Марийон, Зима в Венесшале

6

— Защитница, спасительница, тоже мне! — Гри быстро тащил санки с медвежьей головой, не уставая выговаривать. — Дракона прятала. Молоко ему возила. Где ты это молоко брала вообще.

— Покупала.

— Покупала? Работаешь за еду у злобной фурии, но твари змееголовой покупаешь молоко ведрами. Ну малахольная, нет?

— А он не тварь. Он очень воспитанный и культурный дракон, между прочим. Повоспитаннее некоторых уж точно. Ты понял, на кого я сейчас намекаю? На тебя, если не понял. Я с ним разговаривала. Он никого не убивал, ни на кого не нападал. Он в нашем мире вообще случайно оказался и пытается выбраться.

— Еще и разговаривала. Девочка помутилась рассудком.

Они прошли во двор. Гри присыпал медвежью голову снегом, чтобы кровь меньше капала, но она все равно капала.

Прошли мимо заканчивающих завтрак запоздалых гостей. На кухне Кримхильда уже распекала Эллу, все больше распаляясь и приглядывая сковородку поудобнее.

— А ты где шляешься.. — начала она, завидев Мари, но осеклась, когда высокая фигура рыцаря пригнувшись, прошла в небольшую дверь.

— Эт что такое там у вас? Капает мне на половик?

— Это вашу прислугу чуть медведь в лесу не слопал. Пока она хворост собирала. Вот, кстати, медведь. — положил он голову на разделочный стол. — Считайте, я вас от убытка спас, новую-то небось не сразу сыщешь. — сказал Гри и обаятельно улыбнулся, насколько это можно было сделать обаятельно, будучи испачканным в крови с ног до головы.

Хозяйка охнула, затем принялась восхищенно ахать.

— Да какой там убыток… Это от нее вон один убыток. То масло разольет, то чашки побьет, то ковер попортит… паразитки они, дармоедовые. Ну герой, ну герой! Такого зверя убил! Пусть вся округа знает, что у меня тут герои в постояльцах. Сделаем чучело из головы, на входе повесим. А может, там и шкуру где-то разложить? Где она? Идите девки, работайте. Пива рыцарю принесите, живо.

— Как вовремя вы появились. — шепнула Элла подруге. — Ну и страшная же башка. Он, правда, чуть тебя не съел?

— Ой, не то слово правда. — Мари рухнула на стул. — Я такого страха в жизни не испытывала. Как встал на задние лапы, так в два раза выше меня сразу! Натерпелась, аж в голове до сих пор пустота и в ушах звон. Гри хоть и не самый приятный тип на свете, но получается, что спас меня от смерти.

— Зато на матушку он произвел неизгладимое впечатление! Даром, что она старше лет на пятнадцать, а из юбки сейчас как будто выпрыгнет. — Элла захихикала. — Ладно, хорошо, что так все закончилось. Раз ты уж жива-здорова, то пару минут приходи в себя и вперед, за работу.

Мари была даже рада занять себя работой, чтобы хоть как-то унять потрясения этого утра и переживания об Имире.

Весь день Гри занимался тем, что пожинал плоды своего подвига, весть о нем, во многом благодаря стараниям Кримхильды, разнеслась по всему Венесшалю. В гостиницу то и дело заходили разные люди, чтобы поглазеть на медвежью голову, которую хозяйка торжественно выставила в центре зала. Посетители заодно заказывали выпивку и еду, отчего на кухне работы прибавилось. По такому случаю вниз даже спустилась хозяйская дочка Брюнхильда, которая при виде головы зверя тут же сморщила излишне напудренный носик и пулей вернулась к себе. В конце концов запыхавшийся мальчишка в огромной шубе принес записку для рыцаря с приглашением посетить сегодняшнее заседание общества охотников. Гри ответил коротким кивком, и напустил на себя равнодушный вид, но Мари-то знала, что его распирает от тщеславия.

— Смотри, не лопни от гордости. — буркнула Мари, пронося мимо Гри пустые стаканы.

— Спасибо, отважный рыцарь, что спас меня от страшного чудовища! Теперь я твоя на веки! — пропищал Гри голоском, якобы имитировавшим голос Мари.

— Убивать чудовищ и спасать девиц — твое призвание, если что. — сообщила ему Мари.

— А твое — спасать чудовищ? И убивать девиц?

— О, пустая посуда. — Мари забрала у него из-под носа кружку, которая не была опорожнена и на половину, и ушла на кухню.

К вечеру Гри удалился, вероятно на заседание, прихватив с собой трофей.

Девушки, наведя порядок после ужина, не чувствуя спины и ног, поднялись в свою каморку. На лестнице им встретилась довольная Кримхильда, которая глядя на Эллу с небывалой ранее приветливостью сказала:

— Знаешь, деточка, это хорошо, что утром я не спустила весь свой гнев на вас. Так или иначе день был преотличный. Ревизия прошла как нельзя лучше. Спокойной ночи! — и с довольной улыбкой прошествовала в свою спальню.

— Ух ты. — сказала Мари. — что-то она подобрела.

Но Элла побелела как мел и быстро побежала в комнату. Дверь была приоткрыта. Элла забежала в нее первая и тут же издала сдавленный крик. Мари тоже заглянула, и в первую секунду ей показалось, что их крохотную каморку украсили волшебные феи, разложив лоскуты розового шелка то тут, то там.

— Мое платье! Мое платье! — Элла хватала то один лоскут, то другой, как будто пытаясь их совместить. По полу катались бусины розового жемчуга.

Марийон не знала, как утешить подругу и только и приговаривала: «не волнуйся, все будет хорошо, мы обязательно что-нибудь придумаем». Хотя сама не имела ни малейшего представления, что тут можно придумать.

— Ничего уже не будет хорошо. — резко сказала Эа, помрачнев и утерев слезы. — Я проиграла. Или я убью ее. Или себя.

— Подожди, подожди. Новогодний бал еще не состоялся. Это во-первых. Во-вторых, у меня в королевской семье тоже есть знакомый. Это последний человек, у которого я бы просила помощи, но если вариантов нет, то так и быть, попрошу. Тем более у меня к нему тоже есть дело.

— И ты молчала раньше? — Элла ахнула. — Кто?

— Принц.

— Принц?!

Мари пришлось ей рассказать историю своего путешествия с Лексом, и особенно красочно описать свое негодование по поводу того, что Лекс проиграл ее в карты капитану, не имея особых прав на это, в общем-то. Некоторые пикантные подробности она опустила.

— Нам только нужно как-то с ним связаться.

— И как?

— Что-то мне подсказывает, что он также картежничает во всех возможных для этого местах. Здесь есть игорные клубы или что-то вроде того?

— Наверняка. Я узнаю через знакомых. — в глазах Эллы опять зажглась надежда, ее деятельный характер взял верх над унынием, и она принялась строить новый план. Мари провалилась в сон.

Наутро Марийон вышла на крылечко, чтобы выбить коврики из прихожей.

Как ни странно, там уже был Гри, опершись на перила он стоял и выбивал в блюдце содержимое курительной трубки.

— Не знала, что ты куришь.

— Доброе утро и тебе. Я и не курил. Посмотрела вчера на Шогеля и тоже захотелось попробовать. Вот купил.

— И как?

— Если ты про капитана, то плохо. Если про трубку, то тоже редкостная дрянь. Или табак не тот, или я не понимаю в этом ничего.

— Я вообще про трубку. — осторожно сказала Мари. — А что с капитаном не так? Где вы вообще повстречались?

— Да я зашел вчера после заседания этого в пивную, смотрю: сидит наш друг. Почти в дрова. Он вчера выходить должен был из порта, но пьет уже которые сутки. Груз стоит. Торговцы с ним контракты поразрывали. А он сидит со стаканом в руке и курит. Вернее, полулежит на столе. Иногда спит.

— Печально. — сказала Мари и развернулась, чтобы занести коврики.

— Сердце у него разбито, говорит. — Мари остановилась, чувствуя упрек.

— Если это такой намек на то, что я виновата, то не надо. Я ничего не обещала. Никому.

— А ты жестокая. — повел бровью Гри.

— А ты нет?

Продолжать диалог не хотелось, Мари зашла в дом с отвратительным ощущением тяжести на сердце.

Основная работа на этот раз легла на плечи Мари, потому как Элла была увлечена своим планом по поиску Лекса. Она с самого утра наводила справки, что-то записывала на обороте своего блокнота для заказов, была очень разговорчива и приветлива с гостями, и даже каким-то чудом выпросила у Кримхильды поездку в город, якобы на ярмарку масла.

Вечером того же дня Мари понесла заказ гостю не из постояльцев, и не успела поставить поднос на стол, как ее руку накрыла и удержала мужская ладонь.

— Настолько ты не хотела со мной в Медору? Что лучше служанкой во второсортной гостинице быть?

Шогель снял капюшон. На Мари с ожиданием ответа, обидой, упреком и еще Единобог знает с какими смешанными чувствами пронзительно смотрели голубые глаза.

— Иеремия, убери руку. Мне нельзя разговаривать с посетителями. Хозяйка будет недовольна, оштрафует.

— Ее тут нет. — Ладонь продолжала удерживать руку Мари.

— Гри разболтал про меня?

— Неважно. Почему, если тебе было так плохо, ты не сказала мне? Почему убежала? Ты видела, что я тебя видел. Обо мне ты подумала? — Капитан выглядел совершенно трезвым, пах табаком и своим обычным парфюмом, хорошо одет. О том, что у него не все гладко, говорили только углубившиеся морщины вокруг глаз и рта.

— Извини, пожалуйста. Я не хотела так. Я просто очень боялась, я испугалась, я увидела листовку у тебя в каюте, что меня разыскивают за вознаграждение. И убежала. — Мари мямлила как маленькая, умоляя небеса о том, чтобы этот неловкий разговор скорее закончился.

— И ты подумала, что я тебя сдам полиции за вознаграждение?

Шогель медленно встал, положил деньги за еду, к которой не притронулся, на стол.

— Я никогда еще ни в ком так не ошибался. Забияке привет.

В дверях он столкнулся с Гри, они поздоровались, и Мари услышала, как рыцарь спросил: «Когда выходите из Венесшаля?», на что Шогель коротко бросил «Завтра утром». Хлопнула дверь.