Маленькие Песцовые радости

Глава 11

Князя совместными усилиями уговорили. Но если контейнер он мне вручил прилюдно, то про поход на Изнанку сказал в приватной беседе, когда после соревнований меня попросили подняться в комнату жюри. И вот там мне сообщили про поход, предупредив, что его нужно держать в тайне, поскольку официально на землях княжества никакого Прокола нет.

К сожалению, беседа была не совсем приватной, при ней присутствовали как княжич и Живетьев, так и Трефилов. На последнем почему-то не было следов клятвы, хотя глава столь солидного подразделения был ее дать обязан. Вот на кого поставить бы метку. Решено: снимаю с Фурсовой и подбираюсь к нему.

Пришлось многословно благодарить, старательно показывая, что только природная застенчивость не позволяет мне пуститься в пляс от счастья.

— Из тварей кто-то конкретный интересен? — спросил князь.

— Мне бы на мерцающего слизня поохотиться. У меня рецепт интересный алхимический есть.

— Егор? — спросил князь у своего безопасника.

— Сделаем, — уверенно ответил тот. — Не самая редкая тварь. Правда, я не слышал, чтобы на него прицельно охотились. Бесполезным считается.

— Илья применение найдет, правда? — радостно сказал княжич.

От злости и зависти он чуть ли не дымился, но это показывала только Метка. Сам же он настолько хорошо лицедействовал, что, не видя, как он ко мне относится на самом деле, принял бы показываемый восторг за чистую монету.

— Ты же будешь представлять наше княжество и на имперском уровне? — напирал он на меня. — Круто. Всегда завидовал тем, кто так виртуозно владеет оружием и магией. У нас-то упор на другое делают.

— Я ходил на дополнительные занятия.

Княжич сделал скорбное лицо.

— У меня времени на дополнительные не хватит. Мы загружены о как. — Он провел рукой по горлу. — Плюс нужно участвовать в общественных мероприятиях, княжество представлять.

Он тяжело вздохнул, намекая на тяжесть ноши, и полыхнул злорадством. Подумал, наверное, что мне представлять княжество никогда не суждено. Даже если выживу на Изнанке.

Я был не столь хорошим актером, поэтому, отпуская меня, князь выглядел разочарованным тем, что я не ответил искренними чувствами «дядюшке». Сам Шелагин тоже засобирался и княжича с собой забрал, но уходили они другим путем, поэтому я решил идти помедленнее и послушать, не скажут ли чего интересного без них. Сказали.

— Парень не так прост, — бросил Трефилов. — И артефакты у него интересные.

— Да? Это не есть хорошо, — задумался Живетьев. — Думаешь, обычное оружие может не взять?

— С некоторой вероятностью.

— Я дам свой кинжал изнаночного металла, — решил Живетьев.

«Еще и порцией изнаночного метала разживемся!» — обрадованно потер лапы Песец.

«Если меня не убьют».

«Да с чего вдруг? Мы же со всеми предосторожностями».

Вообще, с того момента, когда меня решили убивать на Изнанке, Песец прямо-таки лучился довольством. Его восторгов я не разделял, хотя его предложение — сразу после входа использовать Копию и невидимость на себя — было дельным. Копию пусть заубиваются, а я пока со стороны с комфортом все это сниму. Можно даже из военного транспорта — оттуда прекрасный обзор. От такого видеодоказательства отмахнуться будет очень сложно, особенно если удастся группу разговорить. Но для этого мне следовало сначала выжить в противостоянии с подготовленными боевиками. План Песца был шит белыми нитками…

— Чего князь хотел? — спросил Олег, нервно прохаживающийся рядом с машиной.

Поскольку в машине уже сидели дядя Володя и Елизавета Николаевна, то ответил я совсем не то, что должен был сказать Олегу.

— Просто поговорить.

И приложил палец к губам. Дома я все Олегу расскажу, но тут есть посторонние уши, которым эти знания избыточны.

— Странно, — сказала Елизавета Николаевна. — Обычно князь никаких бесед с победителями не проводит.

— Обычно победители из военного училища.

— Надеюсь, ты ему отказал? — забеспокоилась замдеканша. — Нельзя хоронить свои таланты на военной службе.

Даже врать ничего не пришлось: все придумали сами.

— Переходить я не планирую.

— Прямо камень с души, — успокоилась она. — Эти военные гаврики спят и видят, как переманить к себе лучшее, а потом начинают пыжиться и важно вещать, что они это лучшее воспитали сами.

Я покивал, хотя к моему воспитанию алхимическая академия тоже не имела никакого отношения. Пожалуй, я бы посчитал воспитателем Песца, но можно ли так говорить по отношению к чему-то нематериальному и не живому.

По дороге обсуждали мои поединки и награждения. Больше всех почему-то радовалась Елизавета Николаевна. Олег был напряжен, а в словах дяди Володи сквозил вопрос: откуда у меня знания по магии Льда, части из которых нет даже у Вьюгиных.

Но задать этот вопрос дядя так и не решился. Лишь посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом перед тем, как попрощался.

— Что князь-то хотел? — уже паркуясь в гараже, спросил Олег.

— Выдать дополнительный подарок: поход на Изнанку.

— Со старшим княжичем?

— Нет. Они хотят провернуть все до его приезда.

— Что все?

— Убить меня, — невозмутимо пояснил я. — Идея младшего княжича, исполнение Живетьева и Трефилова. Живетьев даже расщедрился на прокат своего кинжала из металла Изнанки, чтобы уж наверняка.

— Вот скотство! — Олег длинно и грязно выругался. — Почему они не могут оставить тебя в покое?

— Как почему? Сам же говорил, что я им угроза.

— Ты отказался?

— Песец настоял, чтобы я согласился. Говорит, почти не рискую.

— А Песец помнит, что в случае чего он умрет вместе с тобой? Почему ты вообще князю ничего не сказал?

— При тех свидетелях, что были? Ты же понимаешь, что в результате были бы два трупа? Мой и князя. Причем в нападении обвинили бы меня.

— Куда ни кинь — всюду клин, — покрутил головой Олег. — Что делать-то?

— Я перед тем, как идти, запишу видео, в котором объясню, почему меня хотят убить. Если не вернусь, ты выложишь с моего аккаунта. Доступ я дам.

Лицо Олега пошло пятнами, но что он хотел сказать, я не узнал, потому что зазвонил его телефон.

— Да, Григорий Савельевич, дома.… Подходите, конечно. Ждем. — Он отключил телефон и бросил уже мне: — Может, хоть Зырянов тебе мозги на место вправит. Надо же такое придумать! Запись он мне оставит. Мне живой племянник нужен, а не его посмертная запись, идиота кусок. И ты, и твой Песец.

«И вовсе я не кусок, — оскорбился Песец. — Я полный! Тьфу ты, целостный. Всю жизнь здесь не отсидишься. Князю нужны будут доказательства. Вот мы их и добываем».

Зырянов, видно, звонил уже по пути к нам, потому что он подошел почти сразу. Не успел он выложить перед нами на стол беседки деньги, как Олег, не дав сказать ему ни слова, выпалил:

— Григорий Савельевич, хоть вы Илье поясните, что он собирается глупость сделать?

— Какую глупость и когда? Олег Васильевич, пересчитайте деньги. Говорят, это успокаивает.

— Да какое тут спокойствие? Он собрался идти на Изнанку в компании убийц, чтобы записать изобличающее видео. А если не получится — оставит мне видео с обвинением Живетьевых.

— Не получится — это не вернется?

— Именно.

— У меня там есть шансы, — ответил я. — А снаружи уже нет, потому что меня просто пырнут изнаночным кинжалом, который выделяет Живетьев для моего устранения — и с концами. Мне нужны доказательства, потому что без них будет мое слово против живетьевского и трефиловского. И вы понимаете, кому поверит князь.

И даже не успеет начать проверку — его тоже ликвидируют. Слишком высокие ставки у Живетьева и Трефилова. Причем мне непонятно, на что рассчитывает последний: предавшему безопаснику веры не будет ни у кого.

«С твоей нынешней регенерацией одного пыра мало будет, — заметил Песец. — Изнаночный металл пробивает любую защиту, но раны наносит, как и обычный. Конечно, если его не пропитать каким-нибудь сильнодействующим ядом…»

«Думаешь, на меня поскупятся?» — огрызнулся я.

«Думаю, посчитают это избыточным: серьезная рана на Изнанке — смертный приговор и без яда».

— Да, ситуация… — тем временем сказал Зырянов. — А точно будут убивать? Уверен?

— Уверен. Разговор слышал. Сначала младшего княжича с Живетьевым. Потом Живетьева с Трефиловым.

— Не сходится у меня. Трефилов должен был дать клятву князю, то есть у него нет возможности играть против Шелагина.

— Сам удивился. На нем нет следов клятвы.

— Ты и это можешь видеть? — покрутил головой Зырянов. — Опасный ты тип, Илья.

— Это издержки целительства, — спохватился я, сообразив, что опять выдал Зырянову больше, чем собирался. — Это многие целители видят. Просто не афишируют.

— Понимаешь, Илья, на мой взгляд у тебя куда больше шансов выжить при разговоре с князем, чем при походе на Изнанку в команде подготовленных убийц.

— Вот-вот, — поддержал Олег.

— У меня есть козыри, которые я не хочу раскрывать при посторонних, — заметил я.

Зырянов насмешливо прищурился.

— Козыри у него. Побьют твои козыри более крутыми. Мой совет — не ходить и поговорить с князем.

— Слушай, что умный человек говорит, — опять поддержал не меня Олег.

— Поговорю. Думаешь, это что изменит? Во-первых, не факт, что нас не подслушают, а во-вторых, Александр Шелагин мне поверил только после подтверждения Живетьевой. Сомневаюсь, что Живетьев любезно согласится подтвердить, что отец младшего княжича — он и что они собираются всех в расход пустить. Нужны веские доказательства.

— Илья, не замечал за тобой склонности к суициду. — заметил Зырянов. — Сколько лет с тобой дружит Дарья, столько я отмечал твою рассудительность и осторожность.

— Кстати, Григорий Савельевич, я хочу рассказать Даше правду.

Он аж взвился.

— Не смей! Слышишь, Илья, не смей к ней лезть! Ты вообще представляешь, что вокруг тебя творится, чтобы еще и мою дочь туда тащить? Ее мать на моих руках умерла. Тоже думал, что смогу защитить. Отомстил, но… Дарья — это все, что у меня осталось, и защищать я ее буду всем, что у меня есть. Так, договор наш разрывается по всем пунктам, все неустойки я выплачу, а если вздумаешь хоть на шаг к Дарье подойти, то я ей покажу вот это.

Он открыл телефон и запустил видео, откуда почти сразу зазвучал мой голос.

— Такие, как ты, одна — на миллион. Или даже на миллиард. Мне жаль, что все так нехорошо получилось. И удачи тебе на новом месте.

Камера стояла в коридоре, но получились мы с Грабиной на записи прекрасно, выглядели как страстные любовники. Такой поцелуй вышел, что просто — ух. Хоть сейчас вставляй в мелодраму.

— Красивая девица. И смотритесь вы с ней отлично, — заинтересованно сунул нос Олег. — У тебя с ней до койки дошло?

— Какая койка? Это не то, что вы подумали, — запротестовал я. — Это исключительно для дела.

— Хотел бы я, чтобы у меня были исключительно такие дела, — насмешливо бросил Зырянов.

— Это же Грабина. Ее Живетьева специально по мою душу прислала.

— Короче, Илья, пойми меня правильно. Против тебя я ничего не имею, ты хороший парень, но в комплекте с тобой идут слишком серьезные проблемы. Дарья у меня одна, и я не шучу, когда предупреждаю: появишься рядом с ней — передам ей это видео. Пусть лучше поревет, но останется живой, усек?

— Усек, — убито ответил я.

Если Дашка это видео увидит, то она не станет со мной разговаривать до конца жизни.

— А как же профессиональная этика? — возмутился Олег.

— Поступлюсь ею ради благополучия дочери, — повернулся к нему Зырянов. — Мне она дороже репутации. Приоритеты у меня такие, Олег Васильевич. Но если Илья будет от Дарьи держаться на расстоянии, то и поступаться ничем не придется. Это на крайний случай. Извещение о расторжении договора я вам пришлю, чтобы все было по правилам.

Больше никого не слушая, Зырянов ушел.

— Да уж, — проворчал Олег, — в помощи некоторых личностей больше недостатков, чем достоинств. Эка он тебя подловил. И девица-то красивая. Что ты ее не уложил-то? Она точно была не против.

— Да ну, — поморщился я. — Там такая сволочная особа, что можно было ожидать любых подлянок. Помогла замаскировать снятие блока — спасибо, и на этом все.

— Кстати, что ты там нес Зырянову про козыри?

— Смотри внимательно, — предложил я, создал свою копию, а на себя набросил невидимость, причем сделал это одновременно.

Копия осталась стоять на месте, я же прошел за спину Олегу.

— Что смотреть-то? — нетерпеливо спросил он. — Если это какая-то крутая защита, то я ее не ощущаю.

Я положил ему руку на плечо и сказал:

— Вот видишь, ты даже не понял, что меня там нет. Поэтому я считаю, что выжить на Изнанке у меня шансов достаточно.

Олег оглянулся, но меня не увидел и признал:

— Впечатляюще. Но будет ли это так же для группы сопровождения?

— По факту, мне выбора не оставляют. Не достанут меня — достанут тебя, чтобы сменить опекуна. А потом все равно меня достанут.

Олег вздохнул, признавая мою правоту.

— Ну-ка, иллюзию поводи, хочу глянуть, насколько она естественно выглядит.

Попрактиковаться однозначно стоило: если копию не завязывать на себя, то движения получались дерганными, а вот если завязывать и действовать в отдалении — в том, что на месте копии нахожусь я, не усомнился бы никто из тех, кто не был в курсе моих навыков.

Олег немного успокоился, и его перестало потряхивать.

— Когда ты собираешься на Изнанку?

— Завтра.

— Завтра? — в ужасе переспросил он.

— А чего тянуть? Только бояться. Если что, я пройду Изнанку до Дальграда, оттуда отзвонюсь и вернусь через Живетьевский Прокол.

— Ты так в себе уверен?

— Шансы у меня есть. А если нет — у тебя останется запись.

Задерживаться я с этим не стал и сделал ее сразу же, но Олега попросил не торопиться и выложить не раньше чем через трое суток. После чего задумался, чем заняться.

«Как думаешь, что мне брать сегодня: модуль магии Огня или модуль с начинкой прокола?»

«Без разницы: и то, и это для тебя бесполезно, — ответил Песец. — Прокол явно больше третьего уровня, так что особо полезной информации не получишь. Хотя… Мерцающий слизень встречается в Проколах с третьего по пятый уровень. Там точно не третий, скорее пятый, но все же ряд животных и растений закроешь».

«А с магией Огня что?»

«Третий уровень дает скорее показушные техники. Что-то реально полезное будет на четвертом».

«Тогда начинка предпочтительнее».

Я решил пораньше лечь спать, поэтому сделал выбор в пользу гипнотизирования военного сейфа. Должно же количество перейти в качество? Так почему не сегодня?

И мне действительно повезло: после часа сосредоточенного пыхтения наконец мой энергетический щуп не соскользнул, а вытянул петлю из защитного заклинания. Сейф оказался разблокированным. Осталось немного пошерудить отмычками — и он наконец распахнул свою дверцу. Внутри обнаружились горка артефактов, бутыльки с алхимией, модули по алхимии, артефакторике и менталу и стопка металлических пластин.

«Алхимия — полный набор по допросу, — сообщил Песец. — Вместе с зельем забвения, так что поход за слизью становится не столь актуален. Но нам пообещали еще клинок из изнаночного металла».

«Артефакты?»

«Лучше твоих, однозначно меняй. Остальное тебе пока бесполезно, кроме карт».

«Каких карт?»

«Пластинки видишь? Это карты. Этой реальности и всех Изнанок, с указанием ближайших баз и тому подобного».

«Баз? Это ты про подземные бункеры?»

«А ведь точно, — обрадовался Песец. — Должны были сохраниться, если уж домик целителя уцелел. Правда, тут фактически тепличные условия, но и на пятом уровне не должно быть особой жести. Могло уцелеть. Завтра проверим. Когда тебя убьют и мы это заснимем, отправимся на изучение Изнанки».

«В варианте „когда меня убьют“ мы никуда не отправимся».

«Не придирайся. Ты же понимаешь, что речь идет о твоей копии. Но нужно еще так сделать, чтобы у них мысли не возникло проверить или что-то снять с трупа, поэтому желательно приманить на „труп“ кого-то поагрессивнее».

Позитив Песца заразил и меня. Теперь мне казалось, что завтра все непременно пройдет так, как нам нужно. Или почти так, с небольшими изменениями, которые продиктует ситуация.