Маркиз

Глава 43 Избранный делает сложный выбор

Два последующих дня прошли так, словно никакой войны вокруг не было. Да, люди еще не залатали все повреждения, которые город получил во время штурма, то тут, то там попадались кучи обгорелого хлама — последствия обстрела зажигательными стрелами, к тому же количество военных патрулей на улицах как бы намекало, что военное положение — это не просто указ коменданта. Но вот в остальном…

Закончив с делами и все еще ожидая ответа от болотников, я решил немного развеяться и прогуляться по Юйчжаню — в компании нескольких капитанов и шести телохранителей, естественно. И был приятно удивлен, наблюдая за тем, как размеренный жизненный уклад местных берет свое.

Население удивительно быстро вернулось к мирной жизни. Будто смена власти в городе для них имела совсем не первостепенное значение. На улицах уже на второй день появились торговцы, у входов в трактиры — зазывалы, а у публичных домов, каковых тут было целых два, — таблички, извещающие о концертах ведущих куртизанок. Видимо, желтые были большими любителями покутить, раз подобные заведения первыми пришли в себя.

Ожил рынок, на котором сразу же появилось просто огромное количество снаряжения: оружия, доспехов, щитов и защитных амулетов. Часть поставок совершили мои же солдаты — в Юйчжане оказалась весьма разветвленная сеть скупщиков, и бойцы поспешили превратить трофеи в звонкую монету.

На улицах появились паланкины — богачи спешили нанести друг другу визиты и выяснить, как соседи смогли пережить вторжение Вэнь. Сновали туда-сюда посыльные: слуги, отправленные за покупками, «почтальоны» с записками, мелкие чиновники, выполняющие поручения начальства. Сталкиваясь с нашей неспешно идущей процессией, горожане освобождали проход и почтительно замирали в поклонах.

Все это так разительно отличалось от того же Синьду, что я не мог не спросить у Мытаря, в чем дело. И тот, что удивительно, не дал внятного ответа.

— Полагаю, ваше превосходительство, что дело в прежних хозяевах города, — наш разговор могли подслушать случайные люди, поэтому У Ваньнан предпочитал говорить в модальности слуги, обращающегося к господину. — Лидеры Желтых повязок на занимаемых территориях стремились продемонстрировать разницу между старыми обычаями и новыми порядками. В том смысле, что старое было плохим, а то, что пришло ему на смену, хорошее. Поэтому они и стремились прежде всего развивать увеселительные заведения, чтобы продемонстрировать преимущества нового строя. Даже в таком небольшом городе, как Юйчжан, в результате появилось целых два борделя, что много и для уездного города.

Публичные дома, надо сказать, стали для меня открытием. В смысле, я знал, куда таскалась неугомонная парочка Бык с Пиратом, каждый раз, когда мы оказывались в цивилизованных местах. Но тогда это были обычные кабачки, где часть персонала оказывала услуги интимного характера. Здесь же я встретил совсем другое.

Вообще, этот аспект жизни древнего Китая мало где был прописан — в том же «Троецарствии» максимум упоминалось, что герои посетили заведение, а потом поехали дальше. Может быть, в книге «Сон в красном тереме[4]» было побольше информации, но я ее не читал. Поэтому я не мог пройти мимо первого средневекового борделя в своей жизни. Без всякой задней мысли, кстати, — просто посмотреть!

Первый публичный дом, который мы посетили, представлял собой комплекс из нескольких зданий, стоящих на берегу того самого рукотворного острова, что окружал дворец наместника. Трехэтажный особняк облепляли строения попроще: чайные павильоны, беседки для чтения стихов и любования луной. У небольшой пристани было пришвартовано несколько лодочек, на которых, надо понимать, парочки катались по озеру.

Нас встретил распорядитель, назвавшийся евнухом Хой. Склонившись в таком низком поклоне, будто в заведение пожаловал как минимум наследный принц, он принялся рассказывать, как они тут все недостойны принимать такого важного господина, одновременно с этим, уверяя, что мне все очень понравится.

— Просто хочу посмотреть. Услугами пользоваться не собираюсь, — обломал я толстячка с гладким личиком и в высокой, как у башкиров, шапке. Заметил, как обиженно вытянулись лица Быка и Пирата, и поспешил поправиться: — Лично не собираюсь. А мои капитаны могут тут задержаться.

— Прошу за мной, драгоценный гость! — евнух Хой сложил пухлые губки в самой слащавой улыбке, которую я видел, и, скрестив руки на животе, засеменил по коридорам.

У каждой раздвижной двери он останавливался, приоткрывал створки и рассказывал о том, что находится внутри. Оказалось, что под, собственно, секс тут отведено не так уж много места. Были аудитории для музицирования, чтения стихов (опять?), игры в тоуху — это когда стрелы рукой кидают в кувшин с узким горлом, помещение для готовки какого-то блюда из речной рыбы, которое надо было съедать сразу же после приготовления. В общем, на публичный дом это заведение походило меньше всего.

— А где девушки? — поинтересовался я.

Пройдя весь первый этаж и столько всего интересного увидев, мы не встретили ни одной дамы с низкой социальной ответственностью. Понятно, что мы днем пришли, а заведение все-таки ориентировалось на вечерних и ночных гостей, но все же. Бордель это или нет!

— Сейчас они отдыхают, — с очередным низким поклоном ответил евнух. — Их покои находятся на втором и третьем этажах «Блудливого речного бога». Наше заведение готово предложить вам встречу с барышней Баобао[5] — она лучшая наша куртизанка. Искусна в поэзии, игре на гуцинь[6] и многом другом.

Здесь евнух со значением закатил глаза, показывая насколько хороша барышня Баобао «во многом другом». Бык за моим правым плечом буркнул что-то вроде: «Тебе-то откуда знать, бесполый!»

— Если же господа ищут экзотики… — продолжил распорядитель, но я его прервал:

— Мы узнали достаточно, евнух Хой. Благодарим тебя. Возможно, вечером, — я со значением посмотрел на секс-террористов в своей свите, — мои люди навестят ваше заведение.

Бык с Пиратом переглянулись и синхронно кивнули. Вот уж в ком можно было не сомневаться ни на секунду.

— Главное, помните, драгоценные гости! — крикнул нам вслед толстячок. — «Блудливый речной бог» — лучшее заведение Юйчжана, способное удовлетворить самые взыскательные потребности клиентов! «Похотливый бессмертный» не сможет обеспечить вам такого приятного времяпрепровождения, как мы!

На улице Мытарь, молчавший все время, пока мы находились в борделе, продолжил лекцию об особенностях захваченного нами города:

— Как мог увидеть мой господин, развлечения, представленные в «Блудливом речном боге» достаточно разнообразны. Столь широкий их спектр говорит о том, что копировали их со столичных заведений довоенного времени. Таким образом Желтые повязки, осев в Юйчжане и сделав его центром своих земель, не смогли придумать ничего нового, а лишь дали своим людям то, чего те не могли получить во время правления династии.

— Убить дракона, — кивнул я.

— Что это значит? — тут же заинтересовался любознательный Секретарь.

Пришлось объяснять ему концепцию: убивший злое чудовище человек неизбежно занимает его место и сам становится чудовищем. У Ваньнан проникся, даже Пират, гуляющий без бумаги с кистью, несколько раз повторил вслух объяснение, явно запоминая его, чтобы потом записать.

— Какая мудрая мысль! — воскликнул Мытарь, когда я закончил. — Так глубоко! Любой, разрушающий общественный строй, чтобы сменить его на новый, неизбежно приходит к тому, что копирует своего предшественников со всеми их достижениями и провалами в области управления!

Как всякий китаец, он переложил концепцию из индивидуального понятия на общественную.

— Ну, примерно так.

— А можно ли разорвать этот порочный круг?

Вопрос был задан с таким искренним интересом, что я почувствовал себя мудрым учителем в окружении детишек. Точнее, мошенником, которого все почему-то принимают за мудреца.

— Поживем — увидим, — только и смог произнести я. И поспешил перевести разговор на другую тему.

Ближе к вечеру, когда мы вернулись с прогулки во дворец наместника, на меня буквально накинулась Юэлян. Не в том смысле, который использовали бы в борделе, а с обвинениями.

— Ты бесчестишь меня! — без особого, впрочем, гнева, сообщила она. Скорее ее тон был ближе к обиде маленькой девочки, которой обещали куклу, но не купили в указанный срок. — Как ты можешь посещать веселые дома?

Сама девушка второй день не выходила на свет, что-то, как я понял, с восстановлением сил после выстрела большой мощности. С тех пор, как мы встали на постой в городе, она старалась даже из комнат не высовываться. Только и видно было свору ее служанок, носившихся по дворцу с поручениями.

Я открыл было рот, чтобы выдать классическое мужское «дорогая, это не то, что ты подумала» в связке с «я все могу объяснить», но тут же захлопнул его, понимая, что ничего, кроме новой порции обвинений, в ответ не получу.

Повезло еще, что капитаны мои не успели расползтись по своим делам. В частности Мытарь, сообразив, что главе фракции грозит нешуточная опасность, принял удар на себя.

— Молодая госпожа Чэн Юэлян, вас явно ввели в заблуждение. — поклонился он. — Стратег Вань Тай действительно входил в двери дома развлечений, но не как клиент, а как новый владелец города. В частности, его интересовала доходность «Блудливого речного бога». В планах такая же инспекция второго борделя — «Похотливого бессмертного», но ее мы оставили на завтра.

Давно обращал внимание на то, что деньги для настоящего правоверного китайца объясняли все. Ну, или почти все. Сработал аргумент и сейчас. Юэлян важно кивнула, принимая довод, и поинтересовалась объемами поступлений налогов с такого важного бизнеса. Мытарь — когда успел выяснить? — ответил. После чего моя невеста смущенно улыбнулась, отвесила поклон и отправилась в свои покои, сообщив перед уходом, что хотела бы увидеться «со Стратегом Вэнем сегодня вечером, если, конечно, у того будет время».

— Сколько, ты сказал, они приносят в сезон? — поинтересовался я, когда девушка скрылась из виду. Цифру налоговых сборов я тоже услышал.

— Двести шестьдесят девять учжу[7] в сезон, одна тысяча триста сорок пять учжу в год. — повторил Мытарь с довольным лицом. После чего поправился: — Примерно половина налога выплачивается монетами, половина шелками, рисом и нефритом.

Содержание сотни воинов тяжелой пехоты в год обходилось моему бюджету в триста двадцать монет серебром. То есть один бордель покрывал четыре сотни воинов, а таких в Юйчжане было целых два. В высшей степени удачный город!

Сообразив, что во мне тоже проснулся китаец, я быстро свернул разговор и направился в свои покои. По пути меня перехватил Ван Дин, сообщивший, что с болот вернулся старший торговец Фу.

— Сбегай за Мытарем по-быстрому! — сказал я Ваньке, а сам двинул навстречу.

— Что сказал Девятиголовый младенец? — поинтересовался я, войдя в помещение, которое можно было бы назвать залом для приемов. Прошел мимо склонившегося в поклоне торговца, уселся на уложенные друг на друга жесткие маты, которые тут заменяли кресла, принял от слуги чашку с чаем. Мимолетно подумал о том, что уже убить готов за глоток обычного растворимого кофе.

— Ваше превосходительство! — зачастил Фу. — Тот, к кому вы меня послали лично не встречался со мной! Я лишь передал послание и дождался ответа.

— Хорошо. — Я не позволил гримасе недовольства (ох уж эти формулировки китайские!) выползти на лицо. — Что в послании вождя жителей реки?

— Мне велели передать вам его слово в слово, но я опасаюсь произносить это вслух! — торговец стукнул лбом в пол.

— Как посланец ты не отвечаешь за содержание послания.

Что, кстати, не совсем так было. Частенько в китайской, да и не только в китайской истории правители казнили вестника, если полученное послание приходилось им не по вкусу.

— Я не посмею!

— Торговец Фу, давай ты не будешь испытывать мое терпение? Я же по-хорошему прошу. Даю слово, что ты и твоя семья не пострадаете, если сообщение будет мне не по нраву.

— Подданный услышал! — еще один удар лбом об пол.

— Говори уже!

— Сказано: «Продавец вина никогда не скажет, что вино разбавленное. Кто не умеет улыбаться, тому не стоит становиться торговцем. Тыква не бывает абсолютно круглой, человек не бывает абсолютно совершенным».

Я выслушал все это с непроницаемым лицом, хотя больше всего хотелось заржать в голос. Какого хрена это все значит? Вино, торговцы, тыква — что хотел сказать болотник? Или это такая изощренная форма издевательства? А может, просто переводчик сбоит? Ладно, чего мозг ломать, если есть советник, у которого зарплата больше, чем у сотни арбалетчиков?

— Советник У Ваньнан, что ты думаешь о сказанном?

Мытарь, который подошел как раз к озвучиванию сообщения, ответил:

— Думаю, мой господин, что Девятиголовый младенец требует больших гарантий безопасности, чем твое слово.

Так и захотелось вскочить и закричать дурным голосом: «Ах, значит, моего слова вам недостаточно?!» Делать этого, понятно, я не стал, хотя смотрелось бы, несомненно, очень по-китайски. К тому же именно жители Поднебесной и запустили в мировой обиход понятие изощренного предательства.

— Каких? — уточнил я у Фу.

— Опять мне велено произнести дословно, — отозвался тот. — «Девушка выходит замуж к удовольствию родителей и уходит в семью мужа».

— Они хотят заложника, — тут же «перевел» Мытарь. — Кого-то очень близкого для тебя. Полагаю, речь идет о молодой госпоже Чэн Юэлян.

Вот тут я уже не сдержался и выругался. Торговец Фу задрожал и даже предпринял попытку отползти от меня подальше.

— Эй! — рявкнул я в его сторону. — Я тебе слово дал, чего ты дрожишь, блин!

Юльку им отдай! Охреневшие болотники! Мало того что загадками разговаривают, так еще и заложников требуют! Кто тут вообще требовать имеет право? Забрались в глушь, куда без проводника не пройдешь, и условия тут свои ставят! А желтые, между тем, куда-то уходят!

Будто услышав мои мысли, торговец Фу вдруг поднял голову и сказал:

— Велено так же сказать, что люди Юн Вэйдуна ходят кругами. Пока.

А я ведь ничего не говорил о том, что хочу сделать с засадным полком. В смысле, не передавал сообщения болотникам, чтобы те их задержали. Девятиголовый, надо полагать, сам допетрил зачем я хочу с ним встретиться. Что характеризует его как умного лидера. Только вот его требование заложника…

Нет, так-то понятно, что это распространенная практика. Сплошь и рядом так поступают. Я вот тоже с одним правителем соседним обменивался «гостями», давая таким образом гарантию добрых намерений. Но Юлька… Откуда мне знать, что это не хитрый ход желтых, которые таким образом хотят лишить меня одного из сильнейших одаренных в войске? В контакте девушка, может, и не на многое способна, но на дистанции. В конце концов, именно она сломила сопротивление защитников Юйчжана.

— Если господина интересует мнение советника, то я тоже считаю, что мы не должны отдавать молодую госпожу жителям реки, — склонившись к моему уху, произнес Секретарь. — Она дочь господина Чэна, если что-то случится с ней, вместо нового союзника мы получим очень мстительного врага.

Я кивнул. Да, традиция заложников, это очень по-китайски, но в отношении Юльки не по-людски как-то. Не могу я на такое пойти. Она ведь одновременно и дочь важного союзника, и Стрелок девятого разряда, и девушка, которая мне очень нравится. Как я вообще смогу ей такое сказать? Мол, Юль, посиди в болоте, пока я переговоры буду вести. Риск небольшой, если что-то пойдет не так, тебя, вероятнее всего, убьют, но ты же понимаешь — судьба Поднебесной на кону!

Она, конечно, поймет. Для нее это, блин, даже естественно. А для меня нет! Что я буду за мужик, который свою женщину — невесту! — отдаст в залог? Поедом же себя потом сожру! Да и ей в глаза смотреть не смогу. Как и объяснить, почему это нелепое для китайца чувство вины испытываю.

Черт! Все демоны ада и Янь-ван к ним в компанию! Как же поступить? Согласиться на требования болотников — получить возможность союза и посадить на совесть пятно. Отказаться — лишиться возможности разобраться с десятитысячным отрядом и вдобавок прослыть немудрым правителем. Как, блин, в сказке, не помню, правда, какой, где царь приказывал: «Пусть явится не верхом, не пешком, не одета, ни раздета, без подарка, но с подарком».

Короче! Что делать будем, Стратег Вэнь? Что говорит твой внутренний голос?

А он ничего, естественно, не говорил. Я же принял для себя, что мне не нужен воображаемый собеседник, что все решения я буду принимать самостоятельно, вот и затаилось подсознание. Может, зря я так? Лё Ха так-то дельные вещи озвучивал.

Ладно, чего уж жалеть. Очевидно, что разгребать нужно самому. Без посредников. Страшно, капец как, а что делать!

— Сейчас я выйду из дворца, и ты, торговец Фу, выйдешь вместе со мной, — произнес я, вставая с матов. — Мы сядем на коней и поедем в лес. Вдвоем. Там ты проведешь меня к тому месту, где передавал послание и ждал ответа. После чего вернешься в город. Я останусь там один.

Не убьют же они, в самом деле, главу фракции, который изгнал из этих земель желтых? Ну а если я ошибся, отмахаюсь «плащом» и сбегу.

— Но господин! — тут же взмахнул рукавами Мытарь.

— Я не посмею! — одновременно с ним заныл торговец Фу.

— Повиновение! — тихо произнес я. — Делаем, как я сказал. Если Девятиголовый младенец хочет заложника, я дам ему самого ценного.

Словно издеваясь, ожил интерфейс. Перед глазами появилась вертикальная строчка иероглифов очередного квеста богини, которыми она в последнее время не особенно меня баловала.

«Избранный делает сложный выбор».

Оставшись в лесу один, я малость приуныл. Легко было корчить из себя героя, когда все на тебя смотрят и, вероятно, в глубине души гордятся тем, какой смелый и безбашенный у них командир. Сам, в одну харю, отправился на встречу с болотниками, даже охрану не взял!

Другое дело, когда вокруг заросли бамбука, каких-то еще баобабов, под ногами хлюпает, а вокруг — никого. И будто бы смотрят на тебя сотни глаз, причем поверх стрелы на натянутом луке.

И квест этот еще. Вот — бесит! Бесит эта коза бессмертная! То не дозовешься эту капризную барышню, то сама лезет, когда ее не зовут! Я просил у нее помощи? Нет, не просил! Это было мое решение, а не выполнение ее задания — так какого хрена она вмешивается? Что, боится чемпиона потерять? Раньше надо было думать!

Еще и награду предложила! Трактат «Встречный ветер», если я выполню задание и смогу склонить болотников к союзу без выделения им заложника. Так-то, по кругу, «ветер» этот мне был нужен, глупо отказываться, но бесит же, когда тебя, как осла морковкой, подманивают! У меня, блин, своей мотивации достаточно!

Да, это не мой мир. Я сюда по глупости попал, реализуя неизвестные мне до сих пор планы богини. Тут антисанитария, нет удобств и интернета, кофе отсутствует, пива не варят, а из развлечений только война, заунывные песни и замороженные танцы куртизанок. Но я тут стал нужен, у меня появились друзья, а если тупить не буду — и девушка тоже. Точнее, жена, но в данных реалиях до свадьбы даже за ручку подержаться — уже неподобающее поведение.

В общем, нормально у меня с мотивацией! Больше ни один модный коуч из Питера не даст. Нафига было выписывать квест? Не верит в меня? Не верит, но при этом в последние недели сама не идет на контакт. Решено! Как появится свободная минутка, ложусь спать. И посылаю мысль Гуаньинь, что нужно поговорить. И буду так делать, пока она не отзовется!

Шагах в двадцати слева раздался шорох. Я приложил все силы, чтобы не вздрогнуть и, стараясь выглядеть спокойно, повернулся туда. Никого не увидел, но почти сразу услышал шевеление кустарника уже справа. Вряд ли звери — так близко от человеческого жилья они опасаются появляться. Значит, болотники пожаловали.

— Я слышу вас, больше нет смысла таиться, — медленно повернувшись на новый звук, произнес я. — Вы уже убедились, что я пришел один и никакой засады тут нет.

Голос мой звучал спокойно, мне даже удалось ему придать некую легкую насмешливость. Мол, ребят, серьезно, вы боитесь одного человека? Сердце между тем стучало о ребра, как сумасшедшее.

Справа тоже никого не оказалось. Зато за спиной, без предварительного шороха, прозвучал женский голос.

— Стратег Вэнь. Какая честь для всех нас.

Сарказм детектед. Я тоже так могу. Но не буду. Мне этих товарищей надо на свою сторону перетянуть.

Совершив третий уже поворот, я наконец увидел гостей. Трое: одна женщина, судя по выпуклостям в районе грудной клетки, и двое мужчин. Я говорю «судя», потому что иных признаков пола разглядеть не удалось. Визитеры были в темной одежде, широких крестьянских шляпах, с лицами, полностью закрытыми темной тканью. Даже глаза прятались за тонким сетчатым материалом, похожим на черный тюль.

Сердце пропустило удар. Кэндзи! Я, дебил, поперся в лес и нарвался на третий отряд, который послали меня убивать! Черт, почему я о них не подумал вообще, когда затеял игру в героя.

— И я рад встрече, — никто никогда не узнает, как тяжело мне было произнести эти слова беспечным голосом праздного гуляки. — Чаю?

И повел рукой в сторону воображаемого столика, одновременно с этим активируя «плащ полководца».

— Зачем вы здесь, стратег Вэнь? Связному были переданы четкие инструкции, — снова спросила женщина. И я от облегчения чуть не захлебнулся волной воздуха, которую нужно бы было выдохнуть.

Не кэндзи! Не кэндзи — болотники! Посланцы Девятиголового. Фу-у-у-у!

— Серьезно? — мне даже удалось выполнить этот трюк с бровью, когда одна поднимается, а вторая остается на месте. — Это были инструкции? Торговец вина не может улыбаться, потому что бодяжит свое пойло в тыкве не идеальной формы? Ну, или как-то так, я уже подзабыл весь тот бред, что бормотал торговец Фу.

Люди в черном переглянулись между собой, но я не дал им вставить ни слова.

— Я пришел один, чтобы говорить с вашим лидером. Ведите к нему или проваливайте. При последнем варианте, я буду понимать, что союзников среди жителей реки у меня нет.

И заложив руки за спину, встал с крайне занятым и независимым видом.

С минуту на небольшой, окруженной со всех сторон лесом полянке красовалась скульптурная экспозиция «Стратег Вэнь приносит мир диким племенам бассейна реки Гань». То есть они меня молча изучали, я разглядывал вершины бамбуковых стволов с отвлеченным видом. Потом центральная фигура трио отмерла и стянула с головы шляпу. Затем опустила с лица ленты.

Она была красивой. Старше меня раза в полтора, но эффектной дамой — не отнять. Тонкие, совсем не крестьянские черты лица, выразительные глаза. Такую легко представить в современном мне брючном костюме, модных очках без оправы и с дорогущим смартфоном в руке. По которому она непрерывно говорит что-то о сделках, фьючерсах, валютных фондах и сделках на миллионы долларов. Бизнес-леди.

— Вы смелый человек, стратег Вэнь, — произнесла она. Ее голос очень подходил к внешности. Доброжелательной, но со скрытой сталью под бархатом. — Прийти сюда одному, без охраны, в то время как вокруг столько врагов. Не каждый из генералов решится на такое.

— Со мной Гуаньинь — кто против меня! — перефразировал я известную поговорку своего мира. — Так вы поведете меня к вашему вождю?

Она улыбнулась. С таким выражением на лице, как будто мы только что подписали контракт, согласно условиям которого я отдал ей пятьдесят один процент акций своего бизнеса, а она заплатила за это ровно один рубль. Тепло, в общем, улыбнулась.

— Я и есть Девятиголовый младенец.