Мария Кюри

Глава шестнадцатая, в которой Мари наконец-то счастлива, хотя порой сама в это не верит

После всех тревог и трудов войны в жизни мадам Кюри наконец наступает период, не омраченный никакими бедами или болезнями. В 1919 году лаборатория, которую она так заботливо строила и оборудовала, наконец наполняется сотрудниками. Мари занимает свой корпус, вернувшийся с фронта доктор Рего — свой. Встретившись в саду, ученые (исследовательница и практик) всегда тепло приветствуют друг друга. Ее исследователи продолжают изучать свойства радия, а его медики — спасать при его помощи человеческие жизни.

Ирен и Ева уже выросли и превратились в умных и очаровательных девушек, а старшая, к особой радости матери, еще и окончательно остановила свой выбор на карьере физика. Она так же любит науку, как ее выдающиеся родители, и так же стремится к открытиям, а не к славе. Младшей дочери Мари желала карьеры врача, но Ева решает пойти по пути творчества — занимается музыкой, пишет статьи. Обеих ученая в равной степени принимает, окружает нежностью и заботой, которых они были лишены во время войны.

В послевоенные годы Мари в полной мере открывает для себя маленькие житейские радости — заботы по строительству загородного дома, работу в саду и отдых в деревне Ларкуест, которую пресса в шутку, но и довольно точно называет «Форт Наука». Деревня эта расположена на живописном берегу пролива Ла-Манш в Бретани и населена рыбаками, крестьянами и… учеными.

Ларкуест для матери открыли Ирен и Ева. К моменту, когда прославленная исследовательница появляется в деревушке, здесь успевают обосноваться едва ли не все лучшие умы Франции. Первыми вторглись в живописное приморское поселение историк Шарль Сеньобос и биолог Луи Лапик. Было это еще в 1895 году. Местные жители приняли ученых, как хороших соседей. Все здесь относятся друг к другу с должным почтением, всегда здороваются при встрече, спрашивают, как дела. Сеньобос до сих пор проводит в Ларкуесте каждое лето, пользуется всеобщим уважением, а его дом считается центром деревни. Когда ученые по утрам отправляются плавать на лодке и купаться, то сперва стекаются именно в его двор. Кого здесь только нет! Стан физиков, кроме Мари и Ирен Кюри представляют Андре-Луи Дебьерн, Виктор Оже и Жан Перрен, математиков — Эмиль Борель, биологов — Луи Лапик. Сам Сеньобос является посланником от исторической науки. По команде старейшины все они отправляются на побережье, садятся в лодки и сами же с песнями гребут к крошечному скалистому островку Рок Врас, у которого весь цвет французской науки устраивает купания. Причем Мари плавает едва ли не лучше всех. Вернувшись домой, она с юношеским задором хвастается перед дочерями успехами. Наметанный глаз ее примечает, кто из коллег какую дистанцию проплыл, как много времени провел в воде — их всех она побеждает в этом негласном соревновании. Ирен и Еве положено хвалить их прекрасную Мэ.

О науке в Ларкуесте говорить подолгу не принято. Поэтому Мари порой пропускает дневные катания на яхте ради работы над очередной статьей или возни в саду. А вот вечерний прием в доме Сеньобоса — его «прогуливать» уже нельзя. Здесь вместе с учеными веселятся и жители деревни. Все дружно играют в подвижные игры, в слова или в шахматы и устраивают танцы. Это всегда так похоже на тот год, который Мари провела после окончания школы в деревне. Она снова чувствует себя юной и беззаботной королевой балов Манюсей. И дочки не могут налюбоваться своей помолодевшей матерью.

Накануне одной из таких поездок — в мае 1920 года в Институт радия приходит весьма настойчивая дама. Ее зовут миссис Браун Мелони, она редактор известного журнала и прибыла аж из американского Нью-Йорка, чтобы познакомиться с мадам Кюри. Ученая сама пригласила миссис Мелони в Париж. Та несколько лет добивалась встречи с удивительной женщиной, которую находила по-настоящему вдохновляющей.

Скромная, немного грустная и заметно уставшая Мари потрясает американскую журналистку. Оказывается, что она отдала свое открытие — драгоценный радий — на службу человечеству, ничего не попросив взамен, а сама при этом испытывает трудности с его закупкой для научных целей. Сейчас весь запас радия, который есть у института (немногим более грамма) идет на медицинские нужды. Ученым нужен еще хотя бы грамм.

Узнав об этом, миссис Мелони задумывает собрать у себя на родине необходимые средства, закупить ценный элемент и подарить его мадам Кюри в благодарность за ее служение науке. Богатые меценаты США отзываются на ее просьбы нехотя. Тогда предприимчивая журналистка создает общественный комитет и «Фонд Марии Кюри», который занимается сбором денег для закупки радия среди американок. Меньше года уходит на то, чтобы необходимая сумма оказалась в распоряжении фонда. У французской ученой взамен просят только одного — приехать в США и познакомиться с теми, кто помогал осуществить ее мечту.

Поначалу Мари не хочет отправляться — путешествие по морю довольно длительное, да и с дочерями придется расстаться. Но миссис Мелони стоит на своем — Америка рада будет видеть не только знаменитую мадам Кюри, но Ирен с Евой. Им обещают большое путешествие и теплый прием. А церемонию передачи радия запланировали в Белом доме в присутствии самого президента Уильяма Гардинга.

Провожали Марию Кюри в Америку грандиозным торжеством в Большом оперном театре. На специальном концерте выступают лучшие артисты Парижа, в том числе уже пожилая Сара Бернар. Тосты в честь коллеги произносят прославленные ученые. Сев после этого на пароход, который должен отвезти ее за Атлантический океан, Мари тут же закрывается в своей каюте — ей нужен отдых от этой суматохи. Она даже не подозревает, что ей приготовили по ту сторону большой воды.

Когда пароход в середине мая 1921 года прибывает в Нью-Йорк, вокруг мадам Кюри поднимается небывалая кутерьма. Едва ли не все фотографы города стекаются на набережную, чтобы запечатлеть прибытие почетной гостьи. Здесь и делегация женщин, собиравших деньги для «Фонда Марии Кюри», и девочки скауты, и студентки местного университета, и целая тьма зевак. В толпе выделяются выходцы из Польши, они захватили с собой бело-красный флаг родины Мари.

Для путешествий семьи Кюри по США оборудуют специальный железнодорожный вагон. В каждом городе самые важные и известные люди устраивают для Мари прием, на который приглашают порой по 500 человек. Главные газеты США описывают каждый ее шаг по американской земле. Ирен и Ева поражены — вот, оказывается, как много их мама значит для мира.

Университеты и школы по всей стране зовут мадам Кюри прочитать лекцию, после чего присваивают звание почетного профессора. Но у Мари нет подходящей мантии, в которой положено приходить на такие церемонии. В Сорбонне профессора-мужчины обязаны носить фрак, а для единственной женщины с таким высоким званием особого наряда до сих пор так и не придумали. Чтобы сшить для гостьи мантию, специально вызывают портного. Мари в такой одежде не слишком удобно — ткань тяжелая и причиняет дискомфорт ее пострадавшим от радия рукам. Дело в том, что мадам Кюри все это время, как и в начале своих исследований, касается пробирок с веществом голыми пальцами, хотя своим сотрудникам делать это запрещает. Излучение воздействует на кожу, так что в лаборатории все соблюдают технику безопасности. Лишь сама первооткрывательница отказывается от непривычной ей защиты.

На самый большой прием в честь Марии Кюри в Карнеги-холле Нью-Йорка прибывает Игнаций Падеревский. В Париже он знакомился со студенткой Маней, когда сам был подающим надежды пианистом. Теперь она — первая дама мировой науки, а у него за плечами должность премьер-министра теперь уже независимой Польши. На этом приеме Мари вручают множество знаков отличия, среди которых самый необычный — это звание гражданки города Нью-Йорка. Его она принимает, в отличие от французского ордена Почетного легиона, от которого Кюри повторно отказывается перед отплытием в США.

Почти шесть сотен американских ученых собираются в городе Большого яблока на следующий день. Они от души приветствуют свою коллегу. Причем кто-то делает это настолько горячо, что вывихивает Мари ее хрупкую кисть. Ева позже будет шутить, что эта травма станет для ее матери ранением славой.

Передача радия назначена на 20 мая в Вашингтоне. Накануне Мари приносят документ, который официально закрепляет этот дар американского народа. Но в документе написано, что он вручается лично мадам Кюри. Ученая протестует — бесценный элемент не может быть ее собственностью, поскольку они еще с Пьером решили, что радий будет принадлежать науке и всему человечеству. По просьбе гостьи в Белый дом срочно вызывают юриста, который вносит в дарственную важную правку: радий переходит в собственность парижской лаборатории. И только после этого Мари соглашается его принять.

Ученая отправляется в бесконечные поездки: в Филадельфию — чтобы принять в дар 50 миллиграмов мезотория, в Питтсбург — на завод, где добыли подаренный лаборатории радий, в Буффало — где Мари сбегает из поезда, чтобы полюбоваться Ниагарским водопадом. Французская гостья быстро устает от такого внимания. Часть поездки по западному побережью США приходится отменить. Более того, в какой-то момент Ирен и Ева начинают заменять на приемах свою мать, которая тем временем обессилевшая отдыхает в гостинице. Девушкам в Америке интересно все — от приема в Белом доме до прогулки по Большому каньону в Колорадо.

Проведя полтора месяца на американской земле, Мария Кюри 28 июня садится на пароход до Франции. Ее каюта украшена немыслимым количеством цветов и завалена приветственными телеграммами, а в сейфе стоит свинцовый сундучок с главным трофеем — подаренным ей радием. В Нью-Йорке у нее остается верная подруга — та самая миссис Мелони, которая затеяла всю эту кутерьму. Позднее Мари будет вспоминать, что американские университеты поразили ее отличными условиями для развития науки, больницы — великолепной оснащенностью и развитой медициной, а женские организации — своей активностью. Ей даже в голову не приходит, насколько огромный вклад во все это сделала она лично своим вдохновляющим примером.

Вернувшись во Францию, Мари понимает, что оказанные ей в США почести — это не простое гостеприимство. Она очень важный ученый и ее визит, ее слово, ее участие могут обеспечить воплощение любого научного проекта. Смирившись с судьбой, она посещает научные конференции и зарубежные университеты. Пожалуй, самыми любимыми такими командировками у нее являются Сольвеевские научные конгрессы в Брюсселе. Первый состоялся еще в 1911 году и принес ей знакомство с физиками, творившими тогда историю науки. Так что теперь она ездит на эти конгрессы, как на встречи с друзьями. Кроме того Бразилия, Италия, Германия, Голландия, Англия, Испания и другие страны принимают у себя важную гостью, короли и королевы Европы устраивают в честь нее приемы, а в одном китайском храме ее портрет вешают на стену рядом с портретами других «благодетелей человечества».

В своей стране ее заслуги тоже признают особым образом. 7 февраля 1922 года французская Академия наук наконец идет наперекор собственной традиции и избирает мадам Кюри своим членом-корреспондентом. Теперь уже нет никаких претензий к тому, что она — женщина. Даже другие претенденты на это место снимают свои кандидатуры в ее пользу и в ее честь. Президент Академии, произнося поздравительную речь, говорит: «Мы гордимся Вашим пребыванием среди нас. Вы первая из французских женщин стали академиком, но разве была другая, достойная того же?…»

Год спустя, в 1923 году, научное сообщество Франции отмечает 25-ую годовщину открытия радия. По этому случаю правительство все же назначает великой исследовательнице пожизненную пенсию, которую, к тому же, унаследуют ее дочери. А 26 декабря в большом амфитеатре Сорбонны проходит торжественное собрание в честь Марии Кюри. Здесь присутствует и президент Франции Александр Мильеран, и министр народного образования Леон Берар. Коллегу чествуют ректор Академии, председатель Фонда Кюри Поль Аппель и множество ученых со всей Франции. Среди самых важных гостей собрания и уже пожилые Юзеф, Броня и Эля, которые прибыли из Польши. Об успехах радиологии докладывает верный соратник Мари Андре-Луи Дебьерн. Мадам Кюри выступает последней — она поименно благодарит всех, кто пришел на это торжество и, конечно же, вспоминает Пьера.

Между тем, созданная после Первой мировой войны Лига наций 15 мая 1922 года избирает Мари в Международную комиссию по научному сотрудничеству. Ученую назначают вице-президентом этой комиссии. Теперь она занимается еще и координацией усилий ученых мира — участвует в разработке единой научной терминологии, помогает привести формат изданий к единому образцу, создает с коллегами стандарты работы ученого для того, чтобы люди науки в любом уголке мира могли легче понять друг друга. В ее ведении также развитие научных стипендий для талантливых молодых ученых. Для Мари в молодости бедность стала огромной преградой на пути к образованию, потому она хочет помочь таким же молодым людям из простых семей. Она твердо уверена: наука не должна прозябать в бедности — ни отдельные ученые, ни институты, ни лаборатории. Мадам Кюри сложно дается эта общественная работа, но она отдается ей со всей страстью, потому что иначе не умеет.

В пылу сражения за развитие науки Мари решает осуществить свою давнюю мечту и открыть Институт радия в родной Варшаве. Но Польша все еще удручающе бедна. Как же воплотить этот проект? И верная союзница своей младшей сестры — Броня придумывает обратиться к полякам с призывом не жертвовать деньги, а покупать кирпичи для строительства здания института. Даже один кирпич — это уже отличное пожертвование. Если учесть, что мэрия Варшавы, правительство Польши и польские организации подключаются к процессу, то дело движется довольно уверенно. И вот в 1925 году Мари лично приезжает в родной город на закладку здания института. Первый кирпич в будущую стену кладет президент страны Станислав Войцеховский, второй — мадам Кюри, а третий — мэр Варшавы.

Великая дочь Польши тратит на свой проект личные сбережения, но их все равно не хватает на покупку необходимого радия. Помочь снова вызывается миссис Мелони, и снова успешно. Чтобы забрать приобретенный при ее помощи еще один грамм радия, мадам Кюри в 1929 году снова отправляется в США. Теперь Америкой руководит президент Герберт Гувер. Он приглашает Мари несколько дней пожить с ним в Белом доме — уникальная почесть для самых важных гостей. Несмотря на то, что страна переживает не лучшие времена, американцы все же жертвуют деньги и даже кое-какое оборудование польскому Институту радия. В конце концов 29 мая 1932 года варшавский научный центр открывают и Мари лично присутствует на церемонии. Это будет ее последний, но и самый знаковый визит на родину — созданный ее усилиями институт действует до сих пор.

Из своих путешествий Мари привозит по-прежнему ничего не значащие для нее медали и дипломы. Меню банкетов, устроенных в ее честь, она потом использует как добротные карточки для записи формул и расчетов. Подаренные сувениры она кое-как размещает в своей большой квартире на острове Сен-Луи, куда переселилась, когда ее научные успехи начали приносить деньги. Мебели здесь так же немного, как и в тех мансардах, где она жила студенткой, а единственная обжитая комната — это ее кабинет, чем-то напоминающий тот самый кабинет ее папы Владислава Склодовского, где крошка Манюся впервые увидела физические приборы.

Вместе с ней живут ее девочки — серьезная и тихая ученая Ирен, хохотушка и пианистка Ева, а также черный кот, который любит с шумом носиться по коридорам просторного жилища. В доме семейства Кюри всегда жили кошки. Здесь же в 1926 году Мари принимает сотрудника Института радия Фредерика Жолио, который пришел просить руки Ирен. Первое время молодожены будут жить здесь, но потом все же съедут. Они подарят своей дорогой Мэ обожаемую внучку Элен.

Мадам Кюри все также ежедневно ездит в свою лабораторию. Причем ее приезд — это каждый раз особый ритуал. Все сотрудники собираются в вестибюле и ждут, когда приедет машина их начальницы. Пока Мари шагает через просторное помещение в сторону своего кабинета, ее окружают примерно пять десятков людей разного пола и национальности (среди них всегда есть поляк — это личное пожелание руководительницы). Они задают ей вопросы, просят совета, докладывают об успехах. Иногда, чтобы успеть ответить всем, Мари садится прямо на ступеньку лестницы и просматривает переданные ей бумаги. Каждый, кто получает ее ответ, тихо благодарит и тут же удаляется в свой кабинет. Освободившись из этой «осады» мадам Кюри приступает к своей работе. Такие совместные обсуждения одновременно ее утомляют и радуют — ей нравится наблюдать за успехами своих сотрудников.

А успехи эти действительно колоссальные. За полтора десятка лет (с 1919 по 1934 годы) сотрудники Института радия опубликовали 483 научных труда. Только 31 из них был подписан именем Марии Кюри. Но это вовсе не значит, что к остальным она не приложила руку. Руководительница вдохновляет, наставляет и поправляет своих подопечных, помогает им с опытами и формированием текста. Она строга с теми, кто ошибается, но очень справедлива и всегда дает шанс исправить свою ошибку. Каждый раз, когда кто-то из сотрудников Института радия защищает научную работу, в его честь устраивается общее чаепитие. Летом они проходят в саду, зимой — в библиотеке. Такой праздник в свое время устраивают и в честь Ирен Жолио-Кюри и в честь ее супруга Фредерика Жолио. Для каждого Мари находит теплые слова и похвалу. Все коллеги благодарны ей за это и стараются заботиться о своей пожилой начальнице — следят, чтобы она не мерзла, чтобы не была голодна. Но никто не пытается отправить ее отдыхать. Все знают, что нет занятия бесполезней.

К слову, за те же полтора десятка лет в другом корпусе Института радия, медицинском, где стараются не отставать от коллег-исследователей ни на шаг, помощь получают 8319 больных раком. Плоды трудов доктора Рего впечатляют даже самых скептических меценатов и с помощью их пожертвований институт процветает. Мари тем временем продолжает писать книги и читать лекции. Она счастлива, как никогда ранее. Вот только Пьера рядом не хватает.