Малышка Мелани

Глава 2, в которой табличка на двери

«Старший инспектор Буже, инспектор Виньо», — прочитала я, судорожно дергая дверную ручку. Она превосходно поворачивалась вверх и вниз, но на дверь это не производило ни малейшего впечатления. Я перечитала табличку еще раз, и еще, и только тогда сообразила, что тяну дверь на себя, хотя она явно открывается внутрь. Я толкнула ее и резко влетела в кабинет, видимо от расстройства не рассчитав свои силы.

— Извините… — И невольно зажмурилась от яркого, после сумрака коридора, света, через распахнутое окно заливавшего тесную комнатенку.

Все завалено папками и бумагами. Стопы скоросшивателей на полу. Мужчина и женщина в полицейской форме приникли к компьютеру — два темных силуэта на фоне слепящей синевы.

— У меня украли сумку! Там рукопись!

Они обернулись. Экран мгновенно потемнел, и по нему поплыли рыбы.

— Мне сказали, что нужно обратиться к вам! У меня украли сумку! Сумку, понимаете, такую большую, спортивную! В ней рукопись! Понимаете, рукопись в сумке! Ее украли! Белую с синим! Матерчатую!

Женщина улыбнулась, покивала и сняла очки. Они повисли у нее на груди на цепочке, блеснув стеклами. Мужчина улыбнулся тоже. Каштановые усы, а под усами — губы. Только не сразу губы, а сначала такая узенькая полосочка кожи между аккуратно подстриженными усами и улыбающимся ртом…

— Понимаете, я пила кофе и разговаривала по мобильному. И одновременно подошел официант. Такой молодой! Он все время со мной кокетничал. Он меня помнит! Он сможет подтвердить, что у меня была сумка. Белая с синим! Он видел, как я доставала из нее мобильник. — Я обратилась к женщине, чтобы не смотреть на эту полосочку под усами ее напарника. — В кафе напротив! На улице! В смысле, напротив редакции, а не вашего участка!

Женщина покивала снова, но уже без улыбки, хотя все так же не произнося ни слова. Молчание раздражало и подчеркивало мою беспомощность. Я невольно перевела взгляд на мужчину, впрочем избегая рассмотреть на его губы. Но его глаза тоже улыбались! Они были добрыми и усталыми, а сам полицейский — очень молодым. Это я только сейчас поняла, что он очень молод и больше похож на детского доктора из сериала про хорошую больницу, чем на «фараона»…

— Сумка висела на стуле и ее вдруг украли! А в ней рукопись! Официант видел мою сумку! Я должна сдать ее в редакцию сегодня! Понимаете, сегодня! Да вы вообще слышите меня?!

— Успокойтесь, мадам, — наконец-то заговорила женщина, освобождая от бумаг соседний стул, а мужчина поднялся мне навстречу. — Присаживайтесь. Сейчас составим протокол, и вы расскажете все по порядку. Луи, где у нас тут чистые бланки? — обратилась она к своему коллеге, тоскливо обводя взглядом бумажные бастионы. — И дай ей воды, что ли…

Луи — королевское имя, мелькнуло в голове. Забавно, но ему идет это имя. Если бы он был не полицейским, а актером, то прекрасно сыграл бы доброго молодого сказочного короля, например, короля каких-нибудь эльфов. Конечно, у сказочного короля должны быть именно такие глаза, четко очерченные брови и нос с маленькой горбинкой, и именно такая по-юношески тонкая фигура — банальная форма полицейского сидит на нем, как сшитый по косточке гвардейский мундир от личного портного короля, — а что касается улыбки и наверняка шелковистых усов, то здесь Луи — вне конкуренции. И еще странное ощущение, что я знала его раньше. Причем близко и хорошо. Или он напоминает мне кого-то из моих знакомых?…

— Эй, очнись, Луи! Дай воды потерпевшей! Присаживайтесь, не стойте как Вандомская колонна, мадам!

Я и Луи вздрогнули одновременно и опустили глаза.

— Благодарю, — смущенно пробормотала я, неловко приземляясь на стул и остро чувствуя, что Луи смущен не меньше. Не только амикошонскими ухватками своей коллеги, но и этим, нашим с ним общим коротким выпадением из реальности.

— Вам минеральной или, может быть, хотите пива, мадам? — спросил он, шагнув к маленькому холодильнику, как и все в этом помещении, погребенному под бумагами.

— Пива? — машинально повторила я. У него был заботливый, совсем домашний голос. И спрашивал он таким тоном, как если бы я оказалась в этом кабинете не потому, что меня ограбили, а просто заскочила переброситься парой слов с приятелями. Нет, правда, почему Луи так мне знаком?… — Да, пива, если можно, конечно. — Я виновато посмотрела на полицейскую даму. — Очень жарко сегодня.

— Жарко, — согласилась она, а в ее глазах солнечным зайчиком играло лукавство. — Значит, вы пили кофе за столиком на улице, разговаривали по телефону, видели официанта, а в это время неизвестный незаметно унес вашу сумку, в которой находилась некая рукопись?

— Да, роман, — уточнила я, заставляя себя не смотреть, как руки Луи открывают пивную банку: вот два крепких пальца повернули колечко, один поддел его, и из прорези запенилось пиво. — Я должна сегодня сдать роман в редакцию, иначе я не скоро получу гонорар!

— Угощайтесь, мадам. — Рука Луи предлагала мне баночку.

Я поблагодарила, не решаясь взглянуть ему в глаза, и протянула руку. Я видела только запотевшую жестянку и пальцы Луи. Мне вдруг стало страшно: я сейчас буду брать ее и наверняка дотронусь до его пальцев. А что, если я не смогу удержать банку, коснувшись Луи?

— Вы можете положить свой мобильный на стол, мадам, — сказал он. — Никто не возьмет.

Кажется, я покраснела: какая же я идиотка — тянусь к пиву рукой, в которой зажат мобильник!

— Да, конечно, спасибо, офицер, — пробормотала я, не в силах расстаться с мобильником — как-никак, мое единственное имущество, уцелевшее после кражи, — и, умудрившись не дотронуться до Луи, взяла банку левой рукой. — Вы угощаете пивом всех потерпевших, господа?

— И даже клошаров! — хохотнула полицейская. — Вы еще плохо знаете нашего Луи, мадам! Это не человек, а сущий ангел! Клошары всего Парижа…

— Будет тебе, Элис, — кашлянув, перебил Луи. — Мадам обокрали, а ты плетешь про каких-то клошаров!

— Психотерапия, Луи. Видишь, потерпевшая расслабилась, улыбается и сейчас поможет нам спокойненько составить протокольчик. Не так ли, мадам? От пива-то полегче?

Я старательно кивнула, обнаружив, что стремительно хмелею от двух глотков пенистого напитка, Меньше всего на свете я предполагала встретить такое обхождение и сервис в полиции, не говоря уж о своей неадекватной реакции на усы и губы какого-то там «фараона» Луи, который вовсе не человек, а ангел, и который угощает пивом всех клошаров Парижа… Ох, только не нужно смотреть на его усы и губы, особенно на эту полосочку между ними…

— Ты мне дашь бланк, Луи, или нет? Ну вот, давно бы так. Пейте, пейте, не стесняйтесь, мадам. И мне дай попить, Луи! Минеральной, конечно! Я при исполнении!

Она отвернула крышечку и стала наливать из бутылки в стакан, на фоне окна вода засветилась в нем, как в рекламном ролике: радужно и нарядно. Офицер Элис подмигнула мне, выпила минеральную залпом.

— Итак, ваше имя, мадам, адрес, год рождения! — торжественно поинтересовалась она.

— Надин Мориньяк, улица…

— Мориньяк? — перебил офицер Луи. — Как Нестор Мориньяк? Вы однофамилица или…

— Да, я его жена, но мы, как бы это сказать, мы просто дружим.

Луи напряженно впился в меня глазами.

— Но на самом деле мы расстались! Правда. Только никто не должен знать, что мы уже пять лет не вместе!

— Не вместе? — уточнил Луи.

— Нет! Но вы ведь никому не расскажете, господа? Это актеры женятся по сто раз, им положено! — Я переводила взгляд с Луи на Элис, силившуюся что-то сказать. — А писатель должен быть стабильным семьянином! Пожалуйста, сохраните все в тайне. Это так важно для его имиджа! Не подводите издатель…

— Так рукопись его? Самого Нестора Мориньяка? — охнув, хрипло выдала наконец офицер Элис. — Слушайте, это ведь очень серьезно! Мы найдем, мы обязательно…

— Это моя рукопись, я пишу под псевдонимом Леокадия де Орфез, — сухо сказала я и, отметив, что у очередной поклонницы таланта моего официального супруга тут же разочарованно вытянулось лицо, с вызовом добавила: — Или вы считаете, что рукопись другого автора искать не обязательно?

— Ваш адрес, мадам Мориньяк? — вместо ответа спросила Элис, напустив на себя оскорбленную деловитость; дескать, искать похищенное у граждан — наш долг, и личные пристрастия не играют тут никакой роли.

— Улица…

Дверь с грохотом раскрылась.

— …Знает что! — энергично закончил начатую в коридоре фразу плотный, коренастый, похожий на бобра седой мужчина в штатском. — Сколько можно, Буже! Развели тут! — Он широко обвел рукой заваленное бумагами помещение. — Сто лет у вас компьютер, а зайти невозможно! Гвианский архив какой-то! И окно настежь! А это, между прочим, служебная документация! Ну как улетит что?! — Он снова взмахнул рукой, нарочито задев ею стопку бумаг, и служебная документация радостно запорхала на пол. — Я вам разрешил делать это вместе с Виньо! И вы вдвоем не можете навести у себя порядок! Вдвоем! А это еще что? — Он ткнул пальцем в звякнувшую от его железного ногтя банку, едва не заехав локтем по моему носу. — Пиво? В рабочее время? Я тебя спрашиваю, Буже! Что это за бардак?

Элис Буже и Луи Виньо вытянулись в струнку перед патроном. Я хотела было сказать, что пиво пила я, что его сотрудники гостеприимно угостили потерпевшую в терапевтических целях, но тут в моей руке задребезжал мобильник. Разгневанный патрон ошеломленно уставился на меня, явно заметив только сейчас. Но это продолжалось лишь мгновение.

— Где протоколы по делу о прачечной? Где, старший инспектор Буже? — с новым напором забасил он. — Лето наступило? Теплом повеяло? Курортное настроение?

— Извините, господа, — прошептала я, демонстрируя всем звонящий мобильник, и бросилась в коридор.

— Почему я должен приходить за ними сам? Почему до сих пор протоколы не у меня на столе? — гремело за моей спиной.

— Слушаю, — прошептала я в трубку, бесшумно закрывая дверь за собой.

— Я забыл, когда кличка собаки, кавычки надо?

— Не надо, Нестор.

— Ты уверена? — засомневался он. — А если такая фраза? В сторожку вбежала собака лабрадорской породы по кличке…

— Во-первых, на собаке не написано, как ее зовут, это должно выясниться по ходу событий, — перебила я. — А во-вторых, давай не сейчас. Я в полиции.

— Где?

— В полиции!

— В полиции? Что ты там забыла?

— Меня ограбили, Нестор! Пока я болтала с тобой в кафе по телефону, у меня украли все!

— Что «все»?

— Сумку! А в ней все! Распечатка, дискета — сегодня же срок сдачи романа! Портмоне, документы, косметичка…

— И ты пошла в полицию? — хмыкнул он. — Чтобы они искали твою косметичку? Ну ты даешь!

— Не смешно, Нестор.

— Во-первых, распечатку ты еще вполне успеешь сделать сегодня новую и сдать в срок, ты же, надеюсь, не выкинула файл из компьютера?

— Не выкинула… Но у меня сдох картридж, и принтер тянет едва-едва, я всю ночь развлекалась!

— Ну и ладно! Ты у них старый автор, объяснишь ситуацию, возьмут без распечатки. И вообще, что там у них за дела? Дискеты, распечатки! Анахронизм какой-то! У них что, нет электронной почты? Подожди, сейчас закурю. — Я услышала, как он щелкнул зажигалкой и не спеша затянулся. — Пункт второй: документы скорее всего подбросят, а насчет кредиток срочно сообщи в банк. И третье: по поводу пропажи романа переживать не стоит, вряд ли кому-то придет в голову издавать твой шедевр под своей фамилией.

Конечно, никаких кредиток у меня не было. Во всем же остальном Нестор, как всегда, был прав, но слово «шедевр» он произнес с иронией, и мне очень хотелось сказать ему что-нибудь обидное, однако я промолчала, потому что в этот момент патрон Элис и Луи величаво покинул кабинет, прошествовал мимо, одарив меня снисходительной улыбкой и не потрудившись закрыть дверь за собой.

— Не трать время, Надин, — советовал Нестор. — Езжай домой, сделай новую дискету. Говорю тебе, плюнь ты на эту полицию, это только в романах и в кино они что-то находят!

И популярный автор детективов принялся без запятых рассуждать о разнице между реальной, книжной и киношной жизнью, плавно переходя к рассмотрению образа сыщика как неотъемлемого персонажа современной литературы. Я терпеливо ждала паузы — года полтора назад для удобства коммуникации муж сам снабдил меня мобильником и сам же оплачивает услуги телефонной компании — и через полуоткрытую дверь невольно слышала диалог между Элис и Луи.

Сначала Элис обозвала своего патрона старым маразматиком, а Луи похвалил ее за то, что она сумела сдержаться и не высказала свое мнение начальству в глаза. В ответ Элис заметила, что министерство иностранных дел много теряет ввиду того, что Луи не избрал карьеру дипломата.

— Подумаю над этим на досуге, — весело парировал Луи и зашуршал бумагами.

— …Рассматривая образ частного сыщика в отличие от, скажем, сыщика на государственной службе, — читал лекцию Нестор, — мы можем представить себе…

И я вдруг очень отчетливо представила себе улыбку «сыщика на государственной службе»: как раздвигаются губы и слегка ползут вверх усы, и как изгибается нежная полосочка под ними…

— …в роли сыщика может выступать кто угодно: женщина, мужчина, ребенок, старик, старушка…

— Ладно, Луи, давай с протоколами потом, — сказала Элис. — Шеф пока угомонился. Давай, зови свою фею!

Я вздрогнула.

— Она не моя фея, — сказал Луи.

— Ой, я же видела, как вы смотрели друг на друга!

— Никак не смотрели, она замужем, Элис.

— …в свою очередь сыщик тоже может быть кем угодно: героем, другом героя, злодеем, рассказчиком, даже объектом любви, например, если сыщик — женщина, или, наоборот, если функции героя в произведении исполняет женщина…

— Но она же ясно сказала, что они не живут вместе!

— Она нарочно, Луи, для тебя сказала!

— Меня не интересуют женщины, у меня есть Мелани!

— Тебе двадцать восемь лет, Луи, и Мелани тебе вовсе не жена. А эта блондинка очень даже…

— Прекрати, Элис, все слышно!

О Боже! — опомнилась я, прикрывая ладонью крошечные дырочки микрофона. Только этого не хватало! Я шепнула:

— Пока, Нестор, моя очередь, — и отключила связь.

— Ну и что? Пусть знает, что ты свободен.

— Элис, да замолчи ты!

По коридору в мою сторону направлялась неопрятная старуха, прижимая к себе что-то большое, замотанное грязной тряпкой. Она рассматривала таблички на дверях и довольно громко повторяла:

— Виньо, Виньо, Виньо, Луи Виньо…

Мне ничего не оставалось, как заглянуть в кабинет.

— Прошу прощения, господа.

— Заходите, заходите, мадам, — закивала Элис; Луи не поднимал глаз от какой-то бумаги. — Извините, что заставили ждать, но наш шеф…

— Мне звонили из редакции, — перебила я. — Я давно должна быть там. До свидания.

— Но протокол! — растерялась Элис.

— Но ваша рукопись! — воскликнул Луи.

Я едва выдержала его взгляд.

— У меня есть оригинал в компьютере. — Лишь сейчас я поняла, что Луи безумно похож на моего Нестора! Просто брат родной. Только намного моложе, и Нестор никогда не носил усов. — Я очень спешу. Я зайду в другой раз.

Я отступила в коридор, плотно закрыла дверь, но все равно расслышала:

— Ну и язык у тебя, дорогая!

Дорогая? — изумилась я. Почему «дорогая»? Что у них за отношения? И не жена Мелани…

— Ты тут до утра собралась стоять? — недовольно спросил резкий старческий голос за моей спиной. — Мне к Луи надо!

Я обернулась. Старуха смотрела на меня снизу вверх и в круглых очках походила на глазастую обиженную кошку. От ее засаленного плаща и узла в руках сильно несло рыбой.

— Извините, — сказала я.