Машины Старого мира

Глава 7

— Вот и брата моего не стало.

Полиш закинул в глотку обжигающую жидкость, после чего резко хлопнул металлической кружкой по столу. Привыкший к отраве организм с распростёртыми объятиями принял новую порцию. Даже не поморщившись, Полиш наполнил кружку снова, коротко дёрнув горлышком бутылки в сторону Ниса, как бы предлагая присоединиться.

— Мне очень жаль, друг, очень жаль, — отозвался Нис.

Память о матери, умершей совсем недавно, погружала Ниса всё глубже и глубже в тоску. И хотя тело её уже сожгли, ему казалось, что стоит войти в дом, как на пороге его встретит глуповатая, но любящая улыбка.

— От кого ты узнал?

— Есть там один. Выпустили из камеры, чтобы за нами шпионить. Но не тут-то было. Наши его сразу раскусили, вот он и разговорился. Сказал, что помер Виапари в камере от ран и голода. Долго кричал, просил, умолял и вскоре затих. Его то ли сожгли, то ли магией расщепили, понятия не имею. Но раз не пришли ещё за мной, стало быть, не выдал.

Полиш снова опустошил кружку, занюхав следом зачерствевшую серую лепёшку.

— Вы были близки?

— Близки? — Полиш горько усмехнулся. — Половину той техники и оружия, что наша организация накопила, его бродяги притащили. Он снабжал нас очень долго. А потом эта Манис, черт бы её побрал, Викъянко. Это ж надо было так опростоволоситься!

— Один из главных вроде хорошо о ней отзывался.

— Это понятно. Они хотят сделать из неё символ. Понимаешь? Дескать, вот, жительница внутреннего круга сама собрала летательный аппарат и покинула Разнан, наплевав на законы магов, а чем мы хуже. Но оно так не работает.

— А как будет работать?

— Нужно штурмом идти, понимаешь? Штурмом. Нужно взять всё оружие, что у нас есть и напасть на Башню. Взорвать её, расстрелять всех.

Полиш хоть и сидел на территории приверженцев освободительного движения, но говорил всё равно тихо, низко наклоняясь к провонявшему выпивкой столу.

— А как же невинные? Не все маги чудовища. Разве нет? Там есть женщины… в Башне, я имею в виду. А поблизости могут находиться дети…

— Плевать и на их женщин и на капризных отпрысков. Не бывает революции без кровопролития. Посмотри лучше на наших детей, в какой грязи они живут. Растут, как сорняк, безграмотными и жалкими. Мы обязаны положить конец тирании магов.

Главные сейчас планируют первый удар. Агитационная бригада готовит обличительные и запугивающие листовки.

— Листовки для кого?

— Как для кого? Для внешнего круга.

— А разве не они говорили, что на внешний круг нет надежды?

— Ты не правильно понял. Внешний круг не будет зачинщиком, но вот пойдут ли обездоленные на баррикады — это другой вопрос.

— И ты думаешь, листовки повлияют на их решение?

— Не только. Насколько знаю, командование хочет действовать жёстко.

— Насколько жёстко?

— Хотят создать волнение внутри. Но мне об этом пока мало известно. Что-то вроде: «Бей своих, чтоб чужие боялись», но в более хитрой форме.

— Своих? Не значит ли это…

— Скорее всего, под видом магов они начнут беспорядки во внешнем круге, возможно, нападут на гражданских, уничтожат продовольствие, чтобы подтолкнуть бедняков к открытому столкновению.

— Не правильно это, — задумчиво произнёс Нис.

— Согласен, но выбора нет. Как ещё заставить людей шевелиться? Они не видят того, что мы видим, Нис. Они как мотыльки, летящие на огонь, забыли, что тот обжигает. Сколько ещё лет внешний круг будет тонуть в дерьме? Сколько ещё нужно магам, чтобы нажраться? Мы этого не узнаем, поэтому нужно действовать. На время отбросить мораль и сочувствие и действовать.

— И чем же мы будем лучше, чем твари, сидящие в Башне?

— Тем, что добьёмся перемен, покажем другой путь. Дадим людям выбор.

— Выбор пойти с нами или быть убитыми? А кто возглавит народ, ты не думал? Те же люди из внутреннего круга, только не маги.

— Понимаю твоё беспокойство, Нис, я и сам сомневался. Однако ты должен верить идее. У этих людей она есть, и она мне нравится. Я хочу вернуть мир в прежнее русло. Хочу спокойно жить и работать, не думая, какую свинью подложит следующий день. Хочу верить, что если у меня появятся дети, у них будет и образование, и дом, и достойный заработок. Хочу, чтобы они сами выбирали, где хотят жить, без ярлыков и ограничений. Разве я много прошу?

— Нет, Полиш. Ты прав и я с тобой… с вами.

— Верю, Нис. Будем держаться вместе.

***

Ло Викъянко наблюдал за тем, как из его заводского кабинета вылетают вещи, запакованные в трухлявые картонные коробки. Маги общественной безопасности работали ловко, быстро, почти не используя рук. Квадратные блоки проплывали мимо искажённого досадой лица теперь уже бывшего владельца здания. Рядом дымил трубкой Правид. Хмурые глаза главного инженера прятались под нависшими кустистыми бровями. Он словно что-то затевал, но рассказать об этом не мог.

— Кроме стандартной документации внутри ничего нет, — доложил один из рядовых магов главному, тучному бородатому капитану в тёмно-синем костюме.

— Сообщите об этом Трана. Немедленно.

Капитан отряда магической безопасности подошёл к Ло и Правиду.

— Вы и ваш инженер свободны, господин Викъянко. Вещи доставят в поместье, можете не беспокоиться.

— Есть хотя бы бумага от Верховного мага, на каком основании завод перешёл в руки Башни?

— Вам всё сообщат позже, волноваться не стоит.

Приторный голос капитана раздражал Ло, но от срыва его удерживал разумный довод — с группой обученных на разрешение конфликтов магов ему однозначно не справиться.

Весь руководящий состав завода был распущен ещё вчера, Ло даже не успел попрощаться со всеми, так быстро маги выволокли их за пределы комплекса.

Одинокими фигурами Ло и Правид замерли перед контрольно-пропускным пунктом, теперь тоже возглавляемым тремя магами Башни.

— Вот и всё, — тихо сказал Ло.

Губы его задрожали, ладонь упала на макушку, словно глава семьи Викъянко не хотел отпустить душу, что готовилась покинуть его тело вместе с руководящей должностью на заводе.

— Этого и стоило ожидать, не вы, так кто-то другой, — Правид старался говорить с хладнокровием, но глаза выдавали всю палитру эмоций главного инженера.

— Знаешь, я ведь винил Манис за всё то, что происходило с нами после, но теперь явно осознаю, что она была лишь поводом — зуб на нашу семью эти сволочи давно точили. Бедная Манис, она предрекала подобное и дед мой тоже. Только я слепо звал всех этих отвратительных людей в свой родной дом, метал бисер перед свиньями. И что теперь? Одни отвернулись от нас, как только запахло жареным, а другие отобрали последнее средство к существованию.

Ло с ожесточением потёр затылок, развернулся и побрёл прочь от завода.

— Даже Мурхо, этот маленький человечишка… сколько добра я ему сделал… А ещё мне вспомнилась одна семья, что лишилась дела в мае лет так пять назад. История сильно уж на нашу похожа. Только у них сынок какими-то разработками занимался.

Что же я Намрате скажу, а Правид? Что я скажу жене? И как быть теперь?

Правид с глубоким сожалением глядел на бывшего руководителя. Он бы хотел сказать что-нибудь ободряющее, но едва ли мог подобрать слова.

— Для начала вернитесь в дом и дождитесь ваших вещей, а потом уже поговорим, подумаем.

— Подумаем? О чём, Правид? Тебе нужно искать новое место, а мне… погляжу, что за письмо они всучат, — голос Ло стал грубее, — как получу, отправлюсь в Башню — так просто я своё дело не отдам… вытрясу из них правду…

— Не стоит, господин Викъянко, — прервал его Правид. — Побудьте пока дома и не влезайте в политическую игру магов, подождите немного, прошу вас.

Ло повернулся к инженеру с удивлением.

— О чём это ты? Что-то знаешь? А, Правид?

— Просто прошу вас немного переждать и быть готовыми поговорить со мной начистоту.

— А что не сейчас?

— Для начала, — и Правид вытащил из кармана потрёпанный блокнот с огрызком карандаша, — читайте.

Рука инженера запорхала над листком, строча предложения.

«Избавьтесь от всей техники, что транслирует магические вибрации, пользуйтесь только проверенными людьми и письмами. Пишите завуалированно, не прямо. Как всё сделаете, пригласите меня к себе».

Стоило Ло дочитать, как Правид из того же кармана вытащил ластик и стёр текст. Закрытый блокнот скрылся за полой пиджака.

Ло озадаченно продолжил глядеть в то место, где ещё секунду назад белели разлинованные страницы. Он хотел спросить, что всё это значит, но уже и сам понял, кто перед ним.

— Давно? — только и спросил он.

— Достаточно.

Правид низко поклонился и, скрипнув каблуками кожаных ботинок, покинул бывшего руководителя.

***

— Слышал, ваши устраивали рейды. Во внешнем круге всё так плохо?

Пожилой советник Башни, убеждённый жалобщик и жестокий поборник магических законов, решил-таки проведать главного контролёра под конец рабочего дня. До этого они встречались разве что на вечерах Викъянко, да в популярном борделе внутреннего круга — «Цветение». Обрюзгший знакомый не вызывал у Ние Трана симпатии, но его истории, всегда наполненные интригами и ядом, порой приходились кстати.

— Маги ищут семью того перекупщика, что скончался в тюрьме. Кажется, у него остался брат. Однако с завода его уволили, а на новую официальную работу он не устраивался. Есть подозрения, что мерзавец продолжил дело братца, а это, как ты знаешь, опасно пускать на самотёк.

— Я вообще не понимаю, что вы с ними цацкаетесь. Давно уже нужно было запустить заразу на внешний круг, после чего ввести жёсткий карантин. Спасаясь от болезни, бедняки в два счёта забудут о проблемах власти. Точно говорю.

Ние Трана вытащил из-под стола бутылку с мутной жидкостью, взболтал немного, а затем небрежно плеснул в пылящийся на рабочем столе стакан.

— Сто лет не выпивал просто так, — произнёс он, не глядя на собеседника. — Отчего ты думаешь, что смуту наводит внешний круг? Они слишком слабы и тупы, советник. Кашу заварили середнячки. Те, у кого есть хотя бы первичное образование и стремление жить лучше, знают о жизни внешнего круга, они способны рассуждать на политические темы и видят разницу между «хорошо» и «плохо». А внешние… внешние — это послушное стадо.

Советник поправил полы дорогого, расшитого шёлковыми нитями, мужского платья.

— Думаешь, кто-то может восстать против нас, магов? — в голосе слышалась насмешка, но и тень тревоги не ускользнула от ушей главного контролёра.

— А почему бы и нет?

— Тогда стоит заняться этим вплотную, тебе так не кажется? Если есть подобная вероятность, нужно сейчас же принять соответствующие меры.

Показалось, что советник занервничал. Обрюзгшие щёки нервно вздрогнули, руки сжали подлокотники кожаного кресла.

— Верховный маг не даёт отмашки, поэтому я не предпринимаю серьёзных шагов. Пока всё идёт привычным чередом. Мы не можем просто взять и вырезать всех не магов на планете.

— Отчего же не можем? Можем. Что нам мешает?

— Вымирание, советник. Магов не так много, как тебе кажется. Если исчезнут все не маги, то человеческий вид со временем прекратит своё существование. Да и представь на секунду, кто будет, в таком случае, выполнять твои приказы, кто будет готовить тебе еду, стирать одежду, выгребать помои? А? Маги? Не будут, не обманывайся. А загоним слабых магов в те же условия, что внешнекруговцев, так и среди них найдётся бунтарь, да ещё и с силой. Это замкнутый круг. Башне нужно держать обычных людей на коротком поводке. Как только один из них подаст голос, мы вскроем эту загноившуюся рану, а пока остаётся ждать.

Осушив стакан, Ние подошёл к двери кабинета и приоткрыл её. Увидев через узкую щель молоденькую ассистентку, контролёр плотоядно улыбнулся.

— Что, появился новый интерес? — усмехнулся советник.

— Да, девчонка недавно устроилась. Нужно провести экскурсию по коммуникационной, если ты понимаешь, о чём я.

Старик пошло облизал губы и лукаво подмигнул.

— Хорошо тебе здесь, Ние. В моём окружении народ реже меняется, вот я и хожу по всяким «Цветениям». Хотя иногда знатные семьи пытаются пропихнуть в Башню отпрысков, устраивают вечера с актёрами, певичками всякими и моделями, но их быстро разбирают, как ты понимаешь. Магия влечёт их, как огонь мотылька.

Улыбка сползла с лица Трана, он вспомнил об инциденте в тюрьме.

— Кстати о магии. Было ли у тебя… — контролёр замялся, переживая, стоит ли говорить об этом с советником Башни, — ощущение, что ты теряешь контроль над магией?

— Теряю контроль? Даже не знаю. Я не так часто использую её последнее время, статус, видишь ли. Магией пользуются в основном мои подчинённые. Но терял ли я контроль? Наверно, нет. А почему ты спрашиваешь?

Трана покачал головой, поправил пиджак и галстук, убрал бутыль с выпивкой обратно в шкафчик и остановился в дверном проёме.

— Один из подчинённых как-то заявил мне, что чувствует разлад с магией. Иногда теряет контроль при использовании.

— Даже так? Ему лекарю показаться нужно, а не здесь работать. Ты что, гони такого работничка в шею, не дай Вселенная об этом узнает кто-то из не магов, будут проблемы. Пусть помалкивает, слышишь?

— Слышу-слышу, передам обязательно. Но вот мне всё интересно, как это произошло? Может, и правда болезнь какая.

— Главное, чтобы не заразная.

— Ладно, не бери в голову.

Трана ещё раз выглянул в коридор, убедившись, что в рабочем зале по-прежнему трудится симпатичная ассистентка, кивнул советнику и вышел.

***

Не оправившись от использования магии во время урагана, Вирта спал глубоким сном, как в первый день на острове. Слабого мага использование силы в таких количествах чрезмерно выматывало, поскольку магические вибрации, проходящие через проводник в лице человека, питались его жизненной энергией. Теперь Манис знала об этом и не отходила от парня ни на шаг. В то же время она ждала решения городского совета. В это самое время на площади бушевали дебаты по поводу появления мага в рядах Тулсахцев. Традиция требовала немедленного выселения Вирты из дома, но многие жители, особенно те, кто знал его близко, хотели прежде получить объяснение из первых уст, поэтому оттягивали решение до пробуждения разнанца.

Тогда, в хижине рыбацкой деревни, Манис не переживала за Вирту, внутри неё царило спокойствие и равнодушие. Да, не чуждое сочувствие всё же теплилось в душе, но не более. Теперь же, испытывая давящую боль где-то глубоко в груди, она дрожащей рукой протирала ему лицо прохладным полотенцем и каждую четверть часа проверяла порог. Что бы не решили жители, как бы они не поступили, она будет рядом.

Когда Манис в очередной раз выглянула во двор, позади, из-за полога, послышался сдавленный кашель. Вирта пришёл в себя и сел на край кушетки. Он пытался сфокусировать взгляд на комнате, оттого выглядел ещё более потерянным.

Минуту они просто смотрели друг на друга. Оба молчали. Вирта бросил взгляд на полотенце в руке Манис и слабо улыбнулся, и в этой улыбке отразились и благодарность, и осознание, что теперь они вместе — в одной лодке.

— Я всё испортил, да?

— Ты спас человека, поэтому не должен оправдываться. С помощью магии или чего другого — не важно. Жизнь бесценна и позавчера ты подарил её Сатье.

Вирта тяжело вздохнул, встал, покачиваясь, расправил на теле рубаху со штанами и пошёл к выходу.

— К годовому руководителю?

— Да.

— Он сейчас на площади, как и большинство жителей. Решают твой вопрос.

Вирта остановился у дверей, неуверенно сжав ткань полога.

— Хотят выгнать меня? Так?

— Мы и так планировали вернуться в Разнан.

— Но до этого они вышлют меня за пределы города. Я уже слышал о таком. Идущие против законов Тулсахи либо уплывают, либо живут в одиночестве на острове.

— Учитывая обстоятельства, думаю, они так не поступят.

— Посмотрим.

Ураган оставил на городе след в виде обвалившихся деревянных столбов, растрёпанных навесов, унесённых пологов и, наконец, заваленных мусором улиц. Часть из этого жители успели убрать, но что-то по-прежнему выбивалось из ухоженного тулсахского вида, напоминая о недавнем природном катаклизме.

Манис старалась не отставать от Вирты, который как можно скорее хотел добраться до площади. Разнанцев встретили тишиной — стоило им появиться рядом с помостом, как хор голосов умолк. Манис пыталась разглядеть в лицах отвращение или недоверие, но люди, занявшие всю площадь и ближайшие улицы, смотрели лишь с интересом. Такое отношение придало немного уверенности. Они не хотели наказывать их, только разобраться что к чему.

Годовой руководитель стоял в самом центре помоста, рядом с ним с кипой скрученных папирусов в руке находилась Сунда. При виде Вирты её глаза на секунду оживились, но тут же потухли, когда заговорил Мейар.

— Рад, что нашему доброму другу из Разнана лучше.

Выделив происхождение Вирты, Мейар тем самым дал понять, что более разнанцы не являются временными жителями Тулсахи, теперь они чужаки.

— Для начала мы хотим выразить благодарность за спасение одного из нас. Сатье?

Оказывается Буба и Сатье тоже были здесь. Они ждали в первом ряду. Там же Манис заметила холодные глаза Манчи.

Сатье кивнул отцу и мягко, даже снисходительно, улыбнулся Вирте. Он взошёл на помост и, встав перед разнанцами, протянул руку в знак уважения и благодарности. Вирта тотчас пожал её.

— То, что ты сделал, зная наперёд, что Тулсаха не примет тебя, дорогого стоит. Спасибо.

Буба, в свою очередь, низко поклонился, поддерживая слова сына.

— А теперь перейдём к грустной части, — быстро продолжил Мейар. — По правилам Тулсахи, принятым первыми основателями, магия на острове под запретом. Мы не расправляемся с магами, но и не живём с ними под одной крышей. До этого момента мы с Манчи рассматривали вас как постоянных жителей города, поэтому, если бы вы захотели остаться, мы бы разрешили. Однако теперь… дело не только в магии. Один из столпов, на которых базируется островитянская жизнь — это доверие. Ты не рассказал о силе, Вирта, и поэтому больше не можешь продолжать жить с нами. Дожидаться прибытия очередного корабля тебе придётся в домике у океана. Еду тебе выделят, но город отныне для тебя закрыт.

Желваки на скулах Вирты ходили ходуном. Он смотрел в пустоту, принимая уготованный месяц одиночества.

— Это я заставила его соврать, — Манис вышла вперёд. — Я сказала ему соврать, чтобы вы приняли нас.

Вирта встревоженно дёрнул Манис за руку, но та лишь отмахнулась.

— Ложь на моей совести. Он виноват лишь в том, что родился в семье мага и человека. Разве за это его нужно наказывать? Он не использовал силу до и не будет использовать после, так почему он не может остаться? Многие из вас знают его. Вирта хороший человек, честный и трудолюбивый. Он не заслуживает жизни в одиночестве.

— Манис, — всё пытался остановить её Вирта.

— Скажи мне, Мейар, почему он не может остаться? Он спас жизнь Сатье, разве этого мало, чтобы проникнуться доверием к одному из нас?

Толпа загудела, похоже, их тоже интересовал ответ годового руководителя, хотя многие жители отрицательно качали головами.

Мейар с доброй грустью поджал губы.

— Манис, наша бойкая и любопытная разнанка. Ты много узнала об острове и должна понимать, что Тулсаха всё ещё существует благодаря правилам. В масштабе одного Вирты решение было бы принято однозначно в его пользу, но давай посмотрим на это более глобально. Вирта не проживёт жизнь в одиночестве. Он красивый и здоровый молодой мужчина, который когда-то захочет завести семью. Если он останется с нами, то женщина, которую он полюбит, родит детей, и эти дети могут оказаться магами. Затем они вырастут, родят своих детей, и через несколько поколений мы получим новый слой общества. Так или иначе, люди сравнивают себя друг с другом, они выявляют недостатки, как в себе, так и в человеке, взятом за сравнительный эталон. Маги будут сильно выделяться в островитянском обществе, и они, будь уверена, используют подобную возможность. Пусть не все, но хватит и одного человека с такими мыслями. Он вознесёт себя над обычными жителями, и мы получим повторение истории континентов. Теперь понимаешь? Магия слишком весомое различие, она равна деньгам, которые до сих пор делят континентальное общество на части. У нас же нет ни денег, ни магии. Одна монета, один маг — и всё, Тулсахе придёт конец. Поэтому, как бы больно и обидно мне не было, я обязан не дать Вирте остаться здесь. Общество равенства не подходит для такого, как он.

Но мы можем позволить тебе остаться с нами, Манис.

Вирта поднял голову, бросив сначала короткий взгляд на Мейара, затем на Манис.

— Соглашайся, — тихо произнёс он, — когда я вернусь, то сообщу твоим родителям, что ты в безопасности.

— Нет.

Унимая снова разбушевавшееся сердце, Манис повернулась к Вирте.

— Я вернусь вместе с тобой.

— Но почему? — всё так же тихо говорил парень. — Тебе же здесь нравится, и ты сама сказала мне, что хочешь остаться. Для меня остров теперь закрыт, но ты…

— Я не останусь здесь… без тебя… — снова отвела взгляд, снова покраснела Манис.

— Но почему?

— Потому что… потому что я так хочу. Потому что из-за меня мы здесь. Я должна вернуться и всё объяснить в Разнане…

— Это не ответ.

— Другого ты сейчас не услышишь.

Вирта нахмурился, но больше ничего говорить не стал.

— Полагаю, решение принято. Из-за сокрытия правды мы отправляем Вирту в уединение, Манис может дожить месяц в выделенном доме…

— Мейар! — знакомый грудной голос раздался из середины толпы. — Но ведь и мы не были с ними до конца честны, не так ли?

— Беруха?

Главный растениевод подошла к помосту, широким жестом поздоровалась с остальными присутствующими и поднялась по ступеням. Жители встретили её тепло: кто-то хлопал по плечам, кто-то тянулся, чтобы пожать руку.

— Манис, Вирта — вы не первые, кто попал на остров и, уверена, не последние. И каждый раз годовой руководитель не говорит гостям, что уплыть с острова можно буквально через пару недель, ведь несколько тулсахских кораблей ходят к берегам Чимеки и к островам архипелага достаточно часто. Они просто приходили в порт соседнего города, поэтому вы их не видели.

Разнанцы переглянулись.

— Это сделано для того, чтобы жители континента могли привыкнуть к нам, полюбить наш образ жизни и не хотеть уничтожить его, если решат вернуться. Пелар! Где ты? Подтверди!

В той же толпе, только приютившись у самого её края, лучился улыбкой Пелар, руководитель разносчиков. Он вытянул руку вверх, чтобы обозначить Берухе своё местоположение.

— Многие из вас давно забыли, что Пелар прибыл с континента. Мальчишкой он плыл через океан на корабле, одном из тех, что управлялись магами. Корабль потерпел крушение — напоролся на рифы, маг сразу покинул судно на лодке, оставив людей погибать. Выжил только Пелар. Тогда тулсахцы подобрали его и привезли на остров. С тех пор он живёт с нами, полностью разделяя наш быт и убеждения.

К чему я это говорю. Вы хотели доверия от Манис и Вирты, но сами не рассказали о постоянно курсирующих кораблях, буквально не оставляя им выбора. Я не говорю, что это не правильно, я полностью поддерживаю устоявшуюся традицию, но нам стоит быть справедливыми. Согласны? Они не рассказали о магии, мы не рассказали о кораблях. В таком случае, предлагаю компромисс — не изгонять Вирту из города, а дать дожить несколько недель до следующего корабля.

В первом ряду Манчи разразился смехом, который подхватил Мейар.

— Справедливо, — заключил годовой руководитель. — Пусть так. Предлагаю жителям Тулсахи проголосовать. Кто за то, чтобы оставить Вирту в городе, до прихода судна?

Манис с напряжением следила за множеством рук и к её облегчению, подавляющее большинство тулсахцев проголосовали «за». А с другой стороны, могло ли быть иначе?

— Итак, Вирта, решением общего собрания жителей Тулсахи тебе разрешено остаться в городе до прибытия корабля. Однако твоего возвращения с континента мы не ждём.

Манис, ты вольна остаться здесь, но если покинешь остров, ждать тебя мы тоже не будем.

Пустота в груди, что разрасталась после урагана, достигла критической точки и Манис едва ли сдерживалась, чтобы не заплакать при тулсахцах. Словно почувствовав её боль Вирта мягко взял её за руку и сжал дрожащую кисть.

— Объявляю собрание закрытым, — громко сообщил Мейар.

Люди потянулись к домам и рабочим местам, площадь быстро опустела, только белый песок оставил след множества сандалий. Не ушли Мейар, Сунда, Беруха и Манчи. Пелар же, махнув Манис напоследок, удалился с толпой.

— Ты должен знать, Вирта, что мы благодарны за спасение мальчишки. В другое время город принял бы тебя с распростёртыми объятиями, но есть правила, от которых мы просто не можем отступать, если не хотим увидеть конец Тулсахи и всего острова.

Вирта качал головой, соглашаясь с каждым словом, но не мог скрыть досаду.

— Я был счастлив здесь, пусть и не долго, — с грустью произнёс он. — Но Манис может остаться, и мы ещё поговорим с ней об этом.

— Не о чем тут говорить, — возразила Манис.

— Есть о чём, хоть сейчас помолчи. Мы благодарны вам за приют и надеемся, что остров сохранит самобытность. От нас маги не узнают об этом месте, будьте спокойны.

— Мы не сомневались, — улыбнулся Мейар. — И да, извините за эту недосказанность, но, не имея карающих органов, а также не желая их организовывать, тулсахцы вынуждены прибегать к подобным мерам.

— Мне интересно, а как бы вы поступили, если бы мы оказались теми, кто не принял вашу жизнь? — полюбопытствовала Манис.

— Таким мы выдаём дырявые лодки.

На последнем слове Мейар поклонился и, увлекая за собой Сунду, направился в административное здание. Манис осталось только догадываться, шутил руководитель или сказал чистую правду.

Лелея печаль о скором возвращении в Разнан, Манис даже и не задумывалась о том, что на самом деле будет ждать их на континенте.