Магия пространства

ГЛАВА 5

— Я думаю, ваше величество, — отвечаю королю так же медленно, — такая помощь сироте будет совсем не лишней.

— Что ж, значит, так и решим. Только там ещё один артефакт остался. Его отдать никак не могу.

— Слишком много беспокойства? — виновато потупилась я.

— Не без этого, — хохотнул Дэмиус Третий, — Но главным образом потому, что в тот артефакт вцепился ректор магической академии. Как прочитал в некоем научном труде, какие можно с его помощью горизонты в магии открыть, так спать спокойно перестал. Так что, надеюсь, вы не будете возражать, если тот артефакт послужит делу науки и государства? Под строгим контролем короны, разумеется.

— Я буду счастлива знать это, ваше величество, — присела я опять в реверансе, — Спасибо за возможность хоть немного приблизиться к вам в благородстве души.

— Вам нет нужды доказывать мне благородство своей души, — серьёзно ответил король, — я в нём не сомневаюсь. Однако хотелось бы мне также быть уверенным и в вашей выдержке при хранении личных секретов, маркиза. О том, что тот артефакт обнаружен на месте гибели девушки, и в разряженном состоянии, принц ничего не знает. О том, что во время нападения в карете герцога ехала безумная девочка, вдобавок маг, почти никто не знает. Выводы по совокупности всех сведений сделал только я. И мне желательно, чтобы так это было и дальше.

— Его высочество Винсент не узнает от меня обо всём, что вы перечислили, ваше величество.

— Именно это я и хотел услышать от вас.

— По меньшей мере до тех пор, пока он обручён или женат, — добавила я оговорку.

— Чувствуется, вы допускаете для себя и далёкую перспективу в этом вопросе? — хитро прищурился монарх.

— У магов жизнь долгая, — пожала я плечами, — кто знает, что с нами будет через много лет?

— Хм… пожалуй, — не стал возражать король.

Я не сдержала улыбки во все свои начавшие редеть зубки. Получить, пусть не благословение, но отсутствие принципиальных возражений его величества в этом деле было очень приятно. В деле моих личных отношений с Винсентом.

— На этом у меня всё. Есть ли у вас какие-то пожелания или просьбы ко мне?

— Бумага на вскрытие сейфа, — напомнила я.

— Секретарь выдаст, — махнул рукой король.

— Ещё бабушка… вдовствующая герцогиня Тонлей просила походатайствовать о своём сыне.

— Ну так что же вы не ходатайствуете? — усмехнулся монарх.

— А есть ли смысл, ваше величество?

— Герцог Тонлей будет осужден и казнён. Я могу лишь выбрать для него щадящий способ казни.

— Наверное, ему захочется увидеть мать перед смертью. А может, и дочь тоже.

— Я даю вам обеим разрешение на одно посещение герцога после суда. Это всё?

— Всё!

— Останетесь у нас на обед? — спросил король, взглянув на часы.

— У вас в обед наверное народу много будет, мне такое не нравится, — поморщилась я, — Вдобавок меня герцог Вугтокк сопровождает, это и его вам придётся кормить… Лучше уж я дома поем.

Король поднял лицо кверху и рассмеялся.

— Вы очень забавный ребёнок, маркиза. Буду ждать, когда вы немного подрастёте и вас официально представят ко двору.

Я опять присела и, пятясь несколько шагов, покинула высочайший кабинет. Дверь за собой не закрыла, а, поймав взгляд Шаддока, мотнула ему головой — зайди-ка, мол, к шефу.

— Эвелис, всё хорошо? — обеспокоенно спросил меня герцог Вугтокк, — Что тебе сказал его величество?

— Много что. Нам с бабушкой назначат опекуна и дадут бумагу на вскрытие сейфа, а ещё подарят мне лично кое-какие вещи.

— Какие вещи? — удивился старик.

— Выморочные, — старательно выговорила я слово, произнося правильно каждую букву.

Прямо так и видела, что герцогу хочется почесать в затылке от непонимания происходящего, но он стесняется.

— А ещё даст нам с бабушкой право на одно посещение этого ужасного человека. Ну, папеньки, — пояснила я.

— Пройдёмте со мной, маркиза, герцог, — на бегу поклонился вышедший из кабинета секретарь.

Он привёл нас в большую комнату, уставленную столами с сидящими за ними служащими — королевскую канцелярию. Стал оглядывать всех орлиным взором, у кого работы меньше, чтобы перепоручить нас ему.

— Можно нам вон к тому господину, с красивыми запонками? — выбрала я.

— Господин Петрик! — не стал возражать королевский секретарь, — Вот, оформите всё и выдайте тотчас же, как указано его величеством, — отдал он какую-то бумажку помощнику.

Тот с энтузиазмом поклонился нам и кинулся выполнять порученное. Ловко он это — раз, раз — и готово. Вот вам разрешение на сейф, вот на посещение узника. И всё, главное, герцогу отдаёт! Надеюсь, мне не придётся потом выдирать эти бумаги у дедушки силой.

— А вещи? — спросила я строго.

— Да, конечно. Идёмте, — знакомо порозовел щеками мой бывший помощник.

Надо было видеть выражение лица Петрика, когда он обнаружил то, что именно ему требуется переправить в нашу коляску. Ларец-то этот тяжеленный ему хорошо знаком. Он уже грузил его дважды — от дома Жаргала ко мне в апартаменты, потом отсюда в мою коляску, когда я уезжала из дворца. Такова уж, видно, его доля — таскать мой ларец по жизни.

— Вон тот тючок ещё не забудьте, он тоже сюда относится, — радостно указала я на свёрнутую в рулон медвежью шкуру.

Мой мишка снова будет со мной, ура!

— Да, действительно, — удивился Петрик, проверив список по складу.

Герцог, по-моему, уже устал удивляться. Есть же какой-то предел удивлению для старого человека.

Нет такого предела. Когда слуги занесли ларец к нам в дом и дедуля увидел его содержимое, брови его полезли на лоб и застряли где-то возле самых корней причёсанных волос.

— Тут же… на стоимость доброго баронства ценностей будет, — пролепетал он, — За что ж такая щедрость?

— Король умеет быть благодарным, — задумчиво сказала я, деловито открывая коробочку с подаренным когда-то его величеством кулоном, который тут же надела себе на шею.

— Благодарность за что? — хрипло спросил дед.

— А, — отмахнулась я, — подала его величеству несколько ценных советов. Эти вещи всё равно в казну ещё не поступили, остались после недавней смерти одной хорошей девушки. Вот король мне их и отдал, ему ведь для другой хорошей девушки не жалко.

— Так он наверное и не смотрел, что в этом ларце, — с облегчением высказал догадку герцог, прочитав квитанцию на выданный "ларец со всем его содержимым", — Он думал, тут игрушки какие-нибудь.

— Наверное, — решила я быть милосердной, а то ещё с одним старым человеком прямо тут удар приключится, — Дедушка, я всё равно буду продавать почти все фиолетовые камни и украшения с ними. Мне красненькое к лицу. Тёмно такое красненькое. Если герцогиня или ваша дочь желают — пусть приходят, выберут что-то себе отсюда. Купить или на обмен. Так и вам дешевле будет, чем у ювелиров покупать, и мне выгоднее.

У герцога на лице словно бы крупными буквами загорелась надпись "я дед самой странной внучки на свете". С ней он и ушёл. На обед я его не стала приглашать, мне хотелось спокойно переварить в высшей степени важную беседу с его величеством. Надеюсь, герцог не обиделся.

После тихого часа, шагая в свой кабинет, увидела терпеливо ожидающую меня какую-то незнакомую бедно одетую женщину.

— Кто это? — спросила я у секретаря, когда он вошёл для доклада.

— Кандидатура на должность компаньонки для герцогини, как вы приказывали, — радостно отрапортовал он.

— Господин Уррий, — прищурилась я, — а я, по-вашему, кто?

— Как кто? — растерялся он, — Маркиза.

— Правильно, — кивнула я, — Так какого шайтана вы показываете компаньонку самой герцогини её шестилетней внучке?

— Его светлость обычно… — вжал лысеющую голову в сутулые плечи Уррий.

— Я что, похожа на его светлость?

— Нет, ваша милость, вы больше на свою покойную матушку…

— Да что вы сегодня тормозите-то так? Кофию не попили? К герцогине проводите кандидатку, а не ко мне! Дворецкого ко мне пришлите лучше.

Помахала перед носом у дворецкого выправленной бумагой и велела привести к нам мага-артефактора для вскрытия сейфа. Ну ничего без меня сделать не могут! Всё сама, всё сама…

К ужину в столовую спустилась бабуля. Поблагодарила меня за чтицу и спросила, как прошёл визит к королю. Понятно дело, её интересовала судьба сына, а не мои успехи при дворе.

— Король был милостив к нам и обещал, если суд постановит папеньку казнить, так выбрать мягкий способ умерщвления, — испортила я аппетит старушке, — а ещё нам с тобой выдано разрешение на одно его посещение, после суда. И наш род не будут наказывать за деяние папеньки, а пришлют доброго опекуна.

Бабушка немного поплакала, шумно высморкалась, да и принялась за еду. Ну а что делать, кушать-то хочется.

Вот чем мне ещё нравится наш монарх, так это своей оперативностью. Уже на следующий день к нам пожаловали герцогиня и маркиза Вугтокк в сопровождении человека-горы виконта Седжиуса Милдокка. Если первые две припёрлись цацки выменивать, то второй уже прислан поговорить и осмотреться, прежде чем решить, принять ли ему опекунство над нами с бабулей. Я так поняла, Вугтокки видят его мужем для маркизы Линны, и горячо поддерживают инициативу короля о его назначении нашим опекуном. Не мытьём, так катаньем своё влияние на герцогство Тонлей и на меня распространить хотят.

Драгоценности я разрешила брать любые фиолетовые, кроме памятного для меня граната и перстенька, подаренного мне Жаргалом. Так вот и начинают собираться фамильные коллекции. Герцогиня Вугтокк всё прикладывала к глазам платочек, дескать ни одного украшения её покойной дочери мне не осталось, всё продал этот ужасный человек, хотя в том не было никакой необходимости.

В какой-то момент мы с маркизой остались в комнате вдвоём — герцогиня удалилась в уборную, а Седжиус где-то бродил по дому, с экономкой и секретарём разговаривал.

— А хотите, маркиза, я это колье, что вы рассматриваете, на ваш браслет поменяю? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Но колье стоит гораздо дороже, — честно заметила Линна, — А этот браслет мне дорог как подарок от нашего принца.

— Зачем вам хранить его подарок? — наивно хлопнула я глазками.

— Это символ нашей любви, — ответила маркиза, хвастливо тряхнув завитыми локонами.

— С принцем Винсентом? Который только что помолвился с чужеземной принцессой и потом женится на ней?

— Ни помолвка, ни свадьба не помешают нам встречаться. Хоть вы ещё и не понимаете, что это такое. Та девица, которая мешала, сейчас… уже не мешает.

— А когда вы выйдете замуж, это тоже вам не помешает?

— Тоже, — согласно рассмеялась маркиза, — Муж — это одно, а любовь — совсем другое.

Пока я готовила новый провокационный вопрос, за приоткрытой дверью раздалось короткое басовитое покашливание и в комнату вошёл виконт Милдокк. Лицо его было непроницаемо. Практически не было сомнений в том, что он услышал наш разговор — если не весь, то его финальную часть, самую ударную. Маркиза тоже поняла это, поэтому тут же сняла браслетик и изобразила радость при его обмене на колье.

А я — что? Я — ничего. Ничего такого не хотела, правда.

— Я решил принять предложение его величества, — сказал Седжиус, — Надеюсь, мне как-нибудь удастся с вами сладить, маленькая маркиза.

— Если вы умеете слушать собеседника и уступать ему в случае необходимости, тогда сладите, — кивнула я.

— Вот как? А вы умеете делать то же самое?

— Не уверена, — честно призналась я, — Нет, то есть слушать я точно умею, и думать как следует, но иногда если что-то точно решу, то переубедить меня бывает сложно. Но в крайнем случае, если я слишком буду вас подавлять, вы можете нажаловаться на меня его величеству. Короля я пока что всегда слушалась.

И маркиза, и Седжиус, и вернувшаяся к этому времени герцогиня весело рассмеялись моим словам. Смейтесь, смейтесь… Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

— Виконт, так если вы принимаете эту опеку, — осенило вдруг герцогиню, — значит от герцогства Тонлей будете присутствовать в королевском суде над герцогом тоже вы?

— Да, наверное, — несколько растерялся Милдокк.

— Прошу вас, сделайте всё, чтобы этому ужасному человеку назначили самый мучительный вид казни! — воскликнула старуха.

— Простите, герцогиня, вы просите об этом в присутствии его малолетней дочери, — попенял ей виконт, — Я буду действовать лишь в её интересах и интересах вдовствующей герцогини Тонлей.

Всё, он купил меня с потрохами. Не вышло у Вугтокков рулить нашим опекуном! Правильно моя интуиция сработала, когда я выбрала его. Понравилось, что он тогда на катке проявил себя как добрый, весёлый и заботливый.

После этого мы быстро закруглили наши обменные торги, в результате которых я разжилась заколкой с рубином и шикарным, в два ряда камней, гранатовым браслетом. Ух, как я с ним скоро помагичу! Родственницы тоже в накладе не остались. Моральные издержки маркизы — не в счёт.

Потом, уже после ухода родственниц, вскрыли мы наконец злополучный сейф с деньгами и повелели экономке составить ведомость на зарплату всей прислуге. Оставшийся у нас Седжиус ещё поинтересовался у секретаря и экономки тем, чем забыла поинтересоваться я — когда и как к нам поступают отчисления от наших вассалов и прочих доходных дел. Я с радостью свалила на него все эти заботы. Только велела Уррию вызвать самого богатого ювелира для покупки у меня драгоценностей.

Означенный ювелир пришёл уже на следующее утро. Оно и правильно — успеть, пока ушлые конкуренты не расхватали всё самое ценное.

Он задумчиво перебирал и раскладывал по разным кучкам камешки с украшениями и, судя по его лицу, прикидывал, сколько он мне за это отвалит денег и сколько составит его собственная выручка от перепродажи моего добра. Я не мешала. Только, прежде чем он заговорил, предупредила:

— Я знаю, господин Хоррент, все эти изделия — старинные, большинство из них являются коллекционными произведениями, которые у вас с радостью купят собиратели этих коллекций. Надеюсь, предложенная вами цена будет соответствующей. Так что можете смело накинуть пару нулей к той сумме, которую вы хотели озвучить, и мы ударим по рукам.

Нет, что я такого смешного сказала? Абсолютно серьёзна сейчас была ведь. А то, что не все буквы "р" выговорила, так это от волнения. В цене ювелир меня в итоге если и обманул, то не сильно. Особенно после того, как я ему заказала изделия с крупными тёмно-красными камнями и попросила убавить на несколько звеньев выменянный у Вугтокков гранатовый браслет, чтобы я уже сейчас могла носить его на запястье. По мере своего роста буду возвращать эти звенья на место.

— Маркиза, я хотел бы купить у вас ещё одну вещь, — сказал под конец ювелир, — Из тех, которые вы не продаёте.

— Вы наверное имеете в виду этот фиолетовый гранат? Нет, господин Хоррент, исключено. Он мне чрезвычайно дорог как память.

— От граната я бы тоже не отказался, но сейчас я говорю об этой вещице — ювелир зацепил и повесил на пальцы светлый браслетик, который я выменяла у Линны.

— Зачем он вам? — удивилась я.

— О, с такими браслетами у меня связана одна прелюбопытная история.

— Я вся — одно большое ухо, господин Хоррент.

— Видите ли, однажды я сделал такой браслет просто так, на продажу. И у меня его купил один юный аристократ. Не буду называть его имени, надеюсь вы мне это простите, у нас не принято разглашать имён покупателей.

— Я тогда тоже не буду называть имени его высочества, — серьёзно кивнула я, — Что было дальше?

— Дальше, — продолжил улыбнувшийся мельком ювелир, — этот юноша стал заказывать у меня точно такие же браслеты с периодичностью примерно один в месяц.

— Казна нашего королевства неплохо вас обеспечивала, — заметила я.

— Возможно, юная маркиза, возможно. Но потом внезапно всё прекратилось, более полугода назад. Юноша перестал заказывать такие браслеты. И до недавнего времени всё так и оставалось.

— А что, теперь опять пошли от него заказы?

— Наоборот! Вчера этот юноша пришёл ко мне и попросил выкупить такие браслеты у всех, кому он их дарил.

— Зачем ему это? — спросила я удивлённо.

— Он желает, чтобы я их уничтожил, — грустно ответил ювелир.

— К маркизе Вугтокк за покупкой этого браслета обращаться уже не нужно, господин Хоррент. Держите. Я его вам дарю.