Машина неизвестного старика

Вл. Кохановский ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

На борту огромного океанского парохода «Георг» стояли мистер Джерсей и его молоденькая дочь Мэг. Они смотрели в даль, на необъятный водный простор, и думали о том, как через несколько дней вдали, на горизонте, тонкой туманной линией покажется земля, задымят пароходные трубы, засереют каменные громады домов. Продолжительное водное путешествие их кончится, и они очутятся в Англии. Здесь мистер Джерсей займется своими делами, а Мэг, оставив на время его, поедет вместе с своей родственницей в Данию, чтобы увидеться там со своим женихом, лейтенантом немецкого флота фон Гольбе. Она не видалась с ним с тех самых пор, как Германия объявила войну России и Франции. Он тогда гостил у них на вилле в Италии, и они провели вместе чудную весну и лето. Провожая его в Германию, она плакала и говорила, что злые предчувствия томят ее. Он утешал ее, говоря, что ведь не все на войне погибают, и многие не только остаются живыми, но еще становятся героями и получают боевые награды и отличия.

— Пройдет полгода, самое большее год, и мы будем снова вместе с тобою, и тогда уже ничто не разлучит нас… — И потом, улыбаясь, добавлял: — Только тогда я буду уже не простой, никому не ведомый лейтенант фон Гольбе, а герой, увешанный орденами: тогда ты уже с гордостью сможешь сказать — это мой муж…

Когда отошел поезд, увезший его, она долго стояла на платформе и заплаканными глазами смотрела вслед убегающему вдаль красному фонарю последнего вагона.

После этого она недолго жила в Италия и скоро вернулась с отцом в Америку. Здесь потянулись для нее тоскливые и тревожные дни. И ей казалось, что она уже больше никогда не увидит своего жениха. И вот теперь, спустя полтора года томления и тоски, она едет к нему и спустя две-три недели снова увидит его, снова услышит его голос.

Месяц тому назад она написала ему, что мистер Джерсей в скором времени едет по делам в Англию и она упросила его взять ее с собой. Из Англии она направится в Данию и будет там ждать его, фон Гольбе.

«Георг» идет, быстро разрезая своим мощным корпусом холодную воду, но ей кажется, что он едва-едва двигается; весело и шумно в огромных, роскошных залах и в ресторане, но она далека от всего этого, она всеми помыслами своими — там, в далекой ей Германии, где живет и сражается любимый ею человек…

Все больше и больше сгущается тьма над необъятным водным простором, вот звездочка замерцала в ясном небе, вот другая, ветер стал свежее и сильнее.

— Пойдем в каюту, Мэг, — сказал мистер Джерсей, — поздно уже и становится свежо.

Мэг в последний раз посмотрела вперед, в потемневшую даль, за которой скрывалась далекая еще Англия, и пошла за отцом в каюту…

Прошло уже больше месяца, как фон Гольбе назначили командиром подводной лодки, а он еще не совершил ни одного крупного дела. Многие его товарищи за это время успели потопить несколько коммерческих и пассажирских пароходов, и это раздражало и возбуждало в нем зависть. Кроме жажды подвига, в его сердце еще лежала глубокая ненависть к противникам. Эта ненависть простиралась не только на военных, но и на мирных граждан. В начале войны, когда он был глубоко уверен в могуществе и непобедимости Германии, в его душе по отношению противника царило лишь презрение и пренебрежение, теперь же, когда он убедился, что с противником приходится считаться не только как с крупной силой, но уже и подумывать о спасении Германии и от разгрома, — злоба и бешенство охватили его душу. Особенно ненавистна была ему Англия, как наиболее неуязвимый противник, и когда ему было поручено потопить несколько транспортов с войсками, идущих из Англии во Францию, он с особенной радостью взялся за это дело, но и здесь ему не повезло. С вражеских судов вовремя заметили перископ его подводной лодки и чуть не пустили ее ко дну. После нескольких таких неудач его назначили топить пассажирские и коммерческие пароходы. Во время одной из стоянок его по беспроволочному телеграфу известили, что в море замечен громадный океанский пароход одного из крупных английских обществ. Он вспомнил о гибели «Лузитании»[6] и о той славе, которую заслужил пустивший ее ко дну командир подводной лодки, и решил во что бы то ни стало здесь добиться успеха.

Выезжая навстречу океанскому пароходу, он чувствовал в своем сердце необычайный прилив силы и бодрости. «Я им покажу, как иметь дело с фон Гольбе», — подумал он, смотря в даль и представляя в своем воображении огромный пловучий город, наполненный тысячами мужчин, женщин и детей…

Потом он вспомнил Мэг… Вспомнил, как обещал вернуться к ней героем и победителем. Усмехнулся гордой и самоуверенной улыбкой и прошептал: «Ты скоро услышишь обо мне, Мэг».

Потом он стал думать о мистере Джерсее. Старик обещал дать за дочерью завидное приданое, а после смерти все его миллионное дело должно перейти в его, фон Гольбе, руки: он не будет скрывать перед собой, что эта перспектива сыграла одну из главных ролей в его стремлении жениться на молодой девушке.

Конечно, он любит Мэг, но все же, если бы не богатство мистера Джерсея, он не женился бы на ней…

Немного погодя, он спустился вниз, в маленькую каютку. Здесь его помощник и механик пили чай.

— Ну, как на поверхности? — спросил помощник.

— Пока лишь вода кругом, — отвечал фон Гольбе, присаживаясь к столу.

— Ничего, — проговорил, усмехаясь, механик, — скоро и кроме воды будет еще кое-что кругом…

Поговорив потом о войне, заговорили о женщинах. Оказалось, что у механика и у помощника фон Гольбе тоже были невесты, оставшиеся в Берлине.

— Как пустим ко дну английский пароходик, так я и в отпуск, хоть ненадолго, попрошусь к своей милой, — проговорил помощник фон Гольбе, — вот уж тогда похвастаюсь ей.

— Я тоже тогда к своей Герте поеду, — проговорил механик и потом, обратясь к фон Гольбе, спросил:

— А вы?

— Моя невеста далеко, — проговорил, гордо усмехнувшись, фон Гольбе.

— Где же она? — спросил механик.

— Она в Америке, — и потом добавил: — Она дочь известного нью-йоркского богача Джерсея.

На лицах помощника и механика выразилось почтение и зависть. Несколько мгновений оба молчали, потом помощник, чуть усмехнувшись, проговорил:

— А что, если кто-нибудь из знакомых вашей невесты будет ехать на этом пароходе?

Фон Гольбе пожал плечами.

— А мне какое до этого дело? Пусть и они испытают силу немецкого оружия.

Потом он рассказал им, как познакомился в Италии перед войной с Мэг и как чудесно провел с ней там время, но началась война, и нужно было спешить в Германию.

Прощаясь с молодой девушкой, он обещал приехать к ней в Америку после войны увешанным орденами героем.

— Что она вам пишет последнее время из Америки? Каково там теперь отношение к Германии?

— После своего назначения в подводный флот я с большим трудом получаю от нее письма и многие из них совсем не доходят до меня, — отвечал фон Гольбе.

Немного погодя он пошел в свою каюту отдохнуть. Здесь он опять думал о Мэг и о том, что через несколько дней она услышит о его подвиге, потом думал, как по окончании войны женится на ней и заживет богатой и беспечной жизнью…

Рано утром его разбудил помощник.

— Вставайте скорее, показался пароход, — проговорил он.

Фон Гольбе быстро вскочил с койки и бросился к перископу. Вдали дымил трубами, приближаясь, громадный океанский пароход.

«Ну, теперь только бы удачно попасть в него и тогда я — герой», — подумал фон Гольбе, и сердце его забилось быстрыми радостными ударами…

Утро было ясное, солнечное, но прохладное и ветреное. Довольно большие волны, пенясь и бурля, наскакивали на пароход и рассыпались мелкими, блестящими на солнце брызгами.

Мэг вместе с отцом сидела на палубе и, глядя на залитую ярким солнцем голубую даль, говорила мистеру Джерсею о своем женихе.

В эту ночь он снился ей, снился ласковым, нежным…

— Ну, вот мы и опять вместе, — говорил он, — чего же ты беспокоилась и волновалась?

Потом снилось ей, что они гуляли с ним по каким-то незнакомым улицам, по парку. Сначала светило солнце, потом вдруг наступила ночь и кругом стало темно и жутко. В темноте она уже не могла рассмотреть лицо жениха, и постепенно ей стало казаться, что рядом с нею идет не он, а кто-то другой, далекий и незнакомый.

Она что-то спрашивала у него и он молчал. Вдруг откуда-то блеснул свет, и она увидела перед собой чуждое страшное лицо, горящие ненавистью и жестокостью глаза…

Она долго не могла отделаться от жуткого и тяжелого впечатления этого сна и теперь, сидя на палубе с отцом, рассказывала ему об этом. Он, улыбаясь, смотрел на нее и повторял:

— Длинный путь и незнакомая обстановка утомили тебя и тебе начали сниться страшные сны.

Под впечатлением его спокойствия и ясного солнечного утра, оживления, царящего на палубе, впечатление сна стало постепенно сглаживаться, и спустя некоторое время она совершенно успокоилась и снова стала мечтать о своей встрече с фон Гольбе в Дании, о прогулках вместе с ним, о его ласках.

В то время, когда она, поднявшись с кресла, подошла к борту парохода, она увидела вдруг, что лицо проходившего поблизости матроса сильно побледнело и взгляд его точно застыл, напряженно глядя перед собой на водную поверхность… Мгновение спустя кто-то крикнул около:

— Мина…

На мгновение все точно застыли на своих местах… Но потом невообразимый шум и суета поднялись на пароходе…

— Мина, мина… — неслись крики со всех сторон. Еще секунда и сильный треск и удар потрясли все могучее тело «Георга», и мгновение спустя он стал тяжело погружаться в воду. «Неужели смерть?» — пронеслось в голове Мэг, и ужас охватил ее душу. Быстро, как молния, прорезала ее мозг мысль о скором свидании с фон Гольбе, о светлой и радостной жизни с ним после войны, о тех наслаждениях жизни, которые вообще предстояли ей впереди. Толпа испуганных обезумевших мужчин, женщин и детей неслась мимо нее к спущенным в воду лодкам. Она уже не видела около себя отца, его оттиснула от нее толпа. Напрасно она звала его, он не отзывался. Тогда, увлекаемая толпой и жаждой спасения, она побежала тоже к лодкам. После сильной давки ей удалось вскочить в одну из них. Спустя несколько мгновений переполненная лодка, сильно качаясь на огромных волнах, отплыла от тонущего парохода. Молодая девушка смотрела на бледные, искаженные отчаянием и страхом лица сидящих в лодке, вспоминала исчезнувшего в толпе отца и ужас все сильнее и сильнее охватывал ее душу. «О, — думала она, — если бы теперь был здесь фон Гольбе, он, наверное, спас бы меня и моего отца».

Вдруг огромная волна нахлынула на лодку и, высоко подняв ее, перевернула… «Теперь конец», — пронеслось в голове Мэг. Но она еще не хотела сдаваться смерти. Она хотела жить и быть счастливой.

Очутившись под водой, она напрягла все свои силы и выплыла на поверхность. И вдруг в нескольких саженях от себя она увидела на поверхности не то огромную лодку, не то какой-то странной формы плот и людей, стоящих на нем. «Может быть, это подоспевшие на помощь пароходу?» — подумала она и поплыла к нему… Несколько раз волны захлестывали ее, но она все плыла вперед.

Наконец, ей стало казаться, что расстояние между ней и неподвижной лодкой стало гораздо меньше и она уже различает лица и одежду стоящих на ней людей. «Это немцы», — подумала она тогда и поняла, что это подводная лодка и стоящие на ней люди — ее экипаж. Но ей все-таки не верилось, чтобы они не спасли ее, мирную, ни в чем не повинную американку. Ведь даже во время боев неприятель спасает экипаж враждебных судов…

Они просто не замечают ее. И, изнемогая и выбиваясь из последних сил, она все плыла и плыла вперед… Вот лодка уже совсем близко от нее, и она уже может рассмотреть лицо стоящего впереди всех высокого, крепкого человека… Он внимательными глазами смотрит на нее… И вдруг она узнала в нем фон Гольбе. Стон ужаса и отчаяния вырвался из ее груди, и она потеряла сознание…

Когда мина попала в пароход и он, расколовшись, начал тонуть, необычайная радость и победный задор охватили душу фон Гольбе.

Спустя несколько минуть он отдал приказ подняться на поверхность и вышел на мостик. Жуткая картина гибели тысяч людей открылась его глазам, но эта картина не поколебала его радостного настроения. Он хотел отличиться, хотел прогреметь на весь мир — и вот он, наконец, достиг своей цели… Долго охотился он за неприятельскими судами, но судьба все время была против него, и ему не удалось почти никого пустить ко дну. И вот теперь он вознагражден. Он пустил ко дну не какое-нибудь маленькое суденышко, а огромный, наполненный тысячами пассажиров океанский пароход. Завтра уже об этом узнает весь мир, и награда ищет его. И перед ним мелькнул далекий образ Мэг, и он почувствовал ту гордость, которая охватит ее душу, когда она прочтет в газетах его имя. Крики и вопли неслись отовсюду, несколько лодок, подбрасываемых волнами, пытались торопливо отъехать от тонущего парохода. Вот одна из них перевернулась и все сидевшие в ней попадали в воду. Вот какая-то женщина, барахтаясь в волнах, поплыла по направлению его лодки. Вот лодка захлестнула ее, и она скрылась под водой, должно быть, погибла, но нет, опять на поверхности. Вот она уже совсем близко, и он ясно и отчетливо может рассмотреть ее лицо. И вдруг ему показалось, что ее лицо знакомо ему, чрезвычайно знакомо…

Сердце его начало биться быстрыми и порывистыми ударами, и ему стало тяжело дышать. Напряженным и острым взглядом он продолжал смотреть на нее… Вдруг волна захлестнула ее, и она исчезла под водой…

— Не может этого быть, не может этого быть, — шептал он, чувствуя, как холодный ужас охватывает его душу, — это мне только так показалось. Не может быть…

— Что с вами? — спросил стоящий около него помощник. — Отчего вы сразу так побледнели?

— Мне почудилось, что женщина, которая только что пошла ко дну, моя невеста, — отвечал глухим голосом фон Гольбе.

— Вы давно имели от нее письма? — спросил помощник, и лицо его стало серьезным.

— Давно, — отвечал фон Гольбе.

Молчали несколько мгновений, потом фон Гольбе взволнованно проговорил:

— Но ведь это не может быть! Не может быть, чтобы она ехала на этом пароходе в Европу?! Зачем ей ехать в такое опасное время?

Помощник, пожал плечами, и тихая, точно злорадная усмешка скользнула по его губам.

— Все может быть, г. фон Гольбе.

— Нет, нет, это не может быть, это мне так померещилось, — повторял фон Гольбе, — ей незачем было ехать в Европу, да, наконец, она меня тогда бы заранее уведомила…

— Но ведь вы же говорили, что не все ее письма доходят до вас, — отвечал помощник.

Фон Гольбе старался уверить себя, что не может быть, чтобы Мэг ни с того, ни с сего поехала в Европу, что она преспокойно живет с отцом в Нью-Йорке, в уютном комфортабельном доме, вдали от опасностей, но волнение и тревога не унимались в его сердце. «Сегодня же при первой возможности пошлю ей телеграмму в Нью-Йорк», — подумал он.

Вечером этого же дня он послал телеграмму в Нью-Йорк, а через два дня прочел в газетах, что в числе погибших на океанском пароходе «Георг» погибли известный миллионер Джерсей и его дочь…

«Значит, я не ошибся тогда, и это действительно была Мэг», — подумал он.

Спустя несколько дней фон Гольбе, временно покинув свою подводную лодку, пострадавшую в бою с английским миноносцем, возвращался на небольшом немецком военном судне в Германию.

Ему не спалось, и он вышел из своей каюты наверх. Сначала ходил по палубе, потом пошел в самый конец кормы и стал смотреть в даль, в ту сторону, где был Берлин и где его ожидали почести и награды… Образ Мэг уже потускнел теперь в его памяти и ему было только досадно, что вместе с ее смертью исчезли от него бывшие уже так близко и сулившие ему беспечную и веселую жизнь миллионы…

Но потом он стал утешать себя тем, что теперь, после потопления «Георга», он сделался героем в Германии и что всякая самая богатая немка с радостью выйдет за него замуж. И постепенно он стал чувствовать, как на душе у него становится все спокойнее и спокойнее и как образ Мэг все больше и больше тускнеет в его памяти. Когда луна была уже низко и предрассветный ветер стал прохладным и свежим, фон Гольбе хотел пойти в каюту, но вдруг его внимание привлек плывший навстречу судну какой-то белый предмет. Спустя несколько мгновений фон Гольбе рассмотрел, что это труп женщины…

«Какая-нибудь утопленница», — подумал он, но почувствовал вдруг, как какое-то волнение начинает охватывать его душу. Несколько секунд спустя в близко подплывшей к судну женщине ему вдруг почудилась Мэг. «Это не может быть, это не может быть», — подумал он и, подойдя к самому борту судна, нагнулся над водой.

Когда труп, качаясь на волнах, проплыл совсем близко, мертвое лицо женщины показалось ему необыкновенно и жутко знакомым и, точно влекомый какой-то неведомой силой он нагибался все ближе и ближе и вдруг, потеряв равновесие, упал с парохода…

Когда фон Гольбе выплыл на поверхность, то увидел, что судно уже далеко от него… Некоторое время он плыл за ним, взывая о помощи, но оно, не останавливаясь, удалялось все больше и больше. Тогда он понял, что погиб… И, поняв это и почувствовав близко смерть, он с необыкновенной ясностью вспомнил гибнувших на его глазах и моливших о помощи пассажиров с «Георга», умолявшую о спасении Мэг. Вспомнил потом проплывшую только что мертвую женщину, так таинственно похожую на нее, и чем-то роковым и мистическим повеяло на него, и жуткий холодящий страх, никогда не испытанный им до сих пор, охватил его душу…

Спустя неделю матросы английского миноносца нашли труп лейтенанта фон Гольбе на берегу небольшого залива. Лицо его было изуродовано и в остекленевших глазах застыл предсмертный ужас…