Малявка

Глава 5

Я чувствовала сумасшедшие удары своего сердца где-то в области горла. Меня сковал страх. Что если папа вновь решила отдать меня в руки этого человека? Если это окажется правдой, то я подобного просто не переживу. Странно было ощущать, что за страхом следовало некоторое облегчение. Я смотрела на Габриеля и до конца не могла понять, какие чувства сейчас кипят в моей душе.

— Всё нормально? — он серьезно посмотрел на меня.

— Д-да, — заикаясь, ответила я, до онемения в пальцах, сжимая ручки своей сумки.

— Садись, я довезу тебя, куда тебе нужно?

— На работу, — мой голос упорно не желал мне подчиняться, отчего ответ прозвучал слишком тихо.

— Вот как, — Габриель кажется удивлен. — А где именно работаешь?

— В книжном магазине, — я нервно прикусила нижнюю губу и отвела взгляд в сторону.

— Любопытно. Так ты сядешь ко мне?

— Нет, — я откашлялась.

— Поля, я настойчивый, — слова прозвучали как предупреждение, но угрозы в них не улавливалось. — Позволь мне загладить вину за вчерашнюю неприятную ситуацию. Я чувствую себя ужасно виноватым перед тобой.

— Вы ничего такого не сделали, чтобы испытывать вину, — тут же ответила, не желая, чтобы Габриель зря мучал себя.

— И всё же. Не бойся, я не кусаюсь, — он улыбнулся, и я заметила на его щеках ямочки. Они делали несколько суровое лицо Габриеля мальчишеским и даже милым.

— Хорошо, — это была крайне глупая идея с моей стороны сесть в машину к малознакомому человеку, но, несмотря на вчерашнее, я хотела ему верить.

Габриель тут же вышел на улицу, обошел свой автомобиль и открыл для меня дверцу. Я быстро села и еще крепче сжала свою сумку. Что же я делала? Я никогда не отличалась особой безрассудностью, по натуре я еще та трусиха. Но сейчас я будто бы ощутила какой-то импульс, который и подтолкнул меня сесть в машину.

Габриель вернулся на свое место и положил руки на руль. Я мельком глянула на его пальцы, длинные с красивой формой суставов и аккуратными ногтями. У моего учителя по музыке были точно такие же изящные пальцы.

— Вы играете? — вдруг спросила я, сама не понимая, зачем это сделала.

— Что? — Габриель посмотрел на меня, немного сбитый с толку.

— Музыкальные инструменты. Вы играете?

— Да, немного на пианино, — он улыбнулся и завел двигатель.

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от странного чувства, что внезапно повисло в воздухе. Что это такое? Я в спешке отвела взгляд к окну, чувствуя, что мои щеки медленно начали становиться горячими.

— Куда тебя везти? — спросил Габриель, плавно выезжая на дорогу.

Прежде, чем я успела ответить, мой желудок предательски громко заурчал. Мне стало до жути неловко и стыдно. Я прижала сумку к груди, желая провалиться сквозь землю.

— Понятно, — он засмеялся. — Сейчас заедем в один ресторанчик, ты поешь нормально, а потом отвезу тебя на работу.

— Нет-нет, — пропищала я. — Мне нельзя опаздывать, уволят, — я дорожила этой работой и не была готова лишиться ее.

— Не уволят, — твердо ответил Габриель, и этого оказалось достаточно, чтобы моя внезапно вспыхнувшая паника тут же затихла. Как у него это получилось? — Немного музыки нам не помешает, правда? — Габриель включил радио, и салон машины тут же заполнила ритмичная музыка и грудной голос, что определённо принадлежал женщине.

Я была рада тому, что тишина между нами быстро скрасилась звучанием песни. Казалось, что за посторонним шумом не будет слышно собственных мыслей. Габриель едва заметно качал головой в такт музыки, а я не понимая, зачем это делала, украдкой рассматривала его. В моем сне он был точно такой же, с точеным профилем, волевым подбородком, который украшает темная щетина, с немного вздёрнутыми скулами, черными волосами, небрежно зачёсанными назад и цепкими темными глазами. Удивительно, что мой мозг зафиксировал образ Габриель задолго до того, как я успела это осознать. Между нами что-то происходило, я это нутром чувствовала, но природу такого ощущения никак не могла до конца понять.

— Ты передала отцу, чтобы он позвонил мне? — вдруг спросил Габриель и я, опасаясь, что меня сейчас разоблачат в разглядывании, снова отвернулась к окну.

— Нет. Вчера, когда я пришла, он уже спал, а с утра я его не застала.

— Понятно, — голос прозвучал недовольно.

— Можно вам задать один вопрос? — мне стоило огромных усилий выдавить из себя эти слова, но я хотела знать правду.

— Да, — Габриель остановился на светофоре и внимательно посмотрел на меня. Его пронзительный взгляд заставил меня поёрзать на своем месте.

— Почему вы приехали ко мне во двор? — я сглотнула и посмотрела на светофор, всё еще горел красный.

— Хотел увидеть тебя, — Габриель протянул ко мне свою руку и аккуратно, практически невесомо заправил прядь, что выбилась из моего хвоста. Я вся сжалась и перестала двигаться. Мне почему-то казалось, что сейчас прозвучит совсем другой ответ, который вполне мог быть с пошлым подтекстом. — Это ни к чему тебя обязывает, — машина двинулась вперед. — Ты задала вопрос, я честно на него ответил.

Остаток дороги мы провели в молчании, слушая музыку. Я то и дело поглядывала на часы, каждый раз отмечая про себя, что у меня всё меньше и меньше остается свободного времени.

— Не нервничай, — твердо заявил Габриель, заглушив двигатель. — Я же сказал, что никто тебя не уволит, — он вышел на улицу, открыл мне дверцу и провел в ресторан.

***

Меня знатно так потряхивало, словно бы я был наркоманом в завязке и теперь у меня перед носом нарочно машут пакетиком с белым порошком. Я понимал, что мое поведение в данной ситуации совершенно неуместное. Нельзя так, иначе я в край испугаю малую, и она убежит от меня, не разбирая дороги. Не хочу такого исхода. Не знаю почему, просто не хочу и точка.

Крепко сжимаю в своей руке ее теплую и нежную ладошку, она мне кажется совсем детской, будто бы рядом со мной находится ребенок, а не молодая девушка. Это так дико будоражит мое сознание, что даже дышать становится больно. Мы знакомы меньше суток, а меня кроет так, как никогда в своей жизни. И ладно если бы меня накрыло банальное чувство похоти, с плотью проще договориться, чем с тем, что вне физической оболочки. Я не могу нащупать свои ощущения, не могу ухватить их и заставить заткнуться, а лучше удушить, тем самым освободив свой мозг.

Проходим в ресторан и занимаем первый свободный столик. Вокруг нас суетится молодой официант, раздает меню, предлагает винную карту. Я отказываюсь от нее и вежливо оповещаю, что мы сделаем заказ чуть позже. Официант кивает и тихо удаляется. Осматриваюсь вокруг, кроме нас посетителей больше нет. Это неудивительно, на часах ведь еще нет даже восьми утра.

Наблюдать за Полей сплошное удовольствие, и я отчетливо начинаю понимать, что с каждой новой секундой меня накрывает всё больше и больше. Сегодня у меня запланирована одна важная встреча, связанная с бизнесом. Я ее так долго и мучительно устраивал, несколько недель только то и делал, что думал о ней, разрабатывал целую стратегию, а сейчас напрочь об этом забыл. Меня это не раздражало и не выводило из себя, просто хотелось понять, почему заклинило именно на этой малой. Как можно зациклиться на человеке, которого совершенно не знаешь? Мозги под сорок лет окончательно решили оставить меня? Или это приход кризиса среднего возраста, в который я никогда не верил?

— Тут всё так дорого, — смутившись, тихо проговорила Полина, и я заметил, что она неосознанно поджала нижнюю губу. Останавливаю взгляд на ее губах дольше, чем следует. Чувствую на своем языке фантомный вкус малой, в висках начинает больно стучать кровь. Я напряжен, даже слишком.

— Не смотри на цены, я всё оплачу, — мой голос, будто бы принадлежит не мне, глухой и хриплый. Прочистив горло, я полез за своим телефоном.

— Но я так не могу, — малявочка откладывает в сторону меню и скрещивает руки на груди, будто бы стараясь отгородиться от невидимой мной опасности.

— Брось, ты хочешь есть, а раз твой папенька не позаботился о том, чтобы покормить своего ребенка, то эту задачу я постараюсь решить сам. Выбирай, что хочешь, здесь достойная кухня.

Поля несколько секунд просто сидела и кусала свою нижнюю губу, вероятно мысленно взвешивая все «за» и «против». Она опасалась и боялась меня, оттого, и не решалась мгновенно принимать решения. Но, похоже, чувство голода взяло над ней верх, и девочка снова начала изучать меню.

Я наблюдал за тем, как ее голубые глаза читают состав блюд, и ощущал дрожь в кончиках своих пальцев. Теперь я больше смахивал на одержимого, чем на зависимого наркомана. Нужно было как-то отвлечься, и я достал из кармана штанов пачку сигарет.

— Не возражаешь, если я закурю?

— Нет, — она едва заметно улыбнулся мне из вежливости, но арктический лед всё так же обжигал своим диким холодом. Я никогда прежде не видел людей с таким необычным и глубоким взглядом. Поля похожа на ребенка во всем, начиная от внешности и заканчивая ее эмоциями, но глаза будто бы принадлежат взрослому человеку. Эта игра контрастов будоражила меня, вскрывала нервы, обнажала их и беспощадно уничтожала, заставляя делать затяжку всё больше и больше. Мне нравилось это чувство хождения по краю, но не знаю, насколько меня хватит. Вчера я как-то не придал значения взгляду Полины, сейчас же понимаю, насколько это было тупо с моей стороны. — А можно мне овощной суп и вишневое пирожное? — малая застенчиво посмотрела на меня.

— Может быть, еще что-нибудь? — я выпустил дым в потолок. — Чай? Сок?

— Нет, я и так уже выпила большую чашку кофе, — она улыбнулась, а затем резко стала серьезной, словно вспомнила что-то неприятное.

— Хорошо, — я подал знак официанту, чтобы он подошел к нам.

Пока готовился заказ, я уже успел выкурить вторую сигарету подряд. Поля чувствовала себя неловко в моей компании, я это ощущал на ментальном уровне. Она не смотрела на меня и постоянно разглаживала невидимые складки на белоснежной скатерти. Это забавляло и в то же время вызвало какую-то неопределенную горечь, словно мне должно быть не всё равно, какие эмоции я вызываю у малой. Сигарета никак не помогала отвлечься, легкие накачивались отравляющим дымом, а мозг продолжал концентрироваться на новом объекте моего внезапного помешательства.

— Какие у тебя отношения с отцом? — этот вопрос беспокоил меня, хотя, по сути, плевать на это я должен.

— Простите? — Поля встрепенулась и вопросительно посмотрела на меня, удары сердца тут же сбились, а в голове образовалось такое странное ощущения легкости, будто после глубокой затяжки кальяна.

— Судя по тому, что случилось вчера, у тебя с папой отношения оставляют желать лучшего, — я потушил окурок и хотел достать третью сигарету, но подумал, что малявка уже достаточно надышалась никотином.

— Не знаю, прежде он так не поступал, — Поля пожала плечами и опустила взгляд вниз.

— Поступал, — твердо произнес я, и малая снова посмотрела на меня, но теперь в ее взгляде читалось непонимание и удивление. — Папка твой уже давно играет?

— Да, — ее голос прозвучал глухо.

— Он уже предлагал тебя нашим общим знакомым. Ты уцелела только потому, что тех людей интересовали исключительно деньги, — это была правда. Сережа — мой коллега по бизнесу, по не осторожности в свое время одолжил Андрюхе деньги и как-то мне рассказывал о том, что ему хотели подсунуть малолетку. Я тогда не придал этому значения, а следовало, ведь Андрей на то время был уже и моим должником.

— Не может быть, — глаза Поли наполнились слезами, а тот холод, что уже ворвался ко мне в кровь, достиг сердца, ухватил его, обволакивая болезненным морозом. Не надо было этого говорить.

— Послушай, — я поддался вперед и накрыл своей рукой ладонь малой. — Не расстраивайся, жизнь еще та стерва, уж поверь моему опыту. Я просто хочу, чтобы ты знала, теперь у тебя есть защита.

— Почему вы делаете всё это? — ее голос дрожал, и вместе с ним что-то задрожало у меня в груди.

— Что именно? — я нахмурился.

— Привезли сюда, говорите о защите, — Поля осторожно высвободила свою руку и спрятала у себя на коленях.

— Я делаю это потому, что хочу.

Разговор был прерван появлением официанта с подносом в руках.

— Ваш заказ, — на стол аккуратно поставили тарелку с супом и маленькую тарелку с пирожным.

— Спасибо, — Поля глянула на свой завтрак, и я по глазам понял, что она жутко голодная.

— Приятного аппетита, — я подвинул тарелку с супом поближе к ней.

Пока малявочка завтракала, я был вынужден сделать звонок и успокоить всех своих насчет грядущей встречи. Стоя на крыльце ресторана, я снова закурил и позвонил своему помощнику и по совместительству лучшему другу — Мишке.

— Габриель, где тебя черти носят?! — Мишка как всегда орет в трубку. Истеричка.

— Я скоро буду в офисе, — затягиваюсь.

— Та когда? Я до тебя вчера дозвониться никак не мог, небось, уже где-то отвисал или у Ольки своей был?

— Ну, был, — мне почему-то смешно.

— Серьезно? Я на нее смотрю и что-то не вижу ее улыбки, обычно она лыбиться весь день, если накануне ты к ней заглядывал.

— Я немного перебрал у нее и просто лег спать, — смеюсь.

— О! Тогда понятно, так ты только встал?

— Нет, я уже давно на ногах.

— Так, а где ты? Я звонил в «Персефону», там сказали, что тебя нет. Габриель, что происходит? Иностранные партнеры вот-вот прибудут к нам в офис, а ты ведешь себя так же беспечно, как во времена своего бурного романа с Софией, — Миша тут же осекся, сообразив, что пересек запретную черту.

Меня всего передернуло от упоминания этого имени. Улыбка мгновенно сползла с моего лица, а рана в сердце, которая должна была уже наконец-то затянуться, вновь заныла.

— Кажется, мы это уже обсуждали, — мой голос звучал угрожающе.

— Прости, дружище, я не хотел. Ну, так что, когда тебя ждать? Я понимаю, ты у нас тут начальник, но всё-таки.

— Буду через час, — сбрасываю вызов, отправляю окурок в урну и возвращаюсь в ресторан. Поля уже закончила с супом и теперь пыталась справиться с пирожным. Вишневая начинка испачкала ее пальчики и слегка коснулась подбородка. — Ну как? Вкусно? — усаживаюсь на свое место.

— Очень, но вот эта начинка, — малая тянется за салфеткой, но я пресекаю попытку и большим пальцем вытираю ее подбородок. Поля замирает на месте, ее глазища от удивления становятся еще больше. Смотрю на свой палец, облизываю его, вкусно, даже очень и дело здесь далеко не в начинке.

— Замечательный десерт, — я смутно осознаю, что мои слова сейчас звучат уж очень двусмысленно и моя догадка подтверждается румянцем на щеках Поли. — Не хочу тебя торопить, — мой голос звучит чужеродно, но я стараюсь максимально быстро взять себя в руки. — Но мне уже нужно скоро ехать на работу.

— Да, конечно, — малая быстро приканчивает пирожное и вытирает руки салфеткой.

Я оставляю за завтрак больше, чем положено и виду малявочку к своей машине. Не хочется отпускать ее, но дела не будут ждать и от этого на душе образовывается досада. Так, Габриель, возьми себя в руки! Ты мужик, в конце концов, а поплыл от малой так, будто и самому только-только стукнуло восемнадцать.