Машина смерти

Глава 52

Через тридцать минут полета Курт приближался к заветной цели. Зеленый индикатор на щитке показывал 120 узлов, все шло хорошо. Он даже видел вдалеке танкер, освещенный, как монумент из белого мрамора в море черного.

Через две мили Курт отпустил крышку-обтекатель, которую задвинул Джо. Она улетела назад, и плавный полет превратился в подобие безумной гонки по автобану в «Порше» на предельной скорости.

Он притормозил до 90 узлов и пронесся над судном на высоте в три с половиной тысячи футов. Безмолвная черная птица во мраке ночи.

Курт пролетел вперед еще полмили и включил немудреный автопилот, который должен был удерживать выбранное направление и устойчивое положение планера. Убедившись, что удалился на достаточное расстояние, Остин одновременно высвободил руки и ноги, и его буквально вырвало из летательного аппарата.

Через секунду он уже был в свободном полете и раскрывал парашют.

Планер пролетит еще четыре или пять миль, а потом упадет в море и исчезнет из виду. Разведчик с прибором ночного видения не увидит его, но, если наблюдает за небом, может заметить спускающегося с небес Курта Остина.

Чтобы сократить такой риск, Курт оделся в черное и выбрал такого же цвета парашют. На высоте в две тысячи футов Курт развернулся по широкой дуге и нацелился на приближающийся корабль. У него оставалась одна минута.

Через тридцать секунд, находясь в четверти мили от носа корабля и в девятистах футах над ним, Курт понял, что его план страдает одним большим недостатком.

Сияющие огни судна, только что облегчившие задачу обнаружения и приближения, могли теперь все испортить.

Мало того, что яркий кварцевый свет, отражаясь от белой палубы, слепил глаза, так еще и сам Курт выглядел бы в нем какой-то гигантской летучей мышью, залетевшей на освещенное патио в разгар вечеринки на открытом воздухе.

Осознав свою ошибку, он с силой потянул парашютные стропы, замедляя спуск, и спланировал вправо, к левому борту.

Оставался только один способ приземлиться на судно, не будучи замеченным. Последняя секция главной палубы за надстройкой лежала в тени. Ему придется пролететь с тысячу футов, развернуться позади корабля и сохранить достаточную скорость, чтобы оказаться на нужной палубе.

Маневр представлялся почти невозможным, но другого выхода не было: либо так, либо плюхнуться в океан, послать сигнал SOS и держаться на воде несколько часов, в надежде не привлечь голодных акул.

Курт пролетел над судном на высоте четыре сотни футов, держась левого борта. Оставалось двадцать секунд. Минуя надстройку, он увидел на мостике фигуру, но не обнаружил впередсмотрящего. Вряд ли кто-то на таком ярко освещенном корабле сможет заметить его, да и приборы ночного видения в таком свете бесполезны.

Остин начал поворачивать и попал в воздушный поток, шедший от жилой палубы. Он выправился и стал снижаться к корме.

Внизу был виден край палубы и вспенивающаяся вода в хвосте корабля. Под этой струей с бешеной скоростью вращалась пара двадцатифутовых винтов, гигантский блендер, только и ждущий, чтобы его раскромсать.

Он резко устремился вперед и вниз, набрал скорость и начал быстро падать. Дернул за стропы — поздно. Поток ветра снес его назад. Курт пролетел мимо палубы и дальше — к бурлящей воде и страшной смерти.

Остин попробовал отвернуть, но вихрь сменил направление и швырнул его вперед, в сторону кормы, как клочок бумаги, подхваченный воздушной струей от пронесшейся машины. Перед глазами промелькнула надпись «Оникс» огромными белыми буквами, а потом он кувыркнулся на открытое пространство между главной палубой и той, что под ней.

Его ударило о палубу и резко швырнуло вперед. Парашют за что-то зацепился. Курт шлепнулся на спину, и почти сразу его рвануло назад, к поручням. Турбулентный поток за кораблем вновь наполнил парашют, грозя утащить его с палубы.

Назад… вперед… опять назад…

Ну уж нет, хватит.

Остин нажал кнопку аварийного сброса снаряжения, и парашют унесло за корму. Еще несколько мгновений он порхал в воздухе, потом свернулся и, наконец, исчез во мраке за кораблем.

Прибыл. Несмотря на все риски и вопреки здравому смыслу, он, целый и невредимый, приземлился на «Оникс». Курт вспомнил длинный список предостережений Джо в отношении того, что может пойти не так, и чуть не рассмеялся. Ничего из этого не случилось. Правда, Завала не упоминал освещенную палубу, воздушную воронку и режущие лопасти корабельных винтов.

Оглядевшись, Остин даже удивился, насколько точным было его приземление. Темное открытое пространство напоминало веерообразный кормовой край авианосца, огромная площадь между главной и ангарной палубами.

Несколько спускающихся к воде трапов. Два вроде бы плотно задраенных люка. Слева пара хлипких шезлонгов и ведерко с окурками. Ему повезло, что никто не сидел и не курил здесь в момент его довольно неуклюжего приземления.

Удостоверившись, что никто ничего не заметил, Курт стащил шлем, отсоединил кислородный баллон и, хорошенько размахнувшись, зашвырнул и то и другое в море.

Всплеска он не услышал. Ветер и спутная струя заглушили звук.

Курт ретировался в самый темный угол неосвещенного пространства и опустился на колено. Оставаясь в темноте, вытащил из бокового кармана девятимиллиметровую «беретту» и начал прикручивать к стволу глушитель. Все его сигнальные системы работали в полном режиме. Он весь обратился в слух.

Из-за стука двигателей и монотонного машинного гула слышно было мало, но не успел он пошевелиться, как ручка одной из дверей повернулась. Дверь с правой стороны открылась, и Курт еще сильнее вжался в темноту, как паук, пытающийся спрятаться в бетонной щели.

Свет изнутри вычертил две фигуры. Люк закрылся. Они прошли к поручням.

— Вижу, ты под впечатлением, — произнес мужской голос, который Курт узнал сразу — Андраш.

Не веря в свою удачу, он крепче сжал «беретту». Но потом прозвучал другой голос, и Курт тоже узнал его. Женский голос. Русский голос. Голос Катерины.

— Не представляю, как вам удалось построить такую штуку втайне от всех. Но вынуждена признать, да, это нечто невероятное. Да, и спасибо тебе за экскурсию, еду и вино.

— Теперь ты понимаешь, почему твое начальство обязательно заинтересуется этим.

— Подозреваю, они будут потрясены тем, что я им расскажу.

Мысли вихрем закружились в голове Курта. Он, разумеется, не винил Катерину за то, что она пытается завоевать доверие своего тюремщика и получить шанс на свободу, но ее слова наводили на мысль, что здесь идет игра посерьезнее.

В этот момент кто-то из членов команды открыл дверь.

— Андраш, радио. Из Фритауна. Срочно.

— Пора. — Андраш повел Катерину к двери, пропустил вперед и вошел следом. Полоска света расширилась, сузилась и исчезла, тяжелая стальная дверь с лязгом захлопнулась.

Если до этого у Курта и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Русские не заинтересовались бы каким-то случайным супертанкером. На корабле еще что-то есть, а это означает, что все непонятные сооружения и аномалии, вероятно, имеют какую-то цель. И цель эта явно недобрая.

Поднявшись, Курт прокрался к двери, в которую минуту назад вошли Андраш и Катерина, и стал медленно крутить колесо, пока запор не щелкнул.

Приоткрыв дверь на четверть дюйма, он выглянул в коридор — никого, — открыл пошире и проскользнул внутрь.