Макбет. Перевод Юрия Лифшица

МАКБЕТ. Когда бы все конечное кончалось,

Концов не оставляя никаких, —

Я бы рискнул. Когда бы преступленье

Не попадало в сеть своих последствий

И с достиженьем цели забывалось;

И меч, все совершив, все завершал бы —

Вот здесь – средь мели вечности – вот здесь, —

То мы б отвергли вечное блаженство.

Но судят нас и здесь, на этом свете.

Научишь злу – найдется ученик

Учителя-злодея проучить.

Отравленное нами же вино

Нам подает бездушная Фемида. —

Король двойному вверен попеченью:

Во-первых, родственника и вассала,

А во-вторых, хозяина, чей долг —

С мечом в руках сон гостя охранять,

А не точить на спящего кинжал.

К тому ж Дункан таким был справедливым

И добрым королем, что вострубят,

Как ангелы, достоинства его

И – cмерть убийце. И как херувим,

На сотканном из воздуха коне,

Как ветрокрылый голенький младенец, —

Печаль новорожденная дохнет

В глаза людские ужасом злодейства —

И буря захлебнется в море слез. —

Хромает честолюбие мое:

Пришпорь его – оступится, пожалуй,

И рухнет ненароком на меня.

Ну, как он там?

ЛЕДИ МАКБЕТ. Заканчивает ужин.

Зачем же ты не вовремя ушел?

МАКБЕТ. Он обо мне спросил?

ЛЕДИ МАКБЕТ. А ты как думал?

МАКБЕТ. Забудем наши планы. Я в чести.

Меня он ценит. Или я купил

Народного признанья позолоту,

Чтоб не блистать, а тут же соскоблить?

ЛЕДИ МАКБЕТ. Ты, что же, подпоил свою мечту?

Теперь она очухалась и пялит

Зеленовато-мутные глаза

На пьяную разнузданность свою?

Твоей любви отныне грош цена.

Иль страшно стало делом доказать

Бесстрашие, которым хвастал ты?

Имеешь ли ты право помышлять

О том, что смыслом жизни признаешь,

И жить в сознанье низости своей?

Совсем как кот: и рыбку изловить,

И выйти из воды сухим…

МАКБЕТ. Довольно!

Я все могу, что по плечу мужчине.

Кто может сверх того…

ЛЕДИ МАКБЕТ. Какой же зверь

В тебя вселился и меня смутил?

Открывшись мне, мужчиною ты был.

А если станешь выше, чем ты есть,

Возвысишься тогда и как мужчина.

Ни с временем, ни с местом в прошлый раз

Нам не везло, но ты же их искал.

Все наконец сошлось – а ты в кусты?

Рожала я и помню, как я млела,

Когда пускал младенец пузыри

Или сосал мне грудь. Но если б я

Клялась, как ты, а он бы мне мешал, —

Я вырвала бы грудь из мягких десен —

И брызнули б мозги его на стену!

МАКБЕТ. А если план сорвется?

ЛЕДИ МАКБЕТ. План сорвется!

Скрути жгутом бесстрашие свое,

И не сорвется. Только сморит сон

Уставшего с дороги короля,

Я подпою охранников его.

Мозги их, разогретые вином,

В реторты превращенные, – вскипят,

И забурлит и паром изойдет

Сознанье, охраняющее мозг.

Когда ж уснут мертвецки эти свиньи,

То неужели у тебя, мужчины,

Не хватит духу на один удар?

Не хватит духу устранить Дункана

И пьяных слуг в убийстве обвинить?

МАКБЕТ. Ты рождена рожать одних мужчин.

Твоей отважной сущности пристало

Производить солдат. А если мы

Измажем кровью спящих часовых,

Использовав ножи их, – кто посмеет

Сказать, что не преступники они?

ЛЕДИ МАКБЕТ. Да кто рискнет сказать иное, слыша,

Как мы над трупом будем голосить?

МАКБЕТ. Уговорила. С силами собравшись,

Склонился я к ужасному решенью.

Вернемся к ним с весельем показным,

Радушья ложью ложь души затмим.