От раздавшегося в пучине грохота «Групер» тряхнуло. Как только торпеды разорвались, куски горной породы и донные отложения со склона, на котором лежал «Киндзара-мару», начали стремительно сползать вниз, выталкивая воду и образуя собственное течение. В свете прожекторов подводного аппарата их накрыло тучами поднявшегося со дна ила. Мир по ту сторону смотрового отверстия превратился в серо-бурый водоворот.
— Вытаскивай нас отсюда, — прокричала Гаме.
Именно это Пол и собирался сделать, однако же то судно, что выпустило по ним торпеды, вероятно, все еще их где-то поджидало. И, говоря откровенно, перспектива оказаться разорванными на части была столь же ужасной, как и мысль о том, что они могут уже никогда не подняться с морских глубин.
Траут щелкнул тумблером балласта и сбросил остаток железа, державшего их внизу. Затем дернул рычаг управления двигателем на себя и направил носовую часть «Групера» вверх, но для преодоления мощного противопотока тому явно недоставало сил. Батискаф вновь стукнулся о корпус «Киндзара-мару».
Как только они начали подниматься, Гаме положила руку ему на плечо. Потом «Групер» внезапно дернулся и остановился.
— Мы за что-то зацепились, — сказала жена и покрутила головой, отчаянно пытаясь увидеть, что бы это могло быть.
Пол отвел «Групер» на несколько футов назад, а затем вновь направил вперед, но уже под другим углом. Результат вышел тот же: равномерное ускорение и внезапная остановка, от которой батискаф закрутился, словно собачка на поводке, который резко потянули назад.
Сквозь ил и грязь Пол видел катающиеся по палубе «Киндзара-мару» предметы и части корабельной надстройки. Громыхающий звук достиг оглушительной мощи.
Подводный аппарат накрыло волной еще более плотной массы, и вокруг стало темно. Лязгнуло что-то металлическое, и «Групер» начал падать.
Визор Гаме и парочка других предметов сползли набок, а потом начали летать по всему подводному аппарату, от стенки к потолку и обратно. Пол удержался, но его жене это не удалось. Гаме ударилась о боковую стену, затем о потолок в паре футов над ними и снова свалилась вниз.
Пол понял, что «Групер» перевернулся, и теперь они куда-то катятся. Вытянув руку, он подтащил Гаме к себе.
— Держись за меня.
Она обхватила его обеими руками; отданные во власть водотока и оползня, они продолжали кувыркаться. Что-то вырвалось из мути, ударило в иллюминатор, а потом унеслось прочь. Огни померкли, снаружи послышался треск — «Групер» лишился какой-то детали обшивки.
А затем все прекратилось.
Громыхание продолжалось еще с минуту, уносясь вдаль, будто стадо промчавшихся мимо бизонов.
Пол задержал дыхание. Удивительно, невероятно, но они все еще живы.
В шею ему тяжело дышала жена. Его собственное сердце стучало, как молот, а все тело покалывало от прилива адреналина. Ни один из них не произнес ни слова, словно всего лишь звук их голосов мог вызвать очередной оползень. Но через минуту-другую тишины — похоже, им больше ничто не грозило — Пол почувствовал, как жена пошевелилась.
Подняв глаза, Гаме посмотрела на него в тусклом свете аварийных огней. Казалось, она не меньше его была удивлена тем, что они остались в живых.
— Пробоины?
Пол огляделся.
— Да нет, никаких.
Она немного отстранилась.
— Когда вернемся домой, я разыщу того, кто построил эту штуковину, и куплю ему бутылку скотча.
Траут рассмеялся.
— Бутылку скотча? Да я готов оплатить его детям обучение в колледже, если они у него имеются.
Она тоже рассмеялась.
Как только Гаме чуть отодвинулась, Пол склонился над пультом управления. Они лежали на чем-то с наклоном градусов в сорок пять, носом вниз.
— Главная система электропитания полетела, — заметил Траут, — но аккумуляторы, похоже, в порядке.
— Проверь, может, получится их запустить, — сказала она, натягивая на голову свалившуюся при падении гарнитуру.
После перезагрузки Полу Трауту удалось восстановить действие большинства систем и задействовать аварийную линию электропитания.
— Посмотрим, сможем ли мы…
Пол остановился, так и не договорив. Его жена смотрела мимо него каким-то пустым взглядом. Он обернулся.
На стекле смотрового иллюминатора образовалась плотная гуща, напоминавшая рисунки на песке, со множеством завихрений и бороздок.
— Нас засыпало, — прошептала Гаме. — Вот почему вдруг стало так тихо. Мы погребены заживо.