Маленькая Рита

Что позволено Юпитеру?

В просторном прохладном зале совещаний каждое пятничное утро собирались все отделы: наш, испано-итальянский с пятого этажа, редакторы с корректорами, бухгалтерия со второго, и даже уборщица Нина не упускала случая полюбопытствовать.

Мы с Максом, как два болтуна-оболтуса, всегда садились на «камчатке» напротив запасного выхода. Вот и тогда мы развалились подальше ото всех. Зенф калякал что-то замысловатое в блокноте, иногда привлекая моё внимание оценить очередной шедевр тоскливых минут, пока Тихонов вещал о прошедшей неделе. В отличие от него, я сидела настороженно: Доры и Вальтера не было. Ни один из них никогда не имел привычку опаздывать.

Стоило мне начать вникать в слова начальника, как дверь открылась и… Сначала в зал вошла Партугас, чуть запыхавшаяся, с сумочкой на локте, а за ней, приглаживая волосы, Брандт. Я во все глаза смотрела на них в то мгновение. Они, чуть потревожив окружающих, уселись рядом друг с другом.

– Да ничего это не значит! Просто оба опоздали, бывает!

– А может, вместе проспали? Значит, было от чего, Риточка! То, чего тебе ещё долго не познать – взаимная страсть и всё такое… И познать ли…

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Макс снова повернул ко мне блокнот, я дежурно улыбнулась, не взглянув на рисунок. Тихонов, по всей видимости, заканчивал обсуждение и перешёл на цели следующей недели. Если до этого я слушала его вполуха (всё равно его указания доходили до меня через деловое сито Леночки), то теперь и вовсе улавливала лишь обрывки фраз.

– … клиент сложный, строительная компания. Имейте в виду, заказ большой, крупный и не самый приятный.

– Как Геринг! – внезапно громко выдал Макс, не поднимая голову от рисунка. Я как следует пихнула его локтем в бок.

– Вы что себе позволяете, господин Зенф? – Виктор Палыч завис над столом, обеспокоенно взглянув на Вальтера.

Тот, улыбаясь уголком губ, шутливо погрозил Максу пальцем. Дора, нахмурившись, уставилась на нас так, как смотрят отличницы на двоечников, которые мешают вести урок.

– Нет, ну я так, – возмутитель спокойствия продолжал как ни в чём ни бывало вырисовывать каракули на бумаге. – Я имел в виду, не волнуйтесь, атакуем в лучшем виде, Виктор Палыч.

– Я тебе! – Лимон погрозил кулаком Максу, и по залу прошлись смешки. – Маргарита, он Вас стесняет? Мешает? Говорите честно, не смотрите на него, – начальник ждал от меня чёткого ответа.

– Ой, – от неожиданности я даже не знала, как ответить, и почувствовала, что щёки моментально загорелись.

Все присутствующие переводили взгляды то на нас, то на Тихонова.

– Нет, ничего подобного! Не мешает, – поспешила сказать я, краем глаза заметив, как Зенф хитро улыбается.

– Точно, ничего подобного, – зачем-то вмешалась Дора. – Но за ними нужен глаз да глаз, Виктор Павлович. Они уже сыгрались по полной, как нам кажется.

Нам? Кому нам? В чём претензия?

– Дора, нам нужны пояснения, – вероятно, забыв, где находится, начал Зенф, но Партугас только скривила губы и демонстративно отвернулась.

– Перепалку прекратить! – Лимон строго оглядел нас. – Работаем сообща и, главное, результативно. И без этих твоих выпадов, Макс!

– Будет сделано, господин Тихонов!

Совещание вскоре закончилось, Брандт остался в зале с начальником, а Дора поспешила в наш кабинет. Она ещё не знала, что подожгла фитиль, который сгорит, стоит мне дойти до места и встретиться с ней лицом к лицу.

В коридоре я мило поздоровалась с проходящими мимо коллегами, с кем с утра успела обменяться только скупыми кивками. В кабинет я пока не спешила – нужно было немного остыть.

И что я у неё сейчас спрошу? Чего я так возмутилась?

– Дора, я могу узнать, что Вы имели в виду, говоря о нас с Зенфом на совещании? – как можно спокойнее попросила я объяснений, войдя в кабинет.

– А какой комментарий вам нужен? Я всё сказала там, – невозмутимо проговорила Партугас, копаясь в сумочке. – Рита, наши – совещания – это открытая площадка, где любой может выразить своё мнение. Я же не гарантирую, что моё придётся всем по душе, верно?

Голос Доры стал чуть скрипучим. Он всегда менялся, как только она начинала быстро и возбуждённо о чём-то говорить: жаловалась на неактивных переводчиков, клиентов, срывающих переговоры со своей стороны, нерадивых менеджеров в компаниях, где она преподавала английский. Жесты сопровождали её расходящиеся раздражённые нотки и убеждали любого в Дориной правоте. Сладкий, удушливый, будто медовый аромат её парфюма усиливал неприятие.

– И я хочу вас предупредить, – продолжала Партугас. – Макс – крупный специалист, опытный. Может, он говорит и выкидывает глупости, как школьник, но ему многое прощается за его умения. Он – Юпитер здесь, если Вы понимаете, о чём я. Так что не особо ведитесь на его внешние проявления. Помните, ему простят за то, что он – специалист.

Лучше бы я и не спрашивала! То есть, она почти открыто сказала мне, я – никто здесь. Да и не только здесь. И мои ошибки все увидят и не отпустят мне.

– Ясно, – сухо сказала я, чувствуя себя абсолютно разбитой.

Два прицельных удара за одно утро. Заряда и бодрости как не бывало. Подавленная, я села за компьютер и попыталась разобраться с утренними заданиями. Быстро просмотрела почту и отправила две заявки на перевод с английского нашим удалённым сотрудникам. На Дору я старалась не смотреть. Вдруг она решит добавить ещё что-то неприятное, стоит взглянуть на неё.

– Так, – коллега будто прочитала мои мысли. – Рита, вы все заявки обработали?

– Да, – поспешно ответила я. – Там всего две было. Я сибирским отправила.

– Как две?

– Две.

– Рита, – Дора нахмурилась и щёлкнула мышью, грозно всматриваясь в экран. Помедлила. – Здесь целых пять. Первые две вообще ещё со вчерашнего вечера висят. Вы вообще цепочку открывали в почте?

Никакого ответа Партугас от меня не дождалась. Оправдываться? Зачем, если я виновата.

– Будьте внимательнее, пожалуйста. Я утром ещё увидела мельком заявки. Так, просто открыла. Обработать не успела совсем. Обещайте, что будете ответственнее. Не хватало нам из-за таких оплошностей клиентов терять.

Её небрежно сказанное «не успела» кольнуло меня так же больно, как их опоздание утром, и нарисовало картины, от которых стало дурно.

– Да, конечно, – едва слышно ответила я и бросила рабочее место.

Уютный уголок под одной из местных «пальм» в огромной кадушке стал отличный местом, чтобы пустить пару слезинок за чашкой чая. Мысленно я уговаривала себя взять в руки, постепенно и неохотно осознав, что Дора на самом деле сказала правду. Тогда я попыталась перенести всё раздражение и разозлиться на Брандта, как следует, но снова вспомнила… Как они вместе опоздали утром, как они вошли в зал совещаний, как легко Дора бросила «я не успела» и омрачилась ещё больше. Вся моя личная жизнь походила на короткий чёрно-белый диафильм. Пара-тройка слайдов и всё. Совсем не ко времени на меня набросились воспоминания о самом горьком переживании.