Марийон, Зима в Венесшале

7

— Четыре дня до Нового года. Надеюсь, я хорошо себя вела в этом году, и Святыга припас для меня подарочек. — мечтательно говорила Элла.

— О каком подарочке ты мечтаешь? — поинтересовалась Марийон.

— Увидеть, как Кримхильда с доченькой катятся отсюда колобками.

— Ну это было бы справедливо.

Близость Нового года также прибавила забот и к обычной уборке добавилась чистка люстр, ковров из дальних комнат, украшение гостиной и двора, и это не отменяло обычных повседневных дел. В общем, Мари, выполняя одну задачу, обнаруживала у себя в списке еще десять, и они никак не убавлялись.

— Кстати. — Элла как ни в чем ни бывало, положила на стол небольшую бумажку, на которой было написано синими чернилами «пл. Св. Григория, салон причесок мадам Ингерман, цоколь. Вт. и чт., семь вечера».

— Салон причесок? Зачем?

— Затем. Там мы найдем твоего знакомого. Завтра вторник, если что. — и она очаровательно улыбнулась.

— Погоди-ка, а Святой Григор, это часом не Святыга? — Мари заинтересовалась названием площади.

— Да, это в народе он Святыга. А исторически, конечно, Святой Григор.

— Надо бы почитать про него.

— Он у нас тут один из самых любимых святых, ну знаешь, потому что не король там, или граф, или герой какой… Простым лесорубом был. Пока не стал творить чудеса при жизни. Развесишь фонарики во дворе?

Кримхильда вечерами часто отсутствовала, потому что наносила предновогодние визиты всем мало-мальски знакомым, в основном, хвастаясь дочкой, которую считала невероятной красавицей, и заодно присматривая для нее выгодную партию.

Гри ежедневно ходил в лес, видимо, в попытке отыскать следы то ли дракона, то ли голема, в общем, Мари он не отчитывался. Впрочем, никого и не поймал, судя по тому, что продолжал свои вылазки ежедневно.

Посетителей было в избытке, поскольку Новый год в Венесшале праздновали с размахом, королевский двор не жалел средств для украшений улиц, огромных снежных фигур, ледяных городков для развлечения детей и молодежи.

Почти каждый день к Элле заглядывали местные девушки и парни и звали ее погулять, но девушка только горько вздыхала и отнекивалась. А сегодня Мари решила порадовать подругу и сказала:

— Да пропади оно все пропадом. Мамаша же уедет к вечеру. Ты мне помоги к ужину приготовиться и беги к ребятам. А я уже тут справлюсь. И обслужу. И уберусь.

Эллу уговаривать не было нужды, она довольная обняла и расцеловала подругу

Вечером Мари домывала последние тарелки, как на пороге кухни объявился рыцарь и многозначительно на нее посмотрел.

— Привет, Гри. Если ты хочешь сказать мне какую-то гадость, то выкладывай.

— Рулька была откровенно пересолена. Привет. Пиво вообще у вас прокисло что ли?

— Еще замечания?

— Элла поставила мне сегодня плохо вымытую тарелку. Было неприятно, если честно.

— От лица заведения приношу свои извинения. Все?

— Нет. — он шагнул на кухню. — В общем, я не затем зашел. Погода сегодня хорошая.

— Действительно, неплохая. — Мари поставила тарелку и тоже многозначительно посмотрела на Гри.

— Я решил, немного развеяться. И посмотреть на предновогодний Венесшаль вечером. Не составишь ли ты мне компанию?

— Если Кримс вернется, и не застанет никого дома, нам с Эллой несдобровать.

— Я вас спасу. У меня если что, есть меч.

— Ну тогда я согласна. Дай мне пять минут собраться.

— Жду здесь внизу.

Через десять минут они вышли под пушистый снег. Вечер был сказочный, они пошли по переулку к мельнице, а оттуда к центру Венесшаля: смотреть на огни дворца, огромную наряженную елку на центральной площади и лабиринт со снежными фигурами.

Гри, как оказалось, умел быть веселым кавалером. Он оделся в теплую куртку, как здесь носили местные парни, и толстые штаны. Впервые Мари увидела его без меча, и это ей тоже очень понравилось. Сама она впервые за время, проведенное в Венесшале, как могла принарядилась. Воспользовалась духами и даже чуть помадой, решив провести хоть один вечер без тягостных размышлений, угрызений совести или волнений.

— Слушай, а может, ты ее вообще заманишь в лес и зарубишь своим мечом? Всем будет легче.

— Не могу, уж простите. Я имею право убивать лишь чудовищ..

— Тогда вообще все логично!

И они захохотали, не столько от этой дурацкой шутки, сколько от потрясающей атмосферы чудного зимнего вечера.

— Ты знаешь, мне бабушка в детстве говорила, что тот, кто много смеется, потом много плачет. — сказал Гри.

— Вот почему ты редко смеешься.

— Ну я ж мужчина, не смеюсь, не плачу. Мне положено быть суровым.

— Ну и зря. — сказала Мари. — Ничего плохого не вижу в этом. Я вот много плачу. И много смеюсь, если есть с кем.

— Потому что ты не мужчина.

— Может быть.

На площади было много веселых тепло одетых людей, вокруг снежных фигур бегала ребятня, и суровые матери то и дело окрикивали их, чтоб не терли снежному Святыге нос, или не облизывали огромному зайцу уши. В палатках продавали горячее какао и пирожки.

Они подошли к огромной елке, украшенной масляными фонариками, бантами и шарами.

— Никогда не видела ничего подобного. Это потрясающе. — восхищенно произнесла Мари.

— Согласен.

В этот момент маленький оркестр заиграл веселую мелодию и гуляющие на площади оживились и стали пританцовывать.

Мари заулыбалась музыкантам и сказала, не глядя на Гри:

— Осторожно, если ты сейчас еще и пригласишь меня на танец, то мое сердце разорвется от красоты этого момента!

Она повернулась к Гри: он стоял и уже протягивал ей руку в пригласительном жесте.

— Рискнем твоим сердцем. Ты знаешь, я не умею танцевать… — сказал он.

— Потому что твоя бабушка говорила, что мужчины не танцуют? — договорила Мари, принимая руку.

— Совершенно так. — кивнул он. — Но лучше я провалюсь под землю от стеснения, чем испорчу тебе этот момент.

— Спасибо.

Мелодия как по мановению волшебной палочки сменилась на лиричную, и они стали не совсем ловко перемещаться в такт. Мари окинула взглядом народ вокруг, и наткнулась взглядом на ошеломленные глаза Эллы, которая стояла в толпе молодежи, и смотрела на них с Гри с таким неподдельным удивлением, что Мари стало смешно. Она оставила на секундочку Гри, подошла к Элле и шепнула:

— Я не буду ничего объяснять. Если что, ты меня не знаешь, я тебя тоже. Встретимся дома. — и, не дождавшись ответной реакции, вернулась назад к рыцарю.

— Ну что, порядок? — спросил Гри.

— Полный.

— Ну тогда пойдем, прогуляемся еще немного.

Мари пошла с ним под руку, украдкой потерев нос снежному Святыге.

Гри повел ее какими-то переулками, пока они не вышли к большой снежной горе на окраине города. Как поняла Марийон, это было самое популярное место развлечений для венесшальской молодежи.

— Лучше тут не стоять. — Гри аккуратно отодвинул ее — тут же мимо них с горы, визжа и хохоча, пронеслась пара молодых людей. Мари пригляделась к паре: они сидели на тонкой доске, гладко выструганной и зашкуренной со всех сторон.

— Никогда не видела подобных развлечений.

— Я тоже всегда хотел попробовать! Сейчас!

Неподалеку стоял паренек и продавал самоходные досочки, Гри купил две.

— Может, не надо? — уточнила Мари, прикидывая высоту горы.

— Надо.

И они стали бесконечно долго подниматься на верх, к месту для спуска.

— А что это ты меня спереди садишь? — заволновалась Марийон.

— А это, чтобы лучше тебя видеть. Шутка. Мне кажется, так безопаснее.

— А мне кажется, наоборот.

— Ну я сильнее, и буду тебя крепче держать. А ты сзади можешь не удержаться и отцепишься по пути… Да на самом деле я посмотрел, так все катаются. Не бойся, будет весело. Итак, насчет три. Раз, два.. — И он с силой оттолкнулся ногами, и они полетели. У Мари засвистело в ушах, дух захватило, они мчались с горы с неимоверной скоростью, Гри еще умудрялся как-то подруливать ногами, она просто оглушительно визжала. В итоге они все же чуть не докатились до подножия горы и слетели на обочину в сугроб, хохочущим клубком. И как тем утром, когда Гри спас ее от медведя, Мари лежала, распахнув глаза, только небо над головой было темное-темное, густо усыпанное мелкими звездами и царствующим посреди них месяцем.

— Растущий.

— Чего? — Гри лежал рядом.

— Месяц, говорю, молодой. Народился недавно. Мне больше нравится, когда так, чем когда убывает.

— А. Никогда об этом не думал. — он сел в сугробе, отряхивая рукавицы и выгребая из-за шиворота снег. — Не знал, что женщины способны на такой оглушительный визг. У меня одно ухо теперь плохо слышит.

— А ты вообще в сугроб нас отправил! — Мари тоже отряхивала плечи и рукава.

Гри серьезно посмотрел на нее, затем одним быстрым движение бросил в сугроб, взял горячими от рукавиц ладонями ее за холодные щеки и крепко поцеловал в губы.

— Ну что за женщина. Я ей слово — она мне десять.

— Ты тоже, знаешь ли, не сахар.

— А? Плохо слышу!

— Бабушка-то целоваться разрешала?

— «Это для слабаков и слюнтяев» — говорила она.

— Гри, а у тебя полное имя часом не Григор? — они возвращались в «Камин» уже далеко за полночь.

— Нет, оно изначально такое короткое. Это единственная форма — Гри.

— А я уж было подумала, что ты на самом деле Святыга. Устроил мне настоящее чудо. Спасибо.

— Взаимно. Да это как раз сказки все. Святыга, Шляпник..

— Почему ты сказал про Шляпника?

— А ты так и не прочитала книгу про венесшальские легенды и обычаи? — Мари отрицательно пожала плечами. — У Святыги есть темное отражение, как альтер-эго: Человек в шляпе, Шляпник. То есть Святыга символизирует свет, жизнь, созидание, а Шляпник, как ты можешь догадаться, обратное: смерть, темноту, разложение. Он, кстати, вообще изображается чаще всего как мертвец в шляпе.

— Странно… Я про Шляпника узнала недавно только. От человека, который точно не из местных.

— Ну в том и вся штука, что образ Шляпника распространился сильнее, чем его доброго братца-лесоруба. В некоторых местах им пугают детишек, как у вас бабайкой.

— Кем? — засмеялась Мари. — Меня никогда не пугали бабайкой. Так, тогда как этого Шляпника победить? Убить? Спастись от него?

— Так в общем-то никак. Или я не встречал ничего подобного в книгах, впрочем, особенно не интересовался. Но вообще он бесплотный дух, который имеет свойство пугать, насылать страшные сны, морочить голову, но за руку он никого не схватит и не утащит. Ну то есть это какой-то собирательный образ, как мне кажется.

— Тогда вообще ничего непонятно. Я видела Шляпника собственными глазами, как и вся команда «Гнева», и он явно интересовался драконом.

— Хм. Тут я, к сожалению, точно не могу сказать ничего интересного. Ни о какой связи Шляпников и драконов я не слыхал. — Гри развел руками.

Окна в гостинице не светились.