Маленькие Песцовые радости

Глава 25

Собственность Живетьевых изучали тщательно. Каждый нацеливался на конкретный кусок. Хотя, на мой взгляд, было куда логичней вынести и Живетьевых, и поддерживающего их императора и забрать по праву силы, а не по праву компенсации. Потому что, если даже императору удастся вывернуться, то попыток извести князей он не прекратит. Тем более что в этот раз к вскрывшимся фактам все отнеслись на редкость спокойно. Стоило пообещать провести расследование — и тут же переключились на денежный вопрос.

— Что-то вы долго возитесь, Павел Тимофеевич, — проворчал император. — Задерживаете всех.

— Ничего-ничего, — тут же отозвался кто-то из князей. — Мы не возражаем. Мы тоже изучаем.

— Сложно выбрать, — пояснил Шелагин. — Нужно что-то, что встроилось бы в мою систему предприятий, но не было на территории другого князя. И как-то сочеталось с тем, что я выберу Илье.

— О господине Песцове не беспокойтесь, — ехидно сказал император. — Он свою часть выберет сам. Заодно и проверим, насколько ему можно доверять серьезные дела.

— У него может быть совсем другой подход, — проворчал Шелагин. — Мне же нужно, чтобы все встроилось в единую систему.

— Это вам нужно, а он — не член вашей семьи.

— Он мой внук! — рявкнул Шелагин.

— Хотите оспорить мое решение? — с интересом уточнил император.

Был в его вопросе какой-то подтекст, которого я не понял, но сразу считал Шелагин.

— Я не говорил о признании, я говорил о реальных родственных связях.

— Княжеская собственность не отчуждается даже в пользу реальных родственников. Исходите из этого. Ваш внук достаточно взрослый, чтобы понимать, что ему нужно.

— Разумеется, вчерашний школьник — достаточно взрослый, чтобы принимать решения, а госпожа Живетьева — недостаточно взрослая, чтобы отвечать за свои решения.

— Не волнуйтесь, госпожа Живетьева в полной мере ответит за все, что будет доказано. Пока доказано только злоумышление на вас, и то со стороны ее внука.

Не думаю, что император собирался спустить Живетьевой обман. Скорее, он использует это как повод получить наконец от нее клятву. И хорошо пощипать: подозреваю, что после всех разбирательств имущество захваченных родов на балансе Живетьевых не останется.

— О чем задумался? — спросил меня княжич Шелагин.

Говорил он тихо, но я не мог быть уверен, что наш разговор не услышат, поэтому, прежде чем ответить, поставил защиту от прослушивания.

— Я думал, совет будет немного погромче, — признался я. — За таким обвинением должно было начаться движение, а его нет.

— Отцу не удалось собрать коалицию, — пояснил княжич. — Даже те, кто пострадали от заговора императора с Живетьевыми, опасаются выступать с обвинениями непосредственно императору.

— Почему?

— Потому что прямого доказательства его участия нет и он может посчитать это оскорблением, на которое ответит вызовом. Против двадцати кругов Силы мало кто выстоит. Прошлого противника император размазал по месту, где проходил поединок. И это не фигурально. У коалиции шансы есть, у одного князя — нет.

— Я заметил, что Прохоровы осторожничали, но решил, что это исключительно их особенность.

— Нет, удалось бы собрать коалицию, отец рискнул бы возглавить, но выдвигать обвинения от себя одного — подставлять все княжество.

— Понятно.

— Хорошо, что понятно. Есть некоторые тонкости, которые со стороны не видны, — продолжил Шелагин-младший, — но которые необходимо знать. Ничего, научим. Отец уверен, что тебя сегодня утвердят.

— Не утвердят, — возразил я.

— Почему ты такой пессимист? — удивился он.

— Я реалист. Оперирую тем, что знаю.

— Илья, что ты можешь знать? — покровительственно усмехнулся он.

Ответить я ничего не успел, потому что меня пригласили на Совет, пришлось развеивать защиту от подслушивания и идти. Сообщение о двадцати кругах Силы у императора меня заинтриговало. В сокровищнице я лишний раз на главу государства не смотрел из опасения, что он меня засечет, но в этот раз просканировал, пока здоровался. Информация о двадцати кругах оказалась ложью. Кругов было всего лишь двенадцать. Становился ли император от этого менее опасным противником? Однозначно нет. Если он не боится вызывать князей на поединки, то наверняка имеет неучтенные козыри. Возможно, дополнительную силу ему дает реликвия? Или артефакты? В императорской сокровищнице было много интересного.

«Все нужно выгребать. Враги должны остаться с голой жопой, — внезапно заявил Песец. — Он точно враг: посмотри на его рожу».

Посмотрел. Рожа была весьма противная, а владелец рожи изучал меня с этаким энтомологическим прищуром: нужна ли такая букашка в коллекции или ее можно без колебаний раздавить и забыть?

— Вот ты какой, чемпион шелагинского княжества, — пренебрежительно бросил он, и несколько князей его поддержали угодливыми смешками.

Я притворился, что не понял ехидства, и уважительно склонил голову.

— Надеюсь, ты на имперских соревнованиях не посрамишь свое княжество, — продолжил император. — И своих родителей.

— Не посрамлю, Ваше Императорское Величество, — спокойно согласился я, хотя внутри начинала бурлить ярость и на этого жалкого человека, и на ситуацию в целом.

«Он тебя специально выводит», — напоминание Песца прозвучало очень вовремя и не позволило выплеснуться злости.

— Не твоя вина, что твоим отцом считался другой, не слишком достойный человек. Он же был наркоманом?

— У вас неверная информация, Ваше Императорское Величество. Когда его и мою мать убили, эта информация была вброшена намеренно, чтобы замести следы. А убили их из-за того, что они случайно узнали о секретах Живетьевых.

— Откуда ты это знаешь? — раздосадованно спросил император.

— У меня есть свои источники информации.

— А парень-то хорошо держится, — одобрительно сказал кто-то. — И давлению не поддается, и за своих стоит.

Императору это не понравилось.

— Впрочем, мы вызвали господина Песцова не для бесед. Сообщение князя Шелагина о выявленном преступлении мы обсудили и пришли к выводу, что конкретно ты, Илья, имеешь право на компенсацию. Компенсацию на твой выбор: имуществом Живетьевых или их деньгами. Что выбираешь?

— А можно уточнить, Ваше Императорское Величество, на какую сумму я могу рассчитывать и из какого имущества я могу выбирать?

Император буркнул: «Разумеется», сообщил размер компенсации, который я уже узнал, подслушивая, и распорядился передать мне папки с описанием имущества. Имущество было рассортировано по княжествам, что было на руку: не придется перелопачивать все.

Сесть мне не предложили (полагаю это было одним из способов показать отношение ко мне), поэтому я читал стоя. Выбор был не так уже велик, потому что имущество в другом княжестве для меня особого смысла не имело — если меня Шелагиным не признают, то удержать его в своих руках будет проблематично. Оставались только родное княжество и императорские земли. Но в родном княжестве Живетьевы ничего не имели, рассчитывая получить сразу все. А на императорских землях, кроме интересующего меня дома, не нашлось для меня ничего подходящего.

— Могу я взять частично деньгами, частично имуществом, Ваше Императорское Величество?

— Нет, — со злорадством в голосе ответил он. — Либо имущество, либо деньги.

— Константин Николаевич… — начал было Шелагин, который подошел ко мне совсем близко, чем я воспользовался, сняв Метку.

— Нет, — повернулся к нему император. — Условие было: Песцов выбирает сам, без ваших подсказок.

Условие было странным, потому что в точности на нужную сумму выбрать что-то было невозможно и, поскольку доплатить мне не разрешат, да и не из чего это будет делать, то хоть немного, но Живетьевы мне останутся должны. Так-то, разумеется, они мне должны куда больше. Но основной долг я с них собираюсь стрясти отнюдь не деньгами.

«Производство основ для артефактов, — подсказал Песец. — У них наверняка налаженные каналы сбыта есть, а тебе свои основы пригодятся».

«Там только металл».

Но предложение было дельным: на императорских землях, но не так далеко от Шелагинского княжества. Хотя, конечно, быстро не отреагируешь и не приедешь.

«И что? У тебя сейчас никаких нет. Еще можно ту фабрику шелка, что у Прохоровых, помнишь? Она тоже мелкая. Должна быть недорогой, а потом мы там линию паучьего шелка запустим. Это в перспективе даже интереснее».

А еще фабрика находилась буквально на границе с шелагинским княжеством. Подумалось, что Прохоровы достаточно трусливые, чтобы у них можно было отжать кусок земли за разрыв договора. С нашей-то стороны все в порядке: мы в любой момент готовы им Николая вручить. Уверен, он не откажется, поскольку бабушкина любовь закончится, аккурат как она узнает, что устроили ее потомки.

Я открыл папку с тем, что находилось во владении Прохоровых. Стоимость фабрики действительно оказалась невысокой, а сама фабрика — очень мелкой. Засада оказалась в том, что выбрать я мог только одно производство, вторым я перебирал заложенную на компенсацию сумму. Фабрика стоила дешевле, но это не могло стать определяющим фактором в выборе: нужно было рассматривать все в комплексе. Не помешал бы совет Шелагина-старшего, потому что фабрика шелка могла оказаться токсичным активом, а желание приобрести производство основ для артефактов нужно было как-то залегендировать. Исходя из последнего, стоит остановиться на производстве шелка: о моем интересе к кожевничеству известно, а к артефакторике привлекать постороннее внимание не стоит.

— Тянешь время, Илья, — недовольно проворчал император. — Тебя ждет столько князей, что мог бы поторопиться.

— Предложение оказалось слишком неожиданным. Такие вопросы мгновенно не решаются, — возразил я. — Но я выбрал. Особняк Живетьевых под Дальградом…

— Не получится, — обрадованно сказал император. — Существует указ, запрещающий князьям и членам их семей приобретать недвижимость в Дальграде.

— Я не член княжеской семьи, Ваше Императорское Величество, а имущество не в самом Дальграде, поэтому препятствий не вижу.

— Дом Живетьевых входит в зону запрета, а твоим дедом поставлен вопрос о твоем признании.

— Но вы же отказали, Ваше Императорское Величество.

— Почему ты так решил?

— Ваше Императорское Величество, вы назвали меня господин Песцов, что подразумевает, что я не Шелагин.

— Ловко придумали, — с явным удовольствием сказал один из князей. — Павел Тимофеевич, ваша идея?

— Что вы, Александр Петрович, — возразил Шелагин-старший. — Мы когда сюда ехали, о материальном возмещении не думали. Так что это целиком и полностью заслуга Ильи.

Выглядел он необычайно довольным, из чего я сделал вывод, что получение дома оказывалось удачным приобретением и без возможности выйти оттуда на Изнанку.

— Хорошо мозги у парня работают. Сразу вычленил лучший вариант.

Императору это явно не понравилось, но возразить ему было нечего: признал бы — не пришлось бы соглашаться на дом.

— В течение суток документы будут оформлены, — кисло сказал он. — Можешь быть свободен.

— Простите, Ваше Императорское Величество, но дом стоит меньше, чем сумма компенсации. Я же имею право выбрать что-то еще из имущества?

— Имеешь, — неохотно признал император. — Что ты выбрал?

— Фабрику по производству шелка.

Признаюсь, мне удалось всех удивить. Император явно обрадовался, решив, что уж сейчас-то он точно сможет поднять меня на смех и показать, что я глуп и недостоин.

— Шелк-то тебе зачем? — рассмеялся он.

— Одним из моих увлечений является изготовление изделий из кожи и меха, Ваше Императорское Величество. И не так давно столкнулся с проблемой подкладки для шуб. Качественный шелк не так просто найти. А там производится качественный — узнал, когда искал материал. Кроме-того, фабрика находится как раз на границе с нашим княжеством, то есть достаточно близко, чтобы туда быстро добраться.

Большинство князей мои рассуждения восприняли весьма положительно, а у присутствующих в зале княгинь я заметил чисто женский интерес при упоминании шуб. Но некоторые ждали реакции от императора, и та не задержалась.

— Какое-то у тебя не княжеское увлечение, — пренебрежительно бросил император. — Шелка, шубы… Это подходит скорее торгашу или ремесленнику. Таких мастерских в империи море. Затеряешься.

— Не затеряюсь, Ваше Императорское Величество, — уверенно ответил я. — Мои изделия обладают дополнительными защитными свойствами. Кроме того, они очень красивые.

— Сам себя не похвалишь… — неприятно усмехнулся император, и его поддержали угодливыми смешками

— Могу показать видео с изображением шубы, чтобы не быть голословным, — предложил я.

— Покажи. Посмотрим, что из себя представляет твоя хваленая шуба.

Я подключил телефон к устройству, позволяющему выводить видео на большой экран, и включил презентацию от Олега. Кто-то из дам восторженно ахнул, но я больше смотрел на реакцию императора, поэтому точно не мог сказать кто. Император же выглядел так, как будто я ему нанес запрещенный удар.

— Сами понимаете, это всего лишь любительская съемка, в реальности изделие выглядит еще интереснее.

— Что это за мех? — заинтересовалась одна из княгинь.

— Одного изнаночного животного, — пояснил я. — Когда меня пытались убить на Изнанке, мне удалось добыть пару шкур для экспериментов. Один из них дал такой результат.

— Каких экспериментов? — недовольно выдавил император.

— Алхимических. У меня неплохо идет алхимия. Но мы отвлеклись от обсуждения фабрики. Могу ли я ее взять в качестве компенсации, Ваше Императорское Величество?

— А парень-то достойный, Константин Николаевич, — заметил тот князь, к которому Шелагин старший обращался как к Александру Петровичу.

Император воспринял это как намек моего признания и даже ненадолго задумался, но потом решил, что все же лучше отдать мне дом и забрать княжество.

— От своих слов отказываться не намерен. Мое условие вы слышали. Думаю, если действительно достоин, то выполнить это условие Илье труда не составит.

— Не волнуйтесь, Константин Николаевич — не стушевался Александр Петрович, — мы лично проследим, чтобы ничего не нарушалось на имперских соревнованиях.

Император чуть дернулся и повернулся ко мне, спросив явно резче, чем собирался:

— Что там за фабрика, Илья?

Я протянул папку с информацией по ней. Вместе с папкой император получил и Метку, но этого, разумеется, не заметил. Он вытащил лист, бегло просмотрел, взглянул на лист с домом, прикинул, что за оговоренную сумму компенсация не выходит, и сложил оба листа вместе.

— Хорошо. В течение суток все документы будут оформлены. Можешь идти.

Результатом беседы император доволен не был: ему не удалось меня выставить легкомысленным идиотом, да еще и князья вызвались присутствовать на соревнованиях. Административный ресурс придется применять очень аккуратно.

В комнате ожидания Шелагин-младший сразу бросился ко мне.

— Признали?

— Нет.

— Как это? — возмутился он. — У княжества нет других наследников.

— Именно поэтому. Думаю, Павел Тимофеевич объяснит лучше. Вызывали не за этим. Вина Живетьевых в отношении меня и вас доказана, и мне предложили получить компенсацию.

— Компенсацию? — оживился Прохоров. — Большую?

— Не особо. Я думаю, Живетьевы задолжали мне куда больше.

Шелагина-младшего компенсация интересовала куда меньше, чем то, почему император решил меня не признавать. Пришлось дополнительно пояснить:

— Насколько я понял, он поставил какое-то условие, связанное с имперскими соревнованиями.

А что я еще мог сказать? Напрямую это не сообщалось, а из тех реплик, что бросал император, такой вывод можно было сделать. Прохоров резко потерял ко мне интерес, наверняка решив, что теперь я его сестры недостоин даже со всеми возможными в будущем шубами, и это позволило мне переговорить с Шелагиным-младшим без помех. Правда, защиту от прослушивания я все же поставил, после чего он разразился куда более выразительными эпитетами в сторону императора.

— Мне кажется, он уверен, что я победил на княжеских соревнованиях нечестно, — заметил я. — Но тут император сам себя перехитрил, потому что живетьевский дом в Дальграде у меня останется в любом случае.

— В каком смысле?

— Мне его пообещали в качестве компенсации.

— Дом в Дальграде? Но княжеским семьям запрещено покупать в нем недвижимость.

— Но не иметь?

— Иметь можно, — согласился он. — Но она мало у кого есть, потому что указ появился после последнего княжеского бунта, когда ряд княжеских домов был попросту снесен под ноль. Строить по Указу тоже нельзя, а вот получить в наследство или в приданое — можно.

Про бунт я помнил, ему немало было посвящено в учебнике истории. Как и жестокому подавлению, в результате которого не только некоторые князья остались без домов в Дальграде, но и целые княжества лишались князей. Наверное, тогда императорской семье и пришло в голову, что лучше сосредоточить всю власть в одних руках.

— Но я к княжеской семье не принадлежу, поэтому императору пришлось согласиться с моим выбором. Вторым пунктом шла фабрика. Она на территории Прохоровых, но практически на границе с нами. Можно попробовать получить этот кусок территории за расторжение договора о помолвке. Там совсем небольшой городок.

— Может прокатить, — задумчиво сказал Шелагин. — Потому что если тебя признает император, то у Прохоровых получается на их территории собственность другого князя. Это создаст им серьезные неудобства. Так что вариант, когда они откупаются малым куском земель за разрыв договора, возможен. Но, с другой стороны, если признает, они могут потребовать исполнения обязательств.

— В договоре указан Николай Шелагин, пусть требуют. Я так понимаю, что фамилия останется при нем? Более того, уже вы можете потребовать, чтобы забирали жениха.

Шелагин хохотнул, покрутил головой и посмотрел на Прохорова с явным желанием осчастливить прямо сейчас. Но, разумеется, этого не сделал: в таких вопросах требовалось подтверждение князя.

Тем временем император старательно пытался завершить заседание хоть с каким-то плюсом для себя. Уверен, свою престарелую сообщницу он какими только словами не поносил, но про себя. Вслух он повторял, что требуется расследование, чтобы найти доказательства. И что он возьмет это дело под личный контроль, чтобы все причастные получили наказание.