отвернулся, чтобы скрыть тоску, которую Эмили все еще видела в его глазах.