Маленькие Песцовые радости

Глава 3

Зимин появился минут через десять после меня и с порога спросил:

— Вы ужинали? Если нет, то могу предложить побеседовать за едой.

Мы с Олегом отказываться не стали, и минут через двадцать мы всей компанией сидели за столиком в ресторанчике неподалеку. Вид он имел не столь пафосный, как тот, где показывал широту души Зимин в прошлый раз, но кормили тут не в пример лучше, хотя и без извращений в виде блюд из изнаночных тварей. И разговор шел такой умиротворяющий, способствующий правильному пищеварению: о погоде, о магических достижениях, о новинках литературы и кино. К тому, что волновало, Зимин перешел лишь в самом конце ужина.

— Мы подумываем о некоем союзе против Живетьевых, — сказал он. — Были бы рады видеть вас в своих рядах.

Предложение было интересным. Если внутри самих целителей пойдет неприятие действий Живетьевых, то мое положение значительно упростится. Возможно, даже князьям не придется организовываться, чтобы дать отпор зарвавшемуся целительскому роду, все разборки пройдут внутри гильдии.

— Но ни я, ни Олег не целители — напомнил я.

— Зато у вас есть интересные знания, которые помогли вывести Живетьевых на чистую воду, — воодушевленно сказал Зимин. — Уже одному из князей сказано, что причиной бесплодия его наследника блок, а не врожденное заболевание. Блок был убран, виновные названы, а один княжеский целитель потерял свое теплое место. Все это запустили вы, Илья. И это только начало. Если нам удастся собрать достаточное количество заинтересованных лиц…

— Вы забываете про императора, — скептически напомнил Олег. — Он тоже лицо заинтересованное.

— В том, чтобы Живетьевы проворачивали свои делишки, незаконно обогащаясь?

— В том, что бесхозные княжества отойдут под его руку или под руку его потомков. Поэтому он Живетьевых поддерживал, поддерживает и будет поддерживать, закрывая глаза на те крохи, которые они откусывают при передаче ему куда более крупных кусков.

— С чего вы это взяли? — удивился Зимин.

Олег сделал ему выкладку из тех фактов, которые ему удалось накопать. В результате выяснилось, что тот князь, чьему наследнику сняли блок, в эту подборку не попал. А ведь наверняка были и другие, пока не подсчитанные. Создавалось впечатление, что Живетьевы решили ускориться, закончив преобразование страны, где на смену отдельным княжествам придут княжества как административные единицы империи, управляемые императором напрямую через своих назначенцев.

— Эвон оно как, — озадаченно сказал Зимин. — То есть мы пытаемся влезть в императорскую игру?

— Именно.

— Но с точки зрения государства гробить рода с сильными магами — ослаблять государство.

— Возможно, император считает, что усиление личной власти это компенсирует? — предположил Олег.

— Возможно.

Зимин задумался, и настолько, что мне пришлось прервать его размышления.

— Но Живетьевы часто действуют только в своих интересах. Те же блоки у них в качестве наказания внутри своих, если те чем-то проштрафились.

— Поэтому я и думал объединить против Живетьевых всех попавших под действие блоков. В ту же Лигу Огонькова.

— Это точно того не стоит, — ответил я. — Огоньков — просто хитрожопый тип, который сумел повернуть ситуацию в свою пользу и теперь на ней зарабатывает. Доверяться ему нельзя.

— Он столько всего безвозмездно сделал, что говорит в его пользу, как целителя от бога, — возразил Зимин.

— Не он. Ему это приписали, и он согласился. Так что вы с ним поосторожней. Не тот он человек, с которым стоит вступать в союз.

Зимин с шумом выдохнул воздух.

— Вы, Илья, умудряетесь каждый раз мои представления о жизни поставить с ног на голову, да еще и задуматься: что там ноги, а что голова. Тем не менее Лигу я бы со счетов не сбрасывал, потому что она уже довольно авторитетна и привлекает к себе именно тех целителей, которые готовы работать бескорыстно из любви к людям.

— Вот так и бывает, — грустно резюмировал Олег. — Во главе хорошего начинания оказывается меркантильный жулик. А ведь его в легкую перекупят те же Живетьевы. И при этом все недовольные ему известны и под боком.

— С этой стороны я не рассматривал — признал Зимин. — А вы точно уверены, что Огоньков не имел отношения ни к исцелению в травмпункте Верейска, ни к исцелению пациентов Ожогового отделения там же?

— Я знаю, кто это делал. И это не Огоньков, — пояснил я.

— О-о-о, — понимающе протянул Зимин. — Ваш загадочный учитель? Вот уж кто наверняка подвижник по жизни и предпочитает держаться в тени. И все же Лигу со счетов сбрасывать нельзя, потому что сейчас она — центр притяжения истинных целителей и, чего уж греха таить, прикрытие для слетающих блоков. В связи с выявившимся интересом императора прикрытие будет нелишним. Но знаете что, друзья мои, я уверен, что если эта история всплывет, то крайними назначат как раз Живетьевых. Короче говоря, все это необходимо хорошенько обдумать.

На этой не слишком позитивной ноте обсуждение животрепещущих тем закончилось, и мы перешли опять к обсуждению новостей, как внутренних целительских, так и общеимперских. По всей видимости, Зимин, в свете открывшихся обстоятельств не был готов принять хоть какое-то решение, поэтому после ужина мы расстались, хотя и пообещали держать друг друга в курсе всех важных новостей, касающихся блоков и Живетьевых.

— Наши союзники отваливаются сразу после того, как оказываются в курсе участия императора, — пессимистично заметил Олег. — Против Живетьевых настроены многие, но статус целителей и защита императора делает их неприкасаемыми.

— Нужно их рассорить, чем я займусь. Сейчас мы возвращаемся в номер и ты прикрываешь очередное мое отсутствие.

— Ты не перенапряжешься?

— Нет, там не такие нагрузки, чтобы переживать, — успокоил я дядю. — Много магии не требуется, только осторожность. И я ненадолго.

Мы вернулись в номер, а потом я провернул ту же схему, что при выезде из города, с той только разницей, что близко на таком грузовике к дворцу подъехать не удалось, пришлось довольно много пробежать. А вот потом встал вопрос: проникать ли в сам дворец или посветить реликвией перед ним. Вряд ли Живетьева чувствует расстояние до метра.

«Как думаешь, насколько сильна настройка Живетьевой? Если на таком расстоянии реликвию вытащить, можно будет понять, что та не во дворце, а рядом?»

«Есть заклинания, которые это позволяют, — заметил Песец. — Не уверен, что старушка ими владеет, это не из целительской магии, а из магии жизни. Но хвост на отрубание не поставлю…»

Его слова все решили. Телепортироваться через ограду с кучей защитных плетений я не рискнул. На территорию дворца проник, распластавшись на крыше грузовика, который что-то вез для внутреннего дворцового пользования. Ни один датчик — а я их засек на воротах несколько — на меня не сработал. Система охраны не соответствовала уровню охраняемого объекта. Входи кто хочешь, иди куда хочешь, бери что хочешь…

«Кстати, куда бы пойти? Как думаешь, где император может изучать чужую реликвию?»

«Изучать? Точно нигде. У него для этого должны быть специальные люди. А вот хранить… Я думаю, этого достойно только одно место».

Намек мне не понравился.

«Ты про сокровищницу? Прикинь, сколько я ее буду взламывать, если с сейфом Живетьевых несколько часов провозился?»

«А зачем взламывать-то? — удивился Песец. — Помаячь реликвией перед дверью. Даже самые хорошие заклинания дают небольшую погрешность на таком расстоянии».

После обдумывания предложение Песца было признано годным, и я отправился на поиск сокровищницы. Или какой-нибудь артефакторной лаборатории — если таковая найдется во дворце, будет еще лучше: Живетьева решит, что ее реликвию изучают, и взбеленится. Скандал между ней и императором — именно то, что мне нужно.

До подходящей лаборатории я не добрался, поскольку сокровищницу нашел раньше. К ней вела дорога по запутанной системе коридоров, преграждаемых решетками, которые преодолевались обычной телепортацией.

«Вот распрыгался, — довольно поглядывая на меня, заметил Песец. — Такими темпами к концу дня магию Пространства докачаешь до возможности взять новый модуль».

Звучало соблазнительно: второй уровень магии Пространства давал возможность завести пространственный карман куда больших размеров, чем у меня сейчас. Так что я продолжил вдохновленно прыгать, хотя и понимал, что Песец сильно преувеличивал и что трачу на такое перемещение непозволительно много магии.

Резервы у меня закончились как раз перед хранилищем, охраняемым нарядом аж из трех магов. Я немного отошел в сторону и уселся в медитацию, потому что подходить почти с нулевым уровнем энергии к магам с непонятно какими умениями было бы не самым разумным поступком.

Проблема была еще и в том, что стояли они почти у самой двери, а мне нужно было оказаться к ней вплотную, чтобы реликвия соприкасалась с дверью. Или… со стеной хранилища?

Я аккуратно запустил сканирование. Дверь была не по центру помещения за ней, но в обе стороны расстояния хватало, чтобы отдалиться от охраны. Так что припереть меня к стене, как было бы в случае, обнаружь меня маги между собой и дверью, не получилось бы. Выбрав оптимальное место, я тихо туда подошел и все также под невидимостью вытащил реликвию из пространственного кармана. Маги даже ухом не дернули в мою сторону. Стояли, болтали, кто куда пойдет после дежурства, а на то, что у них под носом готовится диверсия, внимания не обращали.

Ждать пришлось долго. Причем Песец, как бы между прочим, заметил, что была бы у меня Жизнь второго уровня, я бы точно знал, дошло ли мое послание до Живетьевой, потому что Метки на этом уровне становятся информативней. Наконец метка Живетьевой начала целенаправленно приближаться. Дождавшись, когда она окажется совсем рядом, реликвию в пространственный карман я убрал. Опять потянулись минуты ожидания. Долгие: Живетьева во дворец прошла, но застыла на одном месте. Я был уверен, что она потребует проверки, поэтому уходить не торопился.

Я оказался прав: когда уже подумывал, не покинуть ли мне дворец, метка Живетьевой наконец начала перемещаться в мою сторону.

Пришла она не одна, а с императором, который выглядел в точности как на собственном парадном портрете: тот же снисходительно-понимающий взгляд и та же горделивая осанка.

— Сейчас, Арина Ивановна, сама убедишься, что ничего, принадлежащего твоему Роду, у меня в сокровищнице нет, — сказал он, открывая двери ключом и сложным пассом.

Внутрь вошли трое: Живетьева, император и я. Потому что я никак не мог не использовать возможность глянуть, что же тут находится.

Живетьеву не заинтересовали ни драгоценности, ни артефакты, лежащие навалом на полках, в шкатулках и сундуках. Все, что привлекло ее внимание, — это экранирующие контейнеры.

— Я гляну, Костенька? — заворковала она, наклонясь к ближайшему. — Или у тебя от меня секреты есть?

— Да какие секреты, Арина Ивановна? Все реликвии, которые тут есть, — это императорская и княжеские тех родов, кто отказались от земель в мою пользу.

Насколько я понимаю, отобранные у липовых наследников на случай, если найдутся настоящие наследники и потребуют проверить тех, кто отдал княжества императору. Нет реликвии — нет проверки. Хотя, конечно, было бы надежнее ее уничтожать, но там что-то завязано на безопасности даже не отдельного княжества — всей страны.

Живетьева «Костеньке» на слово не поверила, просмотрела все контейнеры, особенно долго задержавшись над императорской реликвией. Наверное, прикидывая заодно, что нужно сделать, чтобы та поменяла хозяина. Во всяком случае, вид у Живетьевой был такой, как будто она уже примерила чужую реликвию и сроднилась с ней. Уверен: старушка бы влегкую согласилась заменить этой утерянную. Понял это и император.

— Любуешься? — с насмешкой спросил он. — Ты давай свою ищи, пока я не решил, что с тебя хватит.

Живетьева разозленно захлопнула крышку и перешла к другому контейнеру. Проверила она все, потом осмотрела и сундуки размера, подходящего для того, чтобы в них можно было запихать тот отвратный шар.

— Ничего не понимаю, — сказала она в конце осмотра. — Костя, я абсолютно уверена, что моя вещь была здесь. Могу чем угодно поклясться.

— А я могу чем угодно поклясться, что ее тут не было, — возразил император. — Но не буду. Лишние клятвы — лишняя нагрузка. А повод незначительный, согласись?

— Незначительный? То, что меня обворовали, ты считаешь незначительным поводом? — возмутилась она и злобно прищурилась. — Костя, я все больше подозреваю, что ты меня обманываешь и ведешь свою игру, забыв о том, что мы союзники.

— Арина Ивановна, ты здесь все осмотрела? — раздраженно процедил он. — Нашла? Нет. Потому что твоих вещей тут никогда не было. Все. Экскурсия закончена. Пойдем.

Он направился к выходу, Живетьева нехотя засеменила за ним, притворяясь донельзя дряхлой и безобидной. Зыркала она при этом во все стороны, но не заметила, как контейнер с императорской реликвией переместился в мой пространственный карман, а сам я ускорился, чтобы выйти до того, как император с гостьей покинут хранилище.

После того как двери были заперты и запечатаны, император с Живетьевой пошел к выходу. Идти прямо за ними было очень удобно: не нужно было проходить сквозь решетки, которые поднимались по мере продвижения.

Посещение сокровищницы привело Живетьеву в раздражение, которое она не скрывала, все также выказывая подозрения императору и намеками, и намекающими взглядами. Наконец тот не выдержал:

— Арина Ивановна, дорогая, может, у тебя просто галлюцинации? Знаешь, бывает такое. Особенно в случае нагрузок, не соответствующих возрасту. И род, и целительская гильдия — многовато на тебя одну. Ты уж, пожалуйста, не переутруждайся, вернешься домой, попроси, чтобы осмотрел независимый целитель. А то, знаешь, как это бывает: сапожник без сапог, а целитель — без целительского осмотра.

Он оставил вскипевшую от злости Живетьеву посреди коридора, а сам зашел в помещение, куда ей хода не было без специального разрешения. Живетьева раздувала ноздри, наверняка в мечтах представляя, какие блоки поставит на императора при первой же возможности, но долго стоять в коридоре не стала, неспешно заковыляла на выход, опять притворяясь несчастной немощной старушкой.

В конце концов ее и до выхода проводили, и машину подогнали. Не императорскую, разумеется, поскольку приехала она на своей, большой представительной и черной, как душа этой псевдоцелительницы. К сожалению, в салоне мне места найтись не могло, пришлось распластаться на крыше, прикрепившись к ней липучкой и нанеся на себя несколько щитов.

Так ехать было куда неудобней, чем в кузове, особенно когда машина разгонялась и я боялся не удержаться и слететь. Тем не менее до живетьевского дома я добрался благополучно, а там и внутрь вошел вместе с хозяйкой, сразу направившейся к себе в комнату, а вот я прошел в кабинет, запоры на котором не претерпели ни малейших изменений с прошлого раза. Не появилась дополнительная защита, не наставили ловушек — ничему, похоже, недавние неприятности Живетьевых не научили.

Как я и думал, мебель в кабинете появилась новая, как и новый сейф, на котором пока защитных заклинаний не было, только пара замков, которые я вскрыл за считаные минуты, после чего поместил туда императорскую реликвию и приоткрыл крышку контейнера так, чтобы казалось, что она осталась открытой случайно. После чего сейф аккуратно закрыл, потом закрыл кабинет и направился на выход.

Вопреки моим опасениям, защита на телепортацию не среагировала, и я спокойно выбрался за пределы живетьевского поместья. Добежал до дороги и дождался подходящего грузовичка.

Машины с мигалками и орущими сиренами встретились, аккурат когда грузовичок въезжал в город. Быстро император заметил, что фонящая реликвия находится не там, где положено…