Малявка

Глава 11

Я был зол, дико зол. Меня выводило из себя то, что приходилось жертвовать временем, которое я мог провести рядом с малой. Послать бы всё к черту, вывернуть руль и вернуться обратно в квартиру, где с недавних пор обитает юное и такое уязвимое существо, к которому так неожиданно беспечно прикипела моя душа. Но я быстро остудил свой пыл, хоть это далось мне с колоссальным трудом. Всё еще чувствую под своими пальцами нежную бархатистую кожу Полины, ощущаю ее сбивчивое дыхание, вижу румянец на щеках, влажные губы, которые тянутся за поцелуем. От одних этих картин ткань моих брюк натягивается до придела. Да, я хотел малую, но в любом случае не позволил бы себе взять ее так же, как я брал других женщин. Быстрый секс на жесткой поверхности стола не то, для чего создана Полина и ее податливо-хрупкое тело.

Начинаю злиться еще больше, когда вспоминаю причину своего незапланированного отъезда. Какого, мать его, черта Оля внезапно начала вести себя как конченая истеричка? Мы ведь с самого начала условились, что между нами исключительно секс, она совершенно не была против, и даже всячески поддерживала исключительно подобный вид общения. Тогда что ей так внезапно стрельнуло в голову? Я хотел как можно скорей покончить с этим идиотским вопросом и вернуться к Полине.

Она так спокойно отреагировала на то, что мне нужно отлучиться. Не было ни претензий, ни капризов, ни надутых губ. София уже давно бы выцарапала мне глаза, если бы я променял хотя бы секунду нашего общего времени на решение каких-то проблем. Я искренне был рад тому, что между Полей и Софией пролегает такая огромная пропасть, между ними нет ничего общего. Это был определено хороший знак. Ведь раньше, я как сумасшедший искал в своей новой пассии те призрачные сходства с обликом или характером Софии. Искал, не находил и мучился от разочарований. Меня даже сейчас передергивает от воспоминаний о не самом радужном прошлом. Как хорошо, что этот этап уже давно пройден.

Останавливаюсь у дома Ольги. Достаю из бардачка ключи от ее квартиры и быстро захожу в подъезд. Открываю дверь своим ключом. Оля практически сразу появляется в прихожей, одетая в халат и с пучком на голове. Несмотря на отсутствие косметики, моя бывшая любовница всё равно выглядела красивой.

— Ты приехал, — она радостно улыбается и бросается мне на шею.

— Подожди, — я расцепил руки Оли и отодвинул ее от себя. — Что происходит? Какого черта ты обрываешь мой телефон?

— Габриель, солнышко, Габи, — она снова подходит ко мне и принимается судорожно целовать мое лицо, губы, глаза, подбородок. — Родной.

— Прекрати! — рявкнул я, сам отступив назад. Мне были неприятны эти поцелуи, потому что я начал понимать, что именно за ними кроется. — Что с тобой?

— А что с тобой? — Оля с опасением посмотрела мне в глаза. — Ты за последнюю неделю так сильно изменился. Охладел ко мне. Я думала, что ты на выходные ко мне приедешь, но тебя ни вчера, ни сегодня нет. Если бы я тебе не позвонила, ты и не приехал бы, верно? — Щенячья доверчивость в ее глазах заставляла меня чувствовать себя полным мудаком.

Прохожу вглубь квартиры и устало тру свое лицо. Трудно оставаться равнодушным к чужим страданиям, когда ты и сам испытывал их, чуть не сдох из-за выжигающей боли в груди. Но я был уверен, что Ольга ничего подобного не выкинет. На протяжении стольких лет, она абсолютно спокойно относилась к нашим свободным отношениям: у нее были другие мужчины, у меня — другие женщины. Где я прокололся и упустил момент, который неизбежно привел к этому нелегкому разговору?

— Оль, мы ведь договаривались, — я повернулся к ней лицом. Она застыла на пороге гостиной.

— Договаривались, но…

— Оля, что «но»? Мы обсуждали этот момент и не раз, ведь так?

— Так, — ее подбородок начинает трястись. Только слез мне здесь не хватало!

— Тогда какого черта ты имеешь мой мозг? Мы условились, что между нами только секс, ты согласилась, а теперь что не так?

— Я не учла того момента, что со временем полюблю тебя. Почти пять лет вместе — это не малый срок, знаешь ли, — она вытирает рукавом халата непролитые слезы.

— Мы не были никогда вместе. Только секс и никакой эмоциональной привязанности. Я тебе не раз говорил, что мне этих проблем не надо.

— Габи, но ведь нам было так хорошо вместе. Мы столько праздников встречали вместе, ездили в отпуск, разве тебе было плохо? Разве это уже нельзя было считать отношениями?

— Нет, мы просто отлично проводили время вместе. Я не клялся тебе в любви и никогда ничего не обещал. Черт, да тебе по сути ведь даже не с чего иллюзии строить!

— А я и никогда их и не строила! — вскрикнула Оля. — Я всегда знала, какой ты! Прекрасно понимала, что та малолетняя шлюха сломала тебя, выжгла все чувства и бросил загибаться! Если хочешь знать, я влюбилась в тебя как дура с первого взгляда, как только пришла устраиваться на работу! Но ты тогда уже был помешан на малолетке, и мне ничего не оставалось, как наблюдать за этим нездоровым помешательством со стороны. А потом… Потом когда она переживала тебя и выплюнула я была рядом, я и Мишка! Мы тебя возвращали к жизни. А потом… Потом случился наш первый секс, я помню, что ты тогда был пьяным, а я всё равно радовалась нашей близости. Я терпела твои похождения, терпела то, с какой одержимостью ты рассматривал ее старые вещи. Но потом всё ведь немного наладилось, и я думала, что ты хотя бы на половину, но всё-таки стал моим. Я знала, что та часть сердца, в котором жила София мне никогда не достанется, но я пыталась довольствоваться малым. А теперь… Теперь ты снова стал пропадать… Будто бы мы вернулись к той точке, с которой всё началось. Габи, я так больше не могу, — Оля замолчала и отвернулась, я увидел, что ее плечи содрогнулись, она плакала.

Я хотел подойти и обнять ее, чтобы успокоить, но я тут же отмел эту идею, не желая давать Ольге ложных надежд.

— Мне жаль, — единственное, что я сумел сказать в этой ситуации. — Но почему ты раньше мне об этом не рассказала? Мы могли бы избежать такого печального исхода.

— Да потому что я боялась тебя потерять! — с надрывом ответила Оля, давясь слезами. — Я бы и дальше молчала, если бы Миша не проговорился. У тебя кто-то появился, верно? Хотя, не отвечай, я и так всё поняла, когда ты ко мне в последний раз приезжал, и у нас ничего не получилось, — Ольга шмыгнула носом и повернулась ко мне.

— Я виноват перед тобой и прошу прощения, больше мне нечего добавить. Если бы я знал, что у тебя ко мне есть чувства, я бы тебя и пальцем не тронул. Прости… Я заберу свои вещи, ключи от квартиры оставляю тебе, — я отсоединил два ключа от входной и подъездной двери от общей связки и положил их на подоконник. Оля внимательно наблюдала за этим процессом несколько долгих мгновений, а затем подбежала ко мне и крепко обняла.

— Не пущу, — сдавленно прошептала она.

— Не рви себе напрасно душу, — я всё же позволил себе коснуться ее головы и успокаивающе погладить по волосам. — Всё проходит и твоя боль не исключение. Просто отпусти меня, ладно?

— Нет, — упрямо ответила Оля. — Хочешь я стану для тебя той, о которой ты мечтаешь? Чего ты хочешь? Я всё для тебя сделаю, только не бросай меня, Габи… Габриель, — она говорила быстро и сбивчиво.

— Мне ничего от тебя не нужно, — я аккуратно расцепил ее руки.

— Но ведь ты уже однажды обжегся. Зачем? Скажи мне, зачем ты снова стремишься обжечься? Разве не лучше, когда тебя кто-то любит? Ты любил, но ничего хорошего из этого не получилось. Так позволь теперь, чтобы тебя кто-то любил, — Оля плакала, всхлипывала и вся дрожала. На нее страшно было смотреть.

— Олька, ты ведь хорошая женщина и сама заслуживаешь любви. Ну, зачем я тебе сдался? Мужиков других вокруг нет, что ли? — я вытер большими пальцами слезы с ее щек.

— Не нужны мне другие, понимаешь? — она нахмурилась. — Скажи мне, кто та девка, которая охмурила тебя? Вы давно вместе, скажи?

— Тебе нужно успокоиться, ты вся дрожишь.

— Нет, скажи мне, — она крепко вцепилась в мои предплечья.

— Нет, мы только недавно вместе, а точнее со вчерашнего дня.

— Что она такого сделала? Почему ты готов променять наши пять лет на какие-то ничтожные пары дней? М? Что она сделала такого, чего я не смогу сделать для тебя?

— Да ничего, Оль! Ничего! Понимаешь?! — я уже и сам стал выходить из себя. — Для того, чтобы влюбиться в человека не нужно каких-то особых действий! Это любовь, понимаешь? Любовь начинает взращиваться на фундаменте поступков.

— Так зачем тебе эта проклятая влюбленность?! Неужели ты думаешь, что та малявка оценит тебя по достоинству? Неужели опыт с Софией тебя ничему не научил? Эти молоденькие девочки только пользуется такими богатенькими папиками как ты, а потом уходят, камня на камне после себя не оставляя! А ты как будто ослеп и не видишь очевидного!

— Прекрати! — я хорошенько тряхнул Олю, чтобы она хоть как-то пришла в чувства. — Я со своей жизнью разберусь сам! А ты лучше перестань унижаться и наконец-то полюби себя. Ты создала кумира, которого в реальности нет! Так что тут еще спорный момент, кто из нас одержимый. Между нами ничего не было и не будет. Больше не звони мне и не донимай ни меня, ни моих друзей. Если ты благоразумная женщина, то послушаешься, тем более, я твой начальник, так что, подумай над тем, дорога тебе работа в моей компании или нет, — позабыв обо всех своих вещах, я просто вылетел из квартиры и дома.

Сев в машину, я несколько раз хорошенько ударил по рулю, обозленный на себя и на Олю за то, что она вспомнила все те моменты моей жизни, о которых я бы предпочел навсегда забыть.

Закурив, я выехал на главную дорогу и пока стоял в пробке, думал о том, что мне говорила бывшая любовница. Большую часть моих размышлений заняли ее опасные слова о том, что в конечном итоге Поля окажется такой же, как и София. Всё мое внимание сосредоточилось исключительно вокруг этой неприятной и откровенно унизительной мысли. Хуже становилось оттого, что я не мог ручаться за ее абсурдность. А что, если Оля окажется права? Меня всего передернуло, и дыхание сбилось, будто кто-то ударил меня под дых.

Только сейчас, находясь на относительном расстоянии от своей болезненной одержимости, я снова мог здраво рассуждать. В словах Ольги и Миши присутствовала определённая логика, которую я предпочитал не замечать, одурманенный арктическим блеском ее очаровательных глаз. Нормальное ли такое поведение с моей стороны, учитывая, что я давно перестал быть импульсивным подростком? Не знаю. Возымела ли Поля надо мной власть? Определенно, причем значительно быстрей, чем это в свое время сделала София.

Выбрасываю окурок в окно и медленно продвигаюсь в пробке вперед. Меня начинает колотить от внезапно возникшего страха, что я снова пройду тот мучительный путь, который ничего не оставил от меня прежнего. Такая реакция пугает меня еще больше. Я далеко не из тех людей, которых так просто взять за жабры, расколоть или заставить дрожать от страха. Но здесь… Я был слаб, а слабости никогда не приводят ни к чему хорошему.

Закуриваю еще одну сигарету и наконец-то могу дальше свободно ехать — пробка рассосалась. Приезжаю домой, аккуратно открываю входную дверь — тихо. Разувшись, прохожу в гостиную и вижу Полину, она лежит на диване, свернувшись калачиком. В маленьких пальцах зажат пульт, но телевизор выключен, видимо таймер сработал.

Все опасения, страхи и гнетущие размышления молниеносно превращаются в пыль и развиваются по ветру, оставляя меня в покое. Тихо подхожу к дивану и вынимаю из рук Полины пульт, она не просыпается. Я снял пиджак и осторожно укрыл ее, в квартире всё еще достаточно прохладно. Присаживаюсь на самый краешек дивана и просто рассматриваю малую. Она красивая, обжигающе красивая и, боюсь, что эта природная красота с каждым годом будет расцветать всё больше и больше. Изящный нос, идеальная кожа, красивые скулы, очаровательный изгиб бровей. Поля совершенна, и я просто ума приложить не могу, почем она настолько не уверена в себе. Впрочем, с таким-то отцом оно и неудивительно.

Ранимая душа, нежная красота и весьма страстная натура, эту девочку создавали ангелы и демоны. Она пленила и притягивала меня с какой-то просто невероятной силой, которой я не мог противиться. Пусть так. Я поставлю на карту всё, что имею и если потерплю неудачу, то навсегда откажусь от идеи избежать одиночества, снова почувствовать себя любимым и главное — вспомнить каково это — любить.