Маленькие слабости владык ситхов

Глава шестая. Разбор полетов или всем сестрам по серьгам

На мостик Дарт Вейдер не торопился. Сперва зашел на узел связи, пообщался с адмиралами действующих против других баз мятежников флотов. Там все шло штатно. Нападения нигде не ожидали, что заметно облегчило задачу атакующих. Дело уже везде перешло в режим зачистки.

Потом не торопясь составил официальный рапорт для императора. Дождался подтверждения о получении из канцелярии его величества. А вот немедленного вызова по голосвязи не дождался и пошел общаться с подчиненными.

На главном посту только вахтенная смена. «Опустошитель» в приеме сдавшихся остатков флота Альянса участия не принимал. Тут другим кораблям прибывшей наконец «Эскадры смерти» работа нашлась.

Руководство этой самой эскадры тоже нашлось. В зале для совещаний лорда Вейдера ждали два довольных собой индюка — Таркин и Пиетт и стая побитых дворняг — командиры кораблей вейдеровской эскадры во главе с адмиралом Оззелем.

Ну-с, с кого начнем?

«Опустошитель» отделался малой кровью. Поначалу Пиетту повреждения казалось куда серьезнее. Теперь же очевидно, что бой они провели практические идеально. А после того, как остальная эскадра откровенно опоздала, появившись лишь к шапочному разбору, командир флагманского крейсера не без злорадства ожидал неприятностей для адмирала Оззеля. Без особых личных карьерных расчетов. Просто из чувства высокой нелюбви к непосредственному начальнику.

Лорд Вейдер на присутствующих офицеров внимания демонстративно не обратил, а направился жать руку гранд-моффу.

— Поздравляю, Таркин. Видит Великая, мощь вашей «игрушки» впечатляет. — главком выразительно повернул голову к виду на кучу щебня, совсем недавно бывшую Явином IV, за бортом. — Особенно, если о мелких побочных эффектах не думать.

— О чем это вы, благородный Вейдер? — самодовольно ухмыляться Таркин не перестал, а некоторую толику тревоги постарался замаскировать непривычным и явно неприятным главкому обращением.

Видимо, знатностью происхождения Дарт Вейдер похвастаться не мог. «Только чья бы банта мычала, а таркиновская помолчала: тоже мне принц эриадский нашелся», обиделся за главкома капитан.

— Например о том, в какую копеечку Империи обошелся этот выстрел. Хотя, об этом пусть у визиря Пестажа голова болит. А вам теперь привидений хорошо бы поберечься.

— Что за бред?

— Не бред, а легенда. Про древнюю гробницу великого ситха Экзара Куна, в развалинах которой обосновалась база Альянса. И которую вы разнесли к ситховой матери. И куда теперь бездомному призраку податься? Я бы на его месте пошел к вам.

— Вы это серьезно? — заметно повеселел не верящий в призраки материалист Таркин.

— Вполне. Только если с этим ничего поделать уже нельзя, то над тем, как вы перед его величеством отчитываться за Явин будете, вам думать и думать.

— Полагаете, с этим могут возникнуть проблемы? — показывать беспокойство на глазах у кучи офицеров гранд-моффу не хотелось, но удержаться он не смог.

— Прежде всего, из-за полного отсутствия высокопоставленных пленных. На Явине практически все руководство Альянса сидело. А у повелителя только что появилась информация о некоей провокации в районе Четырех Дыр. Вроде бы даже совместно с кем-то из недобитых джедаев или задумавших мятеж сановников… Да поди теперь, узнай, когда вы все ниточки обрубили.

— Не хотите же вы сказать…

— Я? Не хочу. А вот не хочет ли его величество, не знаю.

Дарт Вейдер потерял всякий интерес к гостю и повернулся к своим офицерам.

— Поясните мне кто-нибудь, с какого перепугу это сборище мудаков считается командирами кораблей лучшей в галактике эскадры?

Автор не знает, есть ли в общегалактическом языке артикли. Если нет, то и печатных слов в дальнейшей пятиминутной речи Дарта Вейдера не было. Пиетт знал, но слушал в пол-уха. Нынешняя раздача люлей его не касается. Разве что при самом радикальном развитии событий непосредственный начальник сменится.

Тем временем дело шло своим чередом. Выговорившийся Вейдер дал возможность высказаться «виновнику торжества» адмиралу Оззелю. Тот начал весьма уверенно.

— Мой лорд! «Эскадра смерти» выдвинулась к Явину немедленно по готовности всех вверенных мне кораблей. Разгон прошел штатно. Переход — на четверть часа короче стандартного. Кубатура выхода — расчетная. Дельта точек выхода в пределах допустимого.

— Ну прям красавцы. Только не сочтите за труд уточнить: немедленно по готовности — это сколько?

— Один час восемь минут, милорд.

— Не многовато для лучшего в галактике флота, находящегося в состоянии полной боевой готовности?

— Непростительно много, милорд.

— Тогда почему?

— Неисправность на одном из крейсеров, — адмирал сделал паузу, типа называть накосячившего подчиненного не хочет.

Глядя на это, Пиетт только зло дернул уголками губ. Нет, великодушной способностью брать на себя чужую вину и сам командир «Опустошителя» не обладал. Бессмысленно это с лордом Вейдером. Да и своя рубашка ближе к телу. Только Оззель пытается подтолкнуть ближнего в нежные объятья разъяренного Дарта Вейдера и при этом сохранить лицо. Очевидное для всех лицемерие раздражало. Пиетт надеялся, не его одного. Но лорд пока из предложенных рамок не выходил.

— Почему не оставили неисправный корабль на базе?

— Отсутствие «Мстителя» значительно ослабило бы нашу группировку.

— И что случилось с «Мстителем»?

— Неисправность нижнего радара, мой лорд.

«У нас адмирал совсем глупенький?» только и смог подумать Пиетт: «Тогда, милорд Вейдер, душите этого слабоумного скорее, а то он по причине задержки умственного развития всех угробит на фиг». А что еще прикажете капитану думать, когда в эскадре каждая собака знает, «Мститель» родился, в смысле, со стапелей сошел, на один радар слепеньким. У всей серии обзор нижней полусферы несколько затруднен, а у «Мстителя» вследствие некоторых индивидуальных конструктивных особенностей под брюхом полностью слепая зона. При чем по документам все вроде бы терпимо, а на практике — жуть жуткая.

В полевых условиях и флотских ремонтных доках чего только не делали — все без толку. Помогла бы глубокая модернизация на верфях завода-изготовителя. Но Дарт Вейдер решил, что пока и так сойдет, и до планового капремонта пусть капитан часть москитных сил под брюхом держит, чтоб под крейсер какая гнида незамеченной не поднырнула. И что, сейчас Оззель примется уверять Вейдера в необходимости битый час исправлять неисправимое, но не мешающее крейсеру нести службу уже несколько лет?!

Но адмирал делал именно это. А именно активировал запись своих переговоров с командирами кораблей перед стартом. Рутинная процедура: запрос о готовности — ответ о том, что все системы в норме, к гиперпереходу готовы. Капитан Нида как и все доложил о готовности. Бдительный адмирал Оззель уточнил, как с радаром. Командир «Мстителя» естественно сообщил, что никак. После чего Оззель потребовал провести тестирование всех систем, дабы убедиться в способности не вполне исправного крейсера идти в гипере. Что, согласно регламенту, заняло сорок пять минут. После чего предстартовая процедура началась заново. Формально адмирал действовал строго по инструкции. Только…

Только это оправдание сработало, если бы расследованием происшествия занимался НЕ лорд Вейдер. Для любой посторонней комиссии дело выглядело бы так, что внимательный командир в последний момент выявил неисправность, о которой нерадивый капитан своевременно не доложил и вообще скрыть пытался. Это возможно в одном случае — если Оззель притормозил выход эскадры в надежде на то, что за это время флагман угробится вместе с главкомом.

Но если даже увидеть Вейдера живым Оззель совсем не рассчитывал, то, коли это все же случилось, ведет себя адмирал крайне безрассудно. Собственно, если догадка Пиетта верна, то Оззелю следовало застрелиться сразу, как узнал о неудаче задуманного. Потому что Дарта Вейдера обмануть невозможно.

Капитан Пиетт — убежденный материалист. В сказки и чудеса не верит. О способностях главкома имперского флота он просто знает. И не только об умении убивать на расстоянии. Способность читать мысли и видеть будущее не столь очевидны, но практически доказаны.

Так вот, Вейдер «радиопостановку» дослушал и переключился на командира «Мстителя» капитана Лорта Ниду. Несколько минут поизводил беднягу, требуя объяснить, почему тот не доложил о неисправности сразу в ходе стандартного запроса. Счел, что изначально неработающий радар неисправностью не является? Тогда почему на уточняющий вопрос адмирала сообщил об обратном?

Сперва Нида бормотал в ответ нечто бессвязное. Потом сам это понял и замолчал. Не сумевший дать внятных объяснений Нида захрипел. Впрочем, окончательных выводов лорд Вейдер еще не сделал и убивать свою жертву не торопился. Так, обозначил свое неудовольствие. Неожиданно кашлянул Оззель.

— Простите, милорд. В случившемся есть доля и моей вины. Как-то мы очень возгордились статусом лучших. И это пагубно сказалось на дисциплине. Отсюда и расхлябанность капитана Ниды. Но разве он один? Обратите внимание, милорд, во время предстартовой процедуры у кого-то коммуникатор пищит. Позор, господа!

Голос адмирала звенит от возмущения. Только это он о чем? Дарт Вейдер тоже не понял, но уточнять не стал, а принялся заново прослушивать запись. Точно, в самом начале явственно слышен совсем неуставной гудок коммуникатора.

— Чье?

И без того замерший в оцепенении строй молча потупился. Наконец, едва отдышавшийся капитан Нида выдавил из себя:

— Мое, милорд.

Ох, не Нидин сегодня день… В первый момент от Вейдера такой злобой пахнуло, что Пиетту показалось, он Ниду без лишних разговоров придушит. Но лорд сдержался.

— Что за дела государственной важности есть у офицера имперского флота, по сравнению с которыми выход на боевую операцию может и подождать?

— Не могу знать, милорд. Отвечать на вызов некогда было.

Главком верить Ниде на слово оказался не склонен и потребовал предъявить коммуникатор. Нида подчинился. На изучение записей ушло несколько минут. За это время, казалось, все и дышать перестали.

— Вы так недорого оценили собственную жизнь или «Опустошителя»? Продешевили. За годы безупречной службы Империи заработали бы больше.

Посеревший Нида молчит.

— Кто приказал?

Нида молчит. Только взгляд стал пустым как у снулой рыбы. Милорд в память полез. Пиетт нервно передернул плечами, напрямую его вроде бы и не касается, а все равно — не по себе.

Лорд закончил. Нида издал невнятный полустон — полувсхлип и опустил голову.

— Тварь продажная! — Оззель срывается с места и бьет капитана по лицу, срывает с кителя планку.

А Дарт Вейдер на сей раз остается спокоен. Пиетту показалось, следующий вопрос он задал исключительно для присутствующих.

— Встречу с представителем ботанов подтверждаете?

— Да.

— Рассказывать о том, что наняли лохматого торговца информацией исключительно для сбора данных о надежности строительной компании, в которой собирались купить дом, будем?

Обвиняемый отрицательно покачал головой. Только у Пиетта возникло ощущение того, что Ниду крепко подставили. И без изображающего праведный гнев Оззеля тут не обошлось. Вейдер, наверное, это тоже понимает. Только станет ли от этого легче бедолаге Лорту? Не факт. Рядом завозился полковник Юларен. Намекает лорду на свое желание поближе пообщаться с обвиняемым, небось. В гробовой тишине шорох прогремел выстрелом. Лорд обернулся.

— Полагаю, с этим все ясно. Капитан Пиетт, будет правильным, если вы приведете приговор в исполнение здесь и сейчас.

— Да, милорд.

Рявкнуть браво получилось, хотя с растерянностью на лице он наверняка не справился. С этим у капитана всегда были проблемы. Да и уж больно неожиданно милорд про него вспомнил. Пиетт нервно сглотнул. Другом Лорт Нида ему не был, да и, ведя орбитальную бомбардировку, отчет о проценте гибнущих невинно командир ИЗР-а себе отдавал. Только опыта стрелять в упор у него не было, как и табельного оружия.

— Полковник Юларен, одолжите капитану свой бластер. А вы, Пиетт, не забудьте переключить мощность с парализующей на боевую. Вы же не хотите излишне затянуть мучения приговоренного.

Пиетт поспешно вскинул оружие. Наверное, слишком поспешно. Хотя, то, почему заряд с пяти шагов попал не в грудь стоящего напротив Ниды, а в руку находящегося почти за спиной Пиетта адмирала Оззеля, едва ли можно объяснить поспешностью. Вейдер?…

— Промашка по Фрейду. Вы же считаете капитана Ниду невиновным, или, во всяком случае, гораздо менее виновным, чем адмирала?

Что такое Фрейд капитан Пиетт не знал, но оружие на всякий случай опустил. Зря. Теперь ствол дернулся вообще без какого-либо участия со стороны офицера, а плазмойд ударил в пол у самых ног гранд-моффа.

— Я бы расставил акценты вот так, — пробасил Вейдер.

— Что вы себе позволяете, ситх вас дери?! — заорал Таркин.

— Не поминайте имя владыки всуе. И вообще, заткнитесь пока. Оззель, я вас слушаю.

Это милорд шутит. Только что шипящий от боли и зажимающий простреленную руку адмирал сейчас придушенно хрипит. В общем, говорить очевидно не способен, даже если очень хочет.

— Я так понял, гранд-мофф, вам дико не терпелось показать, что ваш «Шарик» круче целой эскадры, желательно не просто в моем присутствии, но так, чтоб я вам жизнью стал обязан? А если киборг в процессе угробится — так оно даже и неплохо… Я правильно вас понял?

— Как-то так, — не стал спорить взявший себя в руки Таркин.

— Только зачем весь этот цирк на конной тяге? — Дарт Вейдер кивнул в сторону все еще недодушенного Оззеля и находящегося в полуобморочном состоянии Ниды. — Ну, задействовали вы своего человечка, эскадру попридержать так, чтоб вы у Явина появились первым. Художественная самодеятельность-то с подставой и спецэффектами зачем?

— Не хотелось терять перспективного и преданного человека.

— Так в чем проблема? Просто предупредили б не трогать вашего человека, как плату за помощь. Что я совсем недоговороспособен по-вашему? К слову, если адмирал вам еще нужен, говорите быстрее, а то он долго не протянет.

— Отпустите его, — процедил сквозь зубы гранд-мофф.

Просить ему очень не хотелось. Но публично оставить без помощи человека из числа своих — непоправимая потеря лица. У него и так после сегодняшнего возникнут серьезные проблемы в общении с людьми Вейдера.

— Забирайте.

Дарт Вейдер покладисто отпустил несчастного Оззеля и даже слегка подтолкнул не удержавшегося на ногах человека.

— Только теперь не бесплатно. В обмен на Кренника. Вам «Шарик» он достроил, пусть теперь мне «суперразрушитель» обкатает. Думаю, будет правильно, если он прихватит три-пять спецов. По своему усмотрению.

— Борзеете, Вейдер!

— Хорошо, пусть двух, — не стал спорить тот.

Лорд сделал паузу, пока Оззеля в санитарный модуль грузили. Дроид потянулся было к Ниде, но Вейдер его шуганул, ограничившись тем, что отнял у медика ватку с нашатырем.

— Теперь, к делу, господа.

Широким жестом лорд пригласил офицеров к большому тактическому монитору со схемой системы Явин. Все с явным облегчением занимали свои места вокруг. Только кресла командующего эскадрой и командира «Мстителя» оставались пустыми. Нида более-менее оклемался, но неуверенно топтался на месте, не в силах самостоятельно определить собственный статус.

Уже собравшегося опуститься на свое место Пиетта остановил Вейдер.

— Не сюда, капитан. В связи с переводом адмирала Оззеля на «Шарик»… тьфу ты, «Звезду смерти» назначаетесь командующим «Эскадрой смерти». Капитан Нида, пока я не подписал приказ о присвоении господину Пиетту звания адмирала, можете врезать по морде этой слишком исполнительной сволочи. Нет? Как угодно. Тогда принимайте «Опустошитель», капитан.

— Да, милорд.

Да-а-а, умеет милорд принимать неожиданные решения. Только долго переживать новоиспеченному адмиралу некогда. Время на раскачку главком никому не дал — начал совещание.

Суть в том, что несмотря на полный разгром десятка повстанческих баз, какая-то часть их флота неизбежно ускользнет. Только деваться им особо некуда. Значит, с высокой долей вероятности они попытаются нанести задуманный удар по «Звезде смерти». Громко хлопнуть дверью напоследок. А если получится — внести хаос в ряды потерявшего боевую станцию противника и выиграть время для того чтобы не просто скрыться, а накопить силы для продолжения сопротивления.

Препятствовать атаке — неразумно. Зачем ловить мелкие разрозненные и озлобленные поражением группки по всей империи, если можно добить их, когда они соберутся и сами явятся к Явину. Достаточно просто показать в новостях, что планетоид находится именно здесь. План в целом немудрящий. Приманка в виде «Звезды смерти» и сама за себя постоять может, а уж если ее останется прикрывать лучшая эскадра империи — то детальным планированием можно особо не заморачиваться. Дарт Вейдер и не стал, ограничившись общими замечаниями. После чего удалился, оставив собравшихся обсуждать детали.

Вызов повелителя раздался, как только Вейдер вошел в свой кабинет.

— Ну, что, друг мой, выплеснули на подчиненных собственный страх перед разговором со мной?

— Пожалуй, вы, как всегда правы, повелитель, — не стал отрицать очевидное младший ситх.

— А о том, как теперь новый адмирал с тем же командиром «Опустошителя», да и с прочими работать будет, не подумали?

— Продуктивно будет работать. Как и положено абсолютно преданному мне человеку, готовому выполнить любой мой приказ.

— Самое удивительное, что такого самодура, как вы, дружочек, на флоте не просто боятся, но еще и уважают.

— Наверное, потому, что, когда сегодня на крейсере начал перегреваться реактор, я не к спасательной капсуле рванул, а к контуру охлаждения. А что разумных презираю, так всех же скопом, не делая исключений по должности, богатству или национальности.

— А вы точно не делаете? Уверены? Впрочем, об этом не сейчас.

Вейдер смиренно склонил голову, ожидая оценку своих действий.

— Я крайне недоволен вами, лорд Вейдер. Крайне. Ваша самоуверенность и самонадеянность рвут мне сердце. Но, что сделано — то сделано. Останавливать спонтанно начатый разгром Альянса было бы совсем глупо. Завершайте операцию. Через несколько дней я прибуду на «Звезду смерти». Тогда и оценим результаты ваших экспромтов, друг мой. Постарайтесь не разочаровать меня еще больше.

— Да свершится воля императора.

Изображение императора на проекторе сжалось в точку и исчезло. Вейдер опустился в кресло и активировал деку с текущими бумагами. Война — войной, а документооборот по расписанию. Покойные демократы с Явина могли сколько угодно кричать об имперской бюрократии, но всякий, кто хоть раз руководил группой разумных числом заметно больше десяти, знает — без бумажек никуда. Кроме того, это здорово помогает не думать о предстоящей встрече с повелителем.

На рабочем столе возникли документы на помилование. Четыре папки готовы к подписанию. Трое контрабандистов, два человека и вуки, попали в камеры «Опустошителя», пока тот досматривал всех подряд, поджидая «Тантив». Дело четвертого — тоже контрабандиста и подельника вуки, помечено Юлареном вопросительным знаком. Контрабандист этот, некий Хан Соло — до кучи еще и дезертир. Ладно, хатт с ним, в конце концов, наверняка именно этот парень показал прочим, где у крейсера контур охлаждения реактора. Остальные просто не в курсе. Размашистая подпись лорда Вейдера появляется на документе. Только нечего хорошего пилота бандитам или мятежникам дарить. Не забыть распорядиться пристроить этого Соло в какую-нибудь подконтрольную государству контору для щекотливых поручений.

На пятом деле красуется восклицательный знак. Что тут у нас? Ого! Пятый — мятежник Кассиан Андор. И он капризничает. Формальное прошение о помиловании и обещание впредь законы империи не нарушать подписать отказался. Редкостный наглец. Лорд коснулся сенсора вызова.

Явившийся вместе с арестованным Андором полковник Юларен доложил о всех известных подвигах пленника. Тот слушал молча с нагловатой полуулыбкой.

— Почему вы полезли спасать крейсер, Андор? — наконец обратился к нему Вейдер.

— А с чего вы взяли, что я спасал ваш сраный крейсер?

— Ну, по факту вышло именно так.

— Допустим, надеялся, что капитану хватит благоразумия отключить дефлекторы во избежание взрыва. Тогда был шанс захватить ИЗР целым. Почему бы этому не поспособствовать.

— Вы это серьезно?

— Да нет. Не будь вас на борту, может быть. А так, командир «Опустошителя» не самоубийца. Точнее, самоубийца, предпочитающий погибнуть вместе с кораблем, а не быть придушенным киборгом-фанатиком.

— Тогда почему?

— Допустим, вспомнил, как несколько лет назад, учась на инженера-технолога, спорил с однокурсниками о том, можно ли дырку в реакторе брезентовым пластырем заткнуть. Мы тогда так ни до чего путного не доспорили, а тут такой шанс узнать, кто же был тогда прав.

— Лжёте. Вы с шести лет по тогда еще республиканским шагоходам камнями с баррикад кидали. Вам не то, что в высшую, и в начальную школу ходить некогда было.

— Верно, — не стал спорить все так же безмятежно ухмыляющийся мятежник. — Но сидеть и ждать казни оказалось скучно. Решил разнообразить обстоятельства собственной смерти. А в то, что реактор в результате не рванет, я особо не верил.

— Тогда, почему отказываетесь просить о помиловании?

— Не хочу получить жизнь из ваших рук. И если я о чем и сожалею, так о том, что в результате моих действий вы все еще живы.

— Это — само собой, — самодовольно хмыкнул лорд.

— Только вы опять лукавите, — воспользовался паузой Юларен. — Не гордость вами движет, а страх. Вам после комплексного ожога морду-то подлечили, а с глазами проблема. Пораженную сетчатку в тюремной санчасти на место не прилепят, это долго и дорого. Денег у вас нет, а ослепший — вы даже дружкам своим недобитым нужны не будете. Вот вы и предпочли казнь жизни калекой. Я не прав?

Улыбка на лице Андора на миг сменилась звериным оскалом, но он быстро сумел взять себя в руки и лишь плечами пожал. Теперь уже вполне равнодушно.

— Слабак.

От единственного слова, вернее — от ледяной волны презрения, которая вдруг вырвалась из-под привычной черной маски, полковник Юларен отшатнулся. До этого как-то не задумывавшийся о причине, по которой глухой шлем стал лицом лорда Вейдера, офицер принимал это как данность. А тут вдруг пришло острое понимание того, что с такой горечью и презрением мог отреагировать только тот, кто сам уже много лет живет, преодолевая непреодолимую немощь… Впрочем, эту мысль полковник предпочел отогнать от греха подальше.

— С чего вы взяли, Андор, что вас просто расстреляют? У меня может появиться и время, и желание заняться вами лично, — теперь рокот вейдеровского вокодера ворчлив и спокоен.

Андор побледнел. Страшные истории про то, как вдумчиво и неторопливо умеет убивать своих врагов Дарт Вейдер он, естественно, слышал. К себе, правда, не примерял. Вновь гордо промолчать показалось проявлением слабости.

— Это за что же мне честь-то такая? Неужели из-за едва не прибитого мной сопляка, про которого болтают, будто он ваш троюродный племянник? Так вы сентиментальны и чадолюбивы, лорд Вейдер.

— Племянник? — словно даже растерялся главком. — Нет, Скайуокер мне не племянник.

— Заткнись, сволочь, — заорал Юларен, сбивая арестованного с ног кулаком.

Только получивший в ухо Кассиан Андор тут ни при чем. Страшно стало полковнику Юларену. Очень. Пазл в мозгу сложился. Без всякого усилия, скорее — вопреки желанию хозяина головы, сложился. Теперь Юларен знает имя, данное при рождении Дарту Вейдеру, и то, что Люк Скайуокер — не племянник. Сын. Только с жизнью такое знание может оказаться несовместимым. Вот контрразведчик и пытается отвлечь внимание агрессивной активностью по отношению к мятежнику.

— Оставьте его, полковник. Он прав: убивать эту погань лично — много чести. Распорядитесь отправить его на «Звезду смерти». Там у гранд-моффа какая-никакая гражданская администрация вкупе с судом имеется. Так пусть все будет по закону.

Андора увели. Теперь прятать опасные мысли не за кем. Юларен нервно передернул плечами. Но главком затягивать паузу не стал.

— Про генерала-джедая Энакина Скайуокера вы все поняли правильно. Только не загоняйтесь на этом слишком. Хотя, и лишнего не болтайте. Хватит слухов про племянника.

— Прикажете разобраться?

— А смысл? Если об этом уже в тюремном блоке болтают, да так, что зеки в курсе, то на БЧ эта новость — уже не новость.