Маленькая Фадета

XXV

Лишь один человек часто видел ее и уделял ей много внимания. То был Ландри Барбо. Он выходил из себя, если ему не удавалось как следует поговорить с ней. Но как только он был с ней, он успокаивался и радовался, потому что она учила его уму-разуму и утешала его. Она играла с ними, и в этой игре была некоторая доля кокетства: по крайней мере он так думал иногда. Но Фаншона была честна и искренна и отвергала его любовь; поэтому он не мог на нее обижаться, с какой бы стороны он ни посмотрел на это. Она не могла подозревать его в том, что он обманывает ее относительно глубины этой любви. Такая любовь редко встречается в деревне, потому что сельские жители любят терпеливей, чем горожане. Ландри как раз был терпеливей многих; кто бы мог думать, что он так воспылает любовью; но всякий, кто узнал бы об этом (хотя он тщательно скрывал все), был бы крайне поражен. Его внезапная и сильная привязанность пугала Маленькую Фадету; она думала, что это лишь непродолжительная страсть, либо что это любовь дурного свойства. И потому их отношения не шли дальше известных границ, дозволенных детям в том возрасте, когда еще рано думать о браке, — по крайней мере по мнению родителей и умных людей. Но любовь не ждет, и когда она вселяется в двух молодых людей, то это чудо, если она ждет одобрения старших.

Маленькая Фадета, дольше других сохранившая свой детский вид, умом и волей была старше своих лет. Для того, чтобы удержать их отношения в границах, нужен был недюжинный ум, так как у нее было еще более пылкое сердце, чем у Ландри. Она безумно любила его, но держала себя с большой осторожностью. Во всякое время дня и ночи она сгорала от нетерпения видеть его и желания приласкать его; но, когда она была с ним вместе, она казалась спокойной, говорила рассудительно, и казалось, даже не понимала, что такое любовь; она даже не позволяла ему брать ее за руку выше кисти.

Они часто бывали по вечерам в укромных местах, и Ландри был так влюблен, что легко мог забыться и перестать ее слушаться; но он боялся быть ей неприятным и совершенно не был уверен в ее любви; поэтому он держал себя с ней, как с сестрой, точно он был Кузнечик-Жанэ.

Чтобы отвлечь его мысли от любви, которую она не хотела поощрять, Фадета передавала ему свои знания, которые благодаря ее уму и природным способностям были обширнее, нежели познания ее бабушки. Она не желала делать перед Ландри тайны из своих знаний, а так как он всегда боялся ее колдовства, то она постаралась дать ему понять, что дьявол в ее знаниях был не при чем.

— Послушай, Ландри, — сказала она однажды, — нечего тебе постоянно впутывать злого духа. Существует лишь добрый дух — это дух божий. Сатану выдумал священник, а лешего — старые деревенские кумушки. Когда я была маленькая, я верила в злых духов и боялась колдовства бабушка. Но бабушка смеялась надо мной. Ведь это правда, что, чем меньше человек во что-нибудь верит, тем легче ему заставить верить других. Поэтому, хотя колдуны и притворяются, что вызывают дьявола, они сами-то вовсе не верят в него. Они знают, что никогда не видали его и никогда не имел от него помощи. А те глупцы, которые верят в него и вызывают его, не могли добиться, чтобы он пришел. Вот бабушка мне рассказывала про мельника из Пасс-о-Шиен, который выходил на перекресток с толстой дубиной, чтобы вызвать дьявола. «Уж я ему задам», говаривал он. Часто ночью слышали, как он кричал: «Придешь ли ты, волчья морда? Придешь ли ты, бешеная собака? Придешь ли ты, дьявол?» Но дьявол не приходил. А мельник чуть не обезумел от гордости, что дьявол его боится.

— Ты думаешь, что дьявола не существует? — говорил Ландри. — Но ведь это не христианская мысль, моя милая Фаншона.

— Я не хочу спорить об этом, — сказала девушка. — Но я уверена, что если он и существует, то не имеет возможности прийти на землю и брать наши души у господа-бога. У него не хватило бы на это наглости. Ведь земля принадлежит богу, и он один управляет людьми и событиями.

Ландри оправился немного от своего безумного страха. Он не мог налюбоваться истинной религиозностью Маленькой Фадеты, которая сквозила во всех ее мыслях и молитвах. Ее благочестие казалось ему привлекательней, чем у других девушек. Она любила бога со всем пылом, на который была способна; и все она делала с умом и сердцем. Когда она говорила о любви к богу, Ландри поражался, зачем его учили читать молитвы и исполнять непонятные обряды; ведь все это он проделывал из чувства долга, но сердце его никогда не загоралось любовью к творцу, как у Маленькой Фадеты.