Малявка

Глава 17

Между нами что-то изменилось и не в лучшую сторону. Я ощущала это так отчетливо, как если бы температура в помещении резко повысилась или наоборот — понизилась. Всё было хорошо… На первый взгляд. Мы встретили Новый год, все праздничные выходные провели вместе, даже к ветеринару съездили и Габриель казался взволнованным состоянием нашего кота, которому я никак не могла придумать имя. Начали искать в Интернете подходящую абстрактную композицию для стены в спальне. Все эти мелкие заботы должны были нас сплотить, но ничего подобного не произошло. Мы начали стремительно отдаляться друг от друга, несмотря на то, что постоянно были вместе. Но лишь физически мы находились рядом, мысленно Габриель постоянно был где-то далеко-далеко.

Я не хотела мириться с этим. Мне было необходимо знать и чувствовать, что Габи здесь, со мной. Без него я ощущала себя невыразимо одинокой. Слишком быстро я привязалась к нему, будто спутник, который уже не может существовать без своей планеты. Я несколько раз пыталась поговорить с Габриелем на тему того, что же его так сильно гнетет и беспокоит, но он каждый раз отшучивался и переводил разговор в другое русло. Меня это обижало и даже злило. Мы ведь не просто встречаемся, а ЖИВЕМ вместе. Я помнила об уговоре, что мне нельзя лезть в дела Габриеля и не лгать ему. Но с первым пунктом с каждым новым днем становилось всё трудней и трудней справляться.

Кто я для Габи? Просто наивная дурочка, с которой можно спать и временами развлекаться? Такое предположение, словно бритвой полоснуло по сердцу. Нет, он не такой… Но подобный вывод сам собой вырисовался. По сути, я знала о Габриеле не так много как хотелось. Мы никогда не касались прошлого, он тщательно его оберегает. А мне хотелось большего. Хотелось не только тактильно ощущать Габи, но и эмоционально. Вначале мне казалось, что между нами возникла эта эмоциональная связь, но сейчас она стала такой тонкой и прозрачной, будто вот-вот исчезнет.

В конце концов, я больше не могла молчать. Неизвестность начала пугать и навязывать не самые позитивные мысли. Может, у него кто-то появился? Может, я просто стала ему больше не нужна? Чтобы не воображать себе всякое, я терпеливо дождалась Габриеля с работы с твердым намереньем поговорить.

— Как дела? — я решила зайти издалека.

— Нормально, — он как обычно задумчивым взглядом сверлил чашку с кофе. Ну вот, опять он мысленно находится вне квартиры.

— С тобой всё хорошо? — мягко спрашиваю я.

— Да-да, абсолютно, — рассеянная улыбка, неуверенный ответ.

— Точно? — я села к нему на колени и обвила руками крепкую шею.

— Угу, — Габи поцеловал меня в висок и сделал глоток кофе, первый глоток с того момента, когда я поставила чашку на стол. Уже прошло минут двадцать не меньше.

— Тебя что-то беспокоит, я же вижу, — провожу кончиком пальца над темной бровью, я знаю, что ему это нравится.

— Нет, тебе кажется, — опять эта неуверенно-лживая улыбка, от которой мне уже не по себе.

— Габриель, я так больше не могу, — честно признаюсь. — К чему мы идем? — я встала с его колен, отошла чуть назад и обхватила себя руками.

— В каком смысле? — хмурится.

— В прямом. К чему ведут наши отношения? Что будет с нами через полгода? Год? Ты всё так же будешь работать, а я буду ждать тебя по вечерам? Иногда станем видеться с твоими коллегами на каком-нибудь празднике? А что потом? Ты будешь со мной? Уйдешь? Что? — я говорила спокойно, но дрожь в голосе видывала мою тревогу.

— С чего вдруг такие вопросы? — Габриель скрестил руки на груди и окинул мою фигуру внимательным взглядом.

— А почему их не должно быть? Мы стоим на месте, разве ты не видишь?

— А чего ты хочешь? Свадьбы? — он злится.

— Я не об этом говорю. Уже прошло несколько месяцев, а мы стоим в исходной точке. С тобой что-то происходит, но ты упорно молчишь об этом. Это уязвляет меня, я хочу тебе помочь, а ты ведешь себя иногда так, будто мы едва знакомы. Почему так? Почему ты не хочешь мне довериться? Почему держишь на расстоянии?

— Я не держу тебя на расстоянии, — он нервным движением пальцев проходится по волосам.

— Разве? Хорошо, тогда расскажи мне что-нибудь.

— Что именно?

— Что угодно. Был ли ты женат? Есть ли дети? Как ты провел свое детство? Где твои родственники? Первая любовь? Когда твой день рождения, черт подери?! Как ты учился в школе? Сколько еще должно пройти времени, прежде чем ты доверишься мне? Это оскорбляет, знаешь ли. Такое ощущение, будто… будто я тебе нужна только для… для развлечений. Ведь ты не в этой квартире жил до моего появления, сам же говорил. А где тогда? Почему столько сторон твоей жизни для меня находятся под запретом?

— Полина, только не начинай иметь мой мозг, с этой задачей прекрасно справляется работа, — его голос сквозит усталостью и возможно по-хорошему мне бы стоило немного успокоиться, но эта реплика окончательно вывела меня из себя.

— Значит, я имею тебе мозг? Прекрасно! — фыркаю. — Знаешь, а к черту этот разговор. Так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, — разворачиваюсь и ухожу в гостиную.

— Что ты имеешь в виду? — я не ожидала, что он пойдет за мной.

— То, что наперед знала — этот разговор не получится. Тебе плевать на меня.

— С ума сошла что ли?! — Габриель удивленно смотрит на меня. — Всё что угодно, но уж точно мне не плевать на тебя.

— Да ну? А как иначе охарактеризовать твое поведение? Как бы ты себя вел, если бы я ничего тебе не рассказывала?

— Не знаю, злился бы, наверное, — вздыхает.

— Тогда почему я не могу злиться?

— Злись, но не обвиняй меня в наплевательском отношении к тебе! — быстро расстегивает ворот своей белой рубашке, будто ему трудно дышать.

— Хорошо, тогда давай поговорим. Пусть это будет любая нейтральная тема.

— Рыночная экономика? — уголок его губ кривится в насмешке.

— Ты просто невыносим! Всегда, всегда, когда я хочу тебя расшевелить ты только то и делаешь, что шутишь! Это просто невозможно!

— Окей! — психует. — Хочешь поговорить? Ладно. Насчет того, женат ли я? Нет, никогда не был женат. Дети? Тоже нет. Детство? Детдом. Где мои родственники? Понятия не имею, никогда их не знал и знать не хочу. Первая любовь? Девочка Света — соседка по парте. День рождения? Тридцатое сентября. Учеба в школе? Двоечник! Этого тебе достаточно?!

Я молча стояла и растерянно смотрела на Габриеля. Он повторил в четкой последовательности все те вопросы, что я ему задала на кухне, но это ничего не меняло. Габи слышал, но не вслушивался в суть.

— Никогда не смей меня обвинять в том, чего я не делал, — его голос звучал сдавленно. — Я всегда думаю о тебе, даже когда на работе полный аврал. Делаю всё только, чтобы тебе комфортно было. Даже этого долбанного кота притащил. Поверь, это далось мне нелегко. Пусть я не образцовый мужик, но и не полное дно. Я не привык жаловаться, понятно?! — теперь Габриель не мог сдержаться. — Не люблю обнажать свои нервы, душу. Это плохо, определенно плохо, я знаю. Но… Я такой, какой есть. Мне бы хотелось поделиться с тобой тем, что гложет, но не могу, не получается. Это заставляет меня страдать, нервничать и остервенело искать выход из ситуации, — он замолчал, потер лицо ладонями, вздохнул.

— Габи, — тихо обратилась к нему.

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Не тронь меня сейчас.

— Позволь помочь, — я сделала шаг в его сторону.

— Нет, — как-то напряжено повторил он. — Мне нужно проветрить голову, — Габриель развернулся и стремительно вышел из квартиры, схватив пальто.

Хлопнула дверь и в квартире образовалась неприятная звенящая тишина.

***

Я закинулся уже вторым двойным виски. Это не помогало вытравить из головы ошметки недавнего разговора с Полей. Впрочем, уже давно нужно привыкнуть к тому, что малая вошла в мою кровь и единственный способ избавиться от нее — вскрыть вены.

Злюсь… Очень злюсь… На нее, но преимущественно на себя. Меня сильно задели ее слова о том, что я отношусь к ней наплевательским образом. Это не так. Да, я много работаю и, пожалуй, не уделяю Полине столько времени, сколько бы ей хотелось. Но… Черт, такова жизнь! Невозможно ничего не делать, но при этом оставаться владельцем крупной компании и ворочать солидными суммами денег. Так не бывает.

Ко всему прочему я не привык жаловаться. Буду сдыхать, но никому ничего не скажу. Однажды доверился Мишке, когда реально загибался, так он теперь постоянно меня этим попрекает. Выпиваю виски, прошу бармена повторить. Закуриваю. В голове крутится столько различных мыслей, от которых уже просто тошно. Думаю о Софии, о Полине, обо всей своей гребанной жизни. А ведь и правда, куда ведут мои отношения с малой? Я хочу быть с ней, и это даже не обсуждается. Возможно, на следующий год было бы неплохо пойти ей куда-нибудь учиться на заочное отделение. А там… Детей хочу, ее хочу всю и навсегда. Но сейчас рано говорить и о браке и детях, тем более, Поля сама еще как ребенок. Но на перспективу… Почему бы и нет?

В груди начинает ныть оттого, что своими комплексами и страхами я могу безбожно всё просрать. Ведь знаю, что если она уйдет, то я свихнусь. Знаю, но всё равно не могу переступить через себя. Похоже, еще не так сильно прищемило, раз я веду себя как полный мудак.

Смотрю на телефон, она мне не звонит, я ей тоже. Нам обоим нужно немного остыть. Снова пью, но расслабление никак не наступает. Голова мутная, фокус размытый, но всё равно мозги вроде бы работают как обычно. Еще несколько раз прошу повторить, когда виски просто уже мне не лезет, расплачиваюсь и, пошатываясь, иду в уборную. Музыка в клубе как всегда грохочет, тошно становится.

В туалете был только один мужик. Он вымыл руки и вышел. Стою напротив разукрашенного зеркала, смотрю на себя. Да уж… Зрелище неважное. Опускаю голову в раковину, включаю кран и позволяю холодной воде немного остудить меня. Хочется выть оттого, что я полное дерьмо, которое не в состояние построить нормальные отношения. Кажется, виски начал действовать и теперь я начинаю себя жалеть. Алкоголик несчастный.

Подняв голову, я протер глаза и устало привалился к раковине, наблюдая за тем, как вода хлыщет из крана. Выключаю. Снова смотрю на себя в зеркало, пьяно улыбаюсь, а затем заношу кулак и разбиваю зеркало на мелкие осколки. Боль в костяшках притупляется из-за выпитого, вижу только кровь и пару мелких осколков, которые застряли в коже. Пар не выпущен до конца, но становится немного легче.

Выхожу из уборной и перед тем, как пройти к выходу, оставляю приличную сумму денег бармену. Он удивленно смотрит на меня.

— За разбитое зеркало в мужском туалете, — сухо поясняю я и ухожу.

На улице уже давно ночь, машин практически нет, поэтому я гоню на опасной скорости. Снова курю и туго соображаю, что лучше бы сбавить обороты, иначе влечу куда-нибудь. Вместо этого, топлю педаль газа в пол. Несколько резких поворотов разносят по телу мелкие иголочки адреналина, но я игнорирую их.

Уже вижу знакомый многоэтажный дом. Насколько это возможно в моем состоянии, аккуратно въезжаю во двор и еду к своему парковочному месту. Не знаю, как так получилось, но я врезался в фонарный столб. Меня тряхнуло, и я ударился лицом о руль. В глазах всё поплыло. Сработала сигнализация, я ее отключил, но лица от руля не отнял. По носу скользнула влага. Кровь. Нормально.

Не знаю, сколько я так просидел. Может, минуту, а может, и час. Кто-то постучал мне в окно. Опускаю стекло, и немного повернув голову влево, смотрю на нашего охранника. Хороший мужик. Он был свидетелем многих переломных моментов в моей жизни.

— Габриель, где это ты так надрался? — обеспокоенно спрашивает Палыч.

— Та так, — смеюсь и чувствую вкус крови во рту. — Чуть-чуть не вписался.

— Тебе помочь?

— Ага, — буквально вываливаюсь из машины. Голова идет кругом, тошнит.

— Как бы сотрясения не было.

— Нормально, — сплевываю сгусток крови на землю. — Там в машине ключи, отгонишь ее на место?

— Без проблем, а тебе бы лучше, — Палыч скрюченным пальцем указывает на переносицу. — Подлечить.

— Та знаю, — касаюсь носа, вроде бы не перебит, а крови так прилично уже накапало. — Спасибо, Палыч.

— Не за что.

Шатаясь, вхожу в свой подъезд. Консьерж с неодобрением смотрит на меня. Это мало волнует. Иду к лифту. Да уж, таким убитым и разорванным в хлам, малая меня еще не видела. Но я как полный идиот, предоставлю ей такую возможность. Не удивлюсь, если после этого, она уйдет от меня.