Глава 19

Нет, я, конечно, едва мозг себе не сломала, размышляя над его пьяными бреднями, но почему-то все услышанное никак не хотело складываться в общую картину. Какой выкидыш? Какие, блин, наказания? За что?

Смешно. Вывалив все это на меня, Покровский уснул сном праведника, а я, с трудом дотащив его до дивана, маялась… То в постели крутилась, то шагами квартиру мерила, бросая на похрапывающего Ивана беспомощные взгляды. И потихоньку вот к какой мысли склонялась: жизни мне рядом с ним не будет. Не перестанет он в нее возвращаться. А я не перестану ждать, когда он снова придет, тревожа зажившие раны, чтобы в очередной раз объяснить мне свою правду. Так и буду каждый раз в этих словах выискивать нечто ценное. Подтверждение его чувств. Или что угодно еще, способное оправдать собственную слабость и неспособность поставить точку там, где она уже давно напрашивалась.

От усталости пошатывало. Я опять легла. Шестой час уже, а как будто ночь. Рассветет ли? Хоть когда-нибудь…

«Выкидыш», – повторила про себя. Отбросила одеяло. Закинула руку, прикрывая воспаленные бессонницей глаза, да так вдруг и застыла. На обратной стороне век замелькали картинки из прошлого. Одна за другой, одна за другой... Словно кто-то, наконец, соизволил смонтировать давно отснятые документальные кадры.

Во рту пересохло.

Пожар, кровь, гинеколог, боль в животе, воздержание… Вы-ки-дыш.

Наш необузданный животный секс.

И белесые потеки на коже.

Я встала. Закрылась в ванной. Плеснула в горящее лицо холодной воды. Уставилась на себя в зеркало. Я что… Я была беременна? И он решил, будто… А если это и правда так? Ну что, если, правда, наказывают нас за грехи?

И почему мне ничего не сказали в больнице? Это вообще законно?

Может, именно поэтому я изменилась так? Задрав майку, уставилась нездорово поблескивающими глазами на свое отражение. Припухшая грудь. Воспаленные соски…

Умылась еще раз.

Выскочив из ванной, подбежала к дивану.

– Эй! Слышишь? Ну-ка вставай! Ты про какой выкидыш мне тут плел?

Но сколько бы я его ни трясла, Покровский не просыпался. Тогда я как безумная огляделась, схватила первые попавшиеся вещи и выбежала из квартиры. Пофиг было, что этот козел будет делать, когда проснется. Мне надо было выяснить. Прямо сейчас.

Еще не рассвело, когда я подъехала к больнице. Проблема в том, что прием велся в женской консультации, но меня осматривал специалист, приглашенный из отделения. Попасть к нему просто так было непросто. Но, видно, в тот момент небо надо мной сжалилось. Потому как я вдруг увидела ту самую женщину, что мне была нужна!

– Простите, – закричала я, выскочив из машины. – Простите…

– Да? – удивилась она.

– Я Маша. Мария Покровская. Вы меня осматривали, может, помните? После пожара, – затараторила я, внимательно вглядываясь в лицо докторицы. И потому замечая, как она насторожилась.

– Конечно. Вы что-то хотели?

Я кивнула, судорожно соображая, как повести диалог. У меня же не было никаких доказательств, которые я могла предъявить, чтобы обвинить ее в сокрытии фактов! Значит, нужно было импровизировать. Не наезжать в лоб, не сыпать обвинениями, потому как, ясно, она примется все отрицать, а импровизировать.

– Д-да. Понимаете… После выкидыша… Я очень беспокоюсь о том, все ли со мной в порядке. Смогу ли я снова забеременеть? А выносить ребенка? Прямо спать не могу.

– Значит, муж все же решил вам рассказать? – задумчиво протянула женщина.

– Да-да, – часто закивала я, не замечая слез, катящихся по лицу. – М-муж. Все рассказал.

– Вы простите. Так, конечно, нельзя. Но это была его просьба. Он очень переживал о вашем здоровье. И потому мы решили, что будет лучше не зацикливаться на этом.

Как красиво она завуалировала! Не зацикливаться – то есть не знать.

– Он такой. Очень тревожный, – всхлипнула я.

– Ну, милочка. В мужчине это не самое худшее качество. За такого мужа, как у вас, держаться надо. Таких сейчас нет. А что касается здоровья, то все у вас хорошо. Вы молоды. Матка цветущая… Еще не одного ребеночка родите. Даже не сомневайтесь.

Машинально кивнула. Но не сказать, что хоть что-нибудь поняла. Точней, я, конечно, понимала, что прямо сейчас узнала. Неясным оставалось, что с этим самым пониманием теперь делать.

– С-спасибо.

– Ну, я пойду? У меня смена вот-вот начнется.

– Конечно. Спасибо…

Вот только за что? За то, что от меня скрыли правду? С другой стороны, а была ли я к ней готова? В тот момент мне и без новостей о выкидыше хватало стресса. Или…

Я повернулась к машине. Накрыла рукой живот. Прикинула срок. Там… там, наверное, еще даже человечка не было. Так, маленькая козявочка. Моя… Его. Наша. И я бы никогда не узнала об этом. Если бы этот дурак опять не напился и не выложил мне, ничего не соображая, то, что сам же хотел утаить.

Просто с ума сойти. И что мне теперь с этим делать?

Я села за руль, медленно выехала со стоянки и бесцельно покатила вперед.

Могло ли это быть наказанием? Пятьдесят на пятьдесят. Как и все в этой жизни. Не случись пожар, может, сейчас я бы была беременна уже второй… третий месяц? А пожара бы не было, если бы я не переехала. А не переехала бы я, если бы Иван решился предложить мне серьезные отношения. И выходило так, что все бы у нас нормально было, если бы мы просто дали нашим отношениям шанс. Значит, никакое это не наказание. А последствие наших же с Иваном решений. Впрочем, какая теперь разница? Если ничего не вернуть. Если он на нас крест поставил и во всем происходящем выискивал подтверждения тому, что, сделав это, был прав?

В глаза бросилась стильная вывеска кофейни. Присмотрелась – за витриной сидели люди. Значит, заведение работало, несмотря на ранний час. Я припарковалась. Прошла внутрь. Удивилась, что зал уже был украшен к Новому году. Заказала имбирное латте и долго сидела, грея руки о кружку. Домой привычно не хотелось. Но и город давил. Нависал со всех сторон, не давая пробиться свету. Я казалась себе ужасно маленькой. И невероятно глупой. Женщиной без гордости, которая потому ничего хорошего и не заслуживает. Так чему я удивлялась? Как позволяла, так со мной и обращались. А ведь если поразмыслить, вряд ли битый жизнью алкаш был таким уж счастьем. И на такого я хотела положить жизнь? Да нет же!

– Может быть, еще?

– Нет, счет, будьте добры.

А дальше все как-то само закрутилось. Когда я вернулась, Ивана уже и след простыл. Зато когда я забирала ключ, который он оставил у консьержа, взгляд упал на объявление «сниму квартиру в вашем доме». Ни секунды не раздумывая, я вбила номер в телефон и тут же перезвонила. А уже вечером организовала показ квартиры для скоромного парня-айтишника.

– Мне подходит. Когда можно будет въехать?

Тут я зависла. Потому что для начала мне нужно было самой определиться, где жить.

– Через неделю. Устроит?

– Да. Норм. У меня как раз еще до конца месяца оплачено.

На том и сошлись. А дальше я только успевала фиксировать перемены, происходящие в моей жизни.

Переезд. Сдачу квартиры. Расчет аккурат к окончанию второй четверти. И полноценный выход на работу в крупнейший образовательный онлайн-центр. Работа в котором даже в качестве подработки приносила мне столько же, сколько давала ставка физика в школе. О том, как будет выкручиваться Шевцов, кто будет детей доучивать, думать я себе запрещала. Было время, когда я слишком зацикливалась на проблемах других, а о себе почти не вспоминала. Пришла пора поменять приоритеты.

На деньги от сдачи квартиры, подаренной Покровским, оплачивала съем крохотной студии. Мне много не надо было, а так еще и оставалось на психолога, к которому я обратилась. Тоже онлайн. С людьми из прежней жизни встречаться мне не хотелось. Они напоминали о прошлом. Поэтому на всякий случай я пробежалась по телефонной книге и отправила в блок большую часть списка. Я бы и номер сменила с радостью, если бы на нем столько всего не было завязано. От бюрократии до потенциальных учеников, которые и теперь меня находили благодаря сарафанному радио.

Словом, в Новый год я вошла обновленная. И только один человек из прошлого перекочевал со мной в новую жизнь…

– Маш, ты уверена, что этот динозавр залезет в духовку? – крикнул Паша, с сомнением глядя на огромную индейку, которую я почти сутки вымачивала в клюкве и специях.

– Запихнем! – решительно кивнула я.

– А если нет?

Паша игриво поймал меня за руку и притянул к себе.

– Никаких если. Нам надо ее зажарить.

– Давай лучше я тебя отжарю, а? Такая ты аппетитная, раскрасневшаяся…

– Ага! Взмокшая и вонючая.

– Кто вонючий? Ты? – Паша провел носом по моей щеке. – Пахнет пирогом.

– Очень сексуально, – закатила глаза.

– Очень.

– Паш, ну блин… Уже за стол надо садиться. А-а-ах.

За стол мы сели на полчаса позже. Я улыбалась. Пашка бросал на меня сытые взгляды.

– Не жалеешь, что мы встречаем вместе? – поинтересовалась, уминая салат. Аппетит в последнее время был зверским. Видать, организм наверстывал потерянные после пожара кэгэ. Я ему не мешала... наверстывать.

– Нет. А почему я должен жалеть?

– Ну, у тебя же родители, сын, друзья опять же. Может, тебе хотелось встретить праздник с ними.

– С сыном я сегодня виделся, родителей навещу завтра. А к друзьям… Нас же Люба звала второго. Забыла?

– Нет. Просто как-то не хочется.

– Почему?

– Ну что ты ко мне пристал? – шутливо возмутилась я. – Включи лучше какой-нибудь фильм.

– Гадаю, с чем связаны такие перемены в твоей жизни. И почему тебе так ненавистно стало бывать в деревне.

Хорошо, что я как раз на блюдо с гренками уставилась. Иногда меня поражало то, как четко Паша улавливал все, что я пыталась от него скрыть. А мне ведь и так эта игра нелегко давалась. Не умела я врать. Язык чесался все ему рассказать. Но Паша ведь дал понять, что отношения с бывшим свекром считает «извращением». Какие уж тут откровения?

– Как насчет «Гринвич – похититель Рождества»?

– Включай что хочешь. Кстати, я тут планирую отпуск. Сможешь выделить пару недель в марте? Сгоняем в какой-нибудь Египет.

– Даже не знаю, – закашлялась я, растроганная до глубины души тем, что все у нас… да просто по-человечески. Свидания, какие-то праздники вместе, планы. Все то, чего в моей жизни и не было.

– А в чем проблема?

– Я же только на работу устроилась. И сразу отпуск просить?

– Тогда на майские можно. Ты только мне заранее скажи. Я прикину, как раскидать заказы. Деньги тоже не помешают.

– Это точно. Будешь салатик?

– Давай. Капец как вкусно, Маш. Я бы на тебе за одни только твои кулинарные способности женился. Где ты так научилась?

Я рассмеялась.

– У бабули. Телевизора у нас не было, поэтому в свободное время я или читала, или готовила.

– Ясно. Так что скажешь? Пойдешь за меня?

– Боже… Ты серьезно? А зачем так спешить?

– А зачем тянуть? Я, Маш, уже давно один. Знаю, как это затягивает. К тому же нафига тебе снимать квартиру, если у меня есть своя? Только деньги зря тратить.

– Ну не знаю, – заволновалась я. – Давай пока отложим этот вопрос. Праздник ведь, Паш.

– Давай отложим. Только ненадолго. Тебе за тридцать. Мне сорок. Если ты планируешь родить, – Паша пожал плечами. – В общем, как бы не так уж много у нас времени.

Я ошалело кивнула. Он говорил понятные мне, в общем-то, вещи. Может быть, слишком прямо, да. Даже шокирующе. Но ведь в здоровых отношениях так и бывает? Люди встречаются, обсуждают свое видение будущего, свои устремления и ценности, и если они совпадают, дальше идут рука об руку…

– Вот. С креветками тоже будешь? Вкусно.

– Угу. У тебя как вообще с этим?

– С чем?

– С циклами, овуляшками. Мы вместе уже сколько?

– Смотря как считать.

– Да как ни считай – немало. А месячных у тебя еще не было. Какой-то сбой?

У меня во рту мгновенно пересохло. Я кивнула.

– Там… после пожара. Последствия. Не переживай, я пока не планирую сообщать тебе о беременности, – неловко пошутила я, приглаживая вздыбившиеся нервы.

– Ну, еще бы. Мы же предохраняемся, – Паша беззаботно пожал плечами. А я, напротив, напряглась до ломоты в лопатках. Мы-то да… Но…

Загрузка...