Глава 29

Когда в наших легких закончился воздух и губы с трудом оторвались друг от друга, я пошатнулся, как пьяный. Мне ее было мало.


Ева вырвалась и убежала. Уже в дверях остановилась и выплюнула, что я подонок, и она ненавидит меня.


Вот ее истинное лицо. Лживая, лицемерная шлюха. Только что сама целовала меня, а тут же кричит о своей ненависти и принебрежении мной. Другие женщины мечтают, чтоб я на них просто глянул, выделил из толпы. А эта, детдомовская королевна, мать ее, чихать хотела на мои чувства.


Взял ее чашку со стола и плюнул в нее. Вот, что я думаю о ее лицемерии. Ева вернулась и ее глаза запылали злостью и яростью, ноздри раздуваются, пухлые губки сложила в брезгливом выражении. Я усмехнулся. Амазонка, чтоб ее. Член налился тяжестью при одном ее вздохе. В ушах стучит, хочу. Хочу.


А эта сучка удалира по чашке и вывернула на меня кипяток.


Пелена спала с моих глаз, я кинулся за ней. Все, она нарвалась. Буду трахать ее всю ночь, пока всю спесь не выебу. Достала она меня своей неприступностью.


Проворная девчонка забежала в комнату и закрылась прямо перед моим носом. Какая неудача…


Я мог бы вынести ее дверь одним ударом. Остановили слабые стоны из комнаты бабушки. Такой стресс старушке ни к чему. Грохот выбиваемой двери, а потом крики Евы, ее точно разбудят. Уткнулся лбом в дверь манящей меня спальни. Чтоб ее… Эту заразу. Еще и глумится, говорит со мной через мнимую защиту, предлагает игнорировать друг друга.


Усмехнулся зло, конечно, Ева, игнорировать ты хорошо умеешь, я это уже знаю. Ударил в сердцах дверь и как был в мокром помчался на улицу. Прыгнул в машину и поехал к Даше спустить пар.


Благо, что всегда под рукой покладистая и ничего не требующая девка.


Даша уже готовилась ко сну. Я влетел к ней в квартиру разъяренный и возбужденный до предела.


Даша покорно сносила мою грубость, ничего не говоря. В эту ночь я трахал ее жестко, отрывался за отказ Евы. Долго не мог кончить, как ни крутил податливую сучку. Член казалось просто разорвется от перенапряжения. Только когда представил Еву под собой, получил долгожданную разрядку и уснул.


А утром Даша долго смотрела на меня, сказала, что с появлением сестренки, я очень изменился. Стал другим. Чтоб не слушать бабский треп, сразу от нее уехал. У нас с ней негласное правило, я трахаю, она молчит. Что изменилось в ее мыслях, что она решила, будто имеет право трахать мой мозг. Так не пойдет…


Даша перехватила меня после работы, разодетая, как блядь. В коротком блестящем платье и на высоченных каблуках. Почувствовала приближение соперницы, навела марафет. Мне стало смешно. Меня не завлечь голым телом, тем более ей. Что я там не видел!


Но решил подыграть ей, сделал пару дежурных комплиментов. Она сказала, что хочет поехать ко мне. Понятно, решила врага увидеть в лицо и победить. Что ж я не против поставить на место Еву, которая измотала меня своим присутствием.

Мы приехали домой поздно. Везде царила тишина. Дверь в комнату Евы была приоткрыта. Я невольно заглянул. Пусто. Она опять была с бабушкой. Неприятное чувство ревности кольнуло. Неужели она и впрям так любит старушку, что проводит все время с ней…


Любит всех, кроме меня…


Даша специально вела себя громко и ржала своим дебильным смехом. Клеилась ко мне прямо в коридоре. Я пытался затолкать ее к себе в комнату, заткнуть ей рот членом, потому что смех ее меня прям бесил.


Ева выглянула в коридор. Заспанная, такая уютная и красивая. Я замер, любуясь красавицей. Закрытое зеленое платье, облегало ее фигуру. Она похудела за эти дни, а под глазами залегли синяки. Малышка нервничает, переживает за бабушку. Захотелось обнять, приласкать и утешить ее. Но я уже не мог выйти из образа. Ева двинулась нам навстречу, грациозно двигая круглыми бедрами, длинные волосы переливались янтарным блеском в приглушенном свете ламп. Нежный румянец на щеках и чуть припухшие губы от вчерашних поцелуев. Я поколол ее своей жесткой щетиной. Улыбнулся при этом воспоминании, двинулся к ней. Она тянет меня, как магнит, даже плевать, что рядом Даша. Один жест королевы и жалкая подделка слетит по ступеням обратно в ад.


Но Ева прошла мимо в свою комнату, попросила нас не шуметь. Опять умакнула своим равнодушием! Сука!


Так не пойдет, я завелся не на шутку, готов зайти за ней следом и захлопнуть дверь перед вездесущим носом Даши.


Я снова сорвался, оскорблял ее. Униженние гордости единственное, что мне достается! Добиваю хрупкую жертву. Предлагаю тройничок с Дашей. Специально. Хочу втоптать в грязь остатки ее невинной души. Ангельской. Прям вижу за плечами крылья. А подо мной земля горит. Ад затягивает.


Ева оскорбляла меня больным извращенцем, хоть и трусилась рядом, как лист на ветру.


Не могу ее сейчас сломать. Не готов. Отпустил добычу…


Ева быстро спряталась за дверью, обиженная на меня. Пусть так, лучше, чтоб она знала насколько я прогнил и ничтожен. Она никогда не примет меня.


Даша в ярости кричала, зачем я отпустил Еву. Почему пощадил. Могли ведь прямо сейчас надругаться и сломать ее волю. Втоптать в топкое болото, из которого ей не выбраться. Стоило лишь протянуть руку, взять силой то, что она никогда не даст по доброй воли.


Но я так не захотел. Не знаю почему. Просто не смог. Слишком сильно люблю ее, эту гордую суку…


Я пообещал Даше, что она рассчитается за все. Что прийдет время, и я все организую. Хочет надругаться над ее честью. Получит. Я придумал план. Затащить ее в наш клуб, в нашу оргию. Трахнуть при всех, пустить по рукам.


Даша завелась, я вижу, как ее пустые глаза загорелись алчным азартом. На положительные эмоции она не способна. А вот позлорадствовать и глумиться всегда пожалуйста. Мне становится горько от того, что я ей уготовил. Но иначе я не смогу избавиться от своей больной зависимости. Возможно, если увижу, как она трахается на моих глазах с другими мужиками, меня попустит. Больше она не будет для меня чистой и непорочной. Станет шлюхой, займет место ниже плинтуса. Я тогда не смогу продолжать любить ее. Только и себя я возненавижу. Ну что ж такова плата за вход во врата подземного царства. Ад, жди меня…


Условно даю Еве время. Я решил не донимать ее. Дать расслабиться, поверить в то, что я могу быть заботливым и хорошим.


В случае с ней мне не тяжело.


На следующий день я снова вижу, как она целый день проводит у постели умирающей старушки. Я мрачнею при мысли, что она ее искренне любит. Вот, оказывается, как Ева умеет любить. Самоотверженно и сильно. Даже ненависть ко мне не способна заставить ее уехать.


Я уже понимаю, что все это не из-за наследства и не показное. Я научился разбираться в людях. Их гниль могу распознать даже на запах. А тут чистая привязанность, откровенное самопожертвование. Я горюю над тем, что не умираю я. Что это не со мной она проводит целые дни, не мне читает и помогает преодолеть боль. Но если б она видела и понимала, насколько я вымотался и нуждаюсь в ее внимании, она точно сжалилась бы. Хоть, возможно, в ее сердце уже нет места такому подонку, как я. И от этого еще противнее. От самого себя блевать хочется…


И за безразличие Евы, ненавижу ее и себя!

Загрузка...