Маска подлеца

Глава 10

— Я разведен. Уже больше пяти лет. Есть дочь. Она взрослая совершеннолетняя. Живет с матерью. Работаю в одной крупной фирме по производству электронных сигарет. Возглавляю филиал в нашем городе. Люблю ходить в тетр и на разные концерты. Есть много друзей, с которыми хотел бы тебя познакомить, — он делился информацией легко. Будто был рад, что я им заинтересовалась.

— А сколько тебе лет, — продолжила я общение.

— Тридцать восемь. Еще не слишком стар. И для поддержания хорошей формы ежедневно хожу на плавание, — гордо добавил мужчина. Я улыбнулась. Давно я так просто и долго ни с кем не разговаривала.

— Мой сын Мирон тоже ходит в бассейн, — вспомнила я.

— Не поверишь, но я и это от Тани знаю, — засмеялся Игнат. Ох уж эта болтливая подруга…

— Я надеюсь мои дни посещения гинеколога она тебе не выдала? — возмутилась я.

— Лучше я промолчу. А то ты расстроишься, — мужчина явно развеселился.

— Понятно. Я пойду к бабуле. Рада была пообщаться, Игнат.

— Ева, можно я позвоню завтра? — спросил он. Я чуть напряглась. У мужчины явно серьезные намерения. А мне итак хватает неразберихи в жизни. Не хотелось бы его обманывать и давать тщетные надежды.

— Лучше я сама тебя наберу, когда будет свободное время, — уклончиво ответила на его просьбу.

— Хорошо, красавица, я буду ждать.

— Пока.

Я положила трубку и улыбнулась. Этот разговор имел на меня странное влияние. Мне было приятно и легко общаться с Игнатом. Его комплименты поднимали самооценку, опущенную ниже плинтуса Камилем. Наверно, мне этот разговор подсознательно был нужен.

Из теплой кровати вставать не хотелось. Но я вспомнила за бабулю и пришлось сползти на пол и привести себя в порядок. После долгого сна я чувствовала себя гораздо лучше. Появились силы бороться с несправедливостью всего мира, а главное с Камилем. Нужно постараться наладить с этим эмоционально неустойчивым мужчиной контакт. Как бы я не была обижена его оскорблениями, ради бабули нужно наступить на свою гордость и не отвечать на его колкости. Не давать ему шанса продолжать нашу горячую войну.

Я посмотрела на припухшие губы, коснулась кончиками пальцев нежной кожи. Поцелуй Камиля, такой неистовый и жадный. Даже воспоминания о нем возбуждают, заставляют мое тело трепетать и мечтать о большем. Но нельзя. Камиль — подонок, никогда он не будет уважать меня и относиться как к равной.

Вопрос, зачем он меня вчера поцеловал, не давал покоя. Ему не достаточно простых оскорблений, он хочет уничтожить меня на всех фронтах, разгромить мою волю и сопротивление. Сделать мягкой и податливой, поверить в то, что он может измениться, стать лучше. А потом нанести самый жестокий и коварный удар в спину. Проткнуть ржавым ножом сердце, провернуть лезвие и выпотрошить меня полностью. Его жгучая ненависть всегда меня убивала. А если я сейчас поддамся искушению, то она добьет меня окончательно.

Я это понимаю умом. Но тело и истерзанное сердце, трепещет. Мечтаю о сексе с ним, забываюсь. Лечу как глупый мотылек на огонь. Знаю, что крылья обгорят, но все равно лечу…

Я одела вязанное платье из тонкого кашемира. Такое нежное и приятное к телу, только цвет "вырви глаз". Ярко зеленое. Когда то Таня уговорила меня купить его, мотивируя это тем, что мои глаза преобретают в нем изумрудный оттенок, а не обычный болотный. Камиля нет в доме. Поэтому я распустила длинные волнистые волосы. Довольно оглядела себя в зеркало. Теперь я точно не похожа на бомжиху, как любезно окрестил меня Камиль. Одела на ноги бархатные черные балетки, специально взяла их для дома вместо тапок. Не всегда же мне быть не ухоженной. Тем более, что бабуля любит, когда я при параде. Она всегда восхищалась моей красотой. И даже если я сама в себе ее не замечала, она хвалила меня и поднимала мою самооценку.

Я постучалась и вошла в комнату бабушки. Она смотрела старый фильм "Завтрак у Тиффани". Махнула мне рукой, мол присоединяйся. Я подошла и залезла к ней на кровать, легла рядом и приобняла щуплые плечики. Мы перекинулись парой дежурных фраз.

Как я и думала, бабушка сразу сделала мне комплимент о том, что я великолепно выгляжу. Я благодарно поцеловала ее в морщинистую щечку. Я заметила, что с моим приездом она стала выглядеть спокойнее и умиротвореннее. Перестала хандрить и тосковать. Однозначно выглядела лучше, чем в день моего приезда. По ее словам и самочувствие было хорошее, настолько, насколько возможно у ракового больного. Поэтому я была за нее очень рада.

Когда принимаешь удар неизбежной кончины, то любая отсрочка это праздник.

Мы с бабулей досмотрели кино, и она уснула в моих объятиях. Я еще долго лежала с ней и гладила ее по руке. Мне хотелось отдать ей как можно больше своей энергии. Поделиться жизненными силами. Если благодаря моему присутствию она протянет еще неделю, о месяце боюсь надеяться, то я буду самым счастливым человеком на планете.

Я лежала в темноте и не сводила с нее глаз. Вспоминала, как она привезла меня в их дом, для меня тогда — сказочный замок. Как она бережно и терпеливо вводила меня в новую жизнь. Как я спала с ней, потому что боялась, что меня заберут обратно в детдом. А она прижимала меня к себе очень крепко и говорила, что я ее любимая внученька, и она меня никогда никому не отдаст…

Слезы против воли наворачивались на глаза. Я решила пойти вниз в гостинную. Потому что, если я рядом с ней разревусь, то точно разбужу и испугаю старушку.

В корридоре послышался шум и громкие голоса, смех. Камиль, к сожалению, вернулся домой. Его баритон я узнаю из тысячи других голосов. Судя по женскому смеху он вернулся не сам.

Мне вроде стало легче, что он не будет теперь донимать меня. Но с другой стороны противный червяк ревности всколыхнулся и пополз к сердцу. Я не позволяла себе ревновать его и вообще пыталась убить любое проявление чувств.

Так и сейчас я сосредоточилась на чувстве облегчения. Это хорошо, что он привел свою девушку. Может удастся с ней подружиться и повлиять на то, чтоб Камиль меня больше не донимал.

Голоса становились все громче. Их тела громко ударялись о стену. Они смеялись и целовались. Черезчур громко. Бабуля спала достаточно чутко и сразу начала ворочаться. Я погладила ее руку, успокаивая.

Выходить к Камилю с его пассией сейчас совсем не хотелось, но они как назло развернули свои действия прямо возле бабушкиной двери. Может это у них был такой способ издеваться над старушкой. Тогда девушка Камиля еще хуже, чем он сам.

Я не выдержала. Осторожно сползла с кровати и одела балетки, пригладила руками волосы и вытерла влажные от слез глаза. Тихо ступая подошла и открыла дверь. Прошмыгнула в пролет и аккуратно захлопнула дверь.

Они стояли напротив двери в Камиля спальню. Он в расстегнутой белой рубашке. Отчего открывался вид на его накаченную грудь с темными волосками. Взлохмаченный, со своим безумным взглядом черных глаз. Девушка в его руках была миниатюрная блондинка с кукольным личиком и бездушными холодными серыми глазами. Она была в очень коротком платье с открытым декольте, блестящем золотом. Большая грудь, осинная талия и достаточно длинные ноги при таком невысоком росте. В руках Камиля она выглядела как волшебная фея.

— О, какие люди?! Что сестренка, все бабку окучиваешь? — хохотнул Камиль и чуть отстранился от своей девушки. Он был изрядно выпившим и язык немного заплетался. Его пассия тоже была с раскрасневшейся физиономией и немного шаталась. Она постаралась выпрямиться и смерила меня наглым дерзким взглядом.

— Смотри, Камиль, она плакала. Может бабка скончалась? Или твоя сестренка ее подушкой даванула, пока мы с тобой по глупости ждем естественной смерти, — она рассмеялась, когда договорила свою мерзкую речь.

Больше эта шлюха не казалась мне такой уж ослепительно красивой. Чувство жалости к ним обоим, убогим эгоистам, не умеющим любить никого кроме себя. Видно мое выражение ярко отразилось на лице, потому что Камиль оставил свою ведьму и сделал шаг в мою сторону, внимательно всматриваясь в мое лицо, блуждая шальным взглядом по фигуре.